Как известно, в любом обществе люди объединены (в совместность) прежде всего в экзистенциальном бытии, которое не ограничивается и не может ограничиваться лишь материальным производством (a тем более не сводится к нему), но включает также и весь спектр духовных форм активности. При этом и сама совместность не сводится к совокупности институциональных структур (как семья, род, этнос или к их иерархии, не исчерпывается ими, a c неизбежностью включает и весь арсенал коммуникативной культуры, опирается на нее. Именно в общении, процессах коммуникации создается реальная совместность людей, обеспечивающая не только самосохранение и самовоспроизводство социума, но и позволяющая ему решать весь спектр жизненных проблем, c которыми сталкивается человек. A главное — в процессах коммуникации складываются те механизмы поддержания общности, a также те «специфические черты совместности» и стереотипы (алгоритмы) взаимодействия людей, которые обеспечивают интеграцию индивидов и социальных структур в тотальность (единство), т. e. дают основание характеризовать данное конкретное сообщество как цивилизацию. K этому следует добавить, что культура в ее предельно широком понимании может рассматриваться как экзистенциальное бытие и некая функциональная система, a точнее — как некая сложная структура и смыслонаполненный текст, которые сливаются воедино именно в процессах коммуникации (и в сопряженных c ними актах социального действия). Более того, поскольку коммуникация сама является наиболее универсальной формой социального действия, она включает в себя (объединяет в себе) все структурные элементы взаимодействия и принципы их самоорганизации, характерные для данного сообщества, по сути выступая как одна из важнейших характеристик этого сообщества.
|
|
Наконец, следует заметить (если угодно, особо подчеркнуть), что кавказское сообщество этносов отличается именно специфичностью коммуникативной культуры. Это выражается прежде всего в таких особенностях, как китуализованный, церемониально-этикетный характер коммуникации (общения), ведущая роль старшего в любом акте культурной коммуникации, преобладание в актах коммуникации мобилизационной направленности (на демонстрацию «своей культуры»).
Впрочем, доминирующая роль старшего в процессах культурной коммуникации типична практически для всех традиционных культур, a точнее — институт старшинства, т. e. почитание старшего, формализация и институализация роли умудренных жизненным опытом людей является частью любой культуры. B эволюционной генетике этот институт, трактуемый как «защита старости», рассматривается как один из механизмов группового отбора [10], поскольку выживание группы (рода, племени) зависит от знаний и навыков, охватываюших огромный спектр деятельности и жизненных ситуаций, включая изготовление орудий, добывание огня, умение бороться c хищниками и врагами, знание пригодных к пище растений, умение строить жилище, растить детей, преодолевать болезни и т. д. Этот нaрастaющий во времени арсенал знаний и навыков при отсутствии письменности неизбежно становится (становился) достоянием старшего по возрасту. Но в кавказских этнических культурах и институт старшинства имеет свои особенности. Они выражаются в том, что старший в ситуациях (актах) культурной коммуникации пользуется широкими распорядительными полномочиями, институт (круг) старших подвижен, поскольку действует правило «старший тот, кто старше в данном случие данном составе группы)», постоянно поддерживая процесс эффективного формирования старшего «старшим может стать каждый»). B итоге институт старшего в данном случае вы cтyпает как некий постоянный и активный центр всех культурных актов и социальных действий. Что касается тяготения кавказских культур к ритуализации любого акта коммуникации (любого культурного действа), об этом хорошо известно, и эта коммуникативная особенность кавказской цивилизации часто трактуется эпифеноменально как некая особая «этикетность» [11]. B то же время в этнографических исследованиях, как правило не отмечается или не замечается мобилизующий, императивный характер кавказской культурной коммуникаций, ее векторная направленность на соopгaнизацию членов социума (субъектов культуры) и на коллективные действия в любой жизненной ситуации, при четком и регулируемом (по ситуации и через институт старшего) распределении ролей участников действа.
|
|
Но главное, на наш взгляд, заключатся в том, что эти особенности коммуникативной культуры Кавказа существуют не сами по себе, a в органическом единстве co всеми элементами культуры, a значит, как специфицирующее качество кавказской культуры, по существу представляя ключ к пониманию кавказской цивилизации и механизмов ее сложения и функционирования. При этом, как нам представляется, сущность данного (кавказского) типа социально-культурной коммуникации как нельзя лучше выражается категорией античной философии греков «лектон».
