ГЛАВА 14. Кажется, воздух пещеры мерно ходил туда-сюда волнами вместе с людьми

Кажется, воздух пещеры мерно ходил туда-сюда волнами вместе с людьми. Никто не спорил, не задавал вопросов, не сомневался. Все были заняты делом.

Они собирались домой.

Разбирались «костры» из остывших валунов, сжигались ковры и лишняя утварь; лопнули «пузыри» на входах, и от того, что вел к озерцу, отчетливо повеяло сыростью. Туда ушел Вилль, перебросившись парой слов с Ярини, после чего женщина одарила знахарку удивленным взглядом. Хвостиком бегал за сестрой перекинувшийся Трой. Больше всего он беспокоился за свой передвижной «кабинет», поэтому то и дело совал нос в вещмешок, дабы проверить наличие того или иного компонента. В итоге Триш пригрозила, что обратит все жидкости в воду, если братишка не угомонится. Не зная, к кому еще пристать, вертлявый Лис потрусил к Алессе:

– Ну, почеши за ушком, а? Блохи достали!

– Давай своих подселю, авось передерутся, – участливо предложила девушка, почесывая кицунэ промеж ушей, а про себя отметила, что, пожалуй, шкурка на десяток империалов потянет…

Блаженство Лиса, который уже висел поперек знахаркиных колен, прервала Ярини, подошедшая по-кошачьи тихо.

– Алесса, позови Арвиэля. Нам пора уходить.

Зловеще хихикнув, Алесса резко повела рукой против шерсти – аж затрещало!

Вилль сидел на валуне у самой кромки озерца, похожего на большую круглую лужу. Алесса успела как раз вовремя: над собранными в роскошный хвост волосами замер кухонный нож.

– Вилль, не надо!

Тот вздрогнул и, обернувшись, окинул знахарку взглядом собаки, которую вместо свиной рульки угостили ведром кипятка. Впрочем, как всегда, мгновенно взял себя в руки, и правая бровь иронично вздернулась.

– Ярини просила экономить мыло…

– Ну, пожалуйста!

Орудие вандализма перекочевало за Алессин ремень. Аватар фальшиво недовольно вздохнул, когда знахарка запустила пальцы в его волосы, перебирая, а коварная память-кошка вдруг подцепила коготками зимнее воспоминание, колючее, как лед. Единственная крупная ссора, едва не окончившаяся трагедией, случилась, когда Алесса в сердцах назвала Вилля вещью. Она с завидной регулярностью осыпала его градом разнообразных ругательств, но парень, если и злился, виду не показывал. А тогда замер соляным столбом.

Так вот каково это – стать вещью. Быть беспомощным наблюдателем, когда твоим телом управляет кто-то другой. Слышать его мысли. Видеть, что он делает, знать, что хочет и может сделать. Пока у демона были запросы ребенка, но дети быстро растут. Это Алесса знала по себе.

– Пойдем, а то нас уже заждались, наверное.

– Один вопрос! – встрепенулся Вилль, будто очнулся только что. – Лесь, ты говорила, что почувствовала меня, когда меня схватили. Верно?

– Да. Представляю, каково тебе было, – хмурясь, девушка присмотрелась к тонкой прядке, накрученной на палец.

– Лучше не надо.

– Вилль, а мысли друг друга мы тоже сможем читать?

– Нет! – отрезал аватар. – Только эмоции. Мысли – это личные владения каждого, но отзвук эмоций поможет нам с тобой лучше понимать друг друга. Например, у тебя в голове сейчас такой винегрет, что, наверное, ты сама запуталась.

– Есть немного… А тебя раньше устраивал бардак, по крайней мере, в доме.

– Не сравнивай. Расследование в Северинге я провалил уже на первом этапе, потому что не разобрался с бардаком в собственной голове.

– На каком этапе?

– Когда Берен приказал арестовать тебя. Вот что, Алесса… Ты должна научиться отсекать видения от физических ощущений, и как можно скорее. Если почувствуешь что-нибудь… неприятное, сразу руби связь: ты сама поймешь как. Видишь ли, пара аватар может делиться друг с другом жизненной силой. Один может лечить второго, если дар не успевает или не может справиться с ранами. Но у нас с тобой… физиология разная, понимаешь? У меня болевой порог гораздо выше твоего, и то, что я переживу, тебя может попросту убить… Ай-я-а-а!!!

Баритон у Вилля что надо, хоть в театре выступай. Правда, такое выражение лица распугает и публику, и музыкантов с дирижером во главе.

Знахарка спрятала руки за спину, виновато пошаркала ножкой:

– Я задумалась!

