Часть 2. На рубеже XIX – XX веков совершаются попытки к пересмотру классической модели культуры

На рубеже XIX – XX веков совершаются попытки к пересмотру классической модели культуры. Одно из философских направлений, в русле, которого это происходит – философия жизни. Ее представители – Ницше, Шопенгауэр, Шпенглер, Бергсон и др. Философия жизни опережает духовность времени. Классические принципы философствования перестают удовлетворять Европу, картина мира становится богаче и глубже. Основные идеи направления были заложены Ницше, предчувствующего грядущий культурный кризис.

Шпенглер воплотил культурологические формы (новое видение всеобщего) в «Закате Европы». По мнению философа, в основании культуры лежит жизнь – «поток человеческой субъективности», поток человеческих переживаний (для другого представителя – Шопенгауэра – воля). В этом Шпенглер преодолевает видение классической модели – разума как основания культуры. Главное – переживание мира и себя в этом мире. Переживание – есть путь к культуре, который не представлен явно, но без его прояснения невозможно достижение культуры. В основе каждой культуры лежит пра-переживание, которое определяет ее характер. Поэтому при исследовании культуры необходимо использовать принцип аналогии между природой и душой культуры. Душа культуры – время, растение. Каждая культура вырастает из пра-переживания и проходит некие стадии – детство, юность, зрелость, старость на протяжении 1000 – 1100 лет. Гибель культуры предзадана изначально. Последняя стадия культуры – цивилизация, во время которой происходит потеря творческого потенциала, переход к ставшему состоянию (в этом Шпенглер продолжает традиции немецких романтиков). По мнению Шпенглера, нет единой культуры, а существуют культурные типы, каждый из которых самодостаточен, локален внутри себя. Между культурами нет диалога, поэтому нет всемирной истории, есть лишь «созвездие культур».

Познание культуры с позиций разума невозможно, так как не разум лежит в основании культуры. Переживание, как фундамент культуры, предполагает только проникновение, сопереживание в качестве метода исследования культуры. Таким образом, культура у Шпенглера – художественное творчество, а потеря творческого потенциала – ее гибель.

Особое значение в развитии культурологии как науки имеет различение методов наук «о природе» и «наук о культуре», осуществленное Виндельбандтом и Риккертом. В неокантиантстве стал разрабатываться ценностный подход к пониманию культуры (к – не только сущее, но и должное).

Труды Макса Вебера (социолога, историка, экономиста) представляют интерес и в культурологическом аспекте. В то время, когда «рацио» не казалось всемогущим, и на место «философии мысли» пришла «философия жизни», Вебер ищет пути движения человеческой культуры путем интеллектуальной честности с позиции рационализма. Рациональность виделась ему определяющей чертой европейской культуры, тенденцией развития исторического процесса. Вебер полагал, что смысл современного социокультурного развития состоит в «расколдовывании мира», в осовобождении от суеверий и предрассудков. Культура, согласно представлениям философа, – выход человека из органически предначертанного ему цикла естественной жизни. Влияние социальных отношений людей косвенно ощутимо на всех областях культуры – событиях повседневной жизни, исторических событиях, массовых движениях, искусстве. Поэтому Вебер выступает против разделения наук на науки о природе и науки о духе, против метода вживания в историческую реальность. Он предлагает естественно-научный метод исследования ценностных идей, духа культуры, духа времени. Именно потому, что человеческий мир организован смысловым образом, он и является миром культуры. Как и представители философии жизни, Вебер пишет о кризисе, настигшем европейскую культуру. Выходом из сложившейся ситуации ему видится придание смысла земному существованию с помощью идеалов и ценностей.

XX век продолжает тенденции к пересмотру классической модели культуры. Экзистенциализм занимался переоценкой ценностей буржуазного общества, идеально отразив психологическое состояние европейской интеллигенции начала века. Представители направления – Сартр, Камю, Хайдеггер. Экзистенциализм подчеркивал субъективную сторону культуры (экзистенция – существование), считая главным неповторимость существования человека как личности. Этот мир видится реальной ценностью культуры, так как со смертью исчезает неповторимость личности. Пространством культуры экзистенциалистам видится «бесконечность человеческих судеб». Проблема культуры в экзистенциализме – судьба культуры и судьба человека.