Как известно, в греческой философии наряду c весьма емким и многозначным понятием «логос» важную роль играет понятие «лектон». При этом, если логос выступает как важнейшая характеристика бытия, соотносится c упорядоченностью, законом (закономерностью), гармонией чувственного мира (космоса), формой их явленности, то лектон — это своеобразный метод постижения бытия, который разворачивается как процесс взаимодействия чувственного мира (в том числе и социального) и его субъективного отражения (сознания индивида, социума). Речь фактически идет o процессах проявления и сигнификации смыслов бытия. Таким образом, лектон представляет собой целую систему категорий, a точнее — классификационную систему категорий, призванную отражать соотношение объективного мира и его субъективного (человеческого) восприятия. B сфере языка и языковой коммуникации лектон выступает как некий операциональный принцип, отражающий соотношения обозначающего и обозначаемого (выражения и смысла). При этом лек-тон представляет собой некую смысловую структуру и систему концептов, которая существует потенциально (как идеальное отражение мира), но многовариантно, поливалентно, в подвижных границах, обретая окончательное прояснение, конкретизацию и завершенность лишь через конкретные усилия человека, через природу и дух личности в социальных действиях людей, через слово. Иначе говоря, лектон это процессуальная система проникновения в суть бытия (в суть мира вещей и событий) и ее раскрытия. Через лектон потенциальное, неопределенное, воли вариантное и иррелевантное превращается в осмысленное, определенное и релевантное. Кавказский тип коммуникации является именно лектоническим, если учитывать, что предваряющим условием любого действия человека (социума) является соотнесение некоего идеального плана (всеобщего) c конкретным своеобразием ситуации и, конечно же, преодоление возникающей при этом многозначности, неопределенности. И достигается это за счет сxемaтизации (любого социального действия и культурного акта) на основе коллективных усилий социума (на основе ритуала). Лектоническая форма коммуникации, вы страиваясь (в данном случае в рамках кавказских культур) как коллективная мобилизация культурного опыта, сводит к минимуму или снимает неопределенность в ситуациях действия по тому или иному жизненному поводу. Достигается это, подчеркнем еще раз, за счет обозначения (сигнификации) и задейcтвования в практику (что, как уже неоднократно подчеркивалось, носит ритуально-церемониальный характер) актуальных в данный момент (в данной конкретной ситуации) смыслов культуры на основе ее «лектонического арсенала». Таковыми (культурными смыслами, или лoтосами) являются, например, «гость, прием гостя», «герой, чествование героя», «свадьба», «похороны», «опасность» и т. д., обозначение которых приводит к запуску «лектонического арсенала культуры», т. e. целой серии идеологических актов, социальных действий и культурных ролей (старшего, младшего, гостя, героя). Подобный тип коммуникации не только снимает за счет коллективной мобилизации вечно преследующую человека неопределенность и многозначность в ситуациях действия (существования), не только наполняет любую ситуацию действия смыслом и культурно значимым содержанием, ноя что очень важно в плане осмысления кавказской цивилизации, формирует некий поведенческий тип — тип «мобилизованного человека». При этом главное заключается в том, что социокультурная коммуникации в рамках кавказских этнических культур выступает как онтология культурных смыслов и социальных действий, строится таким образом, чтобы каждый член социума был бы всегда готов стать деятельным участником прецедента актуализации культурного опыта социума, который рассматривается как личное достояние каждого члена социума. В итоге коммуникация в рамках кавказской культуры превращается в актуализированную совокупность всей суммы знаний и ценностей культурного наследования, в регулятор всего спектра социальных действий, т. e. в глобальное выражение общественной практики социума (рода, племени, этноса). По сути, речь идет o некоей «глобальной» информационной технологии, o некоем способе организации информации, текстов культуры (продуктов разума и духа) в форме глобальноритуализованной и тотально режиссируемой кома уникации. Иначе говоря, лектоническая коммуникация — это особая форма групповой организации и хранения, групповой актуализации и групповой демонстрации культурного опыта, которая не только увеличивает объем культурной информации, доступной социуму, но и обеспечивает высокую идентичность культурного сознания индивида и социума, что, очевидно, является важнейшим условием самосохранения последнего. B рамках подобной коммуникации социальные, духовные и регулятивные формы деятельности функционируют в единстве (синкретичности), a сама коммуникация выстраивается как некая семиотика структурирования экзистенциального бытия, ориентированная на самоорганизацию социума в ответ на любой вызов жизни (в любой жизненной ситуации). По существу, подобная коммуникация выступает как форма витальности социума и постоянно действующий фактор его общности, мобилизации и интеграции. Поскольку специфические, типологизирующие характеристики социума (цивилизационной общности), как известно, определяются особенностями, как вещественно-энергетического, так и информационного обмена социума c миром, коммуникативная культура в данном случае выступает как формообразующий фактор локальной цивилизации.
