ГЛАВА 13. Вовлечение детей в семейную терапию

1. Многие терапевты задаются вопросом, как вовлечь детей в процесс семейной терапии.

а) Даже терапевт, имеющий немалый опыт работы с супружескими парами, оказавшись перед необходимостью привлечь к работе детей, часто испытывает некоторое замешательство.

б) Присутствие детей может внести в процесс терапии атмосферу анархии:

• Дети, особенно маленькие, имеют ограниченный объем внимания.
• Каким образом вербальный процесс, каковым является терапия, может удерживать их интерес?
• Как можно требовать от ребенка, чтобы он спокойно сидел на месте по крайней мере час?

2. Несмотря на то, что сама идея проведения семейной терапии представляется терапевту вполне обоснованной, он, тем не менее, может пребывать в некоторой неопределенности в отношении правил, которых при этом следует придерживаться.

а) Нужно ли вовлекать в терапию всех детей, даже самого младшего из них?

б) Или стоит ограничиться присутствием обоих родителей и ребенка, у которого проявляются симптомы?

в) Должны ли дети принимать участие в терапии

с самого начала? Если нет, то с какого момента им нужно там присутствовать?

г) Как долго детям оставаться в кабинете?

д) Какой генеральной линии должен придерживаться терапевт, чтобы контролировать процесс?

е) Не превратит ли присутствие детей семейную терапию в детскую?

3. Позвольте мне рассказать, как на все эти вопросы я ответила для себя. Я также опишу, как я сама, будучи терапевтом, решаю для себя эти проблемы. Предположим, Джонни — наш И. П. У него есть сестра, Пэтти, а также мама и папа, которых зовут Мэри и Джо.

а) Джонни всем своим поведением посылает сигналы SOS, свидетельствующие о страданиях, испытываемых членами семьи.

б) Как я уже говорила, я включаю Джонни в терапию вместе с родителями, поскольку рассматриваю его симптомы как семейный феномен, с которым следует работать, используя семейный подход.

4. А что же с другими детьми, в данном случае, с Пэтти? В ситуации отсутствия у Пэтти симптомов, должна ли я, тем не менее, вовлекать в терапию и ее?

а) Некоторые из специалистов по семейной терапии, не стали бы включать Пэтти в том случае, если она не демонстрирует симптоматичного поведения.

б) Я же, напротив, привлекаю Пэтти к процессу терапии, поскольку она тоже является частью этой семейного гомеостаза, хотя и не выполняет функции И. П.

в) Я исхожу из предположения о том, что когда в семье присутствует боль, то все ее члены, так или иначе, ее чувствуют. Обиды между родителями затрагивают и Пэтти, и хотя пока у нее нет никаких симптомов, не исключено, что они появятся позже.

г) Я убеждена, что вовлечение всех детей в процесс терапии может оказаться весьма эффективной превентивной мерой.

• По мере того, как терапевт помогает членам семьи пересмотреть отношения между собой, Пэтти может извлекать из этого пользу наравне со своим братом.
• И, поскольку у каждого члена семьи существуют свои собственные представления о том, что в ней происходит, Пэтти придется внести в процесс терапии такой же вклад, как и ее брату.

5. А если бы Пэтти и Джонни были еще очень малы, было бы их участие в терапии столь же обязательным? В конце концов, можно было бы сказать, что, поскольку данная проблема существует главным образом в отношениях супружеской пары, Пэтти и Джонни выиграли бы ровно столько же, если бы остались дома, пока их родители будут проходить супружескую терапию. Кроме того, какая бы проблема не терзала этих детей, она, наверняка, еще не «интериоризирована», а потому изменения, произошедшие с другими членами семьи, непременно приведут к изменениям и у детей, даже если они сами не будут присутствовать на терапевтических сессиях.

а) Пэтти и Джонни действительно только выиграют, если их родители пройдут курс супружеской терапии. Вот почему я нередко приглашаю пару прийти вдвоем, если их дети еще не достигли пятилетнего возраста.

б) Но я все же настаиваю на необходимости присутствия всех детей, по крайней мере, на двух терапевтических сессиях, чтобы своими глазами увидеть взаимодействие семьи как целого.

6. Как правило, по крайней мере, на первые две сессии я приглашаю только супружескую пару. Я делаю так потому, что считаю это удачным началом процесса семейной терапии.

а) Приглашая вначале только родителей, я говорю: «Я смотрю на вас как на основателей этой семьи. Кроме того, я рассматриваю вас как супругов, и на время забываю о том, что у вас есть дети».

• В дисфункциональных семьях супруги отказываются от супружеских ролей или забывают о них, оставаясь только родителями, сосредоточенными на своих детях и не пытающимися уделять внимание друг другу.
• В определенный момент такие пары приходят ко мне с просьбой помочь их ребенку. В их поведении прослеживается очень мало того, что я называю «самостью», выполнением ролей мужа и жены. В той или иной форме у них преобладает «отцовство» и «материнство».
• Поэтому мне кажется, что стоит начать не с семейной, а с супружеской терапии, и тем самым напомнить паре, что они не только родители, но и супруги, а каждый из них в отдельности — личность.

б) Однако, если семья оказывается настолько дисфункциональна, что супруги не могут отвлечься от ребенка и сконцентрироваться на собственных взаимоотношениях, то, как мне кажется, нужно оставить идею о супружеской терапии и с самого начала вовлекать в работу детей. Хотя я не считаю это удачным решением, в этом случае мне приходится делать исключение,

в) Возраст ребенка является определяющим фактором, на основании которого я решаю, будет ли он участвовать в терапии с самого начала или присоединится несколько позже. Например, И. П., которому уже исполнился 21 год, присутствует на терапевтических сессиях с самого начала.

