Вятская земля социально экономические и этнические процессы

Во второй половине 1 тыс. н.э. в бассейне Вятки происходили сложные этнические процессы. В восточной части бассейна шло формирование удмуртских племен, в западной складывались племена марийцев, на севере края - племена коми. Эти племена сформировались на базе финно-угорской языковой общности. Но их поселения в раннем средневековье встречались редко. Большая часть территории была безлюдна и покрыта девственными лесами и болотами. Главными занятиями населения были земледелие, домашнее скотоводство и охота на пушного зверя.
В конце XII – начале XIII вв. в бассейн Вятки стали проникать русские, они селились на свободных землях среди удмуртов и марийцев. Во второй половине XIII в. приток русских на Вятку усилился в связи с монголо-татарским нашествием. Древнейшие русские поселения обнаруживаются на Вятке между Котельничем и Слободским. Здесь возникло несколько русских городищ: Котельничское, Ковровское, Орловское, Никулицкое, Хлыновское и др. Основная часть переселенцев шла на Вятку с Новгородской, Устюжской, Суздальской и Нижегородской земель.

Вапр

Социально-экономическое развитие Удмуртии в XVI – XVIII веках. Административные реформы в Удмуртии Присоединение народов Урало-Поволжья к Русскому государству потребовало активного осуществления мер для усиления централизованной власти. По административно-территориальному делению и управлению Вятский край с 1489 г. находился в руках великокняжеских наместников с их аппаратом: тиунами, волостелями, праведчиками, доводчиками, приставами. С 1615 г. Вяткой, а с 1552 г. Казанским краем и Арской дорогой управляли воеводы. На завоеванных территориях строились укрепленные города, ставшие основой для размещения административной структуры. В Ветлужско-Вятском междуречье это: Уржум, Малмыж, Яранск, Санчурск, Арск. В Нижнем и Среднем Прикамье: Лаишев, Рыбная Слобода, Елабуга, Набережные Челны, Пьяный Бор, Каракулино, Сарапул. В Башкирии: Уфа, Бирск. На Верхней Каме: Сылвинский, Кай, Кунгур. На территории южноудмуртского Прикамья центрами власти стали Арск и Малмыж, североудмуртского Вятско-Чепецкого бассейна – Хлынов и Слободской. В XVII в. в основном сложилось административно-территориальное деление края, сохранявшееся неизменно до петровских реформ XVIII века. Север Удмуртии почти целиком входил в состав Каринского стана Хлыновского уезда. В стане оформились 6 долей: каринская удмуртская, каринская татарская, каринская бесермянская, удмуртская нижнечепецкая, чепецкая верхняя, верхочепецкая пятая доли. Территория южной части Удмуртии входила по преимуществу в состав Арской дороги (даруг) Казанского уезда, управляемого Приказом Казанского дворца в Москве. Удмуртское и татарское население края делилось на сотни. Юго-западные районы Удмуртии были включены в состав Зюрейской дороги Казанского уезда. Территория по нижнему и среднему течению реки Ижа с прилегающим участком правобережья Камы относилась к Уфимскому уезду. В 1708 г. по губернской реформе Петра I север Удмуртии в Составе Хлыновского уезда вошел в Сибирскую губернию, а юг вместе с Казанским уездом – в Казанскую. В 1719 г. губернии подразделили на провинции. В 1727 г. Вятская провинция была передана из Сибирской губернии в Казанскую. Таким образов, территория современной Удмуртии в основном оказалась в составе Слободского и Казанского уездов Казанской губернии. В 1797 г. уезды были поделены на полиэтничные волости, как низшее звено административной власти (ликвидировано административное деление по этническому признаку на дороги, станы, сотни, доли, рубежи, концы, десятки) Местное самоуправление находилось в руках крестьянского общества и общины. Во главе губернии стоял губернатор с административным аппаратом губернской канцелярии (вице-губернатор, губернское правление, казенная палата, судебная палата, управа благочиния, губернский магистрат, верхний земский суд, губернский прокурор, приказ общественного призрения). В уездах власть сосредоточилась в руках капитан-исправника и его канцелярии (нижний земский суд, уездное казначейство, уездный суд, нижняя расправа). В 1799 г. произошла реорганизация церковного управления. На территории Вятской губернии была образована епархия Вятская и Слободская. Управление ею находилось в руках архиерея и духовной консистории, подчиненных Святейшему Синоду. Эти административно-территориальные и церковные реформы, проводившиеся в России на протяжении нескольких столетий, призваны были упорядочить систему исполнения власти и осуществления социально-экономической, политической, конфессиональной и национально-культурной политики страны. До Октябрьской революции 1917 г. такая система уже не менялась. в Удмуртии изменилось этническое соотношение жителей. С активизацией переселенческого движения русских крестьян, которым предоставлялись податные льготы, в процесс невольной миграции включилось местное население, покидавшее родину под натиском переселенцев. В частности удмурты, татары, бесермяне западного побережья реки Вятки освоили ее левобережье и бассейн реки Чепцы. Трудовое население оказалось в сложившейся системе развитых феодальных отношений. Со второй половины XVI в. параллельно развивались два уклада: частновотчинный и государственный при приоритете последнего. Формировались также крупные церковные и монастырские владения. Экономическое развитие края определялось основными занятиями подвластного населения – земледелием и скотоводством. Крестьяне выращивали: рожь, ячмень, овес, в небольших размерах: пшеницу, горох, гречиху, полбу, из технических культур – лен, коноплю, хмель. Система земледелия комплексная, вместе с трехпольем бытовали элементы архаической подсеки, особенно – у удмуртов, которые продолжали осваивать лесные просторы края в процессе миграции. Урожайность зерновых на севере достигала сам-2, сам-4 с посеянного, а на юге – сам-3, сам-5. Однако некачественная обработка земли (вспашка, боронование, удобрение), стихийные бедствия (град, засуха, дожди, поздние весенние и ранние осенние заморозки) были причиной неустойчивости урожаев и регулярно повторяющихся недородов и голода. В последней четверти XVI в. на население Вятской земли была возложена обязанность поставлять хлеб для снабжения ратных и служилых людей новопостроенных сибирских городов. Значительное место в хозяйственной деятельности занимали добывающие промыслы: охота, рыболовство, бортничество. Разнообразные промысловые угодья: бортные ухожаи, канежники, колодники, путики, перевесища, – входили в комплекс владений каждой общины. Охота велась на лосей, бобров, куниц, белок, лисиц, зайцев, норку, разнообразных птиц.

