Предпосылки становления и развития института компенсации морального вреда

Принцип обеспечения восстановления нарушенных прав предполагает не только возмещение имущественного вреда, но также компенсацию неимущественного вреда. Анализируя историю становления правовых средств, направленных на возмещение потерпевшему имущественного, физического и морального вреда, необходимо выявить момент их возникновения и условия дальнейшего развития, происходившего под влиянием различных политических, социальных и культурных факторов.

Отметим, что «идея преступления в примитивном праве сводилась целиком к причинению материального ущерба», при этом правоотношения, возникающие из деликта, «состоят в обязательстве причиненный ущерб возместить или компенсировать теми или иными средствами» [8, с. 17]. По мнению В.И. Манукяна, как только суд принудил ответчика заплатить истцу денежную сумму, превышающую материальный вред, убыток, или иным образом загладить свою вину, – с этого момента можно утверждать, что возник «институт» возмещения (компенсации) морального вреда [22, с. 19].

Вместе с тем юридического понятия «моральный вред» в рассматриваемый период не было, и как таковой институт компенсации морального вреда отсутствовал, однако предпосылки его зарождения возникли задолго до того, как юридические нормы стали регулировать отношения в сфере нарушенных неимущественных прав и образовали соответствующую отрасль права. Как представляется становление института компенсации морального вреда стало возможным с того самого момента, когда законодатель признал за потерпевшим право на получение материальной компенсации за причиненные преступлением страдания [8, с. 18].

Компенсация определяется как вознаграждение, возмещение, а глагол «возместить» означает «заменить чем-нибудь недостающее или утраченное» [9, с. 11]. «Возмещение» же является компенсацией имущественного ущерба, подразумевает возврат потерпевшему похищенного, восстановление утраченного, оплата стоимости имущества. Таким образом, можно сделать вывод о том, что рассмотренные понятия, на первый взгляд, являются синонимами, однако термин «возмещение» подразумевает полное искупление вреда, причиненного преступлением. Преступление признается общественно опасным, поскольку причиняет необратимый, невосполнимый вред личным и общественным интересам. Последствия преступления, которые заключаются в причинении потерпевшему физической боли, функциональном расстройстве организма, изменении в эмоционально-волевой сфере личности, неустранимы, поэтому возместить можно все то, что поддается денежной оценке. В этой связи применительно к моральному вред у. по нашему мнению, более уместно использовать термин «компенсация» в значении меры, принимаемой для устранения последствий, вызванных преступлением [9, с. 12].

Обращаясь к памятникам права, отметим, что в Средние века возмещение вреда относилось к сфере уголовного права и входило в систему уголовных наказаний. Рассматривая статьи Русской Правды с точки зрения становления института компенсации морального вреда потерпевшим от преступлений, можно выделить следующее: зачастую наказания выражались в денежных платежах, часть из которых шла на возмещение не только имущественного вреда потерпевшему, но и вреда, причиненного неимущественным правам, а объем возмещения зависел от сословного положения.

В древнерусском праве компенсационный платеж (возмещение вреда потерпевшему) носил наименование «урок», который в ст. 65 Пространной Правды обозначался формулировкой «взятии гривна кун за сором», а штрафная публично-правовая выплата называлась «продажа». В случае убийства закреплялось право на кровную месть или выплату 40 гривен в качестве платежа родственникам убитого в случае их отказа от мести – головничество [8, с. 122]. В ст. 1 краткой редакции Русской Правды предусмотрено две формы ответственности: вира – взимаемое пользу князя наказание за преступление и головничество, рассматриваемое как возмещение причиненного морального вреда семье убитого, плата за причиненный ущерб. Размер головничества определялся исходя из тяжести преступления, сословного положения убитого или его пола. Чем выше сословное положение убитого, тем больше размер компенсационного платежа. Личным оскорблением считались только побои, а оскорбление словами (брань, клевета) не считалось таковым. Возмещение вреда практически всегда сочеталось с выплатой виры или продажи, являясь не самостоятельным наказанием, а средством восстановления справедливости [8, с. 123]. Таким образом, в период действия Русской Правды понятие «компенсация морального вреда» не использовалось, но за перенесенные в результате преступления страдания полагалось имущественное вознаграждение.

Начиная с XIV в. в законодательстве прослеживается укрепление публичных начал: государство самостоятельно осуществляло уголовное преследование, а не отдавало его на откуп потерпевшей стороне. Судебник Ивана III (1497 г.) и Судебник Ивана IV (1550 г.) содержат нормы о взыскании «за бесчестье», речь идет об удержании в пользу потерпевшего денежной суммы, размер которой зависел от общественного положения пострадавшего, его пола, служебного ранга, доходов, а также места на государственной лестнице. Существовало две формы процесса: традиционный обвинительный и розыскной. При розыскном процессе для обеспечения возмещения вреда, причиненного преступлением, имущество обвиняемых описывалось и передавалось третьим лицам. Компенсация морального вреда выплачивалась из сумм, полученных после реализации конфискованного имущества [21, с. 101].

