Страха, изощрения ума, подавления страстей: тем самым наказание приручает

человека, но оно не делает его "лучше" - с большим правом можно было бы

утверждать обратное. ("Беда учит уму", - говорит народ; а насколько она учит

Уму, настолько же учит она и дурным поступкам. К счастью, она довольно часто

Учит и глупости).

Здесь мне не избежать уже того, чтобы не начертать в первом,

предварительном, наброске мою собственную гипотезу о происхождении "нечистой

совести": ее не легко довести до слуха, и с ней надобно не только возиться

Мыслями, но и бодрствовать и спать. Я считаю нечистую совесть глубоким

Заболеванием, до которого человеку пришлось опуститься под давлением

Наиболее коренного из всех изменений, выпавших на его долю, - изменения,

Случившегося с ним в момент, когда он окончательно осознал на себе ошейник

Общества и мира. Не иначе, как это пришлось водяным животным, когда они были

Вынуждены стать наземными животными либо погибнуть, случилось то же и с

Этими счастливо приспособленными к зарослям, войне, бродяжничеству, авантюре

полузверям - одним махом все их инстинкты были обесценены и "сняты с

петель". Отныне им приходилось ходить на ногах и "нести самих себя" там, где

Прежде их несла вода: ужасное бремя легло на них. Они чувствовали себя

Неловко при простейших естественных отправлениях; в этот новый незнаемый мир

Они вступали уже без старых своих вожатых, надежно наводящих

Инстинктов-регуляторов, - они были сведены к мышлению, умозаключению,

Исчислению, комбинированию причин и следствий, эти несчастные, - были

сведены к своему "сознанию", к наиболее жалкому и промахивающемуся органу

своему! Я думаю, что никогда на земле не было такого чувства убожества,

Такого освинцованного недомогания, - и при всем том те старые инстинкты не

сразу перестали предъявлять свои требования! Лишь с трудом и изредка

Выпадала возможность угодить им: главным образом им приходилось искать себе

Новых и как бы уже подземных удовлетворений. Все инстинкты, не разряжающиеся

Вовне, обращаются вовнутрь - это и называю я уходом-в-себя человека: так

именно начинает в человеке расти то, что позднее назовут его "душою". Весь

Внутренний мир, поначалу столь тонкий, что, как бы зажатый меж двух шкур,

Разошелся и распоролся вглубь, вширь и ввысь в той мере, в какой

Сдерживалась разрядка человека вовне. Те грозные бастионы, которыми

Государственная организация оборонялась от старых инстинктов свободы, - к

Этим бастионам прежде всего относятся наказания - привели к тому, что все