Я припарковалась на обочине и вышла из машины, свистнув Джону, выходящему из южного входа.
– Эй, пойдем. Мы опаздываем. Мы едем в Нантакет. Три часа езды к моим бабушке и дедушке.
Пикник в честь окончания лета, после чего они закроют свой дом и вернутся обратно на Манхэттен.
Я стараюсь обойти его, но он хватает меня и сжимает в объятиях.
- Не так уж и опаздываем, чтобы не обняться!
Я вскрикиваю и колочу его по спине, зажмуриваясь от осознания того, как я по нему соскучилась.
- Ты засранец.
- Я скучал по тебе, Ксавия. Ужасно.
- Тогда, почему ты не появлялся так долго? Поездка на поезде. Не так уж и долго.
- Девушка, поезд ходит в обоих направлениях, – издевается он надо мной. – Тебе нужно почаще приезжать в Колумбию. Я устроился на работу. А ты - вольный студент.
- Студент, да. Свободный – это не факт. – Возражаю я, вырываясь из его рук и изображая, будто у меня в руках пистолет.
Джон обходит меня и идет вдоль капота моей машины, напевая что-то себе под нос. Оказавшись внутри, он открывает сумку и дьявольски хохочет. – Тогда помоги мне и помоги себе.
|
|
- Что ты сделал? – Спрашиваю я, с подозрением глядя на него. Мой лучший друг имеет склонность верить в невозможное и совершать дикие поступки на ровном месте.
- Добро пожаловать, госпожа Кеннеди – Говорит он и протягивает мне конверт. Там три копии и номер телефона. Твое контактное лицо – Нора Свон. Позвони ей!
Я перевела взгляд с конверта на него. – У меня есть контактное лицо? Что ты… Матерь Божья.
- После этого ты должна поблагодарить меня. Блядь, поблагодари меня!
- Очевидно, что мы по-разному смотрим на мир, – бормочу я, открывая конверт и аккуратно вытаскивая пачку документов. – Приложение. Стажировка в Сенате США? О, нет!
- Закрой свой рот и читай. – командует он, переключая коробку передач.
Я ненавижу водить, и когда он в городе, то за рулем он, но сейчас я думаю иначе. Я хочу сделать что-нибудь, что не даст мне уделить этому приложению и йоту внимания. Я не знаю, в каком направлении хочу пойти после выпуска, а все эти благие намерения, предложения, связи… душат меня, вне зависимости от их предназначения.
- Я не поеду в Колумбию. Особенно не хочу приближаться к Конгрессу США. Мне достаточно лицезреть этих политических кровососов там, куда мы сейчас направляемся.
- Но ты поедешь. – Отвечает он. – Это миссия по вытаскиванию твоей задницы из этого всего. И вылезай из Доджа.
- Ты тонешь здесь, и я вижу это. Мне просто нужен ведомый.
- Поправка. Ведомая. У меня есть влагалище, и я могу доказать это.
- Милая, я не тот, кто нуждается в подобных напоминаниях. Это одна из тех вещей, которые не нуждаются в обсуждении. Тем не менее. Я слежу за тобой. Вернемся к приложению, которое ты держишь. Нора ждет твоего звонка. Она сумасшедшая и готова даже прыгнуть с моста ради своего босса, Беннета Стоуна.
|
|
Я смотрю на приложение. Вздыхая, я просматриваю страницы и останавливаюсь на фотографии великолепного и незабываемого человека, изображенного в нижнем углу листа.
– Черт! – шиплю я.
- Что случилось? – Джон смотрит на меня. – Ты его знаешь?
Да, я знаю этого человека, точнее его рот. Незабываемые руки, его член и его способность мучить меня в течение семи недель и двух дней. Но кто же знал!
- Знаешь его? – Я не могу подобрать слов, чтобы признаться в том, что это парень из клуба. Еще в июне я сказала Джону, что встретила кое-кого. Больше, чем встретила, во всех смыслах.
Он не взял меня – мы сожалели.
Но если он узнает… что тем парнем был этот конгрессмен… сенатор!
Что подумает мой друг? У него будут неприятности.
- Алло? – говорит он, сделав потише музыку.
Погрузившись в воспоминания, я вновь окунулась в бездну моего стыда от того, как потеряла голову там, в темноте коридора. Вместо того, чтобы выдать мой маленький секрет, я сжала губы, отказываясь говорить правду.
