Фронта»

^Ц ЦГА СПб., ф. 7384, оп. 18, д. 1102, л. 50—68.

здравотдел издал приказ о запрете выписывать недоношенных д_е_ тей домой, и они могли оставаться в родильных домах до 2 месяцев Выписка недоношенных новорожденных проводилась в сопровождении медсестры, по возможности домой они отвозились на машинах, при этом детей помещали в особые «чемоданы», обогреваемые грелками. Было организовано повышение квалификации медицинского персонала.²⁹ Результаты не заставили себя ждать: уже в первом квартале 1941 г. младенческая смертность резко снизилась. Так, если коэффициент смертности детей до 1 года (на 1000 родившихся живыми) в феврале 1940 г. составлял 197, то в феврале 1941 г. всего 100.³⁰

В конце 1940 г. началась реорганизация женских консультаций, где было сосредоточено все обслуживание беременных женщин. Принимались меры для борьбы с криминальными абортами, численность которых росла быстрыми темпами: в 1938 г. их было зафиксировано 385, в 1939—1940 гг. уже больше тысячи, а только в первом квартале 1941 г. — 325. С этой целью в трех наиболее крупных стационарах была установлена должность юриста, в обязанности которого входила «вся связь с прокуратурой и помощь в выявлении криминальных абортов врачами стационаров».

С целью своевременной госпитализации больных большое внимание уделялось укреплению связей между поликлиниками и больницами.

Что касается борьбы с очень распространенными желудочно-кишечными заболеваниями, то здесь возможности медиков ограничивало состояние инфраструктуры города.³¹ К 1941 г. жилой фонд Ленинграда составлял 16.6 млн кв. м, в городе было 27 624 домовладения, в среднем на одного человека приходилось 6—6.5 кв. м жилья. Почти 8% всего населения (242 351 чел.) проживали в общежитиях, которых в Ленинграде было 2129, из них свыше 200 считались «неблагополучными по вшивости», именно там в конце 1940 г. и в феврале 1941 г. были зафиксированы вспышки брюшного тифа. 95% домов имели водопровод, 92.7% — канализацию, 99.5% — электроосвещение. Центральным теплоснабжением было обеспечено только 16.7% жилья, а большинство домов отапливалось печами. Массовая газификация еще только начиналась (газ был в 25 тыс. квартир), и на кухнях господствовали керосинки и примусы. Наибольшие опасения медиков вызывало неудовлетвори-

⁹ Там же, ф. 9156, оп. 4, д. 82, л. 118—119, 123, 124.

⁰ Там же, ф. 7384, оп. 3, д. 13, л. 151—153, 169—173.

¹ См.: Там же, ф. 9156, оп. 4, д. 82, л. 33, 57, 127; ф. 2076, оп 4, д. 65, л. 5—6.

I

e, _п0 их мнению, санитарное состояние города, в частности

^ТЄЛ статочные мощности канализации, водопроводной сети, не-

ршенство системы очистки города от мусора. Большие претен-

°° преД^{ъЯВЛЯЛИСЬ} Государственной санитарной инспекцией к улич-

³ й торговле пищевыми продуктами в нефасованном виде, а также

состоянию многих столовых.

Довольно остро в городе стоял вопрос о расширении психиат-ической помощи населению. По состоянию на 1 марта 1941 г. во всех психиатрических больницах (кроме детских) было 6485 пациентов, но мест катастрофически не хватало, больные в ряде случаев размещались даже на полу. В 1938—начале 1941 г. свыше 3 тыс. больных были вывезены из Ленинграда в пригороды и другие области, однако вопрос об организации систематического оттока хроников в психиатрические колонии и учреждения социального обеспечения не был решен.

I] В начале 1941 г. санитарно-демографическое состояние Ленинграда значительно улучшилось, что отмечалось в регулярных отчетах Городского УНХУ председателю Ленгорисполкома П. С. Попкову.³² По сравнению со второй половиной 1940 г. увеличилась рождаемость (в абсолютных цифрах на 25%, но уровня 1939 г. она не достигла), снизилась смертность (на 11%), особенно детская (в 2 раза). Быстрое преодоление кризисных явлений в демографической ситуации Ленинграда подтвердило эффективность сложившейся системы здравоохранения, высокий профессионализм медиков. Вместе с тем опыт 1939—1940 гг. показал, что многие вопросы обеспечения жизни и безопасности гражданского населения находятся в запущенном состоянии.