Сартр («Воображаемое», «Бытие и ничто», «Критика диалектического разума», «Тошнота», «Мухи» и др.) считал, что главным является понятие воображения. Воображение – процесс создания образов, образов двух миров. Эти миры – реальный (здесь и сейчас) и ирреальный (вне времени и пространства). Создавая ирреальность, человек отрицает часть себя, создает культуру. Основой сущности субъекта культуры (человека), таким образом, является способность к воображению (к трансцендентному), а все существование – есть отрицание себя в мире реальности (диалектика между бытием и ничто). Сартр вводит категорию свободы как причину движения к ничто, к которой, по его мнению, человек приговорен. Поэтому все творчество культуры – диалектика добра и зла. Человек культуры бросает вызов миру и самому себе, осуществляя творческий порыв.

Камю («Посторонний», «Миф о Сизифе», «Бунтующий человек», «Чума» и др.) в своих работах описывает отношение человека к природе, которое представляется ему единственно подлинным и важным. Смысл жизни заключается именно в единении с природой. В трудах Камю складывается классический экзистенциальный подход к человеку через категории – любовь, верность, простота, ясность, красота, жизнь, смерть, счастье, одиночество, абсурд, творчество, трагизм, враждебность истории, смысл жизни.

Смысл творчества для Камю – в возвращении человеку утраченной душевной гармонии, ценности и полноты жизни. Человек должен постичь подлинный смысл своего избранничества в мире. Философ выдвигает мысль о том, что человек осознает проблему конечности существования и бесконечности мира, устанавливая диалектику жизни и смерти. Так, все содержание движения жизни – в осознании «другой жизни».

Современный человек для Камю вульгаризирован, упрощен, потому что, творя множество вещей, сам превращается в вещь. Человек лишен нравственной ответственности (смерть идеи Бога), беспредельно свободен. Эта свобода обнажает отсутствие смысла жизни – человек совершает действие ради действия, не имеет опоры в жизни. Необходим бунт против абсурдности мира, заключенный в приобретении знаний. Можно стать счастливым здесь, теперь и сейчас (преодолеть трагизм бытия), для чего опереться на себя теперешнего.

Таким образом, согласно Камю, нельзя противостоять природе, надо искоренять противоречия в самом человеке, культуре. Пустота существования может быть заполнена единением человека с природой и самим собой.

Хайдеггер («Бытие и время») начал с осмысления бытия заброшенного в мир, как и Камю, с критики предшествующей цивилизации и философии, методов философствования, а закончил человеческим образом мира и культуры. Он считал, что философия должна вопрошать, формулировать проблему, а не давать ответ на вопросы. Поэтому вопрос, что такое субъективность, не волнует Хайдеггера. Главное для него – вопрос осмысления бытия. Философ предлагает свою систему размышления, построенную на диалоге с античностью. Именно в античной философии заключены возможности исследования европейской культуры. Путь решения проблемы Хайдеггер видит в возврате к досократикам.

У Ясперса смысл экзистенции объясняется тремя типами отношений (рефлексии) – человека к человеку, человека к природе и человека к самому себе. Ясперс классифицирует уровни сознания и формы сообщения. Коммуникация – центральное понятие миропонимания Ясперса, которое возводится в ранг критерия философской истины и отождествляется с разумом. Феномен культуры у философа раскрывается в рамках философско-исторической концепции. Он считал, что только история человечества может дать масштаб для осмысления современного состояния культуры. Согласно Ясперсу, мир истории культуры заключен между грехопадением (по Библии) и наступлением «гармонического созвучия душ». Центральным событием истории философ представлял «явление Сына Божьего» – ось мировой истории. Так, всю историю Ясперс классифицировал на этапы: доистория, осевое время и будущее. В его концепции культура и история почти синонимы – доистория есть немая культура, история – говорящая культура, осевая культура – период формирования подлинного человека в его духовной открытости миру. Единство культуры и истории Ясперс стремится найти во всех реальных эмпирических сферах или кругах культуры. Путь к единству культуры философ видит в одухотворении, в «философской вере», единой для всего человечества.