• Это часто случается при шизофрении.
• Хотя родители продолжают видеть в И. П. ребенка, это само по себе является частью семейной патологии, и мне бы не хотелось усугублять ситуацию.
• Терапевты всегда должны отстаивать реальность. Я считаю для себя необходимым видеть такого «ребенка» на сессиях вместе с родителями, так как я знаю, что его симптомы выполняют в семье определенную функцию.
• Я даю понять, что вижу перед собой трех взрослых людей, находящихся для меня на одинаковом уровне. Всем своим поведением я говорю: «Я не считаю, что вы все еще находитесь на попечении матери и отца. Я не буду втайне встречаться с вашими родителями и обсуждать с ними, что им делать с вами».

7. Как долго дети должны участвовать в процессе семейной терапии после того, как их в него вовлекли?

а) Как я уже отмечала, детей, не достигших четырехлетнего возраста, я включаю, по крайней мере, в две первые сессии. В остальное время я работаю с супружеской парой. Возможно, в дальнейшем я попрошу еще раз пригласить И. П. с тем, чтобы закрепить при участии ребенка все то, чему родители научились в ходе супружеской терапии.

б) Если детям уже исполнилось четыре года, они присутствуют на большинстве сессий. Тем не менее, обычно я прошу, чтобы на нескольких сессиях присутствовали только супруги или другие семейные подгруппы или отдельные члены семьи.

в) Дети, перешагнувшие порог 21 года, также участвуют в большинстве терапевтических сессий.

• Моя цель, разумеется, заключается в том, чтобы объединить такого «ребенка» с его родителями с тем, чтобы, в конце концов, помочь им разделиться.
• К сожалению, достижение этой цели практически всегда отнимает большую часть сессионного времени.
• Взросление ребенка не входит в планы такой семьи.

8. Теперь позвольте мне описать свои действия как терапевта, если в сессиях принимают участие дети.

а) Прежде всего, в ходе сессий супружеской терапии я стараюсь подготовить родителей к тому, что вскоре к ним присоединятся дети.

• Молодые родители особенно часто высказывают всевозможные опасения. Они беспокоятся, как дети будут себя вести. Их терзает, какое мнение сложится у меня о них как о родителях.
• Я пытаюсь утешить их, говоря, что все семилетние дети ведут себя соответственно своему возрасту, так почему их дети должны чем-то отличаться?

б) Я часто спрашиваю родителей, как они собираются сказать детям о необходимости посетить сессию семейной терапии.

• Возможно, Мэри скажет: «Мы встретимся с одной женщиной и поговорим с ней о нашей семье».
• Возможно, Джо скажет: «Мы все вместе пойдем кататься на машине».
• Обсуждение этого очень важного вопроса — как сообщить детям о визите к терапевту — может подготовить почву для дальнейшего исследования того, насколько четко или, наоборот, завуалировано передаются сообщения в рамках данной семьи.
• В ходе сессий супружеской терапии я уже подвела Джо и Мэри к мысли о недостаточной эффективности коммуникации между ними. Поэтому, когда я выскажу то же самое в отношении выполнения ими родительских функций, они уже будут подготовлены.

9. Итак, наступает день первого интервью со всей семьей. Предположим, это будет интервью с участием самых маленьких детей. Как же терапевту контролировать их? Как не дать им превратить терапевтическую сессию в сплошной хаос? Я попытаюсь прояснить этот момент, описав конкретные ситуации в интервью. Кроме того, сейчас я постараюсь представить мой терапевтический подход в обобщенном виде.

а) Я обнаружила, что у терапевта практически

не возникает проблем с контролированием детей в случае, если он активно берет процесс терапии в свои руки. Если он знает, как это сделать, то с детьми будет также легко работать, как и со взрослыми.

б) Конечно, некоторые проблемы с контролем все-таки возникают.

• Пэтти хочет стучать по радиатору. Джонни хочет принять ванну или попить из крана.
• Оба постоянно перебивают родителей, терапевта и друг друга в бешеном порыве завладеть разговором.

в) Разумеется, я жду, что родители сами справятся со своими детьми.

• Отвечать на просьбы и устанавливать рамки, ограничивающие поведение детей, — прерогатива матери и отца.
• Дело в том, что, взяв на себя эту роль, я упустила бы прекрасную возможность понаблюдать, как мать и отец выполняют свои родительские обязанности.

в) Однако, я беру на себя ответственность ясно изложить правила поведения, относящиеся к моему кругу деятельности в этой терапевтической комнате.

• Например, никому не разрешается играть с микрофоном или другой записывающей техникой.
• Не разрешается портить стулья, оконные жалюзи, скатерти и т. д.
• Никто (в том числе и родители) не имеет права говорить за другого.
• Каждый должен говорить так, чтобы его было слышно.
• Каждый должен делать так, чтобы другие тоже были услышаны. Я скажу: «У меня скоро лопнут барабанные перепонки,» или «Вам придется сменить тему, а иначе я не смогу выполнять свою работу».
• Родители часто просят меня сообщить им правила выхода из терапевтической комнаты. Мать спрашивает: «Вам не помешает, если он выйдет?» Я отвечаю, что нет, а потом объясняю ребенку, как найти раковину или туалет.
• Я также сообщаю о том, как часто ребенок может выходить из терапевтической комнаты. Обычно один поход в туалет и один — к раковине с водой дают Джонни и Пэтти возможность выяснить все, что нужно.
• В зависимости от возраста детей я сокращаю продолжительность терапевтической сессии.