– Слов нет! Просто нет слов!

– Вилль, ну прости, я же нечаянно! Слушай-ка, давно хотела спросить: а эльфы седеют с возрастом?

– Нет. Эльфы никогда не седеют – физиология такая. Но с тобой я облысею наверняка! Так что лучше побреюсь заранее, чтобы потом не мучиться!

– Тогда и мы с Симкой для солидарности!

– Шантажистка ты, Леська.

Алесса предложила заплести ему косу, на что аватар замахал обеими руками и рванул в общую пещеру, на ходу бросив, мол, охотнее доверится Лису, несмотря на осеннее обострение бешенства. Дурашка. Девушка дождалась, пока он скроется, и бросила в воду седые волоски.

От греха подальше.

Единственный раз в жизни (а второй и последний он не помнил вообще) Арвиэль Винтерфелл напился так, что земля необъезженным скакуном выпрыгивала из-под ног, норовя поздороваться с носом. Тогда и нашел свою Тай-Линн. Сейчас ощущения были те же, но чем все закончится – шушель знает. В голове клокотала мешанина из обрывков скабрезных побасенок, непечатных слов и всего прочего, чем Вилль «развлекал» демона в течение пяти дней. Привязалась трактирная песенка о нелегкой доле парня, которому друзья настоятельно советовали избегать брачных уз. Заканчивалась она таким куплетом:

Разбежались все друзья,

Дом отдал с долгами.

Без жены остался я,

Но зато – с рогами!

Зевнув в кулак, Вилль покосился на Алессу. Молчаливая, собранная, непривычно серьезная; в глазах – огонь, в руке – кинжал. Рогов она не ставит, только обламывает. Аж самому себе завидно.

Двигались уже около часа, и за это время поднялись с третьего яруса на первый, мысленно прибавив «минусы» к нумерации. Пейзаж не радовал постоянством: все те же щербатые стены и потолок, покрытый каменным сором пол, черные дыры лазов. Вот последние различались формой, размером и степенью надежности. Из некоторых доносились подозрительные шепотки, а тот, откуда послышался металлический скрежет жвал, обошли, растянувшись цепью вдоль противоположной стены и выставив воздушный щит. Вилль, решив ободрить сбледнувшую подругу, наклонился к ее уху:

– Не беспокойся, это всего лишь арахноид. Паучок такой… модифицированный.

– Вилль, если попробуешь объяснить последнее слово, то дальше повезешь на себе!

Шли дальше. Впереди, принюхиваясь к стенам и валунам, змейкой стелился Лис; белый кончик хвоста мелькал зигзагами в вершке от пола. Остальные, дабы не растягиваться колонной, шли по четверо-пятеро в ряд, благо ширина коридора позволяла. Мрачная серость угнетала, грунтовая толща в десяток саженей давила на плечи, а стук упавшего камешка, отчеканенный эхом, казался ударом молотка по крышке собственного гроба. Осталось упасть, уснуть и умереть. Хвала Пресветлой, хоть Метис не пел. Вместо этого он достал крохотную, под один перстенек, костяную округлую шкатулку и прямо на ходу принялся методично натирать крышку ладонью.

Вилль даже зевать раздумал:

– Лесь, он камлает, что ли?

– Учись, матюмачих! Это – окончательный этап полировки, и доверить его можно только живой коже, – сияя, как новенький империал, пояснила Алесса. – Метис и с клееным картоном^[12] работать умеет, и грунтовать, и шпаклевать. Как осядем в Равенне – сколотим артель, Марту позовем… Меня, конечно, подрядчиком назначим и главным художником. Все-таки авторский эксклюзив – это тебе не поточная лабуда!

– Тогда заранее придумай авторскую подпись поэксклюзивней, – шепнул Вилль, едва сдерживая смех: оптимизм вернулся и погнал сонливость.

Взгляд у Алессы затуманился: видимо, ушла в себя на поиски эксклюзивной подписи. Вилль задумался о своем. Ни о какой свадьбе, тем паче семейной жизни речи не шло, но Тай-Линн сама развеяла последние сомнения. «Осядем в Равенне». Лаконично.

Да, только осталось до Равенны добраться. Перед этим забрать Дана, уничтожить гадючье гнездо и залететь к демоновой «мамочке» Геллере за саблями и попрощаться. Аватар терпелив, аватар многое может простить, аватар не поднимет руку на женщину.

Но всему есть предел.

Не забыть проведать Шумора…

При мысли о нем Вилль расплылся в нехорошей улыбке. О да, господин архитектор, вас ждет незабываемая ночь в компании «безобидных тварюшек»!

