Отделился от нас только Дм. Баластович

В 4.30 следующего дня я успела на потрясающий огненный рассвет. До момента появления первых лучей над горизонтом, небо было налито таким жаром, что казалось, будто река может закипеть. Небо полыхало пламенем и зачаровывало. Небо дышало и меняло оттенки по мере приближения солнца к горизонту.

После бессонной ночи этот рассвет стал волшебным бальзамом и напоминанием о том, как ловко и безвозмездно мы путешествуем по бесконечному космическому пространству, пожалуй, на единственной нарядной и живой планете.

С Березово до Приобья также ехала в капитанской. То же общение, те же рассказы, та же неторопливая атмосфера и полный штиль… В одном месте Обь переплывала лисица и капитан повел судно по дуге, чтобы не помешать зверю добраться до противоположного берега.

Иногда спускалась к ребятам, общалась с тем, кто не спал. Деда не спал. Жадно слушала его. Скоро с каждым будут связывать лишь воспоминания.

До полудня мы уже были на пристани. Она находится в некотором отдалении от самого Приобья, как и вокзал. Выяснили, что у нас есть возможность ускориться и успеть на поезд до Екатеринбурга через 40 минут. Совещаемся и решаем ехать на вечернем, с целью провести хоть немного времени там, где заканчиваются железные дороги и начинается судоходство.

Такого очарования от Приобья, как от Березово я не получила по разным причинам. Бесспорно, мне нравилось здесь находиться. Но промышленные масштабы пристани с соседствующей железной дорогой препятствовали восхищению от дикости этого места. Стройматериалы, автомобили, инструменты и всякие прочие промтовары довозят сюда на поездах, а дальше по обширной речной системе все это большими паромами и маленькими моторками развозится по северных городам, посёлкам и месторождениям.

Мы со Светкой искали баню, но нашли лишь приятную девушку-администратора физкультурно-оздоровительного комплекса, которая разрешила нам воспользоваться душем. Чистые и душистые мы на местном автобусе доехали до Приобья. Прогулялись по его улицам и магазинам, и вдоль железной дороги против холодного ветра вернулись к вокзалу.

Только сейчас я почувствовала, как устала. Усталость и осознание того, что как ни крути, а впереди последний совместный бросок к Екатеринбургу, накрыли тихо.

В поезде мы смело мыслим и строим планы о скорой встрече. Мы говорим о походнике. Нам кажется все просто и возможно. А жизнь – огромна. И вечером нас раскидает.

Уже попрощавшись с вами, находясь в следующем поезде, я возгордилась тем, что узнала вас, как ветеранов туризма, как второе дыхание Грушинки, как тех, кто знаком с Визбором и другими именитыми туристами, чьи песни звучат в лесах, у рек и на вершинах гор по всей России и за ее пределами. Но самое важное в каждом из вас – человек. Именно вас я нашла среди большого числа туристических групп. Мне повезло.

Куда б вы не ушли и где б вы не жили - вы навсегда со мной.

Прошло уже полтора года после нашего похода, когда я дописываю эти строки. Внутренний природный магнит, который притягивает меня к северу и Сибири, проложил мой путь через зимнее Приуралье - совсем недавно я вернулась с новогоднего похода по Большому Ханмею. Я проезжала мимо Харпа, слушала рассказы о Пятиречье и понимала, как же я удачлива. Север утвердился во мне и полярным днем, и полярной ночью. И начало этому было положено егоровским ответом «да» на вопрос о возможности присоединения к вам для участия в походе.