Ш Часть 3. Демократия
бы всемирной комиссии по расследованию. (Однако, по крайней мере в скобках, нужно внести нотку скептицизма касательно исполинских масштабов подобных предложений. Всемирные комиссии, мировые институты и глобальные агентства не обязательно являются адекватным решением глобальных проблем.)
Еще один крупный вопрос реституции связан с экономической коррупцией. В данном случае под нею подразумевается извращение общественных систем для извлечения личной выгоды, низведение публичных благ до источника личного богатства. Одним из очевидных примеров подобной коррупции является сколачивание гигантских состояний так называемых олигархов в России при «переходе к демократии» с помощью семейных связей, политического давления и всяких прочих незаконных способов. Общественное богатство нации быстро перетекло в немногие частные руки. Другой пример подобной коррупции, иного масштаба и в ином контексте, обнаружился в скандале с «Энроном». Богатство, которое накопили высшие менеджеры «Энрона», изымалось не только у наемных работников и инвесторов самой кампании, но и у потребителей энергии и общества в более широком смысле. Ясно, что национальные суды не способны должным образом заниматься подобной коррупцией и возвращать украденное, даже если несколько российских олигархов и управляющих «Энрона» отправились за решетку. Новый институциональный механизм нужен, чтобы не только предотвратить коррупцию, но и вернуть то общее, что было украдено. Для этого потребуются крупные институциональные нововведения.
|
|
Впрочем, нынешняя неспособность мировой системы принуждать к соблюдению прав и исправлять несправедливость -это не просто ее недостаток. Фактически в последние годы явно дала знать о себе тенденция, действующая в противоположном направлении. В особенности после 11 сентября преД" ставление об американской исключительности соединилось с мыслью о том, что в интересах безопасности нужно пожертвовать свободами. Это серьезно подрывает институты, которые обеспечивают права и занимаются правосудием. Сложилась своего рода двойственная тенденция, совмещающая урезание
3.2. Глобальный запрос на демократию
аЖДанских свобод внутри Соединенных Штатов (через такие нововведения, как учреждение Министерства внутренней безопасности и принятие PATRIOT Ал) с отторжением и нарушением Америкой международных договоренностей, касающихся обеспечения прав и правосудия98. Заключенные, на неопределенный срок удерживаемые на военной базе США в Гуантанамо, оказались в фокусе, где пересекаются эти два направления, поскольку их пребывание в тюрьме нарушает не только Женевскую конвенцию об отношении к военнопленным, но и американские уголовные законы. Эта двойственная тенденция, подрывающая существующие системы правосудия, вероятно, не продержится долго, так как со временем неизбежно вызовет всеобщее осуждение и протест. Однако она показывает, что предложения по реформе всемирных систем обеспечения прав и правосудия, подразумевающие их демократизацию, сегодня сталкиваются с нарастающим сопротивлением.
|
|
Экономические реформы
Нужно отдать должное порой поистине героическим усилиям всех тех, кто - в религиозных организациях, НПО, агентствах ООН и наднациональных институтах, таких как Всемирный банк, - работает ради облегчения жизни бедняков. Но следует видеть и ограниченность подобных усилий, оставляющих систему в неизменном виде. Помимо усилий по облегчению страданий больного, мы должны бороться с самой болезнью, то есть с системой, воспроизводящей глобальную нищету. Есть немало разумных предложений по преодолению едности и страданий самых угнетенных слоев в рамках гло-альной экономики без внесения последовательных измене-Нии в саму мировую систему". Возможно, самым радикальным Далеко идущим среди них является предложение аннулиро-ать или серьезно сократить внешний долг беднейших стран. Дь очевидно, что именно долги являются серьезной причи-и сохраняющейся нищеты. Такое предложение является ■ номически выполнимым, поскольку суммы, о которых идет • Для глобальной экономики относительно невелики, од-
Часть 3. Демократия
нако многие возражают, что простое списание долгов создаст дурной прецедент для будущих займов. Всемирный банк предлагает сократить или списать долги наиболее бедным странам при условии соблюдения ими его требований к их экономической политике. Другие предлагают учредить новое независимое агентство, которое решало бы, какие долги нужно списать или сократить, и определяло бы соответствующие требования. Так, некоторые хотят создать глобальное, способное принимать юридически обязывающие решения агентство по разбору ситуации с долгами. Оно занималось бы делами, построенными по образцам внутреннего законодательства по банкротству, например, по аналогии с разделами 11 и 9 соответствующего закона США100. Тогда отдельные страны могли бы объявлять дефолт по займам и становиться банкротами точно так же, как это делают физические лица и корпорации, основываясь на внутренних системах права. Нет сомнения, что облегчение ситуации с долгами необходимо, чтрбы разорвать порочный круг бедствования для большинства угнетенных в рамках мировой экономики, но такого рода средства не решают системных мирохозяйственных проблем, которые продолжают порождать и воспроизводить неравенство и бедность.