Психоанализ возник практически одновременно с экзистенциализмом. Его представители – Фрейд, Юнг, Фромм, занимаясь исследованиями структуры личности, пришли к выводу, что внутренняя гармония человека тесно связана с гармоничным состоянием культуры. В своих исследованиях они использовали не только эмпирические научные принципы, но привлекали мифологию, религию, искусство. Философы считали, что для понимания человеческой личности необходимо выйти за пределы естествознания и проникнуть в саму историю человеческой культуры, так как личность формирует ее историко-культурное окружение. Это мнение выражено, в частности, в работах Юнга – «Архетип и символ», «Психологические типы» и др. Центральное место у Юнга занимает его теория бессознательного, которое реально существует и всегда активно проявляется как внутри человека, так и в отношениях между людьми. Бессознательное включает в себя субъективное, индивидуальное, коллективное, безличностное психическое содержание. Понять бессознательное невозможно, но можно исследовать символику различных феноменов человеческого бытия, где проявляется его деятельность (сновидения, искусство, религиозные каноны и т.п.). Наблюдая за жизнью современного ему общества, Юнг полагает, что сама история имеет общечеловеческий универсальный смысл, благодаря чему возможно взаимодействие всех культур и времен. Человечеству предстоит путь «повышения сознания» при «воссоединении с бессознательными законами» – путь становления личности, самости. Именно на пути развития сознания, по мнению Юнга, природа в человеке обретает высокое достоинство, только тогда возможен прогресс в духовной жизни человечества.

Еще одно философское направление, которое нельзя обойти вниманием – феноменология. Ее основатель – Гуссерль («Философия как строгая наука»). Гуссерль начал с осознания кризиса европейской науки и перешел к осознанию идеала культуры. Как и Хайдеггер, он хотел «спасти» философию, вернувшись к античности. Гуссерль предложил создать новый тип философствования – строгую науку о феноменах сознания – феноменологию. Феномены сознания нужно очистить от эмпирии: воздерживаться от философских утверждений основанных только на опыте. После очищения остаются самоочевидные, логические принципы мышления – интенциональность (внутренняя скрытая направленность на предмет), чистая структура сознания, связывающая субъект и объект. Гуссерль продолжает Канта в его следовании от специфики в философском акте к искусству. Он считает, что такое соотношение между субъектом и объектом характерно для всего творчества культуры. Так, в творчестве Гуссерля происходит переход от целеполагания к принципу онтологии. В ходе художественного творчества предполагается соответствие сознания бытию (при постановке цели). Интенциональность, согласно Гуссерлю, нужно перевести на объяснение природы культуры, бессилие рационализма и др. Философ не доверяет любому типу абстрагирования, так как оно ведет к утере целостного человеческого смысла.

Следующее направление философской мысли, имеющее в своем багаже культурологические концепции – структурализм. Структурализм окончательно сформировался в последней четверти XX века, выразив своим появлением характер духовности европейского типа.

Зародился классический структурализм в одно и тоже время с экзистенциальным направлением философии, сосуществуя и соперничая с ним в противоположности трактовок культуры. Структурализм сделал попытку объяснить объективное в отличие от субъективизма экзистенциалистов, предложил объединить подходы к изучению культуры, исходя из понятия «структура». Под «структурой» философы понимали глубинное отношение, не зависящее от перемены элементов целого и сохраняющее его специфику.

Классический структурализм в своем развитии прошел несколько этапов. Первый этап – этап становления методов структурного анализа (20-50-е гг. XX века). В этот период происходил тесный обмен опытом и результатами исследований в области языкознания, лингвистики, чьи методы впоследствии легли в основу структурного анализа. Второй период – период распространения метода и его осмысление. От исследования языка ученые стали переходить к исследованию других сфер культуры. Но анализ языка остается приоритетным, так как, по мнению структуралистов, язык – первичен и реально представлен в текстах как система правил и слов. В культуре есть последовательности, которые могут быть исследованы по аналогии с языковыми. Этими последовательностями может быть все, поэтому вся культура стала для структуралистов полем для анализа.

