Фрагментарность мысли, культивируемая инфотейнментом, становится злокачественной в условиях медийной монополии. В этом случае «прогрессивные» и «демократичные» лозунги инфо-тейнмента («телевидению интересно то, что интересно зрителю», «человек у телевизора - главный критерий» и т. п.) приобретают зловещий и совсем недемократический смысл. Развлекательная информация оказывается в таком случае дискурсом исключения, имитации и подмены. Ориентируясь на довольного, весело-
1 Ивашов Н. Политическое порно. Британцы приравняли порнографию к по
литической борьбе (18.01.2008) // РБК daily on-line. (http://www.rbcdaily.
ru/2008/01/18/focus/314331.).
2 Цит. по: Meyer Т., Ontrup R., Schicha Ch. Die Inszenierung des Politischen.
Zur Theatralitat der Medien. Wiesbaden: Westdeutscher Verlag GmbH, 2000.
S. 138.
го и аполитичного зрителя, она исключает всех, кто не может или не хочет Ееселиться и быть «успешным» в существующей системе. Такой инфотейнмент изначально ориентирован на упомянутый выше принцип adjustment, исключающий альтернативные ценности и паттерны поведения как ненормальные, аморальные или даже преступные. Здесь, стало быть, нет даже намека на потребность в диалоге с теми, кто «не согласен».
|
|
По справедливой оценке В. Зверевой, инфотейнмент замещает на отечественном ТВ информационные и аналитические передачи, имитирует их присутствие на телеэкране1. В этой связи можно привести один любопытный факт: TNS Gallup Media, проанализировавшее в январе 2007 г. рейтинг российских телепередач среди москвичей, вносит ток-шоу М. Шевченко «Судите сами» в раздел развлекательных программ, вместе с такими игровыми передачами, как «Поле чудес», «Кто хочет стать миллионером?», «Своя игра», «Хорошие шутки» и т. п. Такой статус программы М. Шевченко вполне соответствует качеству ее дискурса, однако грубо противоречит ее представлению на сайте ОРТ как «общественно-политического ток-шоу на актуальную тему недели»2.
Еще более двусмысленным, с учетом времени вещания этой передачи (она начинается около полуночи и заканчивается глубокой ночью) оказывается ритуальный слоган в начале каждого ее выпуска: «Эта программа для тех, кто не хочет проспать свое будущее». С другой стороны, время выхода «Судите сами» в эфир вполне отвечает ее оценке как развлекательной передачи и соответствует времени вещания других развлекательно-расслабляющих (в том числе эротических) жанров. Любопытным представляется в упомянутом рейтинге TNS Gallup Media и то, что выполненная в стиле желтой бульварной прессы передача «Максимум» отнесена в раздел «информационно-аналитических передач», где по рейтингу она оказывается лидером, оставляя далеко позади все итоговые информационно-аналитические программы на центральных телеканалах. Причем познеровские «Времена» программа «Максимум» обходит по рейтингу более чем в два раза3. Как говорится, комментарии здесь излишни.
|
|
1 Зверева В. «Infotainment»...
2 Первый канал. Официальный сайт // http://www.ltvrus.com/schedule/?tz=59.
3 TNS Gallup Media. ТВ программы-лидеры по жанрам среди москвичей
(15.01.2007-21.01.2007) // http://www.advertology.ru/print41364.htm.
Проблема, стало быть, не в том, что на нашем ТВ слишком много развлечения. Проблема в том, что «информация к развлечению» подменяет у нас «информацию к размышлению».
Принципиально важно и то, что инфотейнмент на российском телевидении оказывается не реализацией, а симуляций приписываемых ему творческо-просветительских и даже критических потенций. Это точно соответствует признакам пара-диалогического дискурса, описанного нами выше на примере теледуэли Жириновский-Проханов В. Зверева отмечает аналогичные черты на материале передачи Л. Парфенова «Намедни». В частности, она обнаруживает, что характерная для оппозиционного дискурса ирония оборачивается у Парфенова беспредметной имитацией иронии, а сатира замещается поп-культурными конструкциями. В результате, в «Намедни», как и в других отечественных проектах в жанре infotainment, демонстрируется чисто «технологический» профессионализм, который не восполняет недостаточность концептуального, риторического, эстетического профессионализма, замещая обдумывание проблем технологическими инновациями1.