В течение нескольких недель я понятия не имела, кто был тот хищник из клуба, но теперь я знаю. Тот, кто целуется лучше всех на свете, носил имя сенатора Беннета Стоуна. Мой ночной кошмар. Непростительная ошибка.
- Нет. Нет, конечно, я его не знаю! – Это была правда. Я на самом деле его не знала. Он был незнакомцем, который посасывал мои губы во время поцелуя. Парень, с которым у меня был самый сумасшедший и страстный секс в моей жизни. Исключая сам секс!
- Отлично. Тогда взгляни. – он достает журнал.
Теперь я понимаю, почему Стоун показался мне таким знакомым. Я смотрю на обложку и бормочу:
- Он политик, побывавший на обложке Rolling Stone прошлой весной.
- Он потрясающе красив! Дерьмо, если бы он был геем, я бы сам пошел на стажировку к нему.
- Хорошо, Эйнштейн, почему ты хочешь, чтобы я была в команде у одного из самых горячих сенаторов? Он лидер и вероятно, у него очень много стажеров-цыплят, которые смотрят ему в рот и готовы бежать исполнять его приказы. Это похоже на… ошибку. – Это слово пульсирует у меня на языке, и я вспоминаю, каково было целовать сенатора Стоуна, когда он толкнул меня к стене и сжал мои волосы.
Джон качает головой.
– Хорошие сенаторы не такие. Стоун дотошный бизнесмен. Он только начал набирать свою команду. Мало того, что у него просто убийственный взгляд, он еще и выпускник Гарварда, что помогает ему быстро продвигаться в белом доме. У тебя есть связи, которые он сможет использовать. Вы двое похожи. Стоун был немного импульсивен, и недолгое время посещал юридическую школу.
- И господин Красавчик нуждается в моей помощи? – Я сузила глаза, глядя на него.
- Абсолютно! Независимая двойная политика – главная цель. Я начал прощупывать Гарвард и они тоже ждут твоего звонка. Все, что тебе нужно сделать – дать этому делу ход. Поговорить с ним, как студент на кампусе.
- Ты говоришь о том, что снял Клинтон? Ты под таблетками? – Это правда, у меня был опыт стажировки в Гарварде, я писала колонку для их газеты, но она была не о политике. – Что в нем такого особенного, кроме того, что он великолепный, популярный, привилегированный?
- Этот красавчик метит в кандидаты в президенты, так написано в этой агитационной программе. И не только это. Разговоры идут из кабинета вице-президента. Глядя на нее, есть огромный шанс, что Стоун станет ее напарником.
Человек с лицом, заставляющим выпрыгивать из трусов, за которое убили бы многие мужчины-модели – больше, чем просто милое лицо. Я просмотрела приложение с его фотографией и девизом: «Собрать единомышленников». Звучит, как двойной выстрел. Чем больше я смотрю на лицо сенатора, тем более чувствительной становится моя кожа. Тепло окутывает мою шею, она буквально вспыхивает. Хватит этих глупостей. Собравшись с мыслями, я читаю список доступных должностей в команде Стоуна. Все, начиная от военной реформы, заканчивая окружающей средой, образованием и внешней торговлей. Джон говорил о моем появлении в Вашингтоне для практики в конгрессе на протяжении всего лета. Мой последний год в Бостонском колледже и мне уже пора думать о стажировке, составлять резюме.
|
|
– Еще один в команде мистера Популярность. Не знаю. Ты понимаешь, что я еще учусь?
- Закрой свой рот. У тебя достаточно баллов для выпуска и это поможет тебе. Поработай и это поможет тебе понять, где ты хочешь быть. Надо ли напоминать тебе, что это поможет убить время? Грейс и Стен Стиллман только и ждут того, чтобы вцепиться в тебя. Ты собираешься им это позволить?
- Черта с два! Я не приму помощи от бабушки и дедушки. Как ты можешь шутить об этом дерьме?
- Потому что, если у тебя не будет плана действий, то они превратят тебя в Монику и Дженис. Ты этого хочешь?
- Мои двоюродные сестры – идиотки. – я качаю головой, думая о том, что моя семья готова продать душу за то, чтобы выбрать мой карьерный путь за меня. Будучи связанной с Кеннеди и Стиллманами, непрерываемой задачей становится – оберегать их. Властные родственники не остановятся не перед чем. Пытаясь распорядиться моим будущим. Когда я поступила в Бостонский колледж, я смогла увильнуть от их попытки указывать мне, что и как делать.