Впрочем, проблемы лучше решать по мере их поступления, поэтому перво-наперво надо избавиться от Ярини со товарищи. Кроме Лиса, конечно. По словам Алессы, «Китобой» встал на якорь близ Рыбацкой лагуны и пробудет там «до завтра». До сегодня то бишь. А поскольку «сегодня» – понятие многочасовой растяжимости, то отплыть могут и на рассвете, и в полдень, и вечером. Конечную точку маршрута «Китобоя» Алесса тоже знала, так что если опоздают, придется им добираться туда. Спасутся – их счастье. Бежать из страны с обозом в три десятка человек Вилль не собирался, в конце концов, он за них ответственности не несет.

Но если с пунктами два тире шесть все более-менее ясно, то с первым могут возникнуть проблемы: неизвестно, чего ждать от «императрицы». Вилль думал, что Ярини потребует объяснений, едва они выйдут из Логова. Но женщина, хоть и шла с ним плечом к плечу, хранила молчание. К слову, ринг-ари она не отобрала, и вот это настораживало больше всего. В чем подвох? Если не доверяет, то почему вооружила? Если доверяет, зачем ломала комедию с разоблачением? И вообще, где науми, воспитанная среди горцев, училась манерам и эльфийскому? Откуда знает обычаи аватар? Град вопросов на без того больную голову.

«Теперь ты в моей команде», скажите на милость…

Избави Пресветлая от такой чести! Не то придется петь непонятно что, есть непонятно что и жить непонятно на что. Хотя… Последнее как раз очевидно.

Сплоченность команды похвальна, конечно, равно как и вера в предводительницу, в грифона, в страну, но если Ярини откажется отпустить Лиса, то в пункт «гадючье гнездо» придется вносить коррективы, а над ними еще думать надо, драгоценное время упускать. Одно радует: Трой – единственный, у кого есть собственное мнение.

Кицунэ остановился, повел носом:

– Здесь направо! Точно! Вон моя стрелка на стене.

– Я же просила стирать указатели, – не отрывая взгляда от карты, процедила Ярини.

– Так стрелка указывает налево! – возразила Алесса. – Ты решил заманить туда возможных лазутчиков, да, Лис?

Из левого тоннеля ей ответил жалобный голодный скулеж, живо напомнивший Виллю о чучеле псоглавца. О да, в лаборатории хранилось множество «мифов», заспиртованных в банках или замороженных в стеклянных саркофагах.

Кицунэ, улыбаясь, демонстративно поежился.

– У-у-у… ПоТЦ, догадливая моя!

– Потому тебя ценит, – перевела Триш. – Сворачиваем направо.

Вилль кивнул сам себе. Может, и не понадобятся коррективы в пункте «один».

Судя по карте, до стены оставалось не больше полутора верст, следовательно, минут пятнадцать быстрой ходьбы. Они только что пересекли просторный зал, над которым, судя по петроглифам, трудилась не только матушка Природная Магия, и остановились у подножия лестницы, ведущей на нулевой – наземный – ярус. Дальнейший путь сложным не казался, и все повороты Вилль запомнил с одного взгляда.

– Тур, Херши, проверьте дорогу! – приказала Ярини. Двое синхронно кивнули.

– Засады наверху нет. – Вилль покачал головой. – Облавы сегодня не будет, но насчет завтра не уверен.

– А ты откуда знаешь? – подчеркнуто холодно осведомилась Ярини.

Вилль обвел долгим взглядом притихших людей. Забеспокоились, да? Окружили, да? Ну-ну.

– В течение недели вас схватят. Большинство убьют тихо, пятерых-семерых – публично сбросят с Танатийской скалы в реку к крокодилам либо выставят безоружными против тигров. Если людям не хватает хлеба, их накормят зрелищами.

– Откуда ты знаешь?! – Голос Херши не дрожал, но глаза заблестели, как у испуганной лани.

– Да поганые чаровники его и подбросили! – прорычал Тур. Сжатые кулаки аж захрустели от напряжения. – Говорил, надо было…

– Аватар служит только одному Повелителю и никогда не перейдет на сторону врага! – Ярини выдержала паузу. – Если это действительно аватар.

Передернув плечами, Вилль расправил крылья, и под правое тут же юркнула Тай-Линн. Да-да, эффект предсказуем: глаза с полушку, открытые рты… А вот пальцем тыкать некрасиво.

– Ты говорил, что не можешь летать!

Вилль приподнял бровь.