Заметим, однако, что упрек в чисто «технологическом» профессионализме вряд ли смутил бы, например, позитивную самооценку упомянутого М. Шевченко. Скорее наоборот, такой упрек был бы расценен тележурналистом как ценный комплимент в адрес «технологического человека».
Такая установка российского ТВ не является уникальной. Она отражает общую тенденцию современных массмедиа: использовать жанр инфотеинмента в качестве внушения нужных смыслов, а не как средство освобождения зрителей от повседневных предрассудков. Михаэль Галлер констатировал в середине 90-х сходную ситуацию на немецком ТВ: «около трех четвертей эфирного времени телевидения состоит из развлекательной продукции, тогда как традиционные информационные передачи все больше отходят на задний план»2. Интерес телеаудитории к информации постоянно снижается. Если бы не государственные каналы, то немецкие телезрители вообще не получали бы новостных программ, поскольку частные телеканалы оккупируют
1 Зверева В. «Infotainment»...
2. Haller M. Das allmähliche Verschwinden des journalistischen Subjekts. Die Bedeutung der redaktionellen Organisation für die Informationsproduktion // Wahrheit als Medienqualität. Wunden, W. (Hrsg.). Frankfurt am Main: GEP, 1996. S. 37-46.
исключительно игровые сферы (музыка, телевикторины, спорт, эротика и т. п.).
В отличие от немецкой системы телевидения, где общественно-правовые каналы финансируются из госбюджета, контролируются общественным советом, куда входят представители всех основных общественно-политических организаций, включая политические партии1, т. е. не зависят напрямую от рейтингов и квот у зрителей, в России сложилась парадоксальная, если не абсурдная ситуация. У нас государственные по статусу (и соответственно воспитательно-идеологической миссии) каналы поставлены в рыночные условия частных телеканалов. В результате они жестко сориентированы на развлечение, чтобы завладеть вниманием массовой публики. Причем они призваны (как государственные каналы!) перегнать коммерческое телевидение по рейтингам. Но «телевидение, управляемое рейтингом, способствует оказанию рыночного давления на считающегося свободным и просвещенным потребителя. Это не имеет ничего общего с демократическим выражением рационального и просвещенного общественного мнения и общественного разума, как в этом уверяют некоторые циничные демагоги»2.
|
|
Исключительная установка на рейтинг поощряет своеобразный консерватизм массмедийной эстетики, в которой «быть удовлетворенным означает быть согласным». Подобно «религии в пределах только разума», мораль в ток-шоу может быть в пределах только развлечения. Но то, что развлекает, не всегда, как известно, бывает моральным. Мораль любит казаться и строгой, и скучной. И она явно не самоокупается в эфире коммерческого телевидения. И когда на ТВ падают рейтинги серьезных программ, этим последним нужна государственная поддержка. Ничего странного в этом нет - ведь поддерживает же государство инфраструктуру и правопорядок за счет своих
1 Аналогичная система действует и в ряде других европейских стран. По
словам Я. Н. Засурского, во Франции, например, «общественное телевиде
ние получает 25 % своего бюджета от государства, которое для того, чтобы
сделать его автономным и не подчиненным себе, создало высший аудиовизу
альный совет». См.: Засурский Я. Н. Искушение свободой. Российская жур
налистика: 1990-2007. М.: Изд-во МГУ, 2007. С. 147. В условиях «управляе
мой» демократии такая логика действий демократии европейской кажется
полной бессмыслицей: а зачем же правительству финансировать телевиде
ние, которое ему не подчиняется?
2 Вурдье П. О телевидении... С. 89.
налогоплательщиков. Здесь-то и обнаруживается важность широкого понимания политической власти как элемента власти «социальной».
