Инновационная экономика: мировой опыт и Россия

У России есть практически все для того, чтобы успеть вскочить в поезд великих держав, включиться в состав «золотого миллиарда». Вступление в семью «великих» нам нужно не для участия в дележе богатств «остального мира». Это вступление необходимо для поддержания своих национальных интересов. Для решения этой задачи, судя по всему, есть только один путь — незамедлительно приступить к созданию инновационной экономики, материальной базы постиндустриальной цивилизации.

Уже в самом названии новой цивилизации таится некая недосказанность. Лучшие умы человечества с 1950-х гг. жаждут преодоления индустриализма с его противоречиями и социальными конфликтами, но описать будущую цивилизацию достоверно не могут. Все существующие концепции постиндустриальной цивилизации — это всего лишь гипотезы, основанные на отрицании индустриального этапа в истории человечества. Естественно, что отдельные признаки нового общественного строя не могут быть описаны, пока не будет завершено хотя бы в основном его формирование.

Основоположники теории постиндустриального общества (Д. Белл, Э. Тоффлер, Л. Туроу, А. Турен, 3. Бжезинский) создали обобщенный его образ.

1. Беспрецедентное ускорение технического и технологического прогресса. В основе нынешней технологической революции лежат четыре новации: замена механических, электрических и электро-

механических систем на электронные; миниатюризация; преобразование в цифровую форму; программное обеспечение. Классики постиндустриализма исследовали общественные изменения как прямое отражение технического прогресса. Исходным и доминирующим в анализе трансформаций общественной жизни были преобразования в технике и технологиях. Признавалось и обратное воздействие общества на развитие техники.

2. Снижение роли материального производства. Уже сегодня продукция добывающей и обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства в развитых странах составляет менее 50% ВВП.

3. Развитие сектора услуг и информации, ориентация на качество и диверсификацию благ и производственных процессов. По формулировке классиков, экономика постиндустриального общества является в первую очередь обслуживающей, а не производящей.

4. Решающая роль теоретического знания в общественной жизни. Знание вытесняет труд (ручной и механизированный) в его роли фактора стоимости. В связи с этим главным социальным институтом становится университет как центр производства и накопления знания.

5. Изменение мотивов и характера человеческой деятельности. Новый технический потенциал и микроэлектронная революция меняют содержание труда, на порядки увеличивают его производительность, тем самым увеличивается мощь человеческого интеллекта. Возрастание роли личности: предполагалось, что общество будущего станет социумом, в котором разнообразные способности человека получат широкое развитие.

6. Существенная модификация всей социальной структуры. Определяющим в социальной дифференциации становится уровень знаний, а не собственность. Вследствие этого социальные конфликты переносятся из экономической сферы в культурную.

Теоретики постиндустриализма обращаются к тому факту, что в валовом внутреннем продукте последовательно уменьшается доля первичного сектора производства (добычи сырьевых ресурсов и производства сельскохозяйственной продукции). В развитом мире обнаруживается тенденция вытеснения материального производства, основанного на индустриальном труде. Но это не означает, что отрасли исчезают; более того, в абсолютном выражении соответствующие показатели продолжают расти. Основная часть валового продукта уже в первой половине XX в. производилась в индустриальном секторе. После Второй мировой войны в ВВП развитых индустриальных стран стала расти доля услуг. К концу XX в. стал значительным вклад информационного сектора хозяйства. Сельское хозяйство, массовое производство товаров и труд, разумеется, никуда не исчезают, но они в меньшей степени определяют характер общественного устройства.

Экономика постиндустриальной цивилизации — это прежде всего инновационная экономика, динамично развивающаяся под влиянием научно-технического прогресса. Новая техническая база приводит к тому, что все более углубляется международное разделение труда, которое объективно вызывает интенсификацию межстранового экономического взаимодействия — торгового и производственно-кооперационного. Одновременно укрепляются интеграционные связи развитых стран. В то же время происходят дезинтеграционные процессы, во-первых, в постсоциалистическом мире, во-вторых, по уже хорошо знакомой нам линии «Восток — Запад». Конец XX — начало XXI в. — это, в частности, период кон-фронтационного развития отношений христианского Запада и мусульманского Востока.

В странах «Незапада» также происходят глубокие системные изменения: развивающийся мир разделился на «впереди летящих гусей», оказавшихся способными воспринять новые технику и технологию (Япония, Корея, Гонконг, Тайвань, Сингапур и другие новые индустриальные страны), и страны, которые вполне корректно окрестить термином «прочие».

Как и все важнейшие процессы в истории, развитие инновационной экономики имеет свою хронологию.