В целом большинство предложений по реформе основ функционирования мировой хозяйственной системы, которые имеются в наличии, по подразумеваемому ими действию подразделяются на две широкие группы, противоположные друг другу. С одной стороны, речь идет придании национальным правительствам дополнительных полномочий по регулированию, а с другой - об ослаблении контроля над экономикой со стороны как государств, так и наднациональных экономических властей. Эти две стратегии, конечно, исходят из принципиально разного анализа коренных причин сложившихся хозяйственных проблем. Первая в основном видит источник всех трудностей в неолиберальных режимах и нерегулируемых потоках капитала, тогда как вторая сосредоточена прежде всего на видах власти, как политической, так и экономической, которая контролирует производство и обращение.
|
|
В качестве примера первой стратегии рассмотрим призывы ввести «налог Тобина», подразумевающий отчисления
3.2. Глобальный запрос на демократию
при осуществлении международных финансовых операций, что впервые было предложено лауреатом Нобелевской премии Джеймсом Тобином. Речь идет о небольшом налоге на все международные валютные сделки и передаче соответствующих налоговых поступлений развивающимся странам. Поборники этой идеи говорят, что одним из преимуществ такого налога является то, что он поможет умерить волатильность международных финансовых рынков и тем самым избежать финансовых кризисов, отчасти вызванных высокими скоростями торговли валютой, или смягчить их. «Набросать песка в колеса глобальных финансов» - это фраза самого Тобина. Второе преимущество, с точки зрения сторонников, состоит в том, что этот налог не только повысит контроль правительств над курсами национальных валют. Еще важнее, что ввиду дополнительных поступлений укрепится власть государства над экономикой в целом"". Фактически, основная цель этого и сходных предложений заключается в том, чтобы дать правительствам возможность действовать в целях коррекции некоторых самых крайних противоречий и различий в благосостоянии и доходах. Иначе говоря, тут государственное регулирование движения капитала - в противоположность режимам новой либеральной волны, которые предоставляют капиталу максимальную автономию, - рассматривается как основное лекарство против затруднений в мировой экономике.
С нашей точки зрения, ограниченность подобной стратегии связана с тем, что она слишком сильно зависит от благонамеренности суверенных национальных государств. Нам же кажется, что государства - как самые мощные, так и уступающие им в силе - не склонны к последовательным действиям по устранению нищеты и неравенства. С учетом этого кое-кто предлагает модифицировать «налог Тобина» и передавать поступления от валютного налога не непосредственно государствам, а некоему демократическому глобальному органу. Это объединяет данное хозяйственное предложение с одной из тех идей по реформе представительных систем, с которыми мы познакомились выше102. С помощью такого налога можно было бы даже финансировать Организацию Объединен-
|
|
367 Часть 3. Демократия
ных Наций или всемирный парламент, избавив эти институты от финансовой опоры на национальные государства.
Вторая генеральная стратегия объединяет предложения, нацеленные на отказ от деструктивных видов политического и экономического контроля. Так, в сфере кибернетики и интернета, как мы уже видели, контроль над доступом к информации и идеям через систему авторских прав все более угнетает творчество и внедрение новинок. Мы также неоднократно упоминали многочисленные жалобы на патенты, которыми контролируются фармацевтические средства, знания, генетический материал и даже жизненные формы. Существует масса предложений по решению или смягчению этих проблем. Например, согласно некоторым скромным предложениям, предполагается противостоять распространению контроля через систему охраны авторских прав просто за счет сокращения срока их действия. Первоначально авторские права служили способом поощрения инноваций, поскольку позволяли авторам пользоваться монополией на результаты своего труда в течение какого-то ограниченного времени. Однако ныне материал, защищенный авторскими правами, может контролироваться на срок долее 150 лет при весьма незначительных усилиях со стороны владельца, что ограничивает его использование в общей публичной сфере. Эту систему можно было бы попытаться улучшить, всего лишь ограничив допустимую длительность действия авторских прав значительно более коротким периодом времени и потребовав большей активности от владельца для периодического возобновления авторских прав103. В самом общем плане, можно было бы ограничить защиту авторских прав только коммерческим использованием материала. Тогда защищенные авторским правом тексты или музыка не будут закрыты для пользователей^ если не предполагается получение от них коммерческой выгоды104. Таким же образом, можно сократить типы продуктов, подлежащих патентованию, исключив из соответствующих списков, скажем, виды жизни и традиционные знания. Все это весьма скромные предложения, легко укладывающиеся в существующие правовые рамки. Движение за «открытость источников», требующее сделать программное обеспечение бесплатным и дос-
3.2. Глобальный запрос на демократ!