Социальные волнения населения XVI – XVII веков Мирная жизнь населения, присоединенного к Русскому централизованному государству, периодически прерывалась восстаниями и иными формами сопротивления государственной власти и ее представителям. Первое из них вспыхнуло в 1552 г. среди жителей Арской и Луговой сторон в ответ на злоупотребления чиновников, собиравших ясак. В 1553 г. на Горной стороне также шла партизанская война. Объединенные войска казанских и свияжских воевод усмиряли восставших, практически уничтожив всех мужчин и пленив 15 тыс. «женок и детей». Карательные операции продолжались в течение 1554 – 1557 гг. Последние очаги сопротивления, возглавляемые в основном уцелевшими казанскими ханами (Мамыш-Берды, Али-Акрам) были подавлены. В 1615 – 1616 гг. в Поволжье вспыхнуло восстание ясачных людей против сбора так называемых пятинных и запросных денег. К нему примкнули и южные удмурты. Локальные выступления крестьян также отмечены в 1635 г. во время пожара в г. Хлынове. Поддержали жители Удмуртии, по словам М.В. Гришкиной, восстания башкир 1662 – 1664, 1681 – 1684 гг. В 1681 – 1684 гг. южные удмурты, башкиры, марийцы и татары осадили дворцовые села Каракулино и Пьяный Бор. Лишь организовав два крупных карательных отряда, царское правительство подавило эти выступления. Царские власти изменили порядок сбора ясака (отныне его собирали выборные люди из самих крестьян), была проведена перепись населения и размежевание земель марийцев, чувашей, мордвы, удмуртов. Указ предписывал возвращать захваченные русскими феодалами эти земли.

«Челобитная» борьба удмуртов и бесермян у дмурты и бесермяне использовали «челобитную борьбу», в которой проявили много энергии и изобретательности. На своих мирских советах они заключали «одинашные» записи о том, чтобы во всех вопросах, касающихся захвата земли, избрания мирских целовальников, поддерживать друг друга, оказывать материальную и моральную поддержку и не выдавать зачинщиков и челобитчиков. В 1698 г. удмуртские челобитчики во главе с Н. Асановым, К. Тукташевым и русским толмачем А. Хариным в Москве били челом на вятских воевод, подьячих и приставов Вятской приказной избы, на каринских богатеев. Жалоба состояла в том, что последние, нарушая царские жалованные грамоты, захватывали старинные удмуртские земли, самовольно старостили, толмачили у них, требуя за это огромные суммы денег. Воевода добился оправдания главных обидчиков – подьячего И. Шеина, старосты Чепецкой верхней доли И. Касимова, которые устроили настоящий террор среди удмуртов. Свыше 400 человек были загнаны в самую «деловую пору, в жнитво и в сенокос» в Хлынов и «застращиваны и мириться заставливаны». Челобитчики просили «послать с Москвы на Вятку по прежнему наказу дьяка С. Сандырева», поскольку считали, что он добрый и справедливый. Каринские богатеи вкупе с хлыновской администрацией делали все, чтобы не допустить его назначения сыщиком. Однако Н. Асанов, вероятно, сумел попасть прямо к Петру I, который находился в Воронеже, и убедил не менять назначенного сыщика. Воевода П. Бутурлин постарался всячески препятствовать успешному осуществлению сыска, обнажившего многочисленные злоупотребления власти и каринских татар. Крестьянские жалобы и прошения также рассматривались (правда, малоуспешно или безуспешно) в 1715 г. (по злоупотреблениям сибирского губернатора М. Гагарина), в 1720 – 1722, 1740 (по поводу насильственной христианизации и создания Казанской новокрещенской конторы), 1767 – 1768 гг. (деятельность Уложенной комиссии). Направленные в Сенат и Синод, они содержали не только нарекания по поводу малоземелья, тяжести тягловых повинностей или злоупотреблений конкретных чиновников, но и предложения освобождения от заводской повинности, возврата в крестьянское состояние, создании суда, учитывающего право и обычаи народа, сохранении языческого культа и традиционных мировоззренческих представлений.