В отличие от моих двоюродных сестер, которые сейчас работают в банке Мидтауна. Дженис и Моника не были податливыми, они умные и способные, но им не хватало силы воли, чтобы пойти собственным путем, не поддавшись. Зная способность моей бабушки, Стиллман, вмешиваться во все 24/7, теперь мои двоюродные родственники прозябают на пятой авеню с нехилым хомутом на шее.
Я трясу конверт, будто это мой злейший враг.
– А как по-другому? Будто вместо вмешательства бабушки я должна радоваться твоим.
|
|
- Ш-ш-ш-ш. Я слышу, что ты мне говоришь, когда говоришь о переезде отсюда по окончанию учебы. Туда, где весело и интересно и что-то происходит. Ты не можешь быть уверенной, что Вашингтон – это не твой путь. Ведь я ничего не получу взамен, кроме возможности быть все время рядом с тобой.
- Боже ты мой! – вскрикиваю я. – Я не такой политический наркоман, как ты!
- Ладно тебе, Кса. – произносит он мягче. – Ты делаешь вид, что не любишь политику из-за твоих бабушки и дедушки, но у тебя есть свое мнение. Почему бы не узнать, что, черт возьми, происходит в кулуарах - это ведь твое? Не позволяй своей гордости встать у тебя на пути.
Он ведет грязную игру, используя мое давнее прозвище – Кса-сокращение от Ксавия Стиллман.
Не нужно напоминать мне о тех днях, когда я высоко летала, и адреналина было в избытке. Вырезая острой бритвой букву «R», перед окончанием школы, я была близка к нарушению законов и катастрофе. Не спрашивая разрешения, мои бабушка и дедушка вступили в игру, сделав пару звонков, организовали мое поступление в Бостонский колледж, убивая мою мечту о переезде в Лос-Анджелес, подальше отсюда.
Один звонок, и мои документы, поданные в колледж Лос-Анджелеса, как и во множество других колледжей, были отклонены или оставлены для дополнительного рассмотрения. У меня не осталось выбора, кроме как остаться в Новой Англии. С момента поступления в Бостонский колледж, мне пришлось сократить мои ночные похождения, чтобы завершить обучение и покинуть этот чертов город. Я проводила много времени в библиотеке и это в конце лета. Под конец, я была внештатным репортером в газете «Глобус», но на самом деле, я ждала начала занятий в следующем месяце. Однако, пропуск за кулисы – это билет к событиям вне сцены… Я не уверенна. Скептически пожимаю плечами.
- Я не знаю. Ты на самом деле лучше разбираешься в этом.
- Именно. И это хорошо. Что ты теряешь? – он смотри на меня, изогнув бровь, а затем резко тряхнув волосами.
Я со стоном закатила глаза и выдохнула.
– Хорошо. Я подумаю об этом. Даю слово: подумаю. - Я прочитала приложение, и да, Джон воссоздал мой опыт из колледжа. Затем я читаю ссылки, которые он приводит. Грейс и Стен Стиллман. Патрик Кеннеди. – Имя так много значит? Тебе надо оторвать яйца. Что будет, если из офиса Стоуна позвонят моей бабушке?
- Это не такое уж и безумие – отметить твою семью. Кроме того, посмотри на телефонные номера.
Я смотрю на цифры. Я не помню наизусть номер отчима. Один из номеров – номер бабушки и дедушки.
- Ты вписал и свой номер. С ума сошел?
- Ничуть. Я уравниваю чашу весов. Если Нора позвонит, я прикрою тебя, и твоя семья ничего не узнает.
-А Пат? Чей это номер?
- Родерика. Он готов.
- Твой брат готов прикинуться Патриком Кеннеди? – Его брат был моряком, но вернулся с военной службы из-за посттравматического шока. Ему было так плохо, что он вынужден был лечь в реабилитационный центр.
- С ним все хорошо. Сейчас он проходит курс и у него есть время. Он наконец-то найдет себе занятие, кроме того, как сидеть в центре, покуривая сигару и проходя групповую терапию.
- Попахивает сумасшествием, - говорю я, запихивая бумаги обратно в конверт.
- И? Что?
- Это все сработает тебе в пользу, но я немного сомневаюсь насчет себя. Я говорю об удаче.
- Возможность не имеет ничего общего с удачей! Речь идет о твоих связях. У тебя есть неиспользованные таланты.
- О да, и что же это?