в) Но, как я уже говорила, необходимость в контроле будет минимальной, если терапевт с самого начала четко объяснит все правила. Процесс терапии может чрезвычайно увлечь маленьких детей и они будут поглощены происходящим не меньше, чем их родители.

10. Например, есть вещи, которые мне бы хотелось сделать в самом начале семейной терапии. Первые сессии я планирую использовать для постановки диагноза и параллельно с этим начать сам процесс терапии. Поэтому я стараюсь сразу же ввести некоторые понятия, чуждые для дисфункциональной семьи. Уверена, что вам они знакомы, и все же будет нелишним еще раз о них напомнить. Я хочу, чтобы члены семьи:

а) Осознали, что они разные, и что каждый из них — личность.

• Одни из них — женщины, другие — мужчины. У одних рыжие волосы, а у других — каштановые. Одни любят жареное мясо, другие его терпеть не могут. Одни — молодые, другие — постарше.
• В дисфункциональных семьях существуют серьезные проблемы с принятием различности или индивидуальности. В таких семьях быть другим значит быть плохим, а это уже повод для того, чтобы тебя не любили.

б) Осознали, что между ними тоже существуют разногласия.

• Одна и та же картина одним кажется прекрасной, а другим — уродливой. Один и тот же поступок один считает приемлемым, а другой — крайне нежелательным.
• В дисфункциональных семьях часто пытаются не замечать или «замалчивать» существующие разногласия, будь то расхождения во мнениях или видении чего-либо.

в) Были более откровенными в общении друг с другом; говорили то, что видят, думают, чувствуют; говорили вслух о имеющихся разногласиях.

• Особенно мне хочется, чтобы супруги осознали противоречивость сообщений, которые они посылают как своим детям, так и друг другу. Коммуникация между супругами служит стандартом не только для родительской коммуникации, но и для всего общения, осуществляемого членами семьи.
• Мне также хотелось бы, чтобы дети и родители признали, что в отношениях между супругами присутствует боль, и научились говорить об этом.
• Кроме того, я стараюсь помочь членам семьи в обсуждении поведения, которое доставляет им удовольствие. Как я уже говорила, в дисфункциональных семьях разговоры об удовольствии сопряжены с такими же проблемами, что и упоминание о боли.

11. Вот весьма схематичный план первого интервью в присутствии детей, где расставлены основные акценты.

а) На то, чтобы охватить все отмеченные пункты, может уйти одно интервью, если вы имеете дело с очень разговорчивыми детьми, а может два или более.

б) Даже если при чтении это резюме покажется вам слишком длинным, то это только потому, что таким у меня получилось его описание.

в) Но сколько бы ни потребовалось времени для достижения моих первых терапевтических целей, я всегда задаю вопросы в теплом, заинтересованном, практичном ключе.

• Я задаю вопросы, полагая, что они уже сами по себе имеют терапевтическую силу. Возможно, это первый раз, когда с детьми обращаются как с людьми, имеющими собственные мнения и взгляды.
• И хотя во время первого семейного интервью мое внимание, главным образом, сосредоточено на детях, я все же опосредованно разговариваю и с родителями.

12. Как терапевт может включить детей в семейную терапию:

а) Терапевт вводит понятие индивидуальности.

• Он приветствует каждого ребенка, называя его по имени.
• Он дифференцирует каждого ребенка в соответствии с очередностью рождения и полом:

«Познакомимся. Ты — Джон. Ты старший в семье».

• Он повторяет слова каждого ребенка, показывая тем самым, что он его слушает:

Т.: Сколько тебе лет, Пэтти?

Д.: Семь.

Т.: Тебе семь лет.

• Он задает вопросы снова и снова (особенно маленьким детям), давая понять: «Я действительно общаюсь с тобой.» Дети часто говорят: «Не знаю», «Не помню», или вообще не дают никакого ответа. Но своими действиями они дают терапевту ключи к ответам. Он не оставляет не получивший ответа вопрос без комментария. Он говорит:

«Я вижу, ты еще не готов говорить. Мы вернемся к тебе позже. Я заметил, как ты смотрел на Маму, а ее лицо выражало неодобрение. Может быть ты беспокоишься о том, что скажет Мама».

• Он подробно отвечает на все вопросы детей, демонстрируя, что вопросы не создают проблем и не являются чем-то неуместным, что люди вправе спрашивать о том, чего они не знают.

Д. (шепотом обращается к Джонни): Сколько лет Папе?

М.: И я сказала ему, что он может играть на улице, если…

Т.: Минутку внимания. Мне кажется, у Пэтти есть вопрос. Ты хочешь узнать, сколько лет Папе? Что ж, Папа может тебе ответить. В том, что ты спросила, нет ничего плохого. Если Папа не хочет говорить об этом, он так и скажет. Так как, Папа? Хотите ли вы, чтобы Пэтти знала об этом?

• Он предполагает, что дети действительно слушают, проявляют интерес и способны понять. Он не считает их «маленькими и поэтому плохими». Он вербализует свои ожидания в такой форме, чтобы дети могли соответствовать им.

М.: Он не слушает. Он всегда так себя ведет.

Т.: Я в этом не уверен. Голова этого парня повернута направо. Он знает, что происходит. Но давайте это проверим.

в) Терапевт вводит понятие коммуникации:

• Он спрашивает всех детей (в порядке их появления на свет), зачем, как он думает, он здесь находится. (Маленьким детям кажется, что ими помыкают.)