Еще в начале 1939 г. председателю Ленгорсовета П. С. Попкову была представлена «Справка о мобилизационных вопросах, общих для всего города Ленинграда»,³³ подписанная городским военкомом Ф. Ф. Расторгуевым, где излагались наиболее болезненные проблемы готовности Ленинграда к возможной войне. Как видно из этого небольшого документа, в стране полностью отсутствовала правовая база подготовки к войне, так как старые законы (например, о трудовой повинности), входящие в действие с объявлением мобилизации, были фактически отменены. Еще в мае "37 г. на неоднократные запросы президиума Ленгорсовета секретарь Совнаркома РСФСР сообщил, что «вопрос с законами на

I

" Там же, ф. 7384, оп. 3, д. 13, л. 151—153, 169—173. " Там же, оп. 4, д. 25, л. 652—655.

военное время окончательной ясности не имеет». После этого Ленин градские власти в 1937—1938 гг. шесть раз (!) обращались в правительство, но безуспешно. Сводный мобилизационный плац Ленгорсовета никогда не составлялся, «вопрос о необходимости раз-работки ставился перед СНК РСФСР, но, как всегда, безрезультатно», а штаб Ленинградского военного округа вообще не рекомендовал гражданским властям составлять сводный план в целях сохранения государственной и военной тайны. Поэтому разрабатывался только внутренний план для аппарата президиума Ленгорсовета. Главным недостатком такого подхода к мобилизационной работе была «почти полная» несогласованность планов различных управлений и ведомств. К планированию не были привлечены аппараты горкома и райкомов партии, их представители даже не были включены в состав суженных заседаний исполкомов, занимавшихся этой работой. Оставался неразработанным ряд принципиальных вопросов, в частности о ликвидации, сокращении или объединении организаций и учреждений в военное время, вопрос использования всех видов транспорта для грузоперевозок по снабжению населения Ленинграда продовольствием, топливом, вопрос хранения вещей тех, кто будет призван в армию. СНК РСФСР, Наркомат обороны, Комитет обороны при СНК СССР, штаб Ленинградского военного округа за 1930-е гг. ни разу не проверили мобилизационную готовность Ленгорсовета. В результате руководители и сотрудники мобилизационных отделов не обладали необходимыми знаниями и опытом, а их «мобилизационная неграмотность», по словам военного комиссара города, являлась «громадным тормозом» для работы.

Невыгодное военно-стратегическое положение Ленинграда (близость к границе, оторванность от сырьевых и топливных баз), структура его населения (большое число детей, иждивенцев), наличие крупных оборонных предприятий требовали четкой и своевременной эвакуации большой массы людей и техники. План «разгрузки» города, составленный еще в 1932—1934 гг., предусматривал три этапа эвакуации:

1) автоматически с объявлением мобилизации по плану подлежали вывозу валютные и музейные ценности, ценные экспортные и импортные грузы. Эвакуировались 19 объектов, вывозилось 26 037 тонн груза и 294 человека, для чего требовалось 2210 вагонов. Срок первого этапа длился от 1 до 10 дней;

2) по особому распоряжению правительства подлежали вывозу уникальные предприятия и учреждения, работающие на оборону.

_гружались» 45 объектов, вывозилось 25 794 тонн груза и 23 547 век (4008 вагонов). Срок — •> 20 дней с момента, указанного в осо-

^распоряжении;

3) при непосредственной угрозе Ленинграду подлежали вывозу П8 преД^пР^{иятий обо}Р^онного значения.

К 1939 г. план сильно устарел, а корректировка его, по словам Ф ф. Расторгуева, проводилась «кустарно, местными средствами, без каких-либо указаний правительственных органов....Все ука-анные моменты привели план разгрузки в совершенно негодный документ, а сама цель разгрузки в существующем виде не выполняет поставленных задач». Президиум Ленгорсовета в 1937—1938 гг. четырежды запрашивал Совнаркомы СССР, РСФСР, Наркомат обороны по данному вопросу, неоднократно представители города ездили в Москву, но снова безрезультатно, хотя там знали, что «Ленинград без постановления правительства самостоятельно разгрузку не проведет».

Несмотря на войну с Финляндией, многие вопросы мобилизационной и оборонной работы Ленинграда не были решены и в 1939—1940 гг. На суженных заседаниях исполкома утверждались цифры строительства убежищ, различных сооружений, переоборудования школ под госпитали, но обобщающий документ так и не был разработан.³⁴ Город не мог самостоятельно решить многие вопросы. Так, по мобилизационному плану Ленинградского городского отдела народного образования 1939 г. предусматривалось расширение детских домов на 890 человек, детских садов — на 2000 человек, а также эвакуация детей детских домов и обслуживающего их персонала (всего 12 122 чел.); в июле 1939 г. председатель Лен-горсовета обратился в Наркомпрос и Совнарком РСФСР с просьбой установить области, районы и пункты базирования детских учреждений, которые подлежали вывозу в глубь страны.³⁵ Однако, когда в конце 1939—начале 1940 г. ленинградские власти попытались вывезти часть воспитанников, их инициатива завязла в бесплодной переписке с московскими ведомствами.