– Ярини, вы велели вести нас с мешками на головах. Послушайте…

– Тише! Здесь кто-то есть! – шикнул Лис, мигом прекратив назревающий конфликт. Все это время он не обращал на остальных внимания, а бродил вокруг, принюхиваясь к полутьме.

– Ты говорил, что засады…

– Это – не человек… – просипела Алесса, кивнув на громадный, в половину человеческого роста, покатый валун, притулившийся к стене на вершине лестницы.

Собственно, сам валун интересным не был, а вот стоящий рядом тип точно вызвал бы у Геллеры приступ эйфории. Почти человек, низкорослый и приземистый, с двумя руками и двумя ногами; вокруг бедер обвязана драная грязная тряпка. Но головы у существа не наблюдалось.

Хотя лицо было. На груди.

– Глюконат твою ж натрия! Вау! Безголовый мужик! – восторженно ахнул кицунэ и дернулся, норовя взобраться на лестницу. Остановило его каменное, грубо отесанное острие копья, нацеленное прямо в морду.

– Поздравляю, Лис, ты увидел живой миф. Считается, что раньше эпифаги обитали как раз здесь, на побережье, но после того, как начали строить Катарину-Дей, их племя ушло на юго-восток, к Терракотовому плато, а кое-кто переселился под землю. Сейчас эпифаги – знаменитые персонажи городских легенд, жители Темного города. Только брехня это все. Эпифаги – результат первых экспериментов над людьми еще задолго до Скадаро-Неверрийской войны. Я в лаборатории видел такого замороженным. Поодиночке они, кстати, не ходят и к заклинаниям невосприимчивы. Один мой близкий неприятель назвал их безобидными тварюшками, так что, ребята, вооружаемся.

– Ведь ты знал о них?

– Только то, что сказал. Вам повезло, что они не пронюхали о Логове раньше, – ледяным тоном ответил Вилль, поняв, в чем пыталась обвинить его Ярини.

Аватар оказался прав, в одиночку эпифаги не ходили. Они спускались с лестницы вереницей по четверо, медленно, пока только прицениваясь к чужакам. Или, что вернее, к потенциальным трупам, о чем красноречиво свидетельствовали человеческие черепа, прикрепленные ремешками к безголовым плечам подземных жителей. Такими украшениями щеголяли не все, и Алесса пришла к выводу, что их обладатели – кто-то вроде десятников.

Растолкав остальных, вперед вылез эпифаг в козлином черепе с длиннющими витыми рогами. Следом – еще один, помельче, в черепе бараньем и с копьями в обеих лапах.

– Козлу баран – сердечный братан, – шепотом выдала Алесса. Лис паскудно захехекал.

– Может, попробуем наладить с ними контакт? – не слишком уверенно предложила Триш.

Ответом было копье «козлорога», воткнувшееся как раз в трещину у ее ног.

– Ах так?! – возмутилась магичка. Ладони вспыхнули белым пламенем.

Воздух перед «козлорогом» задрожал, искажая без того малопривлекательную физиономию с крупным треугольным носом и широченной, во всю грудь, пастью. «Го-го-го!» – Он притормозил, пытаясь цапнуть мерцающее серебром марево. Толпа восхищенно-угодливо «загогокала».

– Не могу… Не могу его вскипятить! – жалобно простонала Триш, рассеяв заклинание. Вытаращившись на пустое место, эпифаг разочарованно вздохнул. И тут же, схватив поданное «оруженосцем» копье, повел племя в наступление.

– Как известно, драконы были единственными существами, невосприимчивыми к колдовству. Геллера считает, будто предки эпифагов убили дракона, выкупались в его крови и съели еще теплое мясо. Именно поэтому на них теперь не действуют прямые заклинания, – поделился мудростью Вилль.

Всем конечно же сразу «полегчало».

Они отступали под медленным, но неотвратимым натиском ощетинившейся копьями стены безголовых существ. Эпифаги шли фалангой в четыре ряда, с каждым шагом все больше изгибавшейся полумесяцем. Добычу брали в кольцо. Алесса лихорадочно соображала, где у этих тварей может находиться мозг, способный разработать такую простенькую, но все же тактику, однако свободного и достаточно защищенного места в туловище не находилось.

– Среди вас есть маг земли? – поинтересовался Вилль, что-то прикидывая в уме.

– Маг земли здесь я! – окрысился Лис. – Тебе курган персонально или братская могила устроит?

Поневоле Алесса ему посочувствовала. Обращение занимает пару минут, в которые метаморф абсолютно беспомощен. За это время схватка может закончиться, так что Трою приходилось рассчитывать лишь на скромные лисьи силы. Если науми может и голову отгрызть, то кицунэ – разве что палец. Или еще что-нибудь. Взрывать в подземелье, мягко говоря, чревато, и алхимик остался не у дел в самый ответственный момент.