тупным дая модификации без разрешения автора, представляет собой более радикальный пример105. Исходные коды программного обеспечения, находящегося в собственности корпораций, не раскрываются. На этом основании сторонники «открытости источников» настаивают на том, что пользователи не только не могут понять, как работает та или иная программа, но и не способны выявить возникающие с ней проблемы или усовершенствовать ее. Создание программного кода всегда является коллективным делом, и чем больше людей могут его понять и модифицировать, тем совершеннее он станет. Конечно, ничто не мешает представить себе даже перспективу полной отмены юридической защиты с помощью патентов и авторских прав, что сделало бы идеи, музыку и тексты совершенно бесплатными и доступными дая всех. Бесспорно, тогда потребуется найти какие-то еще общественные механизмы для компенсации творческой активности их авторов, художников и ученых, но нет причин полагать, будто креативность в принципе зависит от обещания несметных богатств. На самом деле авторов, художников и ученых как раз нередко возмущает, когда корпорации наживаются на их творчестве, но их самих перспектива обретения очень большого богатства в целом к творчеству не побуждает. В любом случае, должно быть ясно, что каждое из этих предложений нацелено на снижение политического и экономического контроля, который осуществляется через систему патентования и авторские права, не только потому, что несправедливо ограничивать доступ к таким продуктам, но и в силу того, что этот контроль подавляет инновации и затрудняет хозяйственное развитие. Некоторые из самых новаторских и впечатляющих планов реформирования предполагают появление неких альтернатив нынешней системе авторских прав. Наиболее завершенным среди них является проект «Творческих коммун», который дает художникам и писателям возможность свободного обмена плодами своего творчества с другими людьми при сохранении некоторого контроля над их использованием. Регистрируя свои произведения в «Творческих коммунах», идет ли речь о текстах, изображении, аудио или видеопродукции, их создатель отказывается от юридической защиты через авторское
369 Часть 3. Демократия
3.2. Глобальный запрос па демократию
право, которое запрещает их несанкционированное воспроизведение, а настаивает лишь на минимальных ограничениях, относящихся к их использованию. В частности, автор или художник могут решить, должны ли репродукции предполагать ссылку на авторство, возможно ли коммерческое использование данной работы, допустимо ли ее видоизменение с целью получения производных продуктов и должно ли всякое ее использование быть в той же мере свободным для последующего воспроизведения106. Здесь можно отметить, что такая система лишь дополняет существующие законы по авторским правам, принимая в расчет интересы тех, кто не хочет воспользоваться заложенными в них ограничениями. Тем не менее, по своей сути она является мощным катализатором реформ. Приведенный пример подчеркивает изъяны системы патентования и свидетельствует в пользу ее трансформации. В целом, хозяйственная реформа должна быть основана на восстановлении или создании общего. Уже прошел длительный процесс приватизации, который в ведущих державах означал демонтаж государства благосостояния, а в подчиненных странах был нередко навязан такими глобальными экономическими организациями, как МВФ. Программы «демократического транзита» и «строительства государств», начиная с России и заканчивая Ираком, тоже опираются главным образом на приватизацию. Необходимость перемен будет становиться все очевиднее по мере того, как накопятся примеры провалов в области обеспечения общественных потребностей. Яркие образчики - состояние железных дорог в Великобритании и ситуация с электроснабжением в США. По нашему мнению, нужен не возврат к общественному, с присущим ему государственным контролем над промышленностью, услугами и товарами, а создание общего. Концептуальное и политическое различие между общественным и общим - это один из тех элементов, которыми мы будем заниматься при рассмотрении проблем демократии в заключительной главе нашей книги. Концепт общего составляет основу политического проекта, возникающего по завершении либеральной и социалистической эпох.