Положение изменилось только весной 1941 г. Как известно, 5 марта 1941 г. нарком обороны утвердил «Наставление по мобилизационной работе местных органов военного управления».³⁶ Вскоре

Лет ом 1940 г. в Ленгорисполкоме проводилась доработка проекта Положения о ионизационной _и оборонной работе 1935 г.: ЦГА СПб, ф. 7384, on. 4, д. 36, л. 78. ₃₆ Там же, д. 23, л. 186; д. 35, л. 22—33.

Русский архив. Великая Отечественная. М., 1994. Т. 2 (1). С. 246—247. Этот до-^ент заменил Временную инструкцию, подготовленную в 1930 г.

ЦР

после этого Ленгорисполком на своих заседаниях стал рассматпи вать новые мобилизационные планы своих отделов и управлений Так, 14 марта 1941 г. было предписано составить новый план Управ лению предприятий коммунального обслуживания. Согласно мо билизационному заданию, предполагалось расширить существу-

,, ющие кладбища, подготовить новые участки с траншеями д_Ля захоронений (приблизительно на 45 тыс. чел.), также преду.

, сматривалось организовать специальные отряды для уборки тру-

. пов животных и расширить специальный завод для их утилизации." В мае 1941 г. для кладбищ были отведены новые участки однако рытье траншей производилось уже после начала войны, и только 26 августа Управление предприятий коммунального обслуживания сообщило райсоветам о том, какие участки закреплены за каждым районом «для захоронения погибших от воздушных налетов».³⁸

План Ленгорздравотдела по мобилизационной работе на заседании горисшмгкома не был утвержден, однако медицинская служба находилась под постоянным контролем городских властей и Нар-

, комата здравоохранения. На Ленгорздравотдел и его учреждения

к были возложены крупные мобилизационные задания, они были обязаны: а) содействовать в медико-санитарном отношении проведению войсковой мобилизации; б) обеспечить нормальное обслуживание гражданского населения в условиях военного времени; в) передать в короткие сроки мобилизационного периода оперативные койки органам Наркомата обороны; г) организовать ряд новых формирований (госпиталей, прачечных и санитарных отрядов).

і Проект плана медико-санитарного обслуживания гражданского населения Ленинграда в военное время, разработанный в 1940 г., Наркомат здравоохранения дважды возвращал для доработки. Последний вариант плана был представлен на специальное сове-

,, щание наркомата в середине декабря 1940 г.³⁹ Его основные положения предусматривали развертывание больничных коек (взамен переданных Красной Армии), бронирование медицинского персонала, перераспределение медицинских кадров между отдельными учреждениями, а также изменение профиля некоторых лечебных учреждений. Наиболее сложным, по мнению разработчиков плана, был вопрос о числе медиков, которые будут призваны в армию,

³⁷ ЦГА СПб., ф. 3200, оп. 5, д. 18, л. 83.

³⁸ Там же, д. 19, л. 25.

³⁹ Там же, ф. 7384, on. 4, д. 37, л. 7—8.

⁴⁰ Там же, ф 9156, оп. 6, д. 2, л. 177.

„ _мае 1941 г. горздравотдел не располагал необходимыми СВе- ЛО И и ™"

дениями.