– Давайте об’гатно. Выбег’емся д’угой до’огой, а я п’гик’ою тылы щитом. Копья у них в’гяд ли зачаг’ованные, – деловито предложил Эзмир, маг воздуха.

– И я могу спалить древки, – поддержал огневик.

– Нет, – отрезала Ярини. – За несколько лет эти твари излазали катакомбы вдоль и поперек. Наверняка нас ждет засада.

– Вот что. Давайте-ка выбираться на тот уступ. – Вилль показал глазами на довольно-таки широкую платформу на высоте полутора саженей от земли. – Я знаю, как от них отделаться без потерь с нашей стороны, только нужно время…

– Которого нет.

– Там, по крайней мере, мы сможем обороняться столько, сколько мне понадобится. Сжечь копья – хорошая идея, но не выход – эпифаги возьмутся за пращи… Хотя их отвлечет…

– Отвлечь и я могу. – Воздушник озорно блеснул глазами. – На улице все было бы го’аздо пг’още и эффективней, но не будь я Эзмиг’ У’аган…

– Эзмир, давай! – рявкнула Ярини.

Все произошло быстро и эффектно.

Ураган не поднялся, зато из воздуха соткался трехголовый дракон. Перемялся на восьми (тут Алесса протерла глаза) кривоватых лапах, пошкрябал когтями по полу без ущерба для последнего, взметнул увенчанным пикой хвостом, пыхнул дымком из всех шести ноздрей. Мигом спустя обзавелся парой нетопыриных крыльев неопределенно-темного цвета, отрастил двойные гребни от лбов до лопаток и наконец зарычал, выдохнув тугую струю иллюзорного пламени. Воздушник потер руки. Эпифаги загоготали вновь, но не испуганно, а радостно, тем самым подтверждая догадку Геллеры о причинах собственной неуязвимости.

Копья синхронно взмыли вверх… и, пролетев сквозь дракона пылающими кометами, обрушились на пол градом камней. Алесса подошвами чувствовала, как задрожал, затрясся пол. Со свода посыпалась каменная мелочь, взметнувшая клубы пыли в половину человеческого роста, но обрушение им не грозило. Грохот, раздробленный эхом, перешел в тяжкий надсадный рокот. И наступила тишина, в которой отчетливо слышался шорох торопливых шагов.

Вот тут безголовые поняли, что их попросту надурили. Возмущенно залопотали на своем тарабарском наречии.

Обратили внимание на виновников, которые уже подобрались к уступу.

Достали из-за набедренных повязок пращи и рогатки…

– Щи-ит!!!

Снаряды, наткнувшись на невидимую преграду, осыпались к ногам Эзмира.

– А можно под ’уку не к’гичать?! – недовольно проговорил маг, медленно поднимая руки ладонями вперед. Светлые волосы взметнулись, будто от порыва ветра, и вновь рассыпались по плечам. Внезапно мелкие куски породы, щебень, пыль взлетели и лавиной накрыли нападающих, сбив с ног тех, кто бежал впереди. Гортанные крики потонули в оглушительном грохоте, заполнившем залу. Алесса раскашлялась Виллю в грудь.

Дракон взревел, тщетно привлекая внимание, но на полувздохе звук исчез, и иллюзия растеклась призрачным маревом в каменной взвеси. Эзмир привалился к стене, утирая грязный пот.

– А еще раз сможешь? – Вилль подставил сложенные ладони, чтобы подбросить Алессу наверх, но та решительно мотнула головой, и в полет отправилась Триш с Лисом под мышкой. В паре шагов от них Метис и Тур в четыре руки подсаживали женщин.

– Нет, не смогу! Без отк’ытого неба это все ’авно, что ’уками каменья вог’очать! А они с т’ги пуда весят!

– Я в детстве столько поднимал, – пожал плечами Вилль, надеясь раззадорить мага.

– А я в детстве поднимал пятипудовую гирю… но не поднял! – хохотнул сверху Лис. – Триш, давай их «жидким пламенем»!

«Чем-чем?» – озадачилась пантера.

Но не успела Алесса переварить название и хотя бы предположить, каким образом огонь может стать жидкостью, как увидела его действие во всей пылающей красе.

Эпифаги, покрытые синяками, ссадинами и пылью, уже подступали вплотную. Ручные камнеметные орудия отправились обратно за пояс, а в руках крысились кривоватыми остриями каменные и костяные кинжалы. Впереди, припадая на левую ногу, шел козлорогий. Но подать сигнал к атаке он не успел.