6 Социальные волнения и национальный протест XVIII Движение за социально-экономические и этнические права крестьян Удмуртии активизировалось в XVIII в. В 1704 – 1711 гг. развернулось сопротивленческое движение в Прикамье и Башкирии. Основным требованием было облегчение податного бремени, особенно – нововведенной подушной подати («чтоб с них, башкирцев, и с татар, и с вотяков, и с черемисы… новонакладную на них прибыль снять»). Среди предводителей восстаний отмечены удмурты Ю. Никита и К. Кадреков. При подавлении волнений воевода П. Хованский заставил мусульман целовать Коран, а некрещеных «шертовать» и «ни к какой шатости не приставать». Открытое противодействие вызвала насильственная христианизация нерусского населения всего Урало-Поволжья. В 1720 – 1740-е гг. государство вознаграждало крестившихся трехлетней льготой в уплате налогов и выполнении рекрутской повинности (переложив их на оставшихся «в языческом суеверии»), обещало освобождение от долговой кабалы. Контора новокрещенских дел (Казань, 1740) с проповедниками-миссионерами и сопровождавшим их отрядом солдат, стала «ис под насилия и побой» приводить население в лоно христианской церкви. Весьма активно сопротивлялись крещению северные удмурты. В д. Глазовской и с. Уканском, «собравшись с дрекольем», они заставили уйти команду миссионеров безрезультатно. Однако усиленная пополнением команда справилась с бунтовщиками и арестовала зачинщиков. В 1750-е гг. среди удмуртов прокатилась волна активного возврата в язычество. Попыткой реформирования старой религии можно назвать деятельность проповедника «по прозванию Яшка» по восстановлению мольбищ и проведению языческих молений.В 1760-х гг. начался новый подъем борьбы против феодальных порядков, связанный с передачей государственных крестьян в заводскую кабалу. К строящимся Камским (Ижевскому и Воткинскому) железоделательным заводам П.И. Шувалова было приписано более 13 тыс. преимущественно русских ясачных крестьян. Они закреплялись за заводовладельцами «неотъемлемо», их разрешено было переселять, переводить в мастеровые, отлучив от земледельческих работ и родных мест. Приписные крестьяне должны были отрабатывать на заводе не менее 158 дней в году. У проживавших далеко от заводов (на расстоянии 200 – 500 верст) число дней увеличивалось до 200 за счет переходов туда и обратно три раза в год. Условия труда на заводах не отличались от каторжных. Ко всем сложностям непривычной несельской жизни прибавлялись злоупотребления заводской администрации в виде вымогательства, взяточничества, избиений. Вот почему уже в 1758 г. крестьяне Сивинской волости открыто отказались идти на работы по строительству Воткинского завода. Крестьяне готовились к схватке с воинскими командами, направленными в приписные селения. Настроения «подогрел» распространявшийся русским и удмуртским подростками подложный манифест: указ Екатерины II об освобождении крестьян от заводских работ. Для расследования причин бунта на Камские заводы царица направила комиссию во главе с генерал-прокурором Сената А.Вяземским. Результатом работы комиссии стал запрет налагать на крестьян работы сверх подушного оклада и в определенной степени ограждение их от произвола заводской конторы. Однако главного не было сделано – крестьяне по-прежнему оставались приписными к заводам. Это обстоятельство явилось катализатором многих локальных выступлений вплоть до крестьянского восстания (1773 – 1775 гг.) под предводительством Е.И. Пугачева. Восстание стало одним из самых ярких событий в истории крестьянского социального и национального сопротивления государственной власти. В него было вовлечено около 100 тыс. населения разных национальностей и вероисповеданий Урало-Поволжья. В отечественной историографии принято делить восстание на три этапа, из которых два: сентябрь 1773 – апрель 1774 гг. и апрель 1774 – январь 1775 гг., имели самые активные действия на территории Удмуртии. Распространялись манифесты Пугачева (от имени царя Петра III) с обещанием земли и воли. Повстанческие отряды заняли с. Алнаши, Коринский, Бемышевский, Варзино-Алексеевский медеплавильные заводы и другие селения. Население встречало их с радостью, удмурты Арской дороги, например, собранную подать передали в башкирскую «толпу» повстанцев. Из с. Агрыз отряды Б. Авдулова, Ю. Кудашева, В. Фарова, А. Ибрагимова «с 4 знаменами в числе вооруженных ружьями, копьями, луками, стрелами и тесаками, из татар, башкирцев и вотяков примерно в 300 чел.» вступили в Ижевский завод (1 января – 25 марта). Здесь разграбили завод, денежную казну до 9 тыс. руб. отправили под Уфу И. Зарубину-Чике (военачальнику Е.И. Пугачева), хлеб разделили жителям поселка, а документы уничтожили. Сто человек заводчан записались в повстанцы, остальные приписные крестьяне разошлись по своим деревням. Командир Камских заводов полковник Венцель бежал в Казань за помощью. Удмуртское Прикамье превратилось в центр повстанческого движения. В Терсинской волости Ю. Кудашев сформировал отряд в 6 тыс. чел., отряды А. Носкова и Ф. Шмоты действовали в Сивинской волости. Они заняли Воткинский (27 января – 3 февраля), Камбарский заводы, а также приписанные к ним волости. Отряд С. Юлаева после длительного боя захватил Сарапул. Повстанцы проникали и на север – в Каринский стан. Вятский воевода, следуя указаниям казанского губернатора, принял соответствующие меры по охране границ Вятской провинции. Однако Пугачев не пошел на Хлынов. К лету 1774 г. активизировались правительственные войска под руководством генерала А.И. Бибикова. Они пытались предотвратить выход Пугачева с войском на правобережье Камы, который, потерпев поражение под Оренбургом, устремился на Урал и превратил горные заводы в основную базу крестьянской войны на втором этапе. Управители Воткинского завода А. Клепиков и Ижевского завода И. Алымов с помощью отряда в 1300 солдат, мастеровых и первостатейных крестьян безуспешно попытались противостоять восставшим. Бой произошел у деревень Кулюшевой, Паздер и Перевозной. 24 июня отряд Пугачева вступил в Воткинский завод и был встречен хлебом-солью. Сожгли дом управителя, заводскую контору с документами и церковь. Венцель с отрядом Алфимова также потерпел поражение у с. Завьялово, часть отряда перешла к повстанцам. 27 июня Е.И. Пугачев пришел в Ижевский завод, на главной площади перед Александро-Невским собором был встречен с царскими почестями. Решающий бой с правительственным войском Пугачев принял 13 – 15 июля 1774 г. под Казанью, откуда намеревался дойти до Москвы. Однако 20-тыс. пугачевская армия была разбита, на поле боя остались 2 тыс. убитыми, 5 тыс. ранеными, 10 тыс. пленными. Сам Пугачев с отрядом в 500 чел. бежал на правый берег Волги, где уже вспыхнуло огромное крестьянское движение. Даже казнь Е.И. Пугачева (9 января 1775 г. в Москве на Болотной площади) не смогла подорвать веру в приход справедливого царя и надежду на изменение социально-экономического положения трудового населения. В Прикамье продолжали действовать локальные отряды повстанцев, например, пугачевских полковников Б. Канкаева и Г. Лихачева, ижевского молотобойца Е Слотина. Тем временем правительство начало осуществлять жестокие карательные действия. Воинские команды майора Д. Гагарина приводили крестьян «в верноподданническое повиновение». Для этого на всех дорогах и в населенных пунктах установили виселицы, а тела убитых пугачевцев оставляли у проезжих дорог, «в страх таковым же злодеям». Крестьянская война в очередной раз закончилась поражением повстанцев. Причины поражения историки видят в стихийном и локальном характере выступлений, нежелании крестьян уходить за пределы своих общин, в отсутствии дисциплинированных и обученных войск, плохом вооружении повстанцев. Да и сами манифесты и указы идеологов крестьянского бунта являлись программами отрицания, а не программами создания нового будущего (по этой причине в современной историографии, как и в XIX в., появляется оценка ее не как войны, а как бунта, к тому же руководимого не крестьянами, а казачеством и заводскими мастеровыми). Тем не менее, это борьба вызвала многие последующие реформы власти, озабоченной укреплением своих функций и своего положения на местах. Таким образом, разнообразные формы сопротивления сливались в единый поток протеста против феодально-крепостнической системы и национального и экономического гнета, и стали одним из значительных факторов, вызвавших к жизни реформу 1861 г. (отмена крепостного права). Большое значение для формирования национального самосознания имело участие местного населения в Отечественной войне 1812 г. По объявленному чрезвычайному рекрутскому набору были сформированы ополченские полки из расчета «по 5 человек с каждой сотни помещичьих крестьян и заводских мастеровых». Все слои населения участвовали в сборе денег и иных пожертвований.

