Глава 37. Столпотворение из автомобилей корреспондентов разных изданий и фургонов съемочных групп на стоянке напротив Клойстерса говорило о том

Столпотворение из автомобилей корреспондентов разных изданий и фургонов съемочных групп на стоянке напротив Клойстерса говорило о том, что представители всех средств массовой информации бросились по следу исчезнувшего единорога. В ожидании результатов медицинской экспертизы тела Констанс Янг журналисты точно не знали, чем все это может закончиться. Она могла утонуть случайно, это мог быть сердечный приступ, убийство или что-то еще. Но связь между Констанс Янг и похищенным средневековым артефактом представляла собой вполне конкретную ниточку, за которую стоило ухватиться.

Когда Элиза с Дженни приехали на место, возле машины их встретила Пейдж.

– В музее уже идет специальная программа для детей, и я могла бы забрать Дженни туда, если, конечно, вам нужна моя помощь и вы не возражаете.

– Это похоже на настоящий план, – сказала Элиза. – А о чем программа?

– Об обуви, – ответила Пейдж. Она склонилась к Дженни. – Хочешь узнать, что люди надевали на ноги в Средние века? – спросила она у девочки.

Дженни смотрела на нее с отсутствующим выражением лица.

– Узнать что-то новое про обувь никогда не помешает, Дженни. А потом мы с тобой можем пойти поесть мороженое.

Когда ассистентка увела ее дочь, Элиза заметила Аннабель Мерфи.

– Значит, теперь ты работаешь в «Вечерних новостях», – сказала Элиза, обнимая ее. – Это меня очень радует.

Аннабель улыбнулась и покачала головой.

– Просто не верится, до чего приятно бывает сменить место работы. Еще вчера в это же время я трудилась на «КТА» и в лепешку расшибалась, лишь бы порадовать Лайнуса и Лорен.

– А дело это непростое, – заметила Элиза. – Но можешь не беспокоиться. Мы тоже приложим все усилия, чтобы жизнь не казалась тебе медом.

Женщины принялись делиться своими соображениями о том, что они планируют сделать сегодня.

– Я звонила Бойду Айронсу, и он рассказал мне, что Констанс получила этого единорога из слоновой кости от Стюарта Уитакера, – сказала Элиза.

– Стюарт Уитакер, тот волшебник видеоигр? – спросила Аннабель.

– Он самый, – ответила Элиза.

Аннабель тихонько присвистнула.

– И что это означает? Что Стюарт Уитакер украл единорога?

– Не знаю, что и думать, – сказала Элиза. – Но я позвонила ему, и он согласился сегодня во второй половине дня приехать сюда и дать интервью. Он сказал, что будет разговаривать только с нами.

– Чудесно. Эксклюзив, – с энтузиазмом закивала головой Аннабель. – Ты делаешь за меня мою работу, Элиза, – сказала она. – Думаю, мне это наверняка понравится, и я могу быстро привыкнуть.

– А что насчет куратора музея, Ровены Куинси? – спросила Элиза.

– Тут нам придется становиться в очередь, – ответила Аннабель. – Может, кроме нас никто и не знает о связи между Стюартом Уитакером и Констанс, но зато каждому известно, что единорог пропал. И все наши конкуренты будут брать интервью у Ровены Куинси.

* * *

Поскольку администрация музея хотела, чтобы Клойстерс был показан по телевидению в самом лучшем виде, а Стюарт Уитакер обеспечивал основной поток благотворительных пожертвований, Аннабель удалось получить разрешение на съемку проводимого Элизой интервью на Западной террасе, с видом на реку Гудзон. Эта территория была огорожена, поэтому посетители музея не могли им здесь помешать.

Вскоре приехал Стюарт Уитакер; на нем был темный костюм, белая рубашка и зеленый галстук – довольно официальный наряд для воскресного дня. Он сразу же подошел к Элизе и взял ее за руку.

– Можно? – спросил он.

Прежде чем она успела что-либо ответить, Стюарт Уитакер уже наклонился и поднес ее руку к своим губам.

– Для меня высокая честь и большое удовольствие познакомиться с такой прекрасной дамой. – сказал он.

– Благодарю вас, мистер Уитакер, – сказал Элиза, отнимая свою руку и удивляясь, откуда у этого человека такие манеры. – Не желаете ли присесть?