В послевоенный период экономика стран Запада прошла несколько этапов технико-технологического развития. Разберемся в периодах научно-технического и технологического развития послевоенного мира.

Если накануне Второй мировой войны практически все ведущие промышленно развитые страны (США, СССР, Германия, Великобритания, Франция, Италия) имели военно-ориентированную экономику, то на первом послевоенном этапе страны Западной Европы, особенно потерпевшие поражение, и Япония начали свое промышленное развитие с реализации стратегии «догоняющего роста». В 1955—1961 гг. расходы на исследования и разработки в западноевропейских странах увеличивались более чем на 20% в год. Прежде всего был сделан акцент на развитие гражданского сектора экономики и внедрение гражданских технологий (США невольно помогли своим будущим конкурентам — Германии и Японии — тем, что установили предельный размер их военных расходов в ВВП). Концентрация исследовательских усилий на гражданских направлениях, привлечение в эти секторы наиболее выдающихся ученых и специалистов стали причиной роста конкурентоспособности и успеха стран на мировом рынке.

На этом этапе основой прогрессивных изменений стали импортные технологии (главным образом американские), направленные на развитие базовых отраслей, выпускающих стандартизированную продукцию, что вполне соответствовало задачам восстановительного этапа. Расходы на исследования и разработки были связаны с адаптацией зарубежных технологий. Характерно, что сами США теряли лидирующие позиции на мировом рынке в целом: росло отрицательное сальдо торгового баланса, уменьшались торговые преимущества в секторе высокотехнологических товаров.

Результатом первого этапа технико-технологического развития стало появление конкурентов для США, ориентированных на внедрение нововведений в гражданское производство, уделяющих особенное внимание рынку и рыночным стратегиям, формирующих новые условия международного разделения труда.

На втором этапе начался переход к ресурсосберегающим технологиям. Запад достойно ответил на вызов ОПЕК в середине 1970-х гг. Когда цена нефти на мировом рынке увеличилась с 2,5 долл. за баррель в 1972 г. до почти 11 долл. в 1974 г. и 37 — в 1981-м, у стран-импортеров не было иного выхода, кроме интенсивных вложений в технологии энергосбережения. Новые технологии привели к изменениям и даже скачкам во всей макроэкономической структуре наиболее развитых стран.

Наибольших успехов в технико-технологических преобразованиях достигла Япония, где на правительственном уровне вырабатывались рекомендации фирмам направить свои исследовательские усилия на создание и внедрение энергосберегающих технологий. Кроме того, правительство реализовало крупномасштабный проект разработки технологий альтернативных источников и консервации энергии. Одновременно началось изменение всей промышленной структуры в направлении производства энергосберегающей, технолого-интенсивной продукции с более высокой долей добавленной стоимости. Стали сворачиваться энергоемкие и стремительно развиваться высокотехнологические отрасли. Так, если в начале 1970-х гг. Япония была второй страной в мире по производству алюминия, то уже к концу 1980-х отрасль практически перестала существовать: из 14 заводов, выпускающих алюминий, остался один. Зато развитие получило производство полупроводников, компьютеров, чистой химии. Результатом стало увеличение доли Японии на мировом рынке высокотехнологической продукции с 7,2% в 1965 г. до 19,8% в 1986 г.

В результате второго этапа многие страны изменили структуру экономики в направлении развития энергосберегающего производства и активного выпуска высокотехнологичных товаров с более высокой долей добавленной стоимости. Фактически произошел переход от экстенсивной к интенсивной модели развития, когда основным условием устойчивого роста стало увеличение производства продукции с использованием ресурсосберегающих технологий. Большое значение приобрела ценовая конкуренция, что стимулировало снижение затрат за счет внедрения новых технологий.

Третий этап характеризуется переходом к нестандартизированной продукции.

На этом этапе все новые группы стран (сначала Республика Корея, затем Малайзия, Таиланд, Индонезия, Китай) начинают осваивать производство стандартизированной продукции, пользуясь своими преимуществами в дешевой рабочей силе. Особенно острая конкуренция наблюдается в традиционных промышленных отраслях: сталелитейной, судостроении, в производстве электроники. Это приводит к сужению спектра технологического лидерства многих развитых стран и к необходимости освоения новых рыночных ниш за счет разработки и продвижения на рынок новых товаров.

Одновременно сокращается жизненный цикл товара, увеличивается значение постоянного обновления производства, повышаются требования к гибкости и мобильности частных компаний в освоении и представлении на рынке новых видов продукции. На этом этапе усиливается значение фундаментальных исследований, формирующих особенные конкурентные преимущества по созданию принципиально новых товаров.