Экономическое развитие Удмуртии в XIX – начале XX века Структура распределения земель во второй половине XIX и в начале XX вв. была следующей: 53,5 и 58,2 % принадлежало крестьянам, 38,4 и 34,2 % – крупным собственникам (казне, удельному ведомству, заводам); 8,1 и 7,6 % - в частном владении (купцы, зажиточные крестьяне, духовные лица и др.). На эти изменения во многом повлияли реформы (Генеральное межевание 1804 – 1834 гг., реформы П. Киселева 1837 – 1841 гг.), отмена крепостного права 1861 г., а также целенаправленные действия Министерства государственных имуществ и Крестьянского поземельного банка. Процесс капитализации деревни выразился в концентрации земельных владений в руках «крепких мужиков» и общей дифференциации сельского общества. Экстенсивная трехпольная система земледелия испытывала кризис, ей на смену приходило многополье: за счет посевов многолетних кормовых трав (красного и белого клевера, тимофеевки, травы-севухи), использования пропашных культур, занятых паров. Необходимо было изменить архаичные универсальные орудия труда: деревянные одно- и двуральную сохи, деревянные бороны, кузнечной работы серпы, косы-горбуши, деревянные цепа. Примеры использования усовершенствованных орудий и техники демонстрировали «образцовые хозяйства и фермы», владельцами которых становились крестьяне, склонные к постоянному поиску и экспериментированию в своем хозяйстве, изобретению новых орудий труда. Например, сарапульский крестьянин Н. Санин изобрел молотильную машину, приводившуюся в движение одной лошадью. Крестьянин из Глазовского уезда И. Касаткин изобрел конную жатку. Некоторые из таких умельцев заканчивали сельскохозяйственные учебные фермы и училища. В 1846 г. в Вятской губернии насчитывалось 134 образцовых домохозяйства у крестьян и 72 – у приходских священников. Другим направлением усовершенствований в полеводстве было повышение урожайности зерновых путем удобрения пашни заменителями навоза (известью, тиной, торфом), внесением в глинистые почвы песка, а в песчаные – глины, двойной и тройной перепашкой и тщательным боронованием для улучшения механической структуры и обогащения почвы кислородом. Много усилий в усовершенствование агрокультуры вложило вятской земство, среди членов которого особого внимания заслуживают агроном А. Новиков, статистик Н. Романов, издатель и книгопродавец Ф. Павленков и др. Состав зерновых и технических культур менялся медленнее, чем орудия труда, что объясняется знанием техники возделывания традиционных культур и опасением крестьян не получить желаемого урожая и оказаться за нижним пределом выживания и потребления. Тем не менее, инновации происходили. К 1860-м гг. картофель занял прочное место среди огородных и полевых культур. Высевали новые сорта озимой и яровой ржи, не менее 11 сортов ячменя, разнообразные сорта овса, пшеницы, гречихи, чечевицы, льна. Обновление ассортимента касалось и овощных культур. Наряду с традиционным луком, репой стали проникать капуста, огурцы, бобы, морковь, свекла, горох. Несмотря на то, что в целом сельское хозяйство оставалось во власти традиций, на нововведения сами крестьяне стали смотреть без опаски, а состоятельные активно включались в них. Вот что писал в 1894 г. по поводу усовершенствований в своем хозяйстве житель д. Ульмоль-Лекшур Малмыжского уезда В. Данилов: «лет десять тому назад пахали сохами, потом сабанами, в прошлом году – косулями, ныне – плугом». Разумеется такие темпы были характерны состоятельным хозяйствам, обладавшим высокой покупательной способностью. Таковым, вероятно, был крестьянский двор братьев Даниловых, живших единой семьей. Имея три душевых надела земли, они обрабатывали ее на четырех лошадях. Скота держали: крупного – 11 голов, овец – 20 голов, три свиньи, одну козу и птиц – 27 штук. Промышленность Удмуртии представляла довольно сложную картину переплетения различных стадий и промежуточных форм ее развития: домашняя промышленность, ремесло, мелкотоварное производство, простая капиталистическая кооперация, мануфактура, фабрика. До конца XIX в. продолжала существовать капиталистическая мануфактура и только в начале ХХ в. происходило массовое оснащение предприятий машинами и механизмами. В 1890 г. имелось 188 крупных и мелких предприятий, в том числе 42,3 % – в городе, 57,7 % – в сельской местности. По количеству занятых в производстве мастеровых и работных людей, по объему продукции, по значению в экономической жизни края Ижевскому железоделательному, (с 1872 г. еще и сталелитейный завод) принадлежало ведущее место. Рядом с этими крупными предприятиями развивались мелкие. Наиболее развитым в этом отношении являлся Сарапул, где 51,3 % населения были заняты в промышленности (ср.: 23,4 % – в Елабуге, 21,4 % – в Малмыже, 20 % – в Глазове). Отраслевая структура везде была однотипна. Это – пошив одежды и обуви, устройство, ремонт и содержание жилья, изготовление транспортных средств, мебели и бытовых предметов, обработка (сельскохозяйственной продукции, дерева, волокнистых и минеральных веществ, металла. Многие из этих предприятий принадлежали купцам: Барабанщикову, Пешехонову, Смагину, Михееву, Мощевитину и др. Например, кожевенно-сапожная фабрика Смагиных была оснащена 3 локомобилями. Здесь работало 500 рабочих. Основные нужды деревенского населения края в промышленной продукции обеспечивала крестьянская промышленность. В конце XIX в. 17 % крестьян были заняты во внеземледельческих отраслях хозяйства, которые можно разделить на три категории: работы по найму (строительные, заводские работы); промыслы по обработке сырья (заготовка дров, луба); добывающие промыслы (охота, рыболовство, бортничество). Местный край имел тесные торговые связи с Поволжьем, Сибирью, Северо-Западом России. На территории самой Удмуртии сложились 6 самостоятельных торговых районов, представлявших собой сеть мелких местных рынков с преобладанием периодической формы торговли: ярмарки, торжки, базары. Сравнительно крупные ярмарки отмечены в г. Сарапул, Глазов, в с. Балезино, Игра, Кестым, Укан, Понино, Уни, Святогорье, в Омутнинском, Пудемском заводах, с. Каракулинском, Петропавловском. При отсутствии железной дороги в XIX в. основную нагрузку в экономической инфраструктуре несли гужевой и речной транспорт. Типы судов были приспособлены к мелководным рекам: ладьи, бархоты, барки, коломенки, баржи, каюки, отличавшиеся размерами, грузоподъемностью и некоторыми техническими деталями, шли обычно под парусами, а в отсутствие попутного ветра велись вверх бурлаками от 40 до 400 чел. По прибытии в Нижний Новгород или Рыбинск суда продавали на дрова, якоря и снасти отправляли назад, что, безусловно, экономически было невыгодно хозяевам и бурлакам. Во второй половины XIX в. осуществился переход к паровому двигателю. Отныне пароходы плавали по течению и против течения, бурлаки остались без работы. А Воткинский завод освоил выпуск пароходов различных мощностей, камбузов и цистерн, котлов для пароходов и железных барж. С 1862 г. по реке Вятке стал курсировать пассажирский пароход «Орлов» с каютой на 10 чел. В 1898 г. произошло еще одно важное событие в развитии транспорта. В Глазове открылась станция железнодорожной линии Пермь-Котлас. Строительство дороги вели крестьяне Вятского, Глазовского, Нолинского, Сарапульского, Орловского уездов. Железная дорога, безусловно, оказала значительное воздействие на общий ход экономического развития края, потому что связал короткой дорогой с Севером России и Сибирью, куда направлялось продовольствие и промышленная продукция края. Камские заводы получили заказы на металл, на паровозы, мосты, арматуру. Оживилась также местная экономика, увеличились объемы торговли лесом, продуктами питания, одеждой, обувью. В начале ХХ в. со станции Глазов ежегодно отправлялось 23 тыс. т. груза, 35 тыс. пассажиров. Уездные города (прежде всего Глазов) получили кратчайшее сообщение с губернской столицей Вяткой. Рост населения, развитие ремесел, промышленности, торговли увеличивали доходы казны городов, способствуя тем самым развитию городской инфраструктуры и культуры. Они украшались каменными общественными зданиями и домами состоятельных граждан. Стали появляться мостовые из булыжника, парки, освещение, телеграфная и телефонная связь. По планировке и архитектурному оформлению, количеству жителей, наличию общественных учреждений (учебные заведения, больницы, библиотеки и даже театры и клубы) Ижевский и Воткинский поселки не уступали городам.

