страстей». Трагедии великих древнегреческих мыслителей
(V-IV вв. до н.э.) — Еврипида, Эсхила и Софокла заканчиваются
гибелью героев и самым, казалось бы, безнадежным отрицани-
ем жизни. Однако трагедия не вселяет в нас отчаяние, а, напро-
тив, очищает душу и примиряет с жизнью. Как, каким образом
безобразное и дисгармоничное, составляющее содержание тра-
гического мифа, может примирять с жизнью? Достигается это
той таинственной силой, которая скрывается в искусстве, — си-
лой, претворяющей в красоту жизненный ужас и делающий его
предметом нашего эстетического наслаждения. По Аристотелю
(«Поэтика», гл. VII), зритель, следя за событиями трагедии, ис-
пытывает душевное волнение: сострадание к герою, страх за
его судьбу. Это приводит зрителя к катарсису — очищает его
душу, возвышает, воспитывает его.
Древние мистерии
Итак, понятие «катарсис» впервые использовалось в древнегре-
ческой культуре для характеристики некоторых элементов
мистерий и религиозных праздников. В Древнем Египте оргии
|
|
306 Гчава XIX. Искусство как форма культуры
входили в высший культ скоптического (скопец — это каст-
рат) служения йзиде. Мистерия как раз и воспроизводила тай-
ный смысл происходящего. Вот десять жрецов в белых одеж-
дах, испещренных красными пятнами, вышли на середину
алтаря. Двое других, одетых в женское платье, изображают
Нефтис и Изиду, оплакивающих Осириса. Мистерия также рас-
сказывала об обряде скоптической жертвенности. Вернейшие
поклонники Изиды соглашались на оскопление, ибо эта крова-
вая жертва напоминала о расчлененном трупе бога.
Многие культурологи пытались распознать ускользающий смысл
древних мистерий. Какие реальные события человеческой ис-
тории нашли отражение в культовых действиях? Отчего они
вновь и вновь разыгрывались на протяжении веков? Почему
священная жертва отрекалась от страсти во имя божественно-
го плодородия? Наконец, какие стороны человеческой приро-
ды проявляются в культовых действиях?