- Харизма. Когда ты решишь ее использовать. Боже, ты знаешь, сколько людей готовы убить за то, чтобы иметь твою внешность, твои связи, и те элегантность и шарм, с которыми ты родилась?
Я выдыхаю.
– Если ты хочешь знать правду, это больше похоже на проклятье.
- Черт, Ксавия. Не упусти то, что у тебя есть. Мне пришлось отдать все, чтобы достичь того, что я имею сейчас. Мы могли бы быть ближе, и мне не надо было бы возвращаться сюда, чтобы проведать тебя!
- Я слышала, что ты сказал. – Я поморщилась, глядя на человека, который всегда был рядом, когда я нуждалась в нем, но это очевидная дилемма и он не знает, насколько трудная. Там, в Вашингтоне, Джон работал последние несколько лет, как энергичный журналист. И это правда, что он был освобожден от необходимости нянчить меня и смог посвятить больше времени карьере. Он уверен, что я могу с головой уйти в стажировку у Беннета Стоуна, я открываю браузер на телефоне. Так как я не собираюсь рассказывать Джону свой маленький секрет, мне нужно быть немного более убедительной, поэтому я начинаю искать в Google сенатора с горячими алыми губами и требовательными руками.
Во время поездки, мы с Джоном обсуждаем Вашингтон. Стажировку в парламенте и его опыт от пребывания вблизи Четверки из Конгресса… Все, кроме того, что я так и не рассказала ему о том. Как сенатор прижимал меня к стене.
Я разозлено спрашиваю Джона:
- Как часто мне надо будет видеться с ним?
Он потирает лоб.
- Я не знаю. Если ты находишься в его близком окружении, то я думаю, часто. Кроме того, ты единственная из всех, кто провел годы бок о бок с мужчинами. Обладающими властью.
- Что происходит в твоей голове?
- Ничего! – Я перевожу взгляд вперед, интересно, во что, черт возьми, он собирается меня втянуть, мы подъезжаем к дому моих бабушки и дедушки.
***
Пикник моих бабушки и дедушки – это что угодно, но не хот-доги и гамбургеры. Официанты в белых перчатках разносят на подносах шампанское, разлитое в пластиковые фужеры, бокалы со скотчем, как я понимаю, еще и Маргариту, учитывая мерцающую неоновую жидкость и соленые края.
Несколько мужчин в черных костюмах и солнцезащитных очках расположились по периметру, чтобы скрыть собой гостей из правительства.
Бабушка подходит и обнимает меня, я прижимаюсь щекой к ее гладкой коже, вдыхая аромат «Воздуха времен». Она берет меня за руку и отступает назад.
- Ксавия, дай я на тебя посмотрю. Все так выросли! Где твоя мать?
Ах, пусть игра начнется. Невинные заявления о том, что она действительно оценивает меня, позже превратятся в список претензий, которые, я уверенна, она уже приготовила. Список все растет и растет по мере моего приближения к выпуску. Все, что мне нужно сделать – это согласиться на то, чтобы они с дедом сделали пару звонков, но этого не произойдет.
- Мама улетела в Сиэтл. В последнюю минуту. Как ты? – лучший способ защиты – ответить ей и задать следующий вопрос. Управлять разговором, задавать направление. Журналист 101 уровня, детка.
Она отпускает меня и мягко улыбается.
– О, ты знаешь, в конце сезона мне всегда немного грустно. Мы закроем дом на следующей неделе… - И вот оно, время для приглашения на ланч или обед.
- Я хочу, чтобы ты пришла на обед на следующей неделе.
Бинго! Мой ход. Я не ответила.
– Ты помнишь Джона? - спрашиваю я в ответ.
-Здравствуйте, миссис Стилман. Отличная вечеринка. Вкусные моллюски. – отвечает он дружелюбно. Джон так спокоен, почему бы и нет. Он находит контакт с любым политическим деятелем или бизнесменом. Черт, может он уже додумается выйти из Доджа.
- Спасибо. – Отвечает бабушка, делая паузу. Она считает, что мы с Джоном тайно встречаемся, а секреты не очень хорошо уживаются с моей бабушкой, если это не ее секреты. – Ты все еще работаешь журналистом в Вашингтоне? – холодно спрашивает она его.
- Да. – Отвечает он. Напряжение становится ощутимым, я не дам бабушке запугивать моего лучшего друга, поэтому резко задаю вопрос.