Республика Удмуртия в XVIII-XIX вв. В 1756 г. на территории Удмуртии появился первый частный завод — Бемыжский медеплавильный. Все последующие были железоделательными, тоже частными: Пудемский и Боткинский (1759), Ижевский (1760), Камбарский (1761). Крупнейшие из них по своему типу являлись уральскими «городами-заводами».
В 1780 г., по указу Екатерины II, стали уездными городами Глазов и Сарапул. В том же году петербургский архитектор И. Лем составил план города Глазова, который был утвержден императрицей, и началась плановая застройка города с лучеобразным расположением улиц. Расположение площади города Глазова имеет сходство с яблоком глаза.
10 апреля 1760 г. П. И. Шуваловым, согласно указу Сената от 1757 г. о строительстве железоковательного завода на реке Иж, были начаты работы по возведению завода. Однако в 1774 г. завод разрушили пугачевцы. В 1807 г., по указу царя Александра I горному инженеру А. Ф. Дерябину было поручено организовать на базе железоковательного завода оружейное производство по выделке от 50 до 70 тыс. холодного и огнестрельного оружия.. В июне 1808 г. завод начал действовать.
Начиная с 1807 г., индустрию города-завода определяет оборонная специализация. На казенном заводе изготовляли сталь, холодное оружие, охотничьи ружья. Изделия оружейников и металлургов уже в 50-х годах XIX в. приобрели всемирную известность.