Т. (Джонни): Куда, как ты думал, ты идешь?

С: Я не знаю.

Т.: Ну, ведь у тебя должны были быть какие-то мысли на сей счет. Что тебе говорила Мама? Что сказал тебе Папа? Ты ведь что-то решил для себя.

• Он повторяет все, что говорит каждый из детей (с поясняющей интерпретацией) и обращается к следующему. (Но только после того, как получит ответ на свой вопрос.)

Т. (Пэтти): Ты думала, о чем ты будешь говорить? О чем, как тебе казалось, пойдет речь?

Д.: О семье.

Т.: Ты полагала, что мы будем разговаривать о семье. А какие мысли посещали тебя, Джонни?

• Он суммирует ответы детей, анализируя, насколько ясно они представляли себе то, что будет с ними происходить в терапевтической комнате:

«Итак, Джонни думал, что едет кататься. Пэтти считала, что разговор пойдет о семье. У вас обоих были определенные мысли на сей счет».

• Он спрашивает каждого ребенка о происхождении его представлений о том, зачем он здесь. Кто сказал ему об этом? Что конкретно было сказано?

Д.: Мама сказала, что мы будем обсуждать наши семейные проблемы.

Т.: А что же Папа? Он сказал тебе то же самое?

Д.: Нет.

Т.: Так что же сказал Папа?

Д.: Он сказал, что мы едем кататься.

Т.: Понятно. В итоге ты получила определенную информацию от Мамы и некоторую информацию от Папы. А ты, Джонни? Откуда ты почерпнул информацию?

С: Я не помню.

Т.: Ты не помнишь, кто тебе сказал?

М.: Не думаю, чтобы я ему что-нибудь говорила. Мне кажется, я при этом даже не присутствовала.

Т.: А вы, Папа? Вы говорили что-нибудь Джонни?

О.: Нет, я думал, что Мэри рассказала ему.

Т. (Джонни): Так как ты смог что-то запомнить, если тебе никто ничего не говорил?

С: Пэтти сказала мне, что мы едем к одной женщине, чтобы поговорить о нашей семье.

Т.: Понятно. Ты получил информацию от своей сестры, а она получила четкое сообщение от Мамы и Папы.

• Он спрашивает, как они устранили различия в сообщениях родителей:

С: Папа сказал Пэтти, что мы едем кататься.

Т.: А Мама сказала Пэтти, что вы едете к одной женщине, чтобы поговорить о вашей семье?

С: Да.

Т.: И что же вы стали с этим делать? Папа говорит одно, а Мама другое? Вам пришлось признать, что один из них лжет. Что вы предприняли в связи с этим?

С: Я посчитал, что мы поедем кататься. И что мы встретимся с женщиной или…

Т.: Понятно. Ты решил, что в программу входит и то, и другое. В данном случае тебе удалось совместить одно с другим — то, что Мама и Папа сказали Пэтти.

С: Гм.

• Он спрашивает мать и отца, что они помнят из сказанного детям:

Т.: Как, по-вашему, Мама? Сумей вы и Папа объединить свои действия — что бы вы сказали детям?

М.: Ну, знаете, мне кажется, в этом и заключается одна из наших проблем. Он предпринимает по отношению к ним одни шаги, а я — другие.

О.: Я не считаю, что об этом стоит беспокоиться.

Т.: В известном смысле, да. Но на этом примере мы сможем проследить, как в вашей семье передают и получают сообщения.

• Он делает общее заявление, касающееся коммуникации:

«Одно из направлений нашей работы с семьями затрагивает особенности коммуникации между членами семьи — насколько четко они передают друг другу свои сообщения. Мы посмотрим, как Мама и Папа могут прийти к соглашению с тем, чтобы Джонни и Пэтти получили понятное сообщение».

в) Терапевт вкратце излагает идею о том, что члены семьи могут допускать присутствие боли в отношениях между родителями:

• Он объясняет детям, зачем сюда приходят их мать и отец:

«Ну, а теперь я расскажу тебе, почему Мама и Папа пришли сюда. Они сделали это потому, что чувствовали недовольство происходящим в семье, и хотели выработать способы, при помощи которых каждый из вас мог бы получать больше удовольствия от семейной жизни».

• Он спрашивает каждого из детей, не замечали ли они, что их мать и отец несчастливы, и просит объяснить, на чем основывались эти впечатления:

Т.: Пэтти, не замечала ли ты, что Мама и Папа чувствуют себя несчастными?

Д.: Да, иногда.

Т.: Как мне кажется, ты могла это видеть в те моменты, когда Мама и Папа испытывали боль. Что ты замечала в такие минуты?

Д.: Иногда Мама плачет.

Т.: Иногда Мама плачет. И, конечно, слезы означают, что Мама чувствует боль.

Д.: Но это бывает не слишком часто.

Т.: Разумеется, в маминой жизни бывают и счастливые мгновения. А Папа? Замечала ли ты, что Папа тоже чувствует боль?

• Он подытоживает все, что сказал каждый из детей, и на некоторое время отвлекается от этой темы:

«Итак, Пэтти точно знает, когда Маме больно, но о Папе она не говорит так уверенно. Джонни говорит, что он не замечал ничего, свидетельствующего о переживании боли, за исключением тех случаев, когда Папа сердился на него. Мы еще вернемся к этому вопросу».

г) Терапевт возвращается к мысли о том, что члены семьи могут принимать различность, особенно это относится к половым различиям, продолжая устанавливать контакт с каждым из детей.