- Где тетя Бриджит? Я видела. Как она поднималась наверх. Она в порядке? – спрашиваю обеспокоенно бабушку, зная, что моя тетя находится внутри и наверняка достает кого-нибудь из обслуживающего персонала, как она всегда делает. Либидо тети Бриджит является проклятием жизни в Нантакете для моих бабушки и дедушки. Каждое лето они отваливают немалые суммы адвокатам, чтобы замять ситуацию с жалобами от персонала. Моя тетя любит сплетни – я дам ей повод для них. Мы все слышали слова бабушки о том, что Стиллманы никогда не раздувают скандалов. И конечно, они достаточно платят, чтобы поддерживать этот статус.
- О, ты знаешь, Бриджит не любит солнце и тепло. – отвечает бабушка, бросая встревоженный взгляд на верхний балкон.
- Принцесса, - кричит старик, приближаясь к нам с любимым напитком в руке и приветствуя гостей вокруг. Лед позвякивает в стакане моего деда, и он подзывает официанта, чтобы наполнить его. Он обнимает меня и меня тут же окутывает аромат его лосьона после бритья, а его уложенные воском усы щекочут мою щеку. Я чувствую, что это уже не первые его стакан бурбона. Отстраняясь от меня он смотрит на бабушку. –Грей, Кеннеди и президент только что прибыли.
Я напрягаюсь при упоминании семьи моего отчима, но бабушкино лицо моментально просияло, она смеется. Ноль, вот сколько бы я дала за то, что президент находится здесь, но это, по крайней мере, объясняет такое количество охраны. – Стен, я пойду встречу их и покажу дорогу, присоединяйся к нам минуты через две, дорогой. – она снова смеется.
- Да, комендант. – Старик салютует ей и подмигивает мне.
- Ксавия, чуть позже найди меня. Нам надо поговорить. – говорит мне бабушка и смотрит немного сурово. Затем сжимает мою руку и уходит прочь.
Я обмениваюсь взглядами с Джоном в то время, как официант приносит ему пиво и закатываю глаза по мере того, как удаляется бабушка. Господи, что она задумала?
- Хорошо проводишь время? – спрашивает старик. Доставая платок и вытирая пот со лба и шеи. – сейчас жарче, чем в прошлом году. Эль Нино… Я прав?
- Да и да. – отвечаю я.
- Мистер Стиллман, – Джон улыбается и пожимает дедушке руку. – Поймали что-нибудь на рыбалке в этом году?
Мой дед смотрит на Джона и хмурится.
– Ничего. Ничего запоминающегося.
- Будет следующий год. – произносит Джон, поднося к губам пиво.
-Так и есть, – соглашается он, поглаживая мою руку. – Я лучше пойду, исполню свою миссию. Не красиво заставлять твою бабушку ждать. Кто-нибудь наверняка захочет остановиться и поговорить, пока я буду идти. – теперь я вижу недовольство в глазах деда. Или может это просто жара. Его кожа покраснела, и он весь покрылся потом.
- Ты себя хорошо чувствуешь? – спрашиваю я.
- Словно под дождем. Если не считать этой жары. – он наклоняется и шепчет мне на ухо. – Твои двоюродные сестры здесь. Иди поговори с ними. Пусть они расскажу тебе о последних новостях. Ты уже выпускаешься и должна начать думать о карьере.
Мой желудок сжимается, когда я вижу своих двоюродных сестер на другой стороне бассейна. Те, кто работает в Ситибанке. Те же, кто живет в Мидтауне и Моника помолвлена с кем-то малоприятным, на ее пальце красуется обручальное кольцо с камнем величиной с гору.
Я бы бросила.
Я оглядываю толпу и натыкаюсь взглядом на двоюродного брата, о котором дедушка не упомянул. Он темная лошадка. Колин. Хотя, он больше похож на пиявку, чем на лошадь.
- Конечно. – я киваю головой, хотя сама думаю, что не сделаю этого. Искусственная сестра из Мидтауна или паразит-братец – нет. Я могла бы раскачать лодку, но зачем? Я готова спрятаться за каменной дамбой. Я готова раздеться догола и уплыть так далеко, лишь быть свободной от всего этого, от этой жизни в клетке, которую ведет каждый, присутствующий здесь.
Дедушка скрывается в толпе и я обращаюсь к Джону. Он опрокидывает банку пива и опустошает ее. Он красивый мужчина, шесть футов роста, мускулистое тело, руки в татуировках, начинающихся от запястья и исчезающими под белым поло. Многие девушки вокруг строят ему глазки, несмотря на то, что он гей, он красив. Просто в постели он играет за другую команду.
