2015-06-10
1874
Один и тот же вид зависимости у разных лиц отличается стадиями развития, степенью выраженности и формой проявления: хронической, периодической, эпизодически-импульсивной, доклинической или клинически выраженной. Основным признаком при этом является характер потребностного влечения - нормальный или патологический. Нормальное влечение исходит из естественных потребностей и соответствует интересам сохранения личности, упрочения ее позиций и отношений, ее подлинной адаптации. Хотя бывает весьма трудно провести грань между нормальным и патологическим влечением, однако всегда можно установить, что патологическое влечение не соответствует объективным критериям выживания, сохранения и адаптации. Оно лишь снимает напряжение и к тому же использует при этом неадекватные или даже противоестественные средства и способы получения удовольствия, в неадекватных модальностях.
Зависимость, которая не выходит за границы нормального состояния человека, представляет собой изменения в структуре и иерархии личностных ценностей, интересов и пристрастий, а также в чертах характера, в стиле поведения и в образе жизни. Несмотря однако на то, что при этом в той или иной мере меняется весь субъект в целом, он все же сохраняет прежние свои сущностные свойства. Основные отношения, принципы, позиции и смыслы остаются, сохраняется прежнее самосознание и способность к критическому самоотношению. При патологических зависимостях сознание больных заполняется ненормальным новообразованием в мотивационной сфере личности - настолько сильным, что субъект перестает быть самим собой. Его личность диссоциируется, т.е. разделяется на части, на субличности, а поступки и поведение в целом при этом определяется зависимостной субличностью. Глубоко изменяется самосознание и нарушается способность критического к себе отношения как такового. Больные вследствие этого не могут контролировать себя полностью или частично. Их субличности (нормативные и патологические) могут вести между собой дискуссии и борьбу, но в конечном счете такие больные социально дезадаптируются, причиняя ущерб как окружающим, так и самим себе.
Наибольшее клиническое и социальное значение в настоящее время имеют следующие зависимости:
1. Зависимости от психоактивных веществ (химическая зависимость).
2. Пристрастие к веществам, не ведущим к химической зависимости.
3. Психопатия в форме зависимого расстройства личности.
4. Зависимость от привычек и влечений, не связанных с употреблением химических веществ.
5. Зависимость от отношений с другими людьми, включая созависимости.
Любой тип зависимости личности - это ее особое хроническое состояние, обнаруживающее себя в образе жизни индивида, стиле его поведения и, главное, - в повторяющихся эпизодах специфических действий. При этом одни зависимости имеют тенденцию проявляться непрерывно и даже прогрессирующее. В такой зависимости почти отсутствуют послабления, не бывает ремиссий и перерывов, влечение постоянно сохраняет свою актуальность и лишь несколько дезактуализируется на короткое время после его удовлетворения.
В других случаях в зависимости преобладает тенденция проявляться перемежающим образом, с более волнообразной и периодической актуализацией влечения. Удовлетворение актуальной потребности на определенное время ослабляет зависимость. Хотя время от времени все же дают себя знать привычные побуждения, индивид тем не менее ведет себя более свободно и лучше себя контролирует. Следующий период обострения зависимости либо чем-то провоцируется (стресс, ситуация), либо нарастает самопроизвольно.
Третьей формой проявления зависимости является четкая тенденция к очерченным эпизодам в основном внутренне обусловленного острого усиления соответствующей потребности. В промежутках между этими эпизодами зависимость переходит фактически в латентную фазу. Такое проявление зависимости по своим механизмам сродни к периодическим циклически-фазным расстройствам и является рекуррентным, т.е. возвратным после некоторого относительно светлого периода.
Особое место в психопатологии занимают эпизоды, в которых преобладает тенденция к пароксизмальным импульсивным расстройствам влечения с нарушением контроля личности над своими побуждениями и поступками.
"Зависимое расстройство личности" - так обозначается особый вариант изначального патологического состояния личности и характера, т.е. психопатии (рубрика F60.7). Мы начинаем рассмотрение клинических форм зависимости личности с этого типа потому, что он демонстрирует свойства, общие для всех видов зависимых личностей, а именно - фактическую неспособность личности быть самостоятельной, принимать собственные рациональные решения, определять свое место в жизни и выбирать подлинно адаптивные стратегии поведения.
Для диагностических доказательств в этих случаях должны выявляться прежде всего общие критерии, свойственные психопатиям вообще: отклонения в переживаниях и реакциях субъекта, в его поступках, отношениях и поведении - постоянные и выраженные тотально и настолько, что больной не в состоянии адаптироваться должным образом, вплоть до полной дезадаптации. Кроме этого необходимо наличие минимум четырех признаков из числа следующих:
а) ограниченная способность принимать повседневные решения без усиленных советов и подбадривания со стороны окружающих;
б) чувство неудобства или беспомощности в одиночестве из-за чрезмерного страха показаться неспособным позаботиться о себе;
в) страх остаться покинутым и быть предоставленным самому себе;
г) нежелание предъявлять даже разумные требования людям, от которых индивидуум находится в зависимости;
д) подчинение своих собственных потребностей другим людям, от которых индивид зависит, и излишняя податливость их желаниям;
е) активное и пассивное перекладывание на других ответственности в важнейших решениях своей жизни.
Как все виды психопатий, зависимое расстройство личности в завершенном виде обнаруживается к 16-18 годам. Однако уже с раннего детства проявляются соответствующие черты характера, нарастая и усложняясь. Основные причины подобных отклонений, как и при других психопатиях - это наследственное психопатологическое отягощение, патология беременности и родов, органические поражения головного мозга в раннем детстве, ранние тяжелые стрессы или хронические психические травмы. Исключительно важным являются особенности отношения к ребенку и особенности его воспитания.
Пристрастие к веществам, не ведущим к химической зависимости, но сопровождающееся злоупотреблением этими веществами:
- к антидепрессантам (особенно таким, как трициклические, тетрациклические и ингибиторы моноаминооксидазы);
- к слабительным средствам;
- к аналгетикам, не относящимися к психоактивным веществам и которые могут быть куплены без врачебного рецепта, например, парацетамол;
- к средствам снижения кислотности желудка;
- к витаминам;
- к стероидам и гормонам;
- к специфическим травам или народным средствам;
- к другим веществам, например, диуретикам, некоторым "сердечным" средствам, или к модным в настоящее время биологически активным добавкам и иным веществам, влияющим на метаболические (обменные) процессы в организме.
В каждом из названных случаев речь идет о злоупотреблении, т.е. об употреблении во вред. Хотя вначале препарат и может быть назначен врачом или рекомендован кем-то, но он принимается значительно дольше, чем было назначено, часто в повышенных дозировках.
Хроническое и неоправданное употребление этих препаратов сочетается с ненужными тратами денег и сопровождается частыми ненужными посещениями медицинских учреждений, но при этом недооценивается вредное физическое влияние данного вещества на организм. Попытки отсоветовать или запретить использование этого вещества наталкиваются обычно на сопротивление индивида, несмотря на предупреждение о возможных тяжелых дисфункциях в жизненно важных органах и системах организма.
Ни химической зависимости, ни синдрома отмены как таковых при этом не развивается, однако имеет место сильная мотивация личности к приему препарата, мотивация - преодолевающая благоразумие и рациональность. В основе данной мотивации лежит не только привычка, но и пристрастие: препарат нравится, с ним личностно комфортнее, а без него - наступает личностный дискомфорт.
Зависимость личности от привычек и влечений, не связанных с употреблением химических веществ. По классификации Ц.П.Короленко и Н.В.Дмитриевой (2000), круг таких аддикций очень широкий: азартные игры, сексуальная и любовная аддикция, работогольная зависимость, зависимость к трате денег, аддикция к еде, привычка находиться в состоянии постоянной нехватки времени, привычка к определенному типу отношений и т.п. Перечень такого рода стойких привычек, как очевидно, можно продолжать до бесконечности.
Особое место в этом ряду зависимостей занимают на первый взгляд внезапные (пароксизмальные) импульсивные влечения с нарушением контроля личности над побуждениями. Они проявляются повторными действиями без ясно выраженной рациональной мотивации, но при выполнении этих действий возникает ощущение удовольствия. Сами пациенты связывают свое поведение с соответствующими влечениями, выполняемыми без борьбы мотивов, т.е. - влечениями к действию, но не любому действию, а к действию, удовлетворяющему определенную потребность: неодолимое влечение к интенсивному пьянству вне рамок хронического алкоголизма; неодолимая страсть к азартным играм; озабоченность огнем и сильным влечением к поджогам; периодическое неодолимое побуждение красть предметы, которые не нужны для личного пользования (клептомания); к этой категории относят также другие подобного рода расстройства привычек и влечений: дромоманию (влечение к перемене мест, бродяжничеству); мифоманию (патологическая лживость, неодолимое влечение к обману); копролалию (желание произносить бранные слова, нецензурные ругательства); суицидоманию (импульсивное влечение к самоубийству); гомицидоманию (неодолимая потребность убивать людей).
Остановимся на тех из них, которые уже нашли сове место в современной классификации психических нарушений.
Патологическая склонность к азартным играм - патологический гэмблинг. Характеризуется неспособностью личности сопротивляться желанию участвовать в азартных играх, а само участие в них доставляет огромное удовольствие и сильно нравится. Наличествуют признаки, общие для всех видов зависимости: изменение интересов и вытеснение прежних занятий, увеличение траты времени на поиск игр и на сами игры, стремление получать все более острые ощущения (рост толерантности). Индивидуум описывает трудноконтролируемое сильное влечение к азартной игре и сильное влечение к азартной игре и сообщает, что он не в силах прекратить участие в игре усилием воли. Мысленно он при этом сильно озабочен актом азартной игры и обстоятельствами, с ней связанными. Он знает, что могут быть (и будут) серьезные проблемы (долги, конфликты в семье и на работе), что участием в игре компрометирует себя, но не может справиться с желанием и с собой.
Как и при всех видах зависимости, при патологическом гэмблинге отмечается волнообразность состояния. Очередное участие в игре "утоляет жажду" и приносит на какое-то время успокоение. Однако затем наступает актуализация тяги с изменением сна, настроения, аппетита, самочувствия, с дискомфортом и беспокойством (в наркологии при химических зависимостях такие периоды в состоянии больных получили название ложной или "сухой" абстиненции). Нарастают и другие признаки обострения потребности в игре (навязчивые мысли, овладевающие воспоминания и представления) - и больной вновь борется или даже не борется с собой и побеждает, как правило, зависимость.
В качестве причин, которые, если не определяют, то способствуют гэмблингу и провоцируют его, являются такие факторы, как ситуативная доступность азартных игр для детей и подростков; фетишизация денег в семье и обществе; ранняя утрата родителей или воспитание в духе брошенности и безразличия; чрезмерное стремление к эмансипации; инфантильное стремление к всемогуществу и ожидание неограниченного удовлетворения своих желаний; протестный настрой и агрессивное отношение к реальной действительности; отсутствие подлинной ответственности за себя и возложение ее на фортуну и на везение.
Патологическое влечение к поджогам (пиромания): проявляется одним или несколькими поджогами или попытками поджогов без видимых поводов, "без причин". Субъект описывает сильное влечение к огню, горению, пожарам, деталям пожаров, пожарной технике, средствам и способам поджогов с ощущением напряженности, требующей разрядки. Поджог приносит чувство облегчения.
Мотивом для поджога никогда не называются материальная выгода, открытая месть, сокрытие другого преступления, манипулятивное воздействие на других людей, социально-политические и иные понятные причины.
З.Фрейд считал, что зрелище пламени у некоторых лиц ассоциируется с эрекцией и сексуальной активностью. Такие ассоциации компенсируют объективно имеющиеся дисфункции в психосексуальном развитии. Другие авторы отмечали, что при этом имеет место стремление к власти и социальному престижу или желание компенсаторно отреагировать чувство собственной неполноценности, бессознательное стремление выразить протест против чрезмерного подавления со стороны авторитарных фигур (родителей и воспитателей - в первую очередь).
Среди больных преобладают лица мужского пола с невысоким уровнем интеллекта, с высокой частотой отклонений в психосексуальном развитии, пристрастием к алкоголю, недисциплинированностью дома и в школе, с жестоким обращением с животными и со сверстниками и с другими диссоциальными формами поведения. Однозначно можно утверждать, что многочисленные современные телевизионные фильмы со взрывами горючих веществ и бушующим пламенем бередят неустойчивые души лиц, предрасположенных к пиромании, способствуют ее реализации.
Патологическое влечение к воровству (клептомания): отличается от обычного воровства, во-первых, овладевающей потребностью совершить сам акт похищения, а во-вторых, - тем, что украденное, как правило, не присваивается, не используется в корыстных целях, оно может скрываться, тайно возвращаться на место, кому-то отдаваться безвозмездно. Сам акт воровства заранее не планируется, не готовится и не обдумывается, он осуществляется как безудержное стремление внезапно, импульсивно. Субъект при этом отмечает, что им овладевает сильное напряжение перед совершением поступка, сам акт похищения приносит чувство облегчения, а затем у многих наступает чувство неловкости, вины, тревоги. Не бывает чувств радости, мести, злорадства. Пойманные в воровстве, обычно заявляют, что сами не могут понять, как это с ними случилось, что ими как будто руководила какая-то сила.
Вместе с этим при углубленном изучении таких больных часто удается выяснить, что они уже давно замечают за собой появление потребности что-либо украсть, особенно при виде заманчиво расположенных вещей. Им не один раз бывало трудно справиться с охватывающим их соблазном, тем более что при этом они забывали о моральных принципах и были вынуждены упорно бороться с непонятным состоянием напряжения. В то же время первые удачные импульсивные кражи могут ослабить внутреннее им сопротивление и усилить влечение к повторным похищениям. В конечном счете у таких лиц может зафиксироваться привычка воровать и превратиться как в стойкую черту характера, так и в соответствующий образ жизни. В подобных случаях происходит патологическое клептоманическое развитие личности. Воровство у некоторых больных к тому же может сочетаться с фетишизмом, когда хищению подвергаются в основном лишь предметы, представляющие сексуальный интерес, например, - части женского туалета.
Начинается клептомания преимущественно в детском возрасте и без специальной психоаналитической терапии остается на всю жизнь. Она часто связана с грубыми дефектами воспитания, глубоким комплексом неполноценности, задержками психологического развития, с органической мозговой недостаточностью, тяжелыми неврозами, психопатией или с началом шизофрении.
Трихотилломания: периодически повторяющееся сильное побуждение выдергивать собственные волосы с невозможностью противостоять этому. Сам факт (и акт) таких действий больные пытаются скрыть как можно дольше: они испытывают чувства стыда и вины и им трудно понять, что с ними происходит. Однако все заметной становится потеря волос - наиболее часто на висках и темени. Наряду с этим выщипывание волос может касаться бровей, ресниц, подмышек, лобка, туловища, бороды. Не наблюдаются на коже предшествующих причин для таких действий - ни зуда, ни предшествующего воспаления. Потеря волос выглядит как небольшие ограниченные участки облысения в основном на стороне противоположной доминантной руке.
Расстройство проявляется хронически, но с длительными периодами послабления (ремиссиями) и с повторяющимися обострениями. Установлено, что обострения (эазацербации) часто связаны со стрессами, нарушенными отношениями с родителями, с депрессией, с употреблением психоактивных веществ. У многих больных трихотилломания сочетается с кусанием ногтей (онихофагией), кусанием волос (трихофагией), а также с побуждениями к самоповреждениям путем царапания и ковыряния. Как и при других формах импульсивных влечений возможны стойкие фиксации трихолломанического поведения с превращением акта выдергивания волос в автоматизм, в привычку и в черту характера. Лечение состоит из применения психотропных средств, гипноза и семейной психотерапии.
Импульсивное бродяжничество - пориомания или дромомания. Проявляется безудержным стремлением к "свободе", к перемене места, к новым впечатлениям. Время от времени такими лицами овладевает непонятное напряжение с тоской и с побуждением оставлять спокойную жизнь, бесцельно странствовать, даже испытывая при этом нужду и лишения.
Встречается ложная дромомания, как правило, у детей, связанная с конфликтикными ситуациями и представляющая собой проявление (форму) реакции оппозиции и (или) протеста. Бывают случаи группового ухода из детского учреждения. Чаще это обусловлено тем, что один одержимый индуцирует других. При восстановлении благоприятных отношений поведенческие аномалии такого рода могут пройти сами по себе или с помощью психокоррекции (например, семейной). При неблагоприятно складывающихся обстоятельствах, особенно у детей с наследственной психопатологической отягощенностью, с нервной неустойчивостью, с признаками патологического формирования характера, с задержками психического развития, - во всех этих случаях легко теряется видимая связь уходов из дома с психотравмирующими факторами. Бродяжничество как бы отрывается от первоначальных провоцирующих причин, лишается психологически понятного содержания и трансформируется в истинную дромоманию, т.е. дромоманическое влечение становится внешне немотивированным, бесцельным. Постепенно дромоманический поведенческий паттерн укореняется, превращается в привычку и потребность уходить из дома, менять места, странствовать, даже не находя этому логического объяснения. Происходит трансформация характера, странствие становится ведущей его чертой, а личность - полностью зависимой от этой черты.
Иногда патологическое влечение к бродяжничеству и странствиям вырастает из детской или юношеской привычки бесцельно блуждать по улицам или окрестностям в пустом времяпрепровождении или в поисках приключений и острых ощущений. Недоразвитая способность получать удовольствие в труде и учебе фиксирует этот единственный способ доставлять себе нечто приятное. Влечение к перемене мест, блужданиям и странствиям может стать настолько овладевающим личностью, что субъект утрачивает способность к оседлой жизни и возможность заниматься постоянным трудом. Очередное "путешествие" или перемещение приносит на какое-то время удовлетворение, влечение утоляется, а затем - вновь обостряется, создает напряжение и требует новых похождений. Страсть такого рода часто присуща и нормальным людям. О патологической дромомании следует говорить в тех случаях, когда стойко меняются характер, личность и нарушается ее адаптация.
Патологическая лживость - псевдология, мифомания. Проявляется болезненным влечением сообщать небылицы, говорить неправду, обманывать. От осознанной лжи, преследующей конкретные цели, псевдология отличается особым душевным состоянием индивидуума. Он настолько поглощен содержанием информации, настолько пленен и охвачен ею, что из его сознания вытесняются чувство самокритичности и способность к самоконтролю. Субъект не просто входит в роль и исполняет ее, он живет в этот момент в другом месте, в другое время, в иных обстоятельствах. Это близко к явлениям деперсонализации, дереализации и множественной личности, но ими не является. Тем не менее сам рассказчик верит в истинность того, о чем он сообщает, и испытывает от этого особое удовольствие.
Встречается чаще у детей с выраженным комплексом неполноценности, у подростков чувствующих себя обделенными, особенно у тех, кто вырос в неполных или неблагополучных семьях. Свидетельствует о впечатлительности в сочетании с развитым воображением и склонностью к чрезмерному фантазированию. С возрастом у многих проходит по мере формирования личностной зрелости. Интеллектуально-личностный инфантилизм, однако, а также дефицитарность самооценки и истерические черты характера могут способствовать закреплению привычки лгать. Лживость превращается в черту характера и становится личностной потребностью сама по себе. проявляется автоматически, импульсивно и фактически неподконтрольна личности. Акт псевдологии дает какое-то чувство собственной значимости, но вслед за этим у сохранных личностей могут быть угрызения совести и чувство вины.
Как отдельная черта характера, псевдология, по-видимому, довольно распространена в обыденной жизни у вполне нормальных людей. О патологической лживости следует говорить тогда, когда она определяет облик и суть данного человека и делает его неспособным к подлинной адаптации хронически или эпизодически.
Суицидомания - патологическое (безумное) влечение к убийству себя (лат. sui себя + caedere убивать + гр. mania безумие).
Суицидальные мысли, желания, намерения и акты могут быть обусловлены огромным множеством причин - от обыденных жизненных конфликтов сложных обстоятельств до тяжелых психических заболеваний с депрессией и бредом. Наложить на себя руки могут не только слабые, неуравновешенные личности, но также люди сильные и волевые, способные на решительные поступки.
Под собственно суицидоманией, как истинной тенденцией с расстройством жизненного влечения и жаждой умереть, в психиатрии понимают проявления психологически неоправданного мотива - нежелания жить в сочетании с желанием смерти. Суицидальное влечение может зреть исподволь и давать себя знать преобладающими мыслями, задумчивостью, навязчивыми представлениями, о чем сами суициданты обычно не делятся с окружающими. Самопроизвольно или под влиянием объективно незначимых поводов, внешне нередко без видимых причин нарастает эмоциональное напряжение и субъектом импульсивно овладевает жажда смерти.
Истинная суицидомания связана с актуализацией инстинкта смерти-танатоса по З.Фрейду, что легче может произойти у людей недостаточно привязанных к жизни. Причем в первую очередь это могут быть пожилые лица, а также дети и подростки вследствие их повышенной внушаемости, впечатлительности, особенно при наличии жизненных трудностей и при частых сообщениях о самоубийствах в печати и на телевидении. Следует помнить, что как и другие влечения, суицидомания заразительна и поэтому недопустимо суицидоманическое растление через средства массовой информации. В противном случае формируются суицидальные тенденции, легко возникают суицидальные реакции и в характере зреет суицидоманический радикал, как черта, личностная потребность, которая эпизодически дает себя знать неодолимой жаждой смерти. Субъект при этом может испытывать сомнения и колебания, чувство вины перед родными, но не всегда ему удается справиться с овладевающим им влечением - потребностью в смерти без всяких вторичных причин и иных психологических мотивов.
В отличие от этого ложная суицидальность (псевдосуицидальная тенденция) представляет собой форму скрытых, завуалированных иных мотивов. Например, может иметь место суицидальный шантаж, как вид давления на окружающих с преследованием какой-то определенной цели. Встречаются также садомазохистские склонности у психопатических личностей с суицидальным поведением. Но чаще всего ложная суицидомания, т.е. без истинного желания умереть и тем более без жажды смерти, сопутствует аффективным состояниям в обыденной жизни - реакциям гнева, утраты, горя, обиды, разочарования, отчаяния, безнадежности и т.п. В этих и им подобных состояниях возникает потребность в разрядке аффективного напряжения и суицидальный поступок может быть выбран лишь в качестве способа (формы) разрядки напряжения. Но если такое поведение повторяется, то оно может стать привычной формой реагирования и ложная суицидальность может перейти в истинную. Поскольку личность становится зависимой от своей привычки реагировать суицидом, суицид трансформируется из формы реакции в потребность, т.е. появляется истинное желание смерти.
Гомицидомания - патологическое влечение к убийству людей.
Психически больные могут совершать убийства вследствие очень многих видов расстройств. Чаще всего гомицидальное поведение обусловлено наличием бреда, галлюцинаций, глубоких расстройств настроения и сознания, патологических аффектов. Однако собственно гомицидомания (истинная) представляет собой самостоятельную первичную потребность, не из чего другого психологически не выводимую. Она дает себя знать сначала эпизодическими навязчивостями - мыслями и представлениями об убийстве, с которыми индивидуум борется и от которых пытается избавиться. Затем без видимых причин или по неадекватным поводам может появиться овладевающее импульсивное влечение к убийству. Его характерной чертой является отсутствие мотива. Больные при этом понимают весь ужас своего состояния, борются с ним, но не всегда, к сожалению, успешно. В психиатрической литературе описаны случаи, когда больные помногу лет жили, пребывая в изнуряющей борьбе с собой, преодолевая овладевшие ими влечения к убийству таких близких им родных, как мать и отец, братья и сестры. При этом речь не шла о бредовом помешательстве, об интеллектуальной недостаточности или о недоразвитости нравственных чувств, что доказывается их настойчивой борьбой со своим ужасным влечением.
Патологические привычные действия у детей и подростков: представляют собой специфическую группу нарушений поведения у детей и подростков. В их основе лежит болезненная фиксация некоторых произвольных действий, которые обычно свойственны раннему детскому возрасту. Чаще других встречаются такие привычки, как сосание пальца, кусание ногтей, онанизм (мастурбация), ковыряние в носу, ритмическое раскачивание туловищем и головой, упомянутое выше стремление выдергивать волосы (трихотилломания). Все эти действия обусловлены определенным внутренним напряжением, а их реализация приносит чувство облегчения и даже удовлетворения.
Большинство психиатров относит патологические привычные действия к невротическим расстройствам, в частности - к неврозу навязчивых действий. Его причиной обычно являются противоречивые отношения ребенка к родным за счет неправильного подхода к воспитанию детей: чрезмерной строгости и подавления, физических наказаний, изоляции от радостных чувств и переполнения страхом и тревогой.
Дети осознают влечение к названным типам действий, усилием воли им удается затормозить их на какое-то время, однако при этом появляется чувство дискомфорта за счет внутреннего напряжения. Ребенок с определенного возраста начинает понимать отрицательность или даже вредность своей привычки и может по этому поводу переживать чувства вины, страха разоблачения и тревоги за предполагаемые тяжелые последствия, что может стать источником дополнительных невротических расстройств или даже стать причиной патологического невротического формирования личности.
Ю.С.Шевченко (1979) - известный детский психиатр, - изучая динамику и исходы невроза навязчивых действий, выделил предвестники и начальные признаки перехода физиологических форм поведения детей в патологические привычные действия. Одновременно автор рекомендует выявлять симптомы трансформации привычных действий из категории навязчивых в категорию патологических черт характера и глубокого личностного изменения. Критериями такой патологической трансформации являются следующие проявления:
- явное учащение эпизодов патологических привычных действий и увеличение их продолжительности;
- генерализация действий, нарастание их полиформизма, распространенности приемов, способов используемых объектов и т.п. (например, кручение и выдергивание волос не только у себя, но также у матери и других лиц, выдергивание ворса из одеяла, игрушек и других пушистых предметов; сосание и кусание не только своих пальца и ногтей, но также ручек, карандашей, одежды и т.д.);
- тенденция к взаимному сочетанию нескольких видов патологических привычных действий: сосания пальца с ковырянием в носу; выдергивания волос с кусанием ногтей, дерганием уха; раздражение половых органов с раскачиванием туловища и биением головой;
- доминантный характер патологических привычных действий в плане получения удовольствия и преобладающего интереса, с трудностью отвлечения от этого занятия и переключения внимания, с упорным возвратном к этим действиям, несмотря ни на какие ограничительные и запретные меры;
- извращенная манера получения субъективного удовольствия от совершения указанных действий с нарастающей их интенсивностью и в сочетании с болезненностью и даже с самоповреждениями.
В профилактике патологических привычных действий, которые могут сохраниться, рецидивируя, и во взрослом периоде жизни, важным является налаживание правильного воспитания ребенка и позитивной семейной атмосферы. Основным методом лечения таких расстройств поведения является психотерапия - сначала индивидуальная, а затем непременно семейная.