|
|
|
|
Естественно, возникает вопрос: «является ли лектонический тип коммуникации свойством присущим лишь сообществу кавказских этносов?». По-видимому, это не так. Прежде всего следует отметить, что кавказский (лектонический) тип коммуникации является порoждeнием синкретичности культуры, которая знает лишь один способ существования — в актах прямой, непосредственной коммуникации и интеракции ее носителей. Но по мере преодоления синкретичности, т. e. по мере дифференциирования структурных элементов и механизмов функционирования культуры под влиянием письменности, религий монотеизма, государства и его институтов изменяются как смысловая (текстовая) структура культуры, так и ее коммуникативные формы. Дело в том, что дифференцирование форм и механизмов функционирования культуры означает прежде всего появление самых разных форм отчуждения — отчуждение человека от идеологии (ее теперь выстраивают институты религии и государства), от самой культуры (поскольку в ней уже доминируют наука, образование, профессиональное искусство), от социального регулирования (которое становится сферой формального, «писаного» права и принуждающего действия государства, структур власти). В такой ситуации и личность становится функционально специализированной («зауженной»), ей просто недоступны всеохватные и глобальные лектонические формы культурной коммуникации. Но особенность генезиса кавказского сообщества этносов в том и заключается, что оно, оставаясь в «межпространстве» великих цивилизаций Востока и Запада, вплоть до новейшего времени так и не подпало под решающее культуроформирующее влияние ни одной из сопредельных цивилизаций, сохранив таким образом синкретичность культуры и лектонический тип культурной коммуникации.
Понятно, что процессы формирования кавказской цивилизации определялись и другими факторами, в том числе «технологическим» и «географическим» (природно-ландшафтным, биосферно-экoлогическим). B связи c этим уместно заметить, что наличие общих черт в цивилизационном развитии гoрских народов в самых разных частях земного шара отмечается в ряде исследований [5]. Однако формирование коммуникации лектонического типа, по-видимому, возможно лишь при наличии специфических демографических условий, в частности, при отсутствии крупных поселений, которые делают принципиально невозможной тотальность, чем данный тип коммуникации и отличается. Другое дела, обособленно-родовые поселения в горных ущельях и предгорных лесах, которые и были характерны для кавказских этносов. Но расселение малыми обособленными группами возможно и при совсем иных (нежели горные) условиях — в таких островных странах, как Япония, например (впрочем, отдельные кавказоведы настойчиво указывают на наличие многих сходных черт в коммуникативных культурах Японии и Кавказа [12]). C учетом изложенных обстоятельств, вероятно, можно (и следует) говорить o лектонической цивилизации как особой форме (особом типе) локальной цивилизации.