- Что ты пьешь? – он заправляет прядь волос мне за ухо так, как умеет только он в то ВРЕМЯ, как я вся горю и не от жары, а от нахождения в кругу моей семьи дольше шести минут. Не важно. – отвечаю я, когда ловлю официанта. – Прости.
Джон делает заказ.
– Хайнекен, а она будет…
Я смотрю на поднос официанта, делая свой выбор. Какого черта? Я поднимаю бокал, чтобы понюхать.
-Это подойдет.
Официант отходит, и Джон качает головой.
– Почему тебе так важно. Кто и что здесь подумает? Твои глаза смотрели на шампанское.
- Потому что, – говорю я. – я не отношусь к ним! - Тогда я поднимаю свой бокал и улыбаюсь. Я никогда раньше не пробовала скотч, но многие мужчины пьют его, так что я делаю глоток… На вкус похоже на жидкость для заправки зажигалок в моей сумке. Вот дерьмо! Я схватилась руками за губы. Что, черт возьми, я только что взяла в рот? Я дрожу, а ликёр уселся на моем языке и сложил руки.
- Что случилось? – Спрашивает Джон. Глядя на меня с беспокойством. – Тебе плохо?
Хорошо, я могу выплюнуть эту дрянь или проглотить ее. Я окидываю взглядом людей, все очень красивые, ведут интеллигентные беседы. Одетые в летние костюмы и белые лодочки. Дерьмо, выплюнуть скотч будет крайне бестактно, поэтому мне приходится заставить себя проглотить его. Блядь! Лучше бы не глотала. Я задыхаюсь, а затем начинаю кашлять. Джон хлопает меня по спине.
- Нет, я уже пьяна и хочу чего-нибудь другого!
***
Двумя часами позже, я роюсь в кошельке в поиске ключей. Я выполнила свой долг и продержалась столько времени, сколько просила мама и я скользила между людьми, не глядя на них, пока мои босоножки не ступили на пол в патио, и я не увидела, как Джон разговаривает с каким-то высоким человеком, на одежде которого была эмблема команды Нантакет Редс.
- Простите, - обращается ко мне один их охранников.
- Да,- отвечаю я, глядя через плечо. Джон и его собеседник смеются, на секунду наклонив головы друг к другу. Я узнаю в собеседнике Джона одного из руководителей из Манхэттена… Какой-то крупный адвокат, кажется, также в памяти всплывает, что у этого адвоката есть жена и дети.
- Президент хочет поговорить с Вами, мисс Кеннеди.
- Со мной? – я перевожу взгляд на охранника, интересно, что президент Габриель Норс хочет от меня.
Должно быть, это дело рук моей бабушки. Десять к одному. Что она ищет выгоду в общении с президентом Норсом. Ах, да и о, нет!
- Президент ждет в библиотеке, – он кивает в сторону дома. – Пойдемте со мной.
Он разворачивается, чтобы уйти, будто я тут же счастливо последую за ним.
- Простите, сэр. – Я складываю руки на груди в ожидании.
Он перестает говорить в рацию и отдавать кому-то команду «держать позиции».
–Да?
- Я не могу сейчас. Пожалуйста, скажите президенту, что я встречусь с ним позже. – я нахмуриваюсь. Поджимая губы и киваю.
Охранник смотрит на меня поверх очков, его зрачки становятся шире и он выглядит так, будто не знает, что ему делать. В то время, как он пытается понять, как не потерять свою работу, я пытаюсь обойти его.
– Добрый вечер. – я направляюсь к Джону и его приятелю. Оба мужчины смотрят на меня, а затем переглядываются. Я направляюсь к ним. Я улыбаюсь Джону и зову его, чтобы привлечь его внимание.
- Уделишь мне минутку?
- Чтобы спасти тебя от охраны? Что, черт возьми, это было? – спрашивает Джон. – что он хотел от тебя?
- Просто бабушкин заговор, – издеваюсь я.
- Ксавия, приятно видеть Вас снова. Давно не виделись. – Высокий блондин и женатый адвокат протягивает мне руку. Я не могу вспомнить его имя, но протягиваю руку в ответ. – Взаимно. К сожалению, я вынуждена вас покинуть.
- Без проблем. – отвечает он.