Биополитические реформы
Когда мы подходим к вопросу биополитических реформ, то все сложности, с которыми, как мы убедились, сталкиваются политические, юридические и экономические предложения по совершенствованию мировой системы, усугубляются и умножаются. Силы, противостоящие биополитическому реформированию, значительны, что порой мешает даже помыслить, как именно можно сделать систему более демократичной.
Конечно, трудно представить себе предложение, которое решало бы самую главную биополитическую проблему: нынешнее состояние глобальной войны. Вместо такого предложения по реформе, просто укажем на эксперимент, лишь выражающий запрос на альтернативу военной системе. Антивоенные активисты приступили к рискованной практике «дипломатии снизу», направляя своих представителей в зоны ведения военных действий. Активисты из Италии, Франции и Соединенных Штатов побывали в Палестине во время израильского наступления летом 2002 года, и многие пытались въехать в Ирак накануне войны 2003 года. Такая «низовая дипломатия» показывает, что «дипломатия сверху», которую ведут национальные руководители, из-за чего состояние войны становится постоянным, не выражает интересов населения. Дипломаты-активисты, конечно, тоже никого не представляют, но их усилия все же дают конкретное выражение широко распространенному стремлению положить конец глобальной системе перманентной войны.
Что касается биополитических вопросов, не относящихся к системе войны, сформулировать предложения по глобальной реформе несколько проще. Одна стратегия реформирования биополитических систем предусматривает заключение международных договоров по каждой отдельной проблеме. Например, Киотский протокол 1997 года предназначен для того, чтобы решать проблему глобального потепления. Подписав его, промышленно развитые страны взяли на себя обязательство сократить выброс в атмосферу парниковых газов, которые в основном являются результатом сжигания угля, газа и нефти. Однако заявление, сделанное администрацией
371 Часть 3. Демократия
Дж. Буша в 2001 году, что Соединенные Штаты не подпишут данный протокол, поставило его эффективность под вопрос. Договор 1997 года по запрещению противопехотных мин имел некоторый успех, но и его действенность вызывает сомнения из-за нежелания Соединенных Штатов соблюдать его. Похожие международные договоренности по запрету производства и уничтожению запасов биологического, химического и ядерного оружия имеют такую же историю неполного успеха. Неготовность Соединенных Штатов подчиниться им составляет и здесь громадное препятствие. Односторонность или, точнее, исключительность, которые позволяют себе США в рамках мировой системы, срывают реализацию всех подобных реформистских идей.
Есть, впрочем, и масса других предложений, которые не так сильно зависят от воли Соединенных Штатов. Некоторые, к примеру, предлагают создать независимое глобальное агентство по водным ресурсам, которое разрешало бы не только международные споры о правах на воду, но и национальные конфликты, подобные тем, что связаны с планами возведения плотин на реках. Такое агентство отвечало бы и за справедливое распределение имеющихся водных ресурсов, и за стимулирование их наращивания. Другие предлагают создать независимый всемирный орган по коммуникации, который занимался бы регулированием глобальных коммуникационных средств, будучи чем-то вроде общемировой версии Федеральной комиссии США по связи. Основной задачей подобного органа было бы гарантирование равного доступа к существующим средствам связи и информации и одновременно расширение имеющихся коммуникационных каналов, скажем, за счет требований, чтобы на всех военных и коммерческих спутниках выделялся определенный процент их мощностей для бесплатных общественных каналов. Однако такого рода предложения страдают «гигантизмом». В попытке демократизировать международные отношения предлагается создать некий верховный орган, что нанесло бы ущерб демократическому участию.