При Петре I были внесены дополнения в положения об оскорблении чести Воинского и Морского уставов, а при Екатерине II появился манифест о поединках. Действие Свода законов Российской империи 1832 г. открыло новый этап в развитии правового регулирования возмещения вреда, причиненного преступлением. Нормы, связанные с возмещением вреда потерпевшему, не были систематизированы и касались отдельных составов преступлений – кражи, грабежа, разбоя и оскорбления [22, с. 102].

В современный период нормы, касающиеся компенсации морального вреда, появились только в 1958 г. в ст. 24 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. В ст. 14 УПК БССР от 1927 г. понятия физического и морального вреда отсутствовали. Возмещение вреда в советском праве того периода представляло собой обязательство возместить только имущественный вред [8, с. 156]. Денежное возмещение неимущественного или т.н. морального вреда как унижающее достоинство советского человека, согласно действовавшему законодательству, не могло иметь места. Однако, несмотря на то, что советским законодательством категория «моральный вред» признавалась свойственной буржуазному обществу, вопрос о внесении в закон норм о компенсации морального вреда стал темой оживленных дискуссий.

Ученые-юристы вели полемику по проблеме создания концепции вознаграждения за нематериальный вред, и в этой связи высказывались различные взгляды. Имелись как противники данной идеологической доктрины, так и ее сторонники. Вопросы защиты неимущественных прав потерпевших исследовались такими учеными, как С.И. Духовский, В.К. Случевский, Д.Г. Тальберг, Б.С. Утевский, А. С. Беляцкин, О.С. Иоффе.

Так, например, А.С. Беляцкин предлагал ввести в судебную практику компенсацию морального вреда в виде меры социальной защиты и полагал, что «формально введение в закон обязательства возмещения морального вреда находится в полном соответствии с началами советского гражданского права» [9, с. 21]. О.С. Иоффе высказывал мнение о том, что «возмещение морального вреда возможно даже в порядке уголовного судопроизводства, например, иски об опровержении в печати клеветнических сведений» [16, с. 70].

Противоположенных взглядов придерживался А. Зейц, полагая что «с точки зрения догматики действующего права возмещение морального вреда встречает серьезное возражение, и введение этого института означало бы ломку основных принципов положительного права» [15, с. 165]. Противником компенсации морального вреда выступал также Г.Ф. Шершеневич, который указывал, что «личное оскорбление не допускает никакой имущественный вред... Между нравственным вредом и моральным вознаграждением нет общего мерила, переложение морального вреда на деньги есть результат буржуазного духа, который оценивает все на деньги, который считает все продажным» [12, с. 89].

В шестидесятые годы прошлого столетия ученые снова активно обсуждали аспекты, связанные с материальной компенсацией морального вреда. В.Т. Смирнов, А.А. Собчак считали, что «в некоторых случаях духовные потери для потерпевшего значат гораздо больше, чем материальные, и оставить их неудовлетворенными было бы неоправданной несправедливостью». Указанной точки зрения придерживались М.М. Михеенко, С.Е. Донцов, В.В. Глянцев, которые утверждали, что «для всех случаев причинения вреда личности нужно узаконить право требовать возмещения в деньгах так называемого «морального вреда», когда в результате причинения вреда потерпевшему нарушены нормальные жизненные связи...» [21, с. 102]. Такой подход с точки зрения достижения принципа социальной справедливости представляется наиболее приемлемым. Социальная справедливость – категория всеобъемлющая, которая имеет отношение не только к праву вообще, но и к отдельным его отраслям и правовым институтам, включая и компенсацию морального вреда, главной целью которых является максимальная защита права потерпевшего.

Таким образом, в качестве предпосылок становления и развития института компенсации морального вреда выступает белорусское и российское законодательство прошлых столетий. Уже на стадии зарождения института компенсации морального вреда законодатель разделял вред имущественного характера, а также вред, причиненный жизни и здоровью, и вред, причиненный «кривдой» («обидой») как психическими переживаниями. Вопросы компенсации неимущественного вреда во все времена имели для потерпевшего первостепенное значение. Дальнейшее развитие права дало толчок к теоретическому оформлению концепции вознаграждения морального вреда. Однако ввиду действующих идеологических догм на практике не было создано единого механизма компенсации за физические и нравственные страдания.

Как представляется, наряду с совершенствованием законодательства, регулирующего процесс возмещения морального вреда сегодня правомерно говорить о необходимости формирования обеспечения его компенсации.