Стюарт принял ее предложение, а затем задумчиво взглянул на другой берег реки, за которой находился штат Нью-Джерси.

– Замечательно красивое место, не правда ли? – сказала Элиза.

– Да, действительно, – согласился Стюарт, в то время как к лацкану его пиджака крепили микрофон. – И мы должны быть благодарны Джону Д. Рокфеллеру-младшему за то, что он вложил деньги в это восхитительное место, а также купил все земли по ту сторону реки и передал их штату Нью-Джерси, чтобы никто не мог здесь ничего строить. – Он сделал широкий жест рукой. – Этот вид может меняться в зависимости от времени года и погоды, но он неизменно будет оставаться таким же прекрасным, как сегодня.

– Да, мы все действительно должны быть признательны таким щедрым и великодушным людям. – сказала Элиза. – Насколько я понимаю, вы также являетесь главным спонсором Клойстерса и внесли сюда немалые пожертвования.

– Я делаю то, что в моих силах, – скромно ответил Стюарт.

Элиза не хотела продолжать разговор, пока не будет включена камера. Она подождала, когда Би Джей закончит все приготовления, и подала знак к началу.

– Давайте прежде всего поговорим о той тяге, которую вы испытываете к Клойстерсу, мистер Уитакер.

– Я даже не могу описать, как много это место значит дня меня. – Стюарт сделал еще один широкий жест рукой. – Вы только посмотрите вокруг. Это просто поразительно.

– Значит, вы интересуетесь Средневековьем? – спросила Элиза.

– Это очень мягко сказано. – ответил Стюарт. – Эпоха Средних веков – совершенно захватывающий период в развитии западной цивилизации, и его воздействие ощущается спустя столетия, хотя мы об этом даже не задумываемся.

– Вы не могли бы привести несколько примеров такого воздействия? – попросила Элиза.

– Что ж, средневековые герои – король Артур, Жанна д'Арк и Робин Гуд – в Америке двадцать первого века по-прежнему остаются героями. Драконы, великаны, гномы и колдуны – все эти сверхъестественные злодеи из Средних веков продолжают жить в наших сказках, фантастических романах и видеоиграх для подрастающего поколения. Даже замок, который стоит в центре Диснейленда, основывается на современном представлении о замках Средневековья.

– Это интересно, – сказала Элиза.

– Но больше всего в Средних веках привлекает меня то, что это время сделало для любви, – с жаром продолжал Стюарт.

– Что вы имеете в виду? – спросила Элиза.

– Средневековые поэты писали о сердце как о символе страсти. Они нашли романтические метафоры, которые сегодня рассматриваются нами как банальные клише: «раненое сердце», «разбитое сердце», «украденное сердце» и так далее. В Средние века развился культ куртуазной любви. Благородные рыцари должны были совершать героические поступки, чтобы завоевать сердце своих возлюбленных дам.

– Очень романтично, – заметила Элиза. – Но я полагаю, что это было еще и опасно.

– Порой – да, – сказал Стюарт. – Но, держу пари, если бы вы задали им такой вопрос, они бы ответили, что ради любимой женщины стоит рискнуть всем.

– Я бы хотела немного отвлечься от этой темы, мистер Уитакер. Насколько я знаю, вы были близким другом Констанс Янг.

На лице Стюарта появилось скорбное выражение.

– Да. Она была замечательной женщиной, и я имел честь быть знакомым с ней. Ее смерть стала огромной потерей для меня лично и для всей нации.

– Да, это ужасная трагедия, – сказала Элиза. – И в ней присутствует масса непонятных моментов. Констанс великолепно плавала. И чтобы она погибла в бассейне, – это просто какая-то бессмыслица.

– Ее смерть – вообще полная бессмыслица независимо от того, где она погибла, – сказал Стюарт.

– Конечно, вы абсолютно правы, – согласилась Элиза. – Но еще сообщалось о единороге из слоновой кости, который пропал из коллекции Клойстерса. В то же время есть снимки Констанс, сделанные в день ее смерти, где у нее на шее виден именно этот единорог либо поразительно на него похожий.

Элиза сделала паузу, надеясь, что, возможно, Стюарт сам как-то прокомментирует это. Поскольку реакции не последовало, она продолжила, решив спросить его прямо.