Вероятно, нетрудно представить себе реализацию подобных глобальных реформ по биополитическим вопросам, но, в
3.2. Глобальный запрос на демократию
сущности, они идут не слишком далеко. Против них ополчились мощные силы; не последним фактором является доминирование США в международной системе и склонность американцев ставить себя в привилегированное положение во всех международных договоренностях. Поэтому иногда кажется бесполезным вообще выдвигать какие-либо предложения. Здесь нам, вероятно, опять разумнее сослаться не на предложение по реформе, а на эксперимент - в данном случае по созданию альтернативной, более демократичной системы коммуникации и информирования. «Индимедия» - это сеть, которой совместно управляют сетевые информационные центры, предоставляющие на собственных сайтах информационные услуги в печатном и телевизионном виде. Существует, конечно, долгая традиция бесплатных радиостанций и экспериментов с кабельным телевидением, которые разрушают монополию на информацию, сосредоточенную в руках крупных медиа-корпораций. «Индимедия», выросшая из такой традиции, сначала возникла для информирования общественности о демонстрациях, сопровождавших саммит ВТО в Сиэтле в 1999 году107. С тех пор сеть независимых медийных центров распространилась на десятки городов, находящихся на шести континентах. Лозунг «Индимедии» - «Не нужно ненавидеть средства массовой информации, станьте ими» - призывает не только к слому информационной монополии корпораций, но и к активному вовлечению всех в производство и распространение новостей. Каждый может выложить на сайте «Индимедии» свою историю. Оба эти элемента - равный доступ и активное выражение собственного мнения - являются главными дая всякого плана демократизации связи и информации. Средства масс-медиа должны иметь возможность сказать правду. Дело не в том, чтобы зафиксировать истинное положение вещей в неком политкорректном глобальном изложении. Напротив, нужно гарантировать присутствие различных точек зрения множества в демократическом процессе коммуникации. «Индимедия» и многочисленные аналогичные независимые медийные проекты не представляют собой образца для реформирования глобальных систем коммуникации. Но они дают важный
373 Часть 3. Демократия
опыт, который в очередной раз показывает нам мощное стремление к всемирной демократии.
Как свидетельствуют такого рода примеры, не исключено, что для урегулирования сложившейся глобальной ситуации в биополитической сфере было бы продуктивнее не выдвигать реформистские предложения, а экспериментировать. Кроме того, биополитическая перспектива может помочь нам распознать онтологическую природу всех движений и найти ключевой элемент, приводящий их в действие. Мы никогда не добрались бы до этого важнейшего элемента, если бы только инвентаризировали или накапливали все жалобы и предложения по реформе. Наличие такого элемента - биополитическая реальность. Именно он сможет пробудить к жизни множество и тем самым развить коллективную силу для создания альтернативного общества.
Назад в XVIII век!
Различные предложения по реформе, перечисленные в предыдущем параграфе, важны и полезны, даже если силы, выступающие против их осуществления, практически неодолимы. Лишь рассмотрев какое-то предложение, мы узнаем новую, критическую точку зрения на сложившиеся структуры, что дает нам нечто вроде когнитивной карты глобальной системы. В этом смысле всякое предложение выступает инструментом педагогики. Каждый, кто подумает: «Хорошая идея, почему бы не попробовать?» - получает важный урок.
Здесь следует признать, что большинство подобных предложений по глобальной реформе не только нельзя осуществить из-за противодействующих им факторов, но и сами реформы, как бы они ни были полезны, не обеспечат демократии в глобальных масштабах - а ведь нам нужна именно она, настоящая демократия. Кто-то непременно скажет, что мы замахнулись на слишком многое. В сущности, мы и сами напоминаем себе адептов демократии XVIII века, которым, как мы уже говорили, противостояли скептики, утверждавшие, что демократию можно реализовать лишь в узких пределах афинского полиса, но она совершенно немыслима на обширных терри-
3.2. Глобальный запрос на демократию
ториях государств эпохи модернити. Сегодня сторонники демократии сталкиваются с таким же скептическим аргументом: демократия, вероятно, мыслима в пределах отдельных стран, но в масштабе глобализированного мира выглядит совершенным абсурдом. Либеральные скептики настаивают при этом, что именно глобальный масштаб, наряду с имеющими место культурными, религиозными и антропологическими различиями (а почему бы не прибавить ко всему этому, как бывало в прошлом, и проблему климата!), подрывает саму возможность появления единого глобального народа и прочих условий, необходимых для общемировой демократии. Консервативные скептики больше сосредоточены на различиях в уровнях цивилизованности, что сильно отдает расизмом: по их мнению, разговор о демократии уместен в Европе и Северной Америке, но те, кто живет в других регионах мира, пока не готовы к демократии. Лишь после того, как наши свободные рынки и правовые системы привьют им уважение к частной собственности и ощущение свободы, они, возможно, подготовятся к восприятию демократии.