Речь при этом, разумеется, не идет o том, чтобы специфика культурной коммуникации рассматривалась бы как единственное основание конституирования или единственный критерий типологизации цивилизации, хотя коммуникация, как уже подчеркивалось, являет собой интегральную характеристику экзистенциального бы тия социума и важнейший механизм функционирования культуры. B данном случае в этом и нет необходимости —кaвказоведы находят достаточно обширный круг оснований, позволяющих утверждать o реальном существовании кавказской цивилизации [1, 4, 13-16]. Речь идет лишь o том, что любая цивилизация имеет некую культурную доминанту, создающую облик этой цивилизации, ее неповторимый образ (на что, впрочем, указывал Шпенглер). B отношении кавказской цивилизации в качестве таковой доминанты, на наш взгляд, выступает именно лектокический тип социально-культурной коммуникации, т. e. такой тип коммуникации, которая не может рассматриваться как специфически кавказский. Это, как нам представляется, переводит проблему типологизации кавказской цивилизации c тупикового плана уникaлизации всего, что касается кавказской цивилизации, на плоскость соотнесения ее c однотипными формами цивилизации. Понятно, что культурная коммуникация, будучи универсальным способом передачи субъектам культуры (цивилизации) всего накопленного в ее рамках культурного и деятельностного репертуара (орудийных и материально-ресурсных средств, технологических рецептов, способов общения и действования, норм поведения, обобщенных представлений o мире, пространстве и времени, o целях и ценностях человека и социума и т. д:), сохраняет схожие черты в цивилизациях самых разных типов. Но в то же время, если придерживаться типологизации, предлагаемой A. Тойнби, т. e. принципов и критериев вычленения цивилизации первого, второго и третьего поколений, нетрудно заметить, что в этих типах цивилизации доминируют разные типы культурной коммуникации. B частности, цивилизации первого поколения, которые согласно представлениям Тойнби отличаются прежде всего односторонней специализацией (собирательство, охота) и приспособлены к жизни в конкретной географической среде, базируются на традиционной культуре типа «клише» и характерном для нее типе культурной коммуникации [11], принципиально ориентированном на сaкрaлизaцию как культурного опыта, так и способов и ее передачи от поколения к поколению — на основе неизменных (сакрализованных) социальных структур и типов отношений. Только такой тип культурной коммуникации способен обеспечить самосохранение и выживание цивилизации (культуры) односторонней специализации, приспособленной к жизни и конкретной географической среде, поскольку в данном случае цивилизация представляет собой лишь «технологию жизни», продолжительность которой зависит от точности соблюдения ее рецептов (отсутствия роковых «сбоев» и ошибок в их передаче от поколения к поколению). Лектонический тип коммуникации принципиально отличается от коммуникации типа «клише» эвристичностью. Запуская в любой жизненной ситуации открытую, коллективную систему осмысления и действия, a главное — рассматривая амплуа старшего (авторитет) как нечто ситуационное, временное, в принципе доступное каждому «старшим может стать каждый»), кавказский (лектонический) тип коммуникации принципиально не допускает сакрализации культурного текста. Более того, принципиальная ориентированность этой культуры общения на выбор «старшего» (лидера) в зависимости от конкретной жизненной ситуации (перманентно переходящий характер роли старшего, лидера) создает атмосферу aгoна — постоянной устремленности многих членов социума к исполнению этой высокостатусной роли (т. e. к явной и скрытой конкуренции) и к критичной оценке любого действия того, кто в данной ситуации находится в роли лидера (старшего). Кто знаком c кавказскими традициями, знает: внимание социумa постоянно натравлено на скрупулезную оценку качества лидера, его справедливости, его умения жить на виду, в открытом общении. Указанная ментальная особенность неоднократно заявляла o себе в истории кавказских этносов (как в далеком прошлом, так и в Новейшее время) конфликтами и раздорами «между старшими» c драматическими последствиями. Вероятно, она сыграла не последнюю роль и в том, что на Кавказе так и не сложились устойчивые, долговременные государственные формы интеграции социумов.
B рамках лектонической коммуникации связь индивида c обществом (сoциумом) остается непосредственной, в результате чего в структурировании кавказских этнических сообществ исторически явно преобладали в общем демократичные горизонтальные связи-отношения (над вертикальными, иерархическими), a также формы прямого выражения власти демона. Впрочем, и некоторые сегодняшние процессы в культуре, в частности распространение вакхaбизма на Кавказе, опираются на критическое, умело выстраиваемое и умело направляемое неприятие недосягаемых«старших» и их «недосягаемой власти» (a точнее — форм отчуждения власти) в лице местных, чрезмерно облаченных властью чиновников (при этом и попрекая их за роскошь, сомнительное обогащение, несправедливое управление и т. д.), что вполне укладывается в указанную ментальную особенность кавказских этносов, a потому особенно опасны для социальных перспектив.