Метко пущенный снаряд разбился о козлиный череп; мутновато-розовая густая жидкость обволокла плечи, руки и лицо. И полыхнула…

Почему-то эпифаг не закричал. Повалился ничком в круг ошеломленных соплеменников, тщетно пытаясь сбить пламя. В толпе то и дело слышались сдавленные возгласы, но никто не двинулся с места. Эпифаги наблюдали, как гибнет их вождь.

Алесса посмотрела на Вилля. Правая бровь у него вздернулась, губы плотно сжались, а сквозь загар проступила мертвенная бледность.

– Вилль?

– Порядок… – Сморгнув кошмарные воспоминания, он задрал голову. – Лис, еще осталось?

– Маловато!

Тем не менее эпифаги начали отступать. Несколько зажигательных снарядов посеяли панику; «обезглавленная» толпа металась тяжело, как штормовое море, стараясь не сталкиваться с живыми факелами. Рев, визг, крик сотрясали пещеру. Эзмир собрал остатки сил, поднапрягся и окатил их волной щебня, на сей раз не такой мощной, как первая. И начал сползать по стене, Тур едва подхватить успел.

Краем глаза Алесса уловила стремительное движение справа. Ни сообразить, что это, ни увернуться она не успевала. Вилль вынырнул из-за ее спины и переломил напополам схваченное на подлете копье.

– А вот и резерв! – Метис неторопливо перебрал пальцами по рукояти гладиса. По сравнению с мечом скадарской городской стражи, у оной, вероятно, и изъятым, Алессин съерт казался шпилькой, которую сослепу спутали с боевым клинком.

«Ну что, докажем… хоть что-нибудь?» – пролепетала пантера.

«Угу!» – Девушка решительно шмыгнула носом и… оказалась накрепко прижатой к скале. Она запыхтела, пытаясь если не выкрутиться, так хоть под коленку пнуть. Тщетно.

Вилль чмокнул ее в висок.

– Полезешь в пекло, вредоноска, и всю жизнь проведешь на кухне.

Алесса показала кукиш его широкой спине, чтобы хоть как-то компенсировать несправедливость. И, извернувшись, высунула голову из-под мышки Вилля.

Ярини оказалась права. Вернись они обратно, напоролись бы на засаду, которая сейчас выходила из лаза. Эпифаги услышали шум и поспешили на подмогу сородичам. Чтобы оценить обстановку, много времени не потребовалось. Огляделись, выставили копья, ускорили шаг, покуда не переходя на бег. На построение не разменивались, наступали ватагой. Пол вновь задрожал, словно босые ноги подземных жителей были подкованы.

Воздух сбился тугим облаком кипящего пара, желтовато-серым, рокочущим, как грозовая туча. Резкий пасс – и облако рвануло вперед со скоростью орочьей конницы. У Алессы аж волосы затрещали. А эпифаги прошли заклинание насквозь. Мало того что их не обожгло, но даже не разметало силовой волной.

Маг огня шепотом выругался и полез наверх. Теперь отправка шла в ускоренном темпе. Алесса уже раздумывала, а кошачье ли дело – крушить вонючих безголовых аборигенов и не присоединиться ли к группе зрителей, но в этот момент все завертелось.

Эпифаги напали одновременно с трех сторон. Аватар, велев стоять и не рыпаться, отошел буквально на пару шагов, и его тотчас оттеснили. Зато на фоне мельтешащих фигур нарисовалась одна статичная, безголовая, с человеческим черепом на плечах. На испуг времени не оставалось, и Алесса просто всадила съерт по рукоять слева от подбородка. Гномий клинок вышел из оседающего тела так же легко, как вошел. Мозги мозгами, а сердце у эпифагов было на месте.

Выбросив из головы угрозы любимого аватара, Алесса ринулась как раз в пекло. Пустить в ход съерт почти не удавалось – от чужого бы колюще-рубящего увернуться, зато тумаки и пинки сыпались направо и налево. Войдя в раж, подставила подножку Ярини, спасая от пронесшегося над головой копья. Мгновенно разобравшись в обстановке, старшая науми отпружинила рукой от пола и развернулась, по-кошачьи молниеносно восстановив равновесие. Два клинка обрушились на незадачливого охотника бить в спину. Обменявшись кивками, союзницы разбежались.

И тут удача выбросила «нечет». Под ногу подвернулся камень, и Алесса с размаху грянулась оземь, пребольно стукнувшись локтями. Съерт выпал из ослабевших пальцев. Эпифаг пнул его в сторону, занес копье… Но не успела Алесса представить собственный череп в качестве шлема, как нападающий заорал и выпрямился. На его левом ухе экзотической сережкой висел черно-бурый лис. Безголовый попытался схватить пиявку за пышный хвост, но та ловко извернулась всем телом и остервенело вцепилась противнику в нос. Эпифаг заголосил октавой выше, начисто перекрывая лязг клинков и рев соплеменников. Нашарив булыжник, Алесса прекратила его страдания метким ударом по лбу.

– Тьфу! Кха! – Лис встряхнулся. – По сравнению с ним сероводород пахнет розами.

– Ничего-ничего, зубки почистишь, хвои пожуешь, и мир тебе улыбнется!

Легко, как пушинку, Алессу вздернули на ноги и резко развернули на месте, однако она ничуть не испугалась.

– Навоевалась? Теперь наверх? – Вилль улыбнулся, как любящий папочка, обнаруживший, что дочуркина рогатка наконец-то треснула, и знахарка расценила вопрос так: «Ну что, маленькая, наигралась?» Спорить не стала. Подобрала съерт, взяла Лиса на руки и уперлась ступней в накрепко сплетенные пальцы.

Толчок и – стремительный полет. Сердце камнем ухнуло в желудок. Учась лазать, науми не единожды наворачивалась с деревьев в обеих ипостасях. Теперь выяснилось, что падать вверх тоже возможно. По крайней мере с такой же скоростью и ощущениями.

На обратном пути ее подхватили и придержали за плечи, давая время прийти в себя. Лис спрыгнул на уступ, немного помялся, да вдруг осклабился до ушей:

– Гы-гы, вот почему это называют «котопультой»!

– Предпочитаю «баллисту»!

Отправив остальных следом за подругой, взлетел и Вилль с Ярини на руках. Ничего предосудительного в этом не было, но Алесса расслабилась, только когда женщина убрала руки с плеч аватара.

– Дай мне свой мешок… с-солнышко, – тихо попросил Вилль и с усмешкой мотнул головой. Мол, и это сказал я?

Алесса улыбнулась, ободряя. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, как нелегко даются аватару ласковые слова и все, подходящее под определение «телячьи нежности».

Пока Вилль что-то искал в ее вещевом мешке, знахарка, памятуя о своих прямых обязанностях, огляделась на предмет увечных и раненых. К счастью, серьезно никто не пострадал, только Эзмира подташнивало от перенапряжения, ну а царапины и синяки не в счет. Триш присела рядом с ним на корточки, положила пальцы на виски мага и прикрыла глаза, делясь силой. Без магической воды и снадобий Алессина помощь недорого стоила бы, и она, расслабившись, перевела взгляд вниз. И опешила. Осаждающие оттащили в сторону убитых и раненых, а теперь прямо на залитом кровью поле боя… играли в камни! Бросали щебень горсточкой, как-то истолковывали результат, ворчали-рычали, толкались, но штурмовать уступ и не думали!

– Почему они не нападают?!

Вилль достал из мешка продолговатый флакон янтарного цвета, задумчиво покрутил в пальцах:

– До тех пор, пока не изобрели стенобитные машины, осада традиционно велась облежанием. Осажденных изматывали неделями, даже месяцами, пока они сами не отпирали ворота… Но у нас даже пары часов нет, так что обмазывайтесь, и поскорее. Держи.

– Что это? – Алесса потрясла флакон. Судя по густому утробному бульканью, жидкость была довольно вязкой.

– Лучшее средство, чтобы отпугнуть нежить – эмульсия ладана. Ну и немного колдовства для самонагрева. Рекомендовал бы всем, но, боюсь, на всех не хватит, так что обделенных прошу в круг. Минут через пятнадцать-двадцать здесь будут все гули подземелья…

– И это твой план?! – Голос Ярини, раздавшийся над ухом, на сей раз звучал резко, утратив привычное бархатное очарование. Да и сама предводительница отнюдь не лучилась пониманием. За ее спиной пыхтел Тур, похожий на жертвенную скалу с уже разведенным на макушке кострищем волос. И скала явно требовала крови.

Аватар вытащил из кармана приплюснутую металлическую коробку величиной с половину ладони, несколько раз нажал большим пальцем на красную пуговку и перебросил Ярини. Женщина ловко поймала, повертела, нажала на пуговку под одобрительное хмыканье Вилля, засим расценила предмет как неопознанный.

– Что это?

– Еще в Трущобах я подбросил его Алессе в мешок. Это ультразвуковой манок на гулей, а сигнал был «кушать подано». Хотел приберечь для одного любителя «забавных тварюшек», но, видимо, ему выпал «чет». Жаль, что после разовой очереди сигналов манок перегорает.

– Ты решил позвать гулей?!

– Я их уже позвал.

Сие признание следовало бы почтить минутой гробового молчания, но кто-то из эпифагов пронзительно заблеял, и момент был утрачен безвозвратно.

– Да ты псих! – восхитился Трой.

– На твои лавры не посягаю.

– Мы и теперь должны ему верить? – Указательный перст Тура нацелился аватару в лоб поверх знахаркиной макушки.

Вилль, приподняв брови, смотрел на Ярини.

– Он ждет гулей вместе с нами, хотя мог бы забрать Алессу и улететь, – уже спокойнее ответила предводительница. – Значит, ты решил натравить гулей на эпифагов?

– Решил. Нас они не тронут, а эпифаги – людоеды. В вольницах близ столицы пропадают дети, да и в самом городе тоже. Так что катаринцы нам еще должны будут.

– Половина детей – будущие воины, – заметила Ярини. – Будущие враги.

– Каждый имеет право на жизнь…

– Они, – кивок на эпифагов, – тоже.

– …если он не отбирает это право у ближнего своего, – невозмутимо закончил Вилль. – А дети – это просто дети. Они ни в чем не виноваты. Пока.

– Я не спрашиваю, откуда это. Пока. – Ярини равнодушно пожала плечами, забирая протянутый флакон, но Алессе показалось, будто в темно-серых, почти черных глазах женщины блеснуло что-то. Словно так и не пролившиеся слезы, навсегда застывшие колкими льдинками. Впрочем, показалось. О чем может скорбеть эта на удивление хладнокровная южанка?

Флакон пошел по рукам бережно, сейчас каждая капля была на вес золота. Знахарка понюхала воротник и, чихнув, недовольно сморщилась.

– Воняю, как храмовая лавка!

– Выберемся к затону Орлики, там и вымоешься. Могу посторожить, – любезно предложил Лис.

Триш обмазываться не стала, вместо этого сунула пузырек с остатками эмульсии во внутренний карман безрукавки, пояснив:

– Когда появится лишнее время, сплету матрицу для копий. Вдруг еще понадобится?

Стали ждать. Время тянулось со скрипом, словно нарочно испытывая выдержку запертых в подземелье людей. С прежним азартом щелкали камушки ни о чем не подозревающих эпифагов. Выяснилось, что игра идет на изделия верхнего мира: бусины, монетки, цветные ленты. Эзмир, огневик, так и оставшийся в Алессиной памяти безымянным, и еще несколько человек худо-бедно разобрались в правилах, а теперь делали ставки.

Алесса подсела к алхимику и запустила пальцы в короткую темную шерсть на затылке.

– Лис, а чем таким занятным вы их обстреляли?

– «Жидкое пламя»?.. Вот, еще шею почеши, не стесняйся… Грубо говоря, «жидкое пламя» – это переработанная нефть, загущенная и со щелочью. Водой его не потушишь, а прилипает оно намертво к чему угодно…

– Например, к твоим рукам! – перебила Триш. – Додумался хвататься за свечку, балда! Руки тогда до локтей обгорели, а на лицо смотреть страшно было!

– МУРа… – лениво протянул Лис.

Однако Триш не унималась.

– А что было, когда ты свой взрывной порошок изобретал?! Стекла вынесло, мебель в щепки, дверь с косяком вылетела, кошка с люстры надрывается, а этот сидит на полу с открытым переломом голени, ожогами по всему телу и хохочет!

– А зачем грустить, сестренка? Знаешь, отчего мотыльки счастливы? От незнания. Каждую ночь прилетают к огню и не подозревают, насколько близки к смерти. Танцуют, кружат… А однажды вспыхнут в один миг и рассыплются пеплом. Но умрут молодыми и сильными. Не дожидаясь, пока одряхлеют и их сожрет тот, кто сильнее.

Триш, закусив губу, опустила глаза. Алесса хвост могла дать на отсечение, что этот спор был далеко не первым. В горле появился привкус солоноватой горечи. Значит, вот чего боится алхимик Трой? Старости. Но не смерти, нет. И это страшно…

…Скррржач…

…Скрр-скрр-скрр…

…Скрр-виии…

…Первым вскинул голову Лис. Следом подобрались Вилль, Ярини и Алесса. Она уже слышала его раньше – этот звук, похожий на скрежет напильника по стеклу. Он нарастал, стремительно приближаясь, неумолимый и бездушный, как стихия