В начале XX века (20-30-е гг.) европейцы обратились к исследованиям культур аборигенов Океании, Африки. Стали проводиться этнографические, лингвистические работы, позднее обобщенные Леви-Брюлем. Ему представлялось, что культура аборигенов более простая, ясная, менее сложная и конфликтная, нежели европейская. Исследуя структуры культуры аборигенов легче проникнуть в сущность человеческой культуры вообще. По аналогии с языковой реальностью вся культура представлялась как огромная знаковая система, как тексты, расположенные в определенной последовательности. Леви-Брюль считал, что нужно исследовать эти тексты культуры, обнаружить глубинную логику этой структуры. Однако, логический анализ постоянно обнаруживал обрывы логических связей, и Леви-Брюль пришел к выводу, что культура аборигенов (мифологию которой он исследовал) принадлежит к дологическому типу. Его ученик – Леви-Стросс («Структурная антропология», «Печальные тропики», «Дикая мысль») также искал некую логику в культуре аборигенов. Нашел – и назвал ее не европоцентрической. Ошибка Леви-Брюля была в том, что он искал логику понятий – логику нововременную, европейскую. Культура исследуемых племен обладала другим типом – логикой образов. Чтобы открыть законы логики образов Леви-Стросс предложил использовать метод бинарных оппозиций. Бинарные оппозиции – противоположные и сголасующиеся понятия – верх/низ, природа/культура, жизнь/смерть и т.п. Самая конфронтационная оппозиция – жизнь/смерть. Для того, чтобы сгладить противопоставление, человек пытается поставить между понятиями некое количество звеньев (в мифах символы смерти на пути героев и т.п.). Решая мировоззренческие проблемы, абориген использует все, что есть «под рукой» мышления – любые образы, символы и знаки. Эту методику Леви-Стросс называет бриколяжем (от фр. «домашний мастер»). В целом, исследования Леви-Стросса указали на новые пути исследования культуры, дали новые методики и понятия.

Фуко представил свои творчеством переход от классики структурализма к постструктуралистической философии. Более всего философа интересовали проблемы человеческого тела в культуре, враждебности, проблема иного. Лакан, Луи Альтюсер вместе с Фуко заявили, что «марксизм – логическое завершение позиций рационализма», имея в виду то, что определение реальности через субъект-объектные отношения невозможно. Они считали, что необходимо учитывать и те моменты реальности, где картина мира отходит от субъекта (исследования в области психиатрии), предлагали анализировать децентрированные, не связанные с субъектом объекты. Такой вид философии последних 20-ти лет можно назвать философией «ad marginem» – философией «по краям».

Фуко («История безумия в классическую эпоху») пришел к выводу, что на человека в культуре «смотрят как на простое тело», под влиянием представлений о субъективности, сложившихся еще в эпоху Просвещения (классического типа философствования). Под нормой, субъектом понимался мужчина, отец семейства – субъект, а женщин, мужчин, не занимавших неких социальных ниш, относили к убогим и нестандартным. Именно так, считал Фуко, сложилось понимание нормы, субъектности, а затем и сформировалось человекознание XX века. Философ писал, что ненормальность – есть состояние отчуждения, внутренне присущее каждому человеку, «темная» сторона Я, поэтому странно лечить тело, не обращая внимание, на сознание. Люди в социуме – заключенные внутри самих себя. Тюрьмой для человечества является язык, который применяется на нерефлектируемом уровне (неосознанно), следовательно, язык – своеобразная функция контроля над сознанием, средство надзирать и наказывать за выход из определенных рамок. Фуко начал поиск внутренних противоречий текстов, попытался осмыслить все неструктурное в структуре, чтобы показать, что язык культуры внутренне противоречив. Известные работы Фуко – «Археология знания», «Генеалогия власти», «Слова и вещи», «Надзирать и наказывать», «Рождение клиники», «История сексуальности» и др.

Постструктурализм тесно связан с именами Лиотара, Дерриды, Барта, Делеза. Влияние на философию направления оказали работы Леви-Стросса, Фрейда, Маркса.