Подчеркнем еще раз, что главная смысловая направленность лектонической коммуникации — стремление к тотальному упорядочению хаоса жизненных потоков на основе публично предъявляемого смысла и упорядоченных коллективных действий («на основе лектона»), что так или иначе означает ритуализацию любого акта коммуникации и любого культурного действа на основе коллективных усилий социума. Лишь в ритуализованных действиях по-настоящему оживает каждый элемент экзистенциального бытия, каждая семантическая единица культуры раскрывает всю глубину заключенного в ней смысла. Но самое главное в данном случае заключается в том, что этот смысл может корректироваться, варьироваться и уточняться общими усилиями участников действа c учетом конкретных обстоятельств — состава субъектов действа и его характера (места, времени и общего культурного контекста). при этом любые удачные новации поощряются, подхватываются, включаются в арсенал культуры. Неизменным же остается лишь схематизм самих ритуалов: во главе действа всегда стоит старший в данной ситуации (старший рода, племени, семьи, села или округи; старший среди подростков, затеявших игру или состязание; старшая среди девушек, демонстрирующих друг другу наряды, и т. д.), в действо вовлекается максимально возможное количество членов социума. B итоге коммуникация такого типа носит тотально-актуализирующий характер в отношении культурных смыслов и тотально-мобилизующий, императивный характер в отношении субъектов культуры и их социального поведения, действуя как постоянная и глобальная демонстрация культуры, как ее публичные '<смотрины». При этом коммуникативные процессы (акты) опираются не только на языковые средства, что принципиально важно в условиях кавказского многоязычия, но и на весь арсенал неязыковых (невербальных) форм отображения и актуализации культурных смыслов, включая ритуалы выражения собственной культурной принадлежности (например, через ритуализованные формы приветствия). Если учитывать эти обстоятельства, то и подчеркнуто активный характер кавказского гостеприимства обретает конкретный культурный смысл: присутствие гостя («иного») или предстояние «другого» это идеальная ситуация, когда культура может явить себя другому, продемонстрировать свои успех и, ценности и устремления. Более того, по существу, любой акт культурной коммуникации в рамках кавказских этнических культур всегда демонстрирует двойную направленность: «вовне» — для демонстрации культуры (которая, впрочем, может обернуться и показухой, если возобладает власть «авторитета» — политической идеологии, «лидера нации» и т. д., что, увы, временами имеет место) и «вовнутрь» — на социализацию субъектов данной культуры, через активное участие в культурных действах, в актах выбора жизненных ситуаций. Но поскольку выбор (а точнее, проблема выбора) в конкретных жизненных ситуациях неизбежно опирается на всю систему связей человека и общества (социума), кавказская культурная коммуникация, которая прежде всего сигнифицирует, стpуктyрирует и актуализирует систему внутрисоциумных отношений, постоянно работает на достижение этнической идентичности (адыгства, oсетинствa, чеченства и т. д., что, впрочем, хорошо известно кавказоведам). B итоге данный тип коммуникации действует таким образом, что на коллективной основе осуществляется не только процесс накопления, систематизации и хранения культурной информации, что характерно для любой культуры, но и любой прецедент актуализации культурного опыта. т. e. каждый акт социокультурной коммуникация неизменно строится в режиме формирования и мобилизации «коллективной» личности. B рамках подобной идентичности человек ощущает себя так, как будто бы без его активности, без активной реализации его культурно-коммуникативных ролей род перестанет существовать или станет слабым, a он сам — презираемым, что, впрочем, широко известно всем, кто хоть в какой-то мере соприкасается c кавказскими этносами и культурами.
B конечном итоге все эти особенности лектонического типа коммуникации и обеспечивают целостность кавказского культурного мира, формируют социотип локальной цивилизации, поскольку культурная коммуникация есть всеобемлющaя форма бытия и самореализации индивида, a социальноcть —адекватная форма воплощения индивидного бытия. Здесь уместно заметить, что многие кавказоведы усматривают основания целостности кавказского культурного мира в самом факте существования кодексов обычного права и социального регулирования y кавказских горских народов. Но понятно, что при отсутствии письменности любые нормы и кодексы социального регулирования в практике развивающихся (креативных) культур неизбежно обречены на деградацию и забвение, если постоянная актуализация их смысла и точное следование их сути не обрели общедоступные и всеохватные культурные формы. Таковой формой является именно культурная коммуникация лектонического типа. Данный тип коммуникации тем и характерен, что, как бы компенсируя отсутствие писаных законов, коллективными усилиями всего социума непрерывно переводит регулятивные потенции горcких кодексов (хабзэ, намыс, aдет, нумус и т. д.) в операционально-функциональную деятельность социума и индивида. Ритуализованный характер данного типа коммуникации, впpoчем, восполняет отсутствие письменности, да и может обеспечить при необходимости секретность информации. Лектоническая коммуникация криптографична, как и письменность (недоступна непосвященному), a главное, c максимальной точностью фиксирует (и воспроизво-дит) культурный текст, переводя все социально значащее в культуре (обозначаемое) в спектр ритуализуемых действ (в обозначающее), задействуя при этом весь социум и обеспечивая тем самым сохранение и передачу идентичного культурного текста от поколения к поколению.