Я улыбаюсь им обоим. Потом сосредотачиваю взгляд на Джоне.
– Ты готов уйти?
- Более чем готов. – отвечает Джон и переводит взгляд на своего нового друга. –Митч?
Теперь я смотрю непосредственно на Джона, пытаясь поймать его взгляд и понять, едет ли с нами Митч, но мой лучший друг игнорирует мой взгляд.
- Вам нужно вернуться обратно в город? – спрашиваю я Митча. Беря быка за рога.
Зрачки Джона расширяются, и он шепчет мне на ухо.
– Я еду обратно с ним.
- Ты это серьезно…
Он дергает меня за руку и крепко сжимает ее, я хочу рассмеяться и спросить, не сумасшедший ли он. Но он смотрит на меня таким взглядом «Я убью тебя, когда ты будешь спать».
Я чувствую леску, сжимающую мое горло. Я не хочу, чтобы он ехал с Митчем.
Я ревную Джона?
К этому блондину?
Из-за того, что они могут быть вместе? В постели?
Блядь, да.
- Абсолютно готов. После Вас. – произносит Митч и его улыбка становится шире. Он отставляет свой напиток, и я двигаюсь к задней части дома. Я хочу уехать как можно дальше, и я ненавижу это чувство. Вместо того, чтобы выйти через зал внизу, где я уверенна, находится бабушка. Я иду по боковой дорожке.
-Подожди, Ксавия. – Джон окликает меня, и я понимаю, что практически бежала. Мои ноги горят. Я притормаживаю и ступаю на траву, чтобы отдышаться, оглядываюсь через плечо, и наши взгляды встречаются. Я заставляю себя улыбнуться, чтобы показать Джону, что я не против его друга.
- Детка? – Джон подходит ко мне, его глаза светятся беспокойством. Мой желудок сжимается. Я эгоистка. – Ты знаешь, каково это… Видя выход. Я не могу остановиться.
- Тогда позвони Норе, – шепчет он, прежде чем встать рядом с Митчем. – Хорошо?
Я вздыхаю, глядя в его темные глаза.
– Я подумаю.. Помнишь? Мне нужно кое-что проверить.
Мы обходим дом бабушки и выходим к саду. Вместе мы шагаем по асфальтированной дорожке, пересекающей газон и аккуратно постриженные живые изгороди. Я иду медленно и слышу, как шепчутся Джон и Митч. Они тихо болтают и смеются, а я чувствую себя одиноко и обвиваю руки вокруг своей талии.
Я продолжаю идти, пока мы не дошли до парковки, стараясь не подслушивать их разговор, что меня не покидает ощущение, будто я «третье колесо». После того, как мы оказываемся снаружи, я вижу вереницу машин, растянувшихся по дороге. Я пожимаю плечами.
– Эй, я думаю, что доберусь сама, очень большая очередь!
Рядом стоят несколько других пар, ожидая своих водителей.
Джон кладет руку мне на плечо.
– Ты сможешь вести машину?
Я чувствую, как онемели мои губы от невысказанных претензий, но я стараюсь улыбаться. Я хорошо оцениваю уровень своей нетрезвости.
– Да, я в порядке, просто жарко. – он нахмурился. – Я всегда могу отвезти тебя…
- Нет, - упрямо шепчу я. Джон всегда был рядом со мной. – Иди повеселись. Чем дольше, тем лучше. С криками и тасканием за волосы. Ты заслужил это. Позвони мне завтра.
Оба мужчины смотрят на меня удивленно, как будто их связь – нечто скрытое даже для меня. Я научилась читать невербальные знаки, пока работала редактором.
- Встретимся завтра. Мы должны обсудить твою работу в Вашингтоне. – говорит Джон, подмигивая.
Мы обнимаемся, целуемся и обмениваемся дежурным «Пока».
Одна, я иду к машине, глядя на ночное небо. Интересно, где мой путь, который поможет мне изменить все.
Я оглядываюсь через плечо, как только подхожу к дверце машины. Джон снова смеется со своим новым приятелем. Новым знакомым. Этот урок стоит запомнить. Новые знакомства. Новые возможности.
Я передергиваю плечами, что, черт возьми, такое? Может, небольшое проникновение в парламент и старт в Вашингтоне – как раз билет для меня.
Завтра я собираюсь позвонить Норе и обсудить сотрудничество с сенатором Беннетом Стоуном и его незабываемой… личностью.
Глава вторая.