• Он просит каждого ребенка подробно рассказать о себе:

Т.: Хорошо, мы знаем, что Джонни — старший. Кроме того, он — единственный мальчик. В каком ты классе, Джонни?

С: В шестом.

Т.: Чем ты любишь заниматься в школе?

С: Бейсболом. Я играю на первой базе.

Т.: Итак, в семье есть бейсболист. А как насчет Папы, он тоже играет в бейсбол?

С: У него с этим все в порядке…

О.: Я раньше немного играл.

Т.: Это вас общит. Чем еще ты любишь заниматься?

• Каждому ребенку он высказывает общие замечания по поводу возрастных проблем в общении с братом или сестрой, которые возникают у всех:

«Наверняка вы иногда ссоритесь друг с другом».

«Я думал, что десятилетние мальчики не хотят, чтобы их окружали маленькие девочки».

• ♦ Он выдвигает на первый план равновесие между полами:

«В вашей семье двое мужчин и двое женщин. У вас никто не имеет численного преимущества!»

«На вас с Папой лежит ответственность за выполнение мужских обязанностей в семье».

• ♦ Он обращается к родителям с просьбой описать каждого из детей, чтобы помочь им принять факт различности:

М.: Она гораздо спокойнее, чем он. Обычно она бывает более серьезной.

Т.: Вам Пэтти кажется спокойной и серьезной. А вам, Папа? Видите ли вы какие-то различия между ними?

О.: Да, она больше похожа на мать. Джонни не похож ни на кого в семье.

Т.: Джонни кажется настолько особенным, что даже создается впечатление, будто он не похож ни на кого из членов семьи?

О.: Да, большую часть времени он ведет себя именно так.

• ♦ Он помогает детям принять естественную различность между родителями:

Т.: Джонни, как ты представляешь себе твоих Маму и Папу как двух разных людей?

С: Я не знаю.

Т.: Ты же понимаешь, они обязательно должны быть разными. Двух одинаковых людей не бывает. Одно мы знаем точно: Папа — мужчина, а Мама — женщина. Это существенное различие.

д) Терапевт высказывает идею о том, что родители могут придерживаться различных мнений, у них бывают разногласия, а порой они испытывают гнев по отношению к своим детям.

• ♦ Он спрашивает у каждого из детей, как он узнает о том, что Папа зол:

Т. (Джонни): Как Папа проявляет гнев? С: Он просто выходит из себя.

Т.: Конечно. Каждый человек временами выходит из себя. Я надеюсь, Папа умеет дать тебе понять, что он тобой не доволен. Как он показывает, что он вне себя от гнева?

• ♦ Этот же вопрос он задает о Маме:

Т.: Пэтти, как ты узнаешь, что Мама на тебя сердита?

Д.: Я это сразу понимаю.

Т.: Значит, Мама умеет ясно дать это понять?

Д.: Она шлепает меня.

Т.: Она шлепает тебя. Ты можешь заранее сказать, когда Мама тебя отшлепает?

Д.: Когда я сделаю что-нибудь плохое.

Т.: Что, например?

Д.: Если я сломаю куклу. Если я выйду на улицу.

• ♦ Он сравнивает родительские способы выражать свой гнев:

«Итак, Папа перестает разговаривать с вами? Вы видите, что что-то происходит, но не понимаете, что именно. Мама сразу высказывает все, что ей не нравится. Точно ли вы знаете, из-за чего рассердился Папа? По-видимому, вы понимаете, что не нравится Маме».

• ♦ Он спрашивает о том, что может вызвать гнев у каждого из родителей:

Т.: Знаешь ли ты что-нибудь, что сразу же заставит Папу взорваться?

С: Если я буду играть с его инструментами.

Т.: Если ты будешь играть с его инструментами. Что еще?

• ♦ Он спрашивает у каждого из детей, что, по их мнению, следует делать, если родители не разрешают делать того, чего им хочется.

Т.: Мама говорит, что ты должен играть в своей комнате. Папа говорит, чтобы ты играл в другом месте. Это два совершенно разных указания. Как ты узнаешь, что тебе делать?

С: Ну… Я…

Т.: Как ты можешь узнать, что делать?

М.: Он играет на два фронта. Вот, что он делает.

Т.: Конечно, тут перед ним встает проблема. Возможно, если он послушается Папу, то может показаться, будто он не любит Маму. Его проблема будет заключаться в том, чтобы решить, что же ему все-таки делать.

е) Терапевт высказывает идею о том, что родители могут иметь различные мнения по одному и тому же вопросу и иногда испытывают гнев по отношению друг к другу.

• ♦ Он спрашивает каждого из детей о том, как родители ведут себя при возникновении разногласия:

Т.: Конечно, все люди иногда не сходятся во мнениях. Давайте представим себе, что я оказался у вас дома в тот момент, когда Мама и Папа будут сердиться друг на друга. Что я увижу?

С: Мама уходит в свою комнату.

Д.: Мама плачет.

Т.: Мама плакала бы в своей комнате. А где был бы Папа?

С: Папа обычно сердится.

Т.: Папа пытается решить проблему, уходя из дома?

Д.: Когда Мама начинает плакать, Папа выходит из себя.

Т.: Почему ты так решила? Что Папа зол потому, что Мама плачет?

Д.: Он хлопает дверью.

Т.: Понятно. Папа хлопает дверью. Мама плачет в своей комнате. Джонни, а как ты видишь происходящее?