– Это вы дали Констанс Янг того единорога, которого она носила, мистер Уитакер?

– По правде сказать, да.

– Вы?

– Да. Я. – Голос Стюарта зазвучал вызывающе. – Она выразила свое восхищение единорогом из коллекции, когда мы с ней однажды здесь побывали. И я заказал ей точную копию.

– Значит, вы утверждаете, что на Констанс была копия единорога, а его средневековый оригинал просто пропал из коллекции Клойстерса?

– Да, – твердо сказал Стюарт. – Именно это я и хотел сказать.

– Но существует одна проблема, – продолжила Элиза. – Насколько нам известно, полиция так и не нашла того единорога, которого носила Констанс. Таким образом, это означает, что теперь пропали уже два единорога: оригинал и его копия. Не кажется ли вам такое совпадение весьма маловероятным, мистер Уитакер?

Стюарт смотрел прямо в глаза Элизе.

– Это действительно может показаться маловероятным совпадением, но я понятия не имею, как это можно объяснить иначе. Порой действительно происходят странные веши, – сказал он, пожав плечами. – Но на самом деле я согласился прийти сюда сегодня и поговорить с вами, поскольку мне нужна была возможность публично объявить о том, что я хочу сделать в память о Констанс Янг.

– И что же это? – спросила Элиза.

– Я хочу внести пожертвование в пользу Клойстерса в размере двадцати миллионов долларов, пять миллионов из которых пойдет на создание здесь мемориального сада Констанс Янг. Если близкие Констанс согласятся на это, и если мы получим согласие совета директоров музея, я надеюсь, что прах Констанс будет вечно покоиться в этом великолепном месте.

* * *

У «КИ Ньюс» появилась возможность взять интервью у куратора музея Клойстерс после того, как это сделали каналы ABC и CBS. В целях экономии времени Аннабель договорилась, что Ровена Куинси также придет на Западную террасу, чтобы Би Джею не пришлось складывать всю свою аппаратуру, а затем снова расставлять ее по местам.

В руке у Ровены была большая глянцевая фотография пропавшего единорога, снятого крупным планом, и она сразу же протянула ее Элизе. На ней были видны мельчайшие детали, так что можно было хорошо рассмотреть даже филигранную гравировку на восьмиконечной короне единорога.

– Давайте в первую очередь проясним один смущающий меня момент, – сказала Элиза в начале их разговора. – Я всегда считала, что король Артур и леди Гиневра являются вымышленными персонажами, да и Камелота никогда не существовало.

– Так думают очень многие, – ответила Ровена. – Но есть и другие теории; одна из них утверждает, что прообразом Артура был живший в пятом веке король бриттов по имени Риотамус. Мы предполагаем, что наш единорог из слоновой кости мог принадлежать ему.

– Значит, вы в этом не уверены? – спросила Элиза.

– Не уверены, – согласилась Ровена, – и, прежде чем открыть в четверг нашу выставку, мы хотим, чтобы это было всем абсолютно понятно.

– То есть ваша выставка состоится, как и было запланировано? – спросила Элиза.

– Да, – подтвердила Ровена. – Этот единорог был звездой экспозиции, но у нас есть немало других экспонатов, которые мы покажем публике. К тому же хочется надеяться, что нам повезет и к моменту открытия выставки нашего единорога найдут и вернут музею.

– Есть ли у вас какие-то догадки относительно того, что с ним могло произойти? – спросила Элиза.

– Расследование ведет полиция. Так что вам лучше спросить об этом у них.

– Очевидно, мисс Куинси, что особый интерес этот артефакт вызывает и благодаря тому, что он был замечен на шее Констанс Янг. – Элиза подняла фотографию вверх. – Либо это было что-то, поразительно на него похожее.

Ровена кивнула.

– А каково ваше мнение? – спросила Элиза. – Вы думаете, что у Констанс Янг был именно ваш единорог короля Артура?

– Я не рискну ничего предполагать, – ответила Ровена. – Ответ на этот вопрос должны дать компетентные органы.

Когда их беседа закончилась, Ровена Куинси отправилась на следующее интервью, а Элиза с Аннабель остались ждать, пока Би Джей соберет съемочное оборудование.

– Тебе не кажется, что она знает что-то такое, о чем нам не сказала? – спросила Аннабель.

– Кажется. Я тоже сейчас об этом думаю.