Во всяком случае, ясно, что мораль, как и нормы разумной диалоговой коммуникации, недостаточно просто декларировать; их надо каждодневно, рутинно и продуманно культивировать и конструировать в обществе, с учетом конкретных констелляций интересов и мотивов его игроков. Но даже понимая классовую и групповую природу политических конфликтов, мы не можем освободиться от необходимости выработки общепризнанных норм их несилового разрешения. Критикуя Ю. Хабермаса за идеализм его «непринужденного принуждения лучшего аргумента», мы должнвы согласиться с тем, что без выхода на уровень общения, в котором главным является лучший аргумент, а не сильнейший кулак (а это и есть моральный уровень), мы не можем открыть никаких альтернатив для силовой политики. А без таких альтернатив самое «технологичное» политическое общение рискует впасть в естественое состояние войны всех против всех.
|
|
Нельзя просветить людей, следуя только уровню их наличных предрассудков и эгоистических (групповых) интересов. Любое воспитание предполагает тот или иной конфликт с наличными нравами людей, а не потакание этим нравам. Это и значит «прививать людям культуру». Ведь любая прививка предполагает в некотором смысле бесцеремонное внедрение чужого элемента в сложившийся организм, и на это вмешательство организм реагирует болезненными симптомами, а не радостными всхлипами. Культура, как говорили 3. Фрейд и К. Леви-Стросс, начинается с запретов. Если теледискурс будет не навязывать публике специфические для данной культуры запреты и нормы, а только следовать антропологическим позывам людей (а именно этот принцип лежит в основе системы учета рейтингов), то неизбежно исчезнет любая культура. Тогда заводится в действие сам себя увековечивающий процесс социальной эрозии, чем-то напоминающий фатальное развитие наркотической зависимости: каждый последующий «кик» возможен только при увеличении дозы. Такое развитие неизбежно приводит к превращению даже по началу серьезных политических ток-шоу в разновидность политической порнографии.
«Мы забавляем себя до смерти», - остроумно обозначил эту ситуацию Н. Постман, имея в виду смерть прежде всего мо-
ральную1. Чтобы этого не произошло, государство должно инвестировать время и деньги, создавая коммуникативные пространства для свободной и недвусмысленной циркуляции этических норм. Для этого, опять-таки, недостаточно передавать по ТВ богослужения и проповеди, перемежая их рекламой, триллерами и мыльными операми. Гораздо более важным является реализация этических норм в обыкновенной, неритуальной, профанной практике человека на телеэкране. И, конечно, их реализация в системе политического просвещения. В обществах с массой тяжких политических проблем, как в России, потребность телеаудитории в серьезной политической информации налицо. Но налицо и дефицит такой информации в нашем телеэфире, особенно в прайм-тайм. Это полностью отвечает мысли П. Бурдье: «Когда редкое эфирное время заполняется пустотой, ничем или фактически ничем, за кадром остается важная информация, которой зритель должен был бы располагать для осуществления своих демократических прав»2.
Информационная функция относится к демократическим задачам, возлагаемым обществом на СМИ. Без объективной, взвешенной, разнообразной, полной и понятной информации о принимаемых властью решениях невозможно полноценное выполнение гражданами своих контрольно-критических функций. Более того, политическая информация напрямую связана с политической социализацией свободного человека. Медийная информация - желает она того или нет - выступает ресурсом общественно-политической ориентации. Посредством телевизионной информации должны тематизироваться интересы, проблемы и политические претензии свободного гражданина3. Ин-фотейнмент же зачастую внушает зрителю установку, близкую авторитарной: он внушает бессмысленность активной политической позиции, аполитизм как признак «успешного человека», как интеллектуально-политическую моду.
1. Postman N. 1985. Wir amüsieren uns zu Tode. Urteilsbildung im Zeitalter der Unterhaltungsindustrie. Frankfurt am Main: Fischer, 1985.
2. Бурдье П. О телевидении... С. 32.
3. Schicha Ch. 'Infotainment'. Zur politischen Berichterstattung zwischen Information und Unterhaltung // Impressum. Zeitschrift für Kommunikationsökologie. 1999. Jg. № 1. S. 27.