• ♦ Он просит каждого из супругов рассказать, как он или она понимает, что другой разгневан или недоволен:

Т.: Как по-вашему, Папа? Слезы выводят вас из равновесия? Или вы сначала разозлились на Мэри за что-то, а потом она заплакала?

О.: Когда как… Я не знаю… иногда она таким образом дает мне понять, что именно из-за меня… что я тот человек, который…

Т.: Слезы Мэри заставляют вас думать, что вы были неправы, так? Вы чувствуете вину?

О.: Точно. Когда я пытаюсь объяснить, она не слушает меня.

Т.: А вы, Мэри? Как вы узнаете, что Джо что-то не нравится?

М.: Он включает телевизор на такую громкость, что его слышно даже в прачечной.

Т.: Итак, он демонстрирует свой гнев, закрываясь от вас, так? А она показывает, что сердита, отгородившись от вас при помощи слез. И какой бы способ вы не избрали, он не сблизит вас друг с другом и не поможет решить проблемы.

• ♦ Он спрашивает каждого из супругов, что он делает, видя, что другой разгневан, и как он пытается разрешить возникшее разногласие:

О.: Я уступаю. Вот, что я делаю.

М.: Ты так думаешь. Ты невыносимо упрям.

О.: Как? Как я могу быть упрямее, чем ты?

М.: Я много раз пыталась пойти тебе навстречу.

Т.: Я думаю, что…

С: Папа, когда мы пойдем на пляж? Ты обещал, а мы все не идем и не идем.

О.: Мы пойдем, как только немного потеплеет. Сейчас еще слишком холодно, чтобы ходить на пляж.

М.: Конечно, мы обещали им…

Т.: Я думаю, мы должны…

Д.: Вы говорили, что можно пойти на пляж, две недели назад.

Т.: Я думаю, что дети расстраиваются, когда родители не согласны друг с другом. Может быть, они думают, что кто-то будет испытывать страдания. Но я не вижу вокруг ни одного мертвого тела, а вы?

М.: Они действительно расстраиваются. Мы стараемся не ссориться в присутствии детей.

Т.: Но, конечно же, они знают, когда их родители испытывают боль. Очень важно, что мы можем выработать пути работы с этим. Именно для этого вы здесь.

ж) Терапевт заканчивает первое интервью, постулируя: каждый член семьи должен показывать, что действия других доставляют ему радость.

• ♦ Он спрашивает каждого ребенка о том, что он может сделать, чтобы доставить удовольствие маме или папе.
• ♦ Он спрашивает обоих родителей о том, что они могут сделать, чтобы порадовать каждого из детей.
• ♦ Он спрашивает каждого из супругов, что он может сделать, чтобы доставить удовольствие другому.
• ♦ Он комментирует полученную информацию:

«Судя по всему, каждый из вас прекрасно знает, как рассердить другого, но совершенно не представляет, как доставить ему удовольствие. Это ужасно. Мы должны будем поработать над этим!»

13. Таков схематичный план первого семейного интервью с участием маленьких детей. А теперь давайте остановимся на некоторых моментах последующих интервью и посмотрим, что там происходит. Что делает семейный терапевт? Что делает семья?

а) Терапевт продолжает работать над распутыванием дисфункциональных взаимоотношений, которые существуют в неблагополучных семьях и которые возникают в первую очередь из-за перекоса в супружеских отношениях.

• ♦ Родители отказываются от выполнения родительских ролей.
• ♦ Родители ведут себя с детьми на равных, соперничая за внимание со стороны другого супруга.
• ♦ Дети выступают в роли родителей собственных родителей.
• ♦ Дети заменяют родителям супругов.
• ♦ Дети успешно оспаривают родительский авторитет.

б) Что бы не делали члены семьи, семейный гомеостаз остается весьма ненадежным, и все чувствуют разочарование и озабоченность.

• ♦ Создается впечатление, что ничего не получается.
• ♦ Взаимоотношения между любыми двумя членами семьи заставляют других чувствовать себя лишними.
• ♦ Каждому приписываются неблаговидные мотивы.
• ♦ Каждый чувствует себя обманутым.

в) Однако, несмотря на все это, семья как целое

продолжает сопротивляться усилиям отдельных членов семьи, которые пытаются изменить создавшуюся ситуацию. Чтобы внести в жизнь этой семьи хоть немного радости, требуется интенсивное вмешательство терапевта.

14. Как терапевт может сделать так, чтобы все члены семьи поняли родительское поведение и поведение ребенка?

а) Терапевт помогает родителям понять своих детей и учит их получать «обратную связь».

• ♦ Он просит родителей объяснить поведение ребенка, тем самым делая скрытые объяснения явными, что дает возможность с ними работать. Он подвергает сомнению однозначно негативные интерпретации и отвечает на скрытые вопросы родителей об их детях.

М.: Ему доставляет удовольствие делать то, что, как он знает, выводит меня из равновесия. Он все время дома… постоянно.

Т.: Моя дорогая, в этом нет ничего приятного.

М.: Для него есть.

Т.: Нет, вы не можете знать, о чем он думает. Вы не можете влезть в его шкуру. Мы можем обсуждать только то, что вы сами видите и слышите. Можно говорить лишь о том, что кажется, будто это доставляет ему удовольствие.

М.: Хорошо. Это выглядит именно так, и это впечатление меня не покидает.

Т.: Видите ли, может быть, он пытается удержать ваше внимание. Для Джонни очень важно, что думает Мама.

• ♦ Он просит ребенка объяснить его поведение:

О.: Я имею в виду, что он не хотел, чтобы я остался и посмотрел, как он играет в бейсбол.