Что же, скажем мы всем этим разноголосым скептикам, отправимся назад, в XVIII столетие! Убедительная причина побывать там состоит в том, что в те времена понятие демократии не было столь извращено, как сейчас. Революционеры XVIII века не называли демократией ни власть авангардной партии, ни власть избранных должностных лиц, которые время от времени и в ограниченных рамках отчитываются перед множеством. Они знали, что демократия - это радикальная сверхидея, требующая власти для всех, осуществляемой всеми. Полезно также признать, что если революционеры XVIII столетия и были утопистами, то лишь в той мере, в какой они верили в возможность иного мира. Что действительно было тогда утопичным и совершенно иллюзорным, так это предложение воспроизвести античную форму демократии, предназначенную для города-государства, в качестве образца Для национального государства эпохи модернити. Конечно, революционеры того времени не имели это в виду. Как мы уже убедились, они столкнулись тогда с вызовом, требовавшим создать новый концепт демократии и новые институты,
375 Часть 3. Демократия
подходящие для общества эпохи модернити и национальной территории. Наконец, полезно вернуться в XVIII век, чтобы оценить, сколь радикально новым было то, что им удалось свершить. Если они этого добились, то получится и у нас!
Таким образом, обратившись к XVIII веку, мы можем признать сегодня все пороки привязки к старым образцам. Если в XVIII столетии было иллюзией считать воспроизводимой в национальном масштабе афинскую модель, то сегодня не менее иллюзорно опять предлагать для мирового масштаба национальные модели демократии и представительных органов. Многие из обрисованных выше предложений по реформированию по-прежнему базируются на концепциях и национальных институциональных моделях демократии эпохи модернити, их всего лишь проецируют в расширенном виде на всю планету. (Отсюда и склонность к «гигантомании».) Подобные предложения основаны на том, что специалисты в области международных отношений называют «внутренней аналогией», то есть аналогией между внутренними структурами национального государства и структурами международной или глобальной системы. Действительно, поражает то, как часто внутриамериканские институты и практики оказываются образцами в тех предложениях, о которых мы говорили. Мы не собираемся доказывать, будто предложения о глобальных представительных системах, всемирном парламенте, глобальном федерализме, общемировых судах и глобальных налоговых схемах бесполезны. Напротив, мы повторяем, что обсуждение и выполнение многих таких идей, бесспорно, исправило бы несправедливости и элементы неравноправия в нынешней глобальной системе. Однако такие реформы не будут достаточны для учреждения всемирной демократии. Необходим, помимо прочего, дерзкий полет политической мысли, чтобы порвать с прошлым, как это и было сделано в XVIII веке.
Нужно найти способ освободиться от липких призраков прошлого, которые цепляются за настоящее и лишают нас фантазии. Это важно не только из-за проблемы масштаба и того факта, что современные виды представительства и подотчетности растворяются, лишаются четкости на огромных просторах нашей планеты, но и потому, что изменились мы
3.2. Глобальный запрос на демократию
сами. Как было подробно показано во второй части этой книги, глобальную общность обретают не только условия труда, но и само производство приобретает биополитический характер. Иными словами, мы утверждали, что доминирующие производственные формы все настойчивее подразумевают производство знаний, привязанностей, связей, общественных контактов - короче говоря, производство всеобщих образов общественной жизни. Формирующаяся общность труда, с одной стороны, и производство общего, с другой, касаются не только создателей программного продукта в Сиэтле и Хайдарабаде. Они являются отличительными признаками также для работников здравоохранения в Мексике и Мозамбике, сельскохозяйственных рабочих в Индонезии и Бразилии, ученых в Китае и России, а также для промышленных рабочих в Нигерии и Корее. В то же время вновь обретаемая концентрация общего никоим образом не угрожает уникальности субъектов, находящихся в различных местах. Концепт множества отличает сочетание общего и личного. Антропологическая специфика настоящего, специфика, отмеченная оформлением множества, тоже не позволяет просто вернуться к прежним моделям. По этой причине мы считаем, что целесообразно обозначить наше время как «постмодернити», что позволяет отметить его отличия от ушедшего в прошлое периода модернити. Вместо археологии, которая раскапывает древние образцы, нам нужно нечто, подобное понятию генеалогии у Фуко, согласно которому субъект создает новые институциональные и социальные модели, основываясь на своих собственных производственных возможностях. «Генеалогический проект не является эмпирическим, - объясняет Фуко, - не относится он и к позитивизму в обычном смысле слова. Он пытается привнести в обсуждение локальные, прерывистые, нелегитими-зированные знания, противопоставляя их всякому унитарному примеру из теории, претендующему на то, чтобы профильтровать их, выстроить в иерархию или сгруппировать во имя получения чистого знания... Таким образом, генеалогии не подразумевают позитивистского возврата к такой форме науки, которая отличатся большей аккуратностью