Иначе развивалась экономика Советского Союза, который имел все возможности стать технологическим лидером, но не воспользовался ими. Поскольку у нас не было нефтяных потрясений и валютных колебаний, мы и не учли новых тенденций в международном разделении труда и изменения характера конкуренции на мировом рынке.

Технологическая политика в СССР была ориентирована на три цели: максимальную самообеспеченность; высокую обороноспособность и миссию «зонтика» для стран социалистической ориентации; ресурсоемкость продукции.

Но если в 1950—1960-е гг. ВВП СССР рос высокими темпами (около 6% в год), а созданная экономическая и технологическая система позволяла решать сложные и масштабные задачи, то к началу 1970-х необходимо было начать трансформацию этой системы в соответствии с мировыми рыночными тенденциями. Между тем СССР оставался огромной системой с высокой степенью милитаризации экономики: по некоторым оценкам, к 1985 г. в СССР военные расходы составляли около 25% ВВП. Особенно опасную нагрузку на теряющую эффективность экономику оказала программа перевооружения, начатая в 1970-х гг.

Отсутствие рынка и ценовой конкуренции приводило к тому, что российская экономика была ориентирована на выпуск стандартизированной продукции, у нас не было необходимости в разработке и внедрении сберегающих и удешевляющих технологий.

В 1989 г. СССР был ведущим в мире производителем нефти, природного газа, стали, железной руды, тракторов. В промышленный оборот все более вовлекались природные ресурсы отдаленных регионов Сибири и Дальнего Востока. Это значительно удорожало производство не только из-за высокой транспортоемкости продукции, но и сложных климатических условий.

При всех преимуществах плановой мобилизационной экономики именно стабильность планов порой мешала инновационному развитию. Любая инновация создавала риск невыполнения плана, который определялся в тоннах и рублях. Например, намерение внедрить новую технику в какой-либо отрасли в середине пятилетки требовало проведения около 3000 изменений в планах поставок, производства и сбыта. На это не мог идти ни один советский менеджер.

Следствием милитаризованной экономики являлось также угнетенное состояние потребительского спроса, который на западных рынках все более определял характер технологической политики и условия конкурентоспособности. Наметился огромный разрыв между исследованиями, их результатами и практическим применением. Одним из немногих направлений, в котором СССР до некоторых пор мог позволить себе лидерство (кроме военных), — это космические проекты, но и для их реализации, как показала практика, не хватило экономических ресурсов.

В то же время за весь период существования в СССР были созданы огромные запасы интеллектуального ресурса. В начале 1980-х гг. в вузах страны обучалось более 5 млн студентов, а численность ученых и инженеров, работающих над созданием новых технологий, составляла 830 тыс. человек (для сравнения: в США — 600 тыс.). Впрочем, экономисты хорошо знают: в экономике количество отнюдь не всегда переходит в качество.

Экономический рост — это процесс «созидательного разрушения» (Й. Шумпетер). Для того чтобы был дан старт новой экономике, старая система должна разрушиться.

Либеральная экономика монетаристского толка стала для России мощным рычагом разрушения прежней системы, расчистила поле для появления новых идей, формирования новой экономики и соответствующей ей технологической структуры. Но либеральные идеи показывали свою полную несостоятельность в качестве руководства для вступления в фазу «созидания».

Инновационная политика в России, судя по всему, будет строиться не по традиционной западной схеме «государство — бизнес», а по схеме «федеральное правительство — региональные администрации — бизнес». Естественно, правительство разрабатывает направления технологической политики, соответствующие общегосударственным целям и осуществляемые за счет преимущественно собственных, бюджетных и внебюджетных, ресурсов (например, технологическая реструктуризация транспортного и топливно-энергетического комплексов, создание единого информационного пространства). Но поскольку инновационная экономика — это прежде всего гибкая, динамичная экономика, в которой создаются новые, исчезают отжившие компании, идет освоение рыночных ниш, принятие федеральным правительством на себя всей инициативы и ответственности в сфере инновационной политики не принесет желаемых результатов. Поэтому разработка и осуществление инновационной политики в России, судя по всему, начнется первоначально на региональном уровне. Возможно, наиболее кризисные, в том числе дотационные, регионы станут локомотивами инновационного процесса. А шагом в этом направлении должно стать формирование новой модели регионального развития, изменение трансфертной политики федерального центра, стимулирующей инновационные процессы и максимальное использование внутренних ресурсов регионов для разрешения различных экономических проблем на пути устойчивого развития за счет создания и внедрения в производство принципиально новых, инновационных товаров.