Лиотар – влиятельный теоретик постструктурализма – писал, что культура XX века находится в состоянии постмодерна, связанном с особым состоянием мирочувствования и особыми формами рефлексии. Для подтверждения своих предположений исследовал условия познания мира у наиболее развитых обществ. Термин «постмодерн» – не нов, его использовали еще в XIX веке. Состояние постмодерна в культуре для Лиотара характеризуется кризисом основных смысловых линий – мета- и макронарративов (нарратив – рассказ об изменении истины). Так, метанарративы Просвещения – справедливость, добро, прогресс, истина – формировали смысловое поле эпохи, легитимировали (оправдывали) смысловые построения культуры. Метанарративы Просвещения строились по принципу обязательного осуществления – культура имела одно направление движения «вперед». Например, античные нарративы строились по принципу прецедента – с цикличным движением культуры («назад»). Сейчас составляющие Просвещения теряют свою силу – движение вперед потерпело поражение, культура не представляет собой целостность, распадается на языковые элементы. В ходе общения возникают языковые игры, которые и задают фрагментарность мира культуры.

Деррида продолжает традиции исследования текстов. Он пишет, что во всей истории европейской философской мысли язык оказывается многослойным и противоречивым. Деррида также призывает отказаться при анализе текста от рационализма и его методов. Подвергает критике эвристичные способности рационализма – принцип субъективности. По мнению философа, картина действительности должна быть децентрированной, а анализ – обращенным на «веер значений, распыленных в смысловом облаке текста». Весь текстовый анализ – это анализ противопоставленного субъекту. Деррида предлагает метод деконструкции – расщепления текста в ходе его комментариев (повторов).

Делез выступает, как и его единомышленники, против рационализма. Он приводит в пример растение, где стебель – рациональное видение мира культуры, а невидимая часть – сложная система, не имеющая прямой закономерности, где следствие может стать основанием. Образ корневища – образ структуры культуры, который Делез называет ризомой. В работах ученого расслоению подвергается рационалистический принцип сущности, закономерности и логического разделения.

Ю. Кристева преодолевает рационализм через понятие интертекстуальности.

Барт во многом схож с ранним Фуко. Он предложил использовать методологию Леви-Стросса в исследовании современной культуры, так как она мифологична, как и культура аборигенов (исследованная Леви-Строссом): массовая культура творит мифы, связанные с универсализмом потребления. Для того, чтобы исследовать культуру, нужно исследовать ее так, как она предстает перед исследователем – в виде оформленного, структурированного текста.

Постструктурализм, таким образом, стал методологическим направлением, попыткой преодолеть ограниченность методов рационального познания. Постмодерн сделал выводы из постструктуралистских размышлений, став комплексом осмысления состояния философии.

Тема культуры в русской философской мысли, ее философское осмысление впервые освещается в «Философических письмах» Чаадаева. Однако тема культуры оказалась тесно связанной с проблематикой, касающейся судьбы России, смысла ее существования, места в мировой истории. Культура определялась Чаадаевым как духовное явление, основу которого составляют религия и нравственность. Культура, по его мнению, развивается в двух направлениях – восточном и западном. Главный рубеж – появление христианства. Россия, попав под влияние Византии, не развила традиций восточного направления и оказалась за пределами западного культурного развития, основав лишь материальное тело нации. Чаадаев писал, что страна находится в состоянии застоя, но верил в особую духовную миссию России, в идеал «земного рая» для русского народа.

Так, с Чаадаева начинается спор славянофилов и западников. В целом, западники и славянофилы (Грановский, Кавелин, Хомяков, Киреевский) отрицали революцию как способ перемен и идеи либерализма, выступали за освобождение крестьян по инициативе общества (слово) руками государственной власти (дело). Славянофилы считали культуру самобытной. А западники – развивающейся европейской, с особой духовной миссией. В 60-х гг. Герцен развивал идеи «русского социализма», потом проявился анархизм Бакунина. Позднее движение «Почвенников», представленное Данилевским, оказалось довольно близко славянофилам. Вл. Соловьев предложил идею синтеза культурных традиций Востока и Запада на основе христианства (православия). Розанов писал о браке, семье, их роли в судьбе культурного развития России. Федотов выступал не только за одну религиозную идею в России, так как она многонациональна, а за толерантность (терпимость по отношению к другим этносам и религиозным традициям), пробуждение самосознания.

Советская эпоха философии была широко представлена марксизмом, диалектическим и историческим материализмом. Однако учеными постоянно велись попытки отграничить «культуру» от «общества», вычленить культурологию из философского знания, как имеющую самостоятельный предмет исследования.

Первая попытка – деятельностная концепция – представлена Маркаряном и Каганом. Они понимали культуру как особую человеческую деятельность под углом технологии. Так, культура – особая надбиологичная технология производства и воспроизводства человеческого общества (большое количество индивидов, субъектов деятельности). Главным для философов были отношения субъектов, а не одиночные характеристики индивидов. Стоит отметить, что в русле этой концепции появляются два аспекта – ценностный и описательный – необходимые для анализа культуры.

Межуев и Злобин работали в рамках деятельностной концепции, но создали отдельное ответвление в исследованиях, сделав акцент на самотворчестве. Культура, по их мнению, творческая, человеческая деятельность, чьей главной особенностью выступает развитие человека как субъекта деятельности во всех отношениях. Культура выступает содержанием истории. Такой подход позволил отделить социологический предмет исследования от культурологического.

Вторая попытка – ценностная концепция – созданная Ник. Чавчавадзе. Он поставил задачу так – необходимо перейти границы материальных процессов, к которым привязан человек, чтобы обратиться к процессам общения. Культура для философа – соединение идеальной ценности с ее идеальным носителем. Анализ культуры должен быть направлен на то, чтобы найти общезначимую ценность. Структура культуры у Чавчавадзе технологична, как и у Маркаряна, так как она выводится из материальной деятельности. Технологичность тесно связана с нормативностью, с пониманием причин динамики.

Структуралистическая концепция – Пропп, Лотман, Гуревич. Подобно французскому структурализму, концепция строилась на лингвистических исследованиях (Пропп анализировал русские сказки). Философы предлагали изучать только те явления, которые могут быть уподоблены языку и не содержат рефлексии на собственное содержание. Так, объектом для русских структуралистов стал характер самого содержания культуры, сфера выражения всеобщего. Все социальные отношения – состояния общения. Деятельность может быть представлена только текстом, как формула коммуникативной связи. В целом, этот подход полагает, что люди выбирают некоторый естественный язык для общения друг с другом, где текст предстает как временной ряд, персонифицирующий субъектов общения. Философы искали универсальный код культуры (набор бинарных оппозиций как у Леви-Стросса) как воплощение общечеловеческого смысла содержания культуры.

Диалогическая концепция – Бахтин, Аверинцев, Библер, Рабинович. Авторам концепции культурология представлялась теорией взаимодействия культур. Процесс взаимодействия включен в понимание сущности культуры, так как только в соотнесении с другой проявляется ее специфика. Главная проблема диалогистов – проблема смысла (результат рефлексии на культуру). Культура, представленная как текст, еще не всеобщее выражение смысла. Смысл может быть обнаружен только при противопоставлении «свое-иное», при обнаружении другого в самом себе (метод манифестации): культура манифестирует – заявляет о себе. Уровень развития субъектов культуры становится предпосылкой становления культуры как объекта исследования.

Бахтин, исследуя культуру, исходит из данности текста (в отличие от структуралистов, для которых текст вторичен), из его диалогичности, нахождения субъектов культуры в нем. В текстах бесконечно происходят наслоения смыслов. Бахтин называет это карнавализацией. Но нужно видеть и понимать, что именно под этой «маской» скрывается сущностная характеристика культуры.

Вывод:

Так, современное культурологизирование началось в обстановке отказа от рациональных ценностей европейской культуры, разуверенности в спекулятивно-философских построениях, что осознавалось как общекультурный кризис. Преодоление европоцентризма классических философских теорий открыло путь к вовлечению в культурологические обобщения широкой внеевропейской культурной конкретики и обнаружению проблемного поля самозначащих и самобытных культур.