10 система образования в Удмуртии Уровень образованности общества является одним из показателей культурного состояния страны. В Удмуртии, как и в целом в России на рубеже веков, он был крайне низким. Население оставалось неграмотным или малограмотным/ полуграмотным (человек умел написать свою фамилию). Консервативная политика правительства сформировала сложную многоступенчатую систему народного образования. Программы образовательных учреждений наполнялись религиозным содержанием и принципами, воспитывавшими монархические и религиозные чувства. В конце XIX – начале XX в. система народного образования Вятской губернии выглядела так:

I. Начальная школа: а) светская (народные училища Министерства народного просвещения, начальные школы земства); б) церковная (церковно-приходские школы, школы грамоты, школы братства св. Николая, миссионерские школы).

II. Высшая начальная школа: а) светская (городские училища (с 1912 г. – высшие начальные училища), прогимназия, частные учебные заведения с правами правительственных училищ 2-го разряда); б) церковная (духовные училища).

III. Средняя школа: а) светская (гимназия, реальные училища, учительские семинарии, частные коммерческие училища, учительский институт как среднее специальное учебное заведение); б) церковная (духовная семинария, епархиальные училища).

Такая система стала складываться в ходе реформы образования 1782 г. В каждом губернском городе создавалось 4-х классное главное народное училище, а в уездных городах - 2-х классное малое. Формально они были объявлены всесословными и содержались за счет государства. В действительности, организация и содержание учебных заведений было возложено на податное население (по 2 коп. с каждой ревизской души), в то же время крестьянские дети не могли посещать эти училища по причине отдаленности от уездных или губернских центров. Первое училище для обучения мальчиков в Удмуртии было открыто в 1790 г. в Сарапуле. В училищах преподавались следующие предметы:

1 класс – чтение, письмо, начала арифметики;

2 класс – грамматика, арифметика, чистописание, рисование;

3 класс – арифметика, грамматика, синтаксис, всеобщая история, география, «землеописание Российского государства»;

4 класс – грамматика, сочинения, «составление деловых бумаг», география, русская история, геометрия, механика, физика, естественная история, начала гражданской архитектуры.

Так, в 1817 г. в Сарапульском училище знания 17 учеников учителя оценили как «понятия острого», 27 – «изрядного», 1 – «способного», 83 – «средственного», 11 – «понятия не худого», 1 – «малого», 1 – «небольшого», 14 – «слабого», 3 – «тупого», 4 – «весьма тупого», 5 – «худого». В 1804 г. Удмуртия в составе Вятской губернии вошла в Казанский учебный округ. Таким образом, вместо отдельных специализированных учебных заведений, типа «Школа для нерусских народностей» в Казани, была сформирована общероссийская образовательная система. Впоследствии «Устав гимназий и уездных и приходских училищ 1828 г.» закрепил эту систему. Одногодичные приходские училища предназначались для обучения детей крестьян и мещан, трехгодичные – детей купцов, мещан и других городских слоев. Расходы по открытию и содержанию таких школ целиком возлагались на местное население. Глазовское городское общество в 1817 г. открыло двухгодичное приходское училище, так как на уездное училище или гимназию средств не было. В Сарапуле с 1812 по 1814 гг. было открыто 8 частных школ, в уезде работали 6 удмуртских и татарских школ. В Глазове открыли школы коллежская асессорша Циклинская, мещанин Демин и письмоводитель Ляпунов, в уезде существовали школы для старообрядческих детей. Затраты на устройство и деятельность школ были переложены на крестьянские общины путем подушного сбора по 9 коп. Так, в 1864 г. этот сбор составил 17995 руб., в то время как правительственные ассигнования – 11287 руб. Министерские школы представляли печальную картину как в плане материального оснащения, так и кадрового обеспечения. Крестьяне, не находя пользы от таких школ, переставали отдавать детей в обучение. Еще одно направление образование – национальные школы. Их развитие невозможно отделить от христианизации. Христианизация местного населения и миссионерская деятельность церкви немыслимы без начал грамотности, создания школ, необходимых для закрепления христианской веры, изучения молитв. Следовательно, источником грамотности в национальных окраинах России была церковь. В середине XVI в. после присоединения Казанского ханства была учреждена Казанская епархия (церковно-административный округ), на которую Иван Грозный возложил все дело христианизации. Начало было положено в 1707 г. с основанием митрополитом Тихоном III «Школы для нерусских народностей». В школу набирались дети новокрещенных, но «будучи в Казани без отцов и матерей своих, зачали помирать, другие заболели», пришлось школу закрыть. За два года существования в ней проучились 33 мальчика. системе Н.И. Ильминского – педагога, профессора-востоковеда, просветителя-миссионера, автора многих учебных и методических пособий и директора инородческой учительской семинарии в Казани. Его кредо формулируется так: готовить кадры миссионеров и священнослужителей из представителей самих народов в «инородческих миссионерских школах», где преподавание ведется на родном языке учащихся, по учебникам, переведенным на их языки. Закон божий, чтение священных книг, пение христианских молитв и церковных песен должны завоевать духовный мир ребенка, его мысли, желания. При этом христианские истины преподносятся на родном языке, потому что «родной язык непосредственно говорит уму и сердцу. Как скоро в инородцах утвердились посредством родного языка христианские понятия и правила, они охотно и с успехом занимаются и русским языком, ищут русского образования». Таким образом, христианизация решала задачу русификации. В этом смысле система Ильминского имела двойственный характер. За благородной, казалось бы, идеей приблизить инородцев к русской культуре, скрывалась задача ассимиляции. Тем не менее, именно такие школы подготовили большинство просветителей нерусских народов края. Таким образом, система Ильминского, хотя и служила не совсем праведным целям, однако она помогала распространению первых начальных школ с преподаванием на родном языке учащихся и подготовке национальных учителей. Все это способствовало росту грамотности населения, формированию у них социального и этнического самосознания. Отмечается еще один незапланированный результат обучения на родном языке – рост интереса к прошлому своего народа, тревога за его будущее. Многие грамотные представители народа впоследствии пополнили ряды демократов и революционеров. Вот почему преподавание на родном языке в школах России и Удмуртии в 1913 г. было запрещено окончательно.

11 система образования в Удмуртии народные школы национальные школы. Их развитие невозможно отделить от христианизации. Христианизация местного населения и миссионерская деятельность церкви немыслимы без начал грамотности, создания школ, необходимых для закрепления христианской веры, изучения молитв. Следовательно, источником грамотности в национальных окраинах России была церковь. В середине XVI в. после присоединения Казанского ханства была учреждена Казанская епархия (церковно-административный округ), на которую Иван Грозный возложил все дело христианизации. Начало было положено в 1707 г. с основанием митрополитом Тихоном III «Школы для нерусских народностей». В школу набирались дети новокрещенных, но «будучи в Казани без отцов и матерей своих, зачали помирать, другие заболели», пришлось школу закрыть. За два года существования в ней проучились 33 мальчика. системе Н.И. Ильминского – педагога, профессора-востоковеда, просветителя-миссионера, автора многих учебных и методических пособий и директора инородческой учительской семинарии в Казани. Его кредо формулируется так: готовить кадры миссионеров и священнослужителей из представителей самих народов в «инородческих миссионерских школах», где преподавание ведется на родном языке учащихся, по учебникам, переведенным на их языки. Закон божий, чтение священных книг, пение христианских молитв и церковных песен должны завоевать духовный мир ребенка, его мысли, желания. При этом христианские истины преподносятся на родном языке, потому что «родной язык непосредственно говорит уму и сердцу. Как скоро в инородцах утвердились посредством родного языка христианские понятия и правила, они охотно и с успехом занимаются и русским языком, ищут русского образования». Таким образом, христианизация решала задачу русификации. В этом смысле система Ильминского имела двойственный характер. За благородной, казалось бы, идеей приблизить инородцев к русской культуре, скрывалась задача ассимиляции. Тем не менее, именно такие школы подготовили большинство просветителей нерусских народов края. Таким образом, система Ильминского, хотя и служила не совсем праведным целям, однако она помогала распространению первых начальных школ с преподаванием на родном языке учащихся и подготовке национальных учителей. Все это способствовало росту грамотности населения, формированию у них социального и этнического самосознания. Отмечается еще один незапланированный результат обучения на родном языке – рост интереса к прошлому своего народа, тревога за его будущее. Многие грамотные представители народа впоследствии пополнили ряды демократов и революционеров. Вот почему преподавание на родном языке в школах России и Удмуртии в 1913 г. было запрещено окончательно.

12 буржуазные реформы Удмуртии в18-20 основные направления, предпосылки результаты Во второй половине XVIII – начале XIX в. Россия вступила в стадию разложения, а затем и кризиса феодально-крепостнических отношений, в недрах которых сформировался капиталистический уклад. Эти процессы были характерны и для Удмуртии, правда, здесь они происходили с некоторым отставанием. Она являлась аграрно-промышленным краем, где крупные заводы соседствовали с полупатриархальной деревней, широко развитыми промыслами и ремеслами. Формированию капиталистического уклада во многом способствовали буржуазные реформы, проводившиеся государством в 1860 – 1870-е гг. Первая из них – отмена крепостного права (1861) не оказала большого влияния на положение крестьян Удмуртии по причине преобладания доли государственных крестьян (79,5 %) и небольшого процента помещичьих крестьян (1,3 %). Тем не менее, эта часть земледельцев испытала на себе «освобождение от зависимости», которое проявилось в том, что отныне вся земля была объявлена собственностью помещиков, а крестьяне могли ее выкупить, выплачивая выкупные платежи в казну в течение 49 лет. Эти же положения распространились на удельных (их было 10,2 %) и государственных крестьян. Результатами реформы стали: уменьшение среднего душевого надела земли, увеличение суммы оброчной подати, сохранение дополнительных денежных платежей и натуральных повинностей (предоставление квартир полиции и чиновникам, очистка казенных лесов, караульная служба). В результате реформы 1861 г. претерпела изменения система местного крестьянского управления. Помещичьи крестьяне получили сословное (общинное) самоуправление с правом выбора сельского старосты и решения хозяйственно-общественных вопросов на сельском сходе, личную свободу и ряд гражданских прав: от своего имени заключать гражданские и имущественные сделки, открывать торговые и промышленные заведения, переходить в другие сословия.

Приспособлением самодержавного политического строя России к новым социально-экономическим условиям, к потребностям капиталистического развития стали буржуазные реформы в области местного самоуправления, суда, образования, финансов, военного дела. По закону 1864 г. в Вятской губернии приступили к осуществлению земской реформы. В уездах создавались распорядительные органы – земские собрания и исполнительные – земские управы на три года. Земство было призвано решать три главные задачи:

1 – культурно-хозяйственное преобразование региона;

2 – формирование на этой основе общественного единства и согласия;

3 – осуществление посредничества между государством и обществом. Они выразились в общественном благоустройстве, в том числе в проведении и содержании дорог, развитии здравоохранения, народного образования, усовершенствовании сельского хозяйства путем организации и содержания агрономических и ветеринарных участков, складов сельскохозяйственных машин.

Благодаря настойчивости земцев, были устроены телеграфные линии Ижевск–Сарапул, Сарапул–Воткинск, Глазов–Дебесы. Городская реформа 1870 г. объявила высшим органом власти в городах городскую думу, избираемую на 4 года. В ее функции входило общественное, хозяйственное и культурное обустройство города с формированием бюджета из сумм налоговых сборов, и правительственные дела. Городская дума имела постоянно действующий орган – городскую управу, которая состояла из городского головы и двух или более ее членов. Право избирать и быть избранным в думу получил каждый русский подданный в возрасте от 25 лет, обладавший определенным имуществом и являвшийся плательщиком прямых городских налогов. Таким образом, отныне купеческие, мещанские и ремесленные общества, гильдии и цехи потеряли значение в городском самоуправлении, оно стало всесословным. Однако 95 % городского населения, не обладавшего имущественным цензом, лишилось избирательных прав. Самоуправление сосредоточилось в руках богатых горожан, в частности, купцов. Первым председателем городской думы, городским главой Сарапула был избран купец второй гильдии Г.Д. Пешехонов, Елабуги – купец первой гильдии С.К. Емельянов, Глазова – купец второй гильдии М.С. Смышляев, Малмыжа – купец второй гильдии Д.В. Попов.

Судебная реформа, проводившаяся в губернии с 1869 г., формально уничтожила сословный характер суда, учредив суд присяжных (последними не могли избираться духовные лица, военные, учителя народных школ и лица, не достигшие определенного возрастного и имущественного ценза). Два судебных округа: Вятский, куда входил Глазовский уезд, и Сарапульский (Сарапульский, Малмыжский и Елабужский уезды) с 21 судебным участком были отнесены к Казанскому окружному суду. Провозглашались гласность суда, независимость судей, отменились сословные суды, сокращались сроки ведения дел, вводился состязательный процесс: обвинение поддерживал прокурор, а защиту – адвокат (присяжный поверенный). Однако для крестьян сохранился особый волостной суд, имевший право применять к ним телесное наказание, судивший на основе обычного крестьянского права, а не государственных законов. А по отношению к нерусским народам края эта реформа стала еще одним способом национального угнетения, в частности, в том, что делопроизводство велось на русском языке. С 1861 по 1879 г. на территории Вятской губернии было построено 16 тюрем, из них 6 – на территории современной Удмуртии.

Военные реформы – еще одно направление буржуазной перестройки. С 1874 г. введена всесословная воинская повинность. Сократился срок службы (с 20-летнего возраста, 6 лет для неграмотных, 4 года для имеющих начальное образование, 1,5 – для людей со средним образованием, 0,5 – с высшим). Это позволило охватить военной подготовкой большую часть мужского населения и помочь нерусской молодежи овладеть русским языком. Вводились новые уставы, смягчалась система воинских наказаний. Однако и здесь крестьяне, были лишены многих преимуществ (льготы по образованию, право тянуть жребий в третью очередь). Формально каждый солдат имел право дослужиться до офицерского чина, но царивший в армии дух кастовости среди офицерского состава, бесправие, полная беззащитность рядовых, не позволяли реализоваться этому праву. Среди всех сословий происходило уклонение от службы, дезертирство. Состоятельные подкупали должностных чинов, а неимущие, особенно нерусские пополняли число беглых.

Вятский край был в числе 33 губерний, в которых П.А. Столыпин в 1906 г. начал аграрные реформы. Власть стремилась разделить общинную землю и передать ее в потомственное подворное владение, поощряла выделение на хутора и отруба, формируя класс крестьян-землевладельцев. Стремясь повысить культуру частновладельческого хозяйства, Вятское губернское земство в 1911 г. выделило по 300 руб. на каждый уезд. К 1917 г. лишь 5 % дворов губернии вышли из общины. Однако, несмотря на ограниченность и малоуспешность реформы, объективные социально-экономические результаты можно назвать положительными. Происходил устойчивый рост производительных сил и товарности производства. Многие хозяйства внедрили некоторые новшества в земледельческую культуру, приобрели улучшенную технику, создавали различные формы кооперации. Происходила существенная дифференциация сельского населения по имущественному положению с выделением бедняков, середняков и кулаков. События 1914 – 1917 гг. оказали огромное воздействие на экономическую жизнь Удмуртии. Несмотря на то, что война мобилизовала промышленность и сельское хозяйство, она не дала завершиться промышленному перевороту. Технико-экономические показатели были низкие, преобладали мелкая и средняя промышленность, рабочий класс не сформировался.