В 1940 г. на суженных заседаниях Ленгорисполкома было при-_т0 19 решений по вопросам создания и хранения мобилизацион-_х запасов медицинского имущества, о помещениях для будущих оспиталей. За январь—май 1941 г. к этим вопросам Ленгориспол-_м обращался 5 раз. С ноября 1940 г. по май 1941 г. первый сектор „здравотдела, занимавшийся вопросами мобилизационной готовности, обследовали 6 раз (!); в общей сложности ревизоры из Санитарного отдела Ленинградского военного округа, Наркомата здравоохранения и Совнаркома РСФСР провели в Ленинграде 57 дней. Последняя проверка состоялась 21—28 апреля 1941 г., когда начальник Военного отдела Наркомздрава РСФСР в течение недели знакомился с состоянием мобилизационной готовности ленинградских медиков.⁴' 10 мая 1941 г. суженное заседание Ленгорисполкома приняло решение «О результатах проверки мобилизационной готовности и финансово-материальной деятельности Ленгорздравотдела по оборонным мероприятиям за 1939—1941 гг.». На основании этого решения заведующий горздравотделом 23 мая 1941 г. издал приказ, согласно которому руководителям лечебных учреждений предлагалось к 1 июня закончить отработку плана мобилизации 1940 г., а к 1 июля — плана мобилизации 1941 г. Особое внимание следовало обратить на приписку к госпиталям квалифицированных медиков и привлечение к работе с планами руководителей будущих госпиталей. Приказ заканчивался следующими словами: «Предупреждаю, что за недооценку мобилизационной работы, за неотработку мобилизационных планов, за несоздание условий, обеспечивающих высококачественное хранение мобзапа-сов, за запущенность учета мобзапаса я буду принимать самые суровые меры, вплоть до снятия с работы и предания суду».⁴² 24 мая 1941 г. Совнарком РСФСР принял решение о готовности эвакогоспиталей, формируемых Ленгорздравотделом, и качестве технической документации по зданиям, приспосабливаемым под госпиталя, где достаточно критически оценил деятельность ленинградских медиков, с чем категорически не согласились власти города, подготовившие резкое ответное письмо.

Столь придирчивый подход к вопросам здравоохранения при-^{Нес св}ои плоды: как показали дальнейшие события, медицинская

Там же, л. 208, 210.

Там же, л. 203—204.,.,:_s,,,.,

-V 4113

служба города в целом оказалась подготовленной к военным ц_с пытаниям лучше других ведомств.⁴³

А вот задачи организации массовой эвакуации населения ц_и разу не обсуждались до войны на заседаниях Ленгорисполкома что, несомненно, было вызвано резко отрицательным отношением руководства страны⁴⁴ к соответствующим планам

Между тем к 1941 г. структура населения Ленинграда в целом мало изменилась по сравнению с той, которую зафиксировала перепись 1939 г. По оценке статистиков, на 1 января 1941 г. в городе проживало 2992 тыс. человек.⁴⁵ За пять предвоенных месяцев естественный прирост населения составил около 10 тыс. человек, однако миграционный баланс был отрицательным — число выбывших из города превысило число прибывших приблизительно на 11 тысяч.⁴⁶ Таким образом, к началу войны в 15 районах Ленинграда было около 3 млн горожан. Можно предположить, что уменьшилась численность мужчин, часть которых после финской кампании осталась служить в армии. В городе по-прежнему было много детей и неработающих граждан — по данным выдачи карточек в июле на их долю приходилось 45.8% населения.

Демографическая обстановка в Ленинграде складывалась накануне войны далеко не лучшим образом. Высокий процент несамодеятельного населения должен был серьезно осложнить положение осажденного города. Органы здравоохранения хорошо подготовились к войне, но никто не ожидал, что Ленинград будет надолго врагом блокирован. К этому город готов не был.

⁴³ См.: Гладких П. Ф. Здравоохранение блокадного Ленинграда. Л., 1985. См. также выступление заведующего Ленгорздравотделом Ф. И. Машанского на коллегии Наркомата здравоохранения РСФСР 17 декабря 1942 г. с отчетом о работе: ГАРФ,ф А-482, оп. 47, д. 409, л. 135—136.

⁴⁴ См., например, реакцию И. В. Сталина на планы частичной эвакуации населения Москвы. 5 июня 1941 г. он написал на проекте соответствующего постановления Совнаркома следующую резолюцию, адресованную председателю Московского Совета В. П. Пронину: «Ваше предложение о „частичной" эвакуации населения Москвы в „военное время" считаю несвоевременным. Комиссию по эвакуации прошу ликвидировать, а разговоры об эвакуации прекратить. Когда нужно будет и если нужно будет подготовить эвакуацию — ЦК и СНК уведомят Вас». Цит. по: Куманев Г А. Подвиг и подлог Страницы Великой Отечественной войны. М., 2000. С. 245.

⁴⁵ ЦГА СПб., ф. 4965, оп. 8, д. 738, л. 7. По оценке Городского отдела загс, в Ленинграде на 1 января 1941 г. было всего 2 802 413 чел.: ЦГА СПб., ф. 4904, оп. 1, д. 5, л 26, ф. 9156, оп. 6, д. 35, л. 85.

⁴⁶ Там же, ф. 7384, оп. 3, д. 45, л. 273; Ленинград в осаде: Сб. документов СПб-1995. С. 350.

Глава^_