Т.: Скажите мне, как вы объясняете это для себя? Почему, на ваш взгляд, он не хотел, чтобы вы остались посмотреть?

О.: В этом-то и проблема. Я никогда не мог этого объяснить.

Т.: Один из способов это выяснить заключается в том, чтобы спросить. Давайте спросим Джонни. Он может вам это объяснить. Может быть, когда Папа рядом, он чувствует беспокойство.

С: Просто я иногда смущаюсь.

Т.: Он просто смущается.

С: Гм. Потому что вместе с ним всегда приходит Пэтти, а она вечно поднимает шум. Ребята стали бы смеяться…

• ♦ Он помогает ребенку выразить фрустрацию и гнев, а также описывает ситуацию, которая этот гнев порождает:

Т.: Ты сердишься на Папу, когда он сердится на тебя?

С: Да, и иногда он совершенно выходит из себя и оттаскивает меня за ухо.

Т.: Оттаскивает тебя за ухо. Ты не чувствуешь желания дать ему сдачи?

С: Да, иногда я бываю вне себя от ярости.

Т.: А что же удерживает тебя от того, чтобы ему ответить?

С: Ну, он, как бы, больше меня.

б) Терапевт помогает детям понять своих родителей и самих себя в роли детей.

• ♦ Он просит детей объяснить поведение родителей с тем, чтобы оспорить однозначно негативные интерпретации и предложить другие возможные варианты:

Т.: Джонни, почему ты думаешь, что мама хочет заставить тебя есть?

С: Я не знаю. Она все время подсовывает мне что-нибудь, что нужно съесть.

Т.: Ты знаешь об этом? Позволь мне рассказать тебе кое-что о матерях. Матери всегда ломают головы над тем, что бы такого сделать, чтобы порадовать семью. Так что же делать маме, когда ты за столом воротишь нос и говоришь: «Это! Я не буду этого есть!» Ты говоришь ей: «Забери это. Я это не люблю!» Мама думает: «Что же мне делать? Я не знаю, как порадовать тебя. ОК, я не буду пытаться придумать что-то еще. Я не могу доставить тебе удовольствие, так могу и не стараться».

• ♦ Он просит родителей объяснить свое поведение в отношении детей:

Т.: Скажите мне, почему вы не хотите, чтобы он ел сладкое?

М.: Я не возражаю, чтобы он ел сладкое, но нельзя же питаться только сладким.

Т.: А почему бы и нет? Я думал, что все люди живут на «сладкой» диете. Разве это не целесообразно?

М.: Нет, особенно в этом возрасте. У вас на лице выступит сыпь, и по всему телу тоже.

Т.: Почему вы не даете ему побыть прыщавым? О чем вы беспокоитесь?

М.: Ну, я не знаю…

Т.: Вот, видите, я думаю…

М.: Все, что он делает… он спит в нашем доме, ест, когда ему хочется и все в этом роде.

Т.: Ты слышишь в голосе твоей матери волнение, которое она испытывает, говоря об этом?

С: Да.

Т.: А еще у тебя есть ощущение, что это какое-то сумасшествие. Она думает: «Как мне вырастить этого парня? Ведь он вырастет беззубым, прыщавым и слабым, и тут ничего не поделаешь» (Родители смеются).

• ♦ Он помогает ребенку открыться, а родителям — отвечать на скрытые вопросы, задаваемые ребенком:

Т. (Роджеру): Ты еще до конца не понял, почему Папа принял тебя, не так ли?

С: М-м-м.

Т.: Что?

С: Я не задумывался об этом.

Т.: Я думаю, стоит задуматься, поскольку, как я понимаю, тебе кажется, что он это сделал по настоянию Мамы.

С: Она не может заставить его что-то делать.

Т.: Конечно, нет! Но почему же он так поступил?

С: Я не знаю.

Т.: Так или иначе, тебе придется найти объяснение, так как твой папа — здравомыслящий человек и ничего не делает просто так…

С: Он должен знать, почему он так сделал.

Т.: Он должен знать?

С: Да.

Т.: Так давай спросим у него. (Пауза) Безусловно, он знает о причинах своего поступка, но мне интересно, знаешь ли ты.

С: Нет.

Т. (отцу): Расскажите нам еще раз. Почему вы взяли к себе этого малого?

в) Терапевт подтверждает родительский авторитет, в то же время признавая, что дети все более совершенствуют способность выносить суждения и принимать решения в отношении себя:

• ♦ Он утверждает, что родители имеют полное право на выполнение родительских функций в отношении их детей и несут за это ответственность:

«Вы — мать. Вы знаете, когда семилетним детям лучше всего ложиться спать».

♦ Он заявляет, что дети вполне могут отвечать за собственные действия:

• Т.: Джонни, ты прекрасно знал, когда тебе нужно быть дома. Что помешало тебе прийти домой вовремя?

Д.: Я не собиралась его бить.

Т.: Ну, что ж, Пэтти, давай посмотрим. Именно твоя нога оказалась напротив его ноги. Как твоя нога могла сама сделать все это? Это очень странно.

• ♦ Он проверяет принятые в семье правила:

Т.: Что гласят семейные правила по поводу просмотра телепрограмм?

М.: Можно смотреть определенные программы примерно до девяти часов вечера.

Т.: А какие-то конкретные правила по этому поводу у вас заведены?

М.: Да.

Т.: Что это за правила? Джонни, расскажи мне о том, какие из них ты знаешь.

М.: Не есть в гостиной. Не разбрасывать одежду. Не пускать в дом собаку.

Т.: Тебе понятны эти правила? Что там было по поводу еды в гостиной? На мой взгляд, это несколько странно.

М.: Ну, видите ли, мы обычно едим на кухне…

О.: В гостиной мы принимаем гостей.

Т.: Понятно. В вашей семье есть специальная комната, куда вы приглашаете гостей.

• ♦ Он проверяет подкрепление семейных правил:

Т.: Как в вашей семье обстоит дело с дисциплиной?

О.: Ну, я не знаю, я, гм…

М.: Когда мы о чем-то договариваемся, мы стараемся это выполнять.

О.: Гм…

Т.: Любым способом?

О.: Гм.

М.: Хорошими или плохими.

О.: Хорошими или плохими. Да.

Т.: Всегда ли вам удается это сделать?

М.: Нет.

О.: В общем, я пытаюсь соответствовать, гм, если я говорю ему, чтобы он не смотрел телевизор… Конечно, он слушается… Ну, обычно. Я сказал ему, что он две недели не будет смотреть телевизор, но ведь он может сделать это и не дома.

г) Он демонстрирует, каким образом супружеские разногласия обуславливают трудности в выполнении родительских функций (см. пример на стр. 77—78).

д) Терапевт помогает супругам восстановить семейные взаимоотношения на основании четко определенных супружеских отношений.

Т.: Относились ли вы к тем девочкам, которые могут сказать маме: «Мама, я уже взрослая»?

М.: Нет, нет, я не дерзила маме.

Т.: А дерзость ли это, или просто констатация факта?

М.: Нет, я не могла этого сказать. Мама бы страшно рассердилась.

Т.: Мне кажется, такая проблема существует и в этой семье.

О.: Да, несомненно.

• ♦ Он помогает мужу и жене упрочить супружеские отношения:

Т.: Чего бы вы хотели?

М.: Проводить с ним больше времени. Я радуюсь, когда он приходит домой, у нас нет необходимости разговаривать… я просто люблю быть с ним.

О.: Нам нравится ездить на природу.

М.: И мы любим ездить на природу.

Т.: Это совершенно естественно.

М.: Ну! (Сдержанный смех)

Т.: Но, как ясно из ваших слов, вас печалит, что это случается не слишком часто.

М.: Точно. (Долгое молчание)

Т.: Вероятно, именно в этой области каждый из вас мог бы предпринять некоторые шаги, с тем чтобы расширить существующие возможности.

• ♦ Он помогает родителям уравнять степень их ответственности:

Т.: Вы не находите, что легче передавать детям сообщения, когда вы оба дома?

М.: Да.

Т.: У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, почему это так?

М.: Ну, м-м, не знаю.

Т.: Вам не приходило в голову, что женщине было бы невероятно трудно нести всю ответственность за семью? Каждой женщине ужасно не хватает мужа все то время, которое он проводит вне дома.

• ♦ Он помогает упрочить взаимоотношения между родителем и ребенком того же пола:

Т. (Джонни): Ты хочешь сказать, что делаешь полки?

С: Да.

Т.: Ты делаешь их вместе с Папой?

С: Нет, один день я смотрел. Большую часть скаутской работы мы делаем вместе, а еще мы сделали маленький почтовый ящик.

Т.: Это хорошо, что ты и твой Папа провели это время вместе.

• ♦ Расспрашивая о чрезвычайно интенсивных отношениях между родителем и ребенком другого пола, он опосредованно стимулирует взаимоотношения матери и дочери, отца и сына.

Т.: Так вы хотите сказать, что вся семья знает, насколько вы всегда были близки с Пэтти?

О.: Действительно близки, даже очень.

Т. (матери): А ваш сын? У вас с ним такие же отношения?

О.: Да.

М. (еле слышно): Да, это так.

Т.: (?)

• ♦ Он помогает супругам несколько отвлечься от детей и научиться уделять больше внимания друг другу:

Т.: Знаете, вы оба настолько поглощены детьми, что у вас совершенно не остается времени на себя.

М.: Я не думаю, что мы делаем больше, чем следует делать родителям.

Т.: Хорошо, расскажите-ка мне, что вы обычно делаете вдвоем?

С: Я ел ядовитый дуб.

Т.: Что это?

С: Я совсем недавно ел ядовитый дуб.

О.: Это одна из опасностей жизни на природе.

М.: Да, это действительно так.

С: Это произошло во время нашей последней поездки.

М.: На прошлой неделе он пропустил два дня школьных занятий.

Т.: И вы все это время были за городом?

С: Гм.

Т.: Чем вы обычно занимаетесь, когда вам удается вместе сбежать в отпуск или провести время вдвоем?

М.: Мы с ним?

Т.: Да, только вы и Джордж.

М.: Как правило, мы не сбегаем сами.

О.: Мне кажется, однажды это произошло, знаете, когда мы в последний раз ехали на юг, мы поехали…

М.: Ах, да, да, мы были вынуждены…

О.: Мы ехали на похороны.

15. Теоретически наблюдение за членами семьи, когда все они вместе, дает терапевтам прекрасный материал, но, тем не менее, большинство из них пребывает в нерешительности по поводу того, как им построить такую работу. Надеюсь, что это весьма поверхностное и неполное описание даст некоторое представление о том, как это лучше сделать.

а) Нельзя забывать, что семейная терапия в первую очередь приносит пользу самой семье.

б) Мужья особенно охотно принимают участие в терапии такого рода.

в) И муж, и жена неустанно повторяют: «Мы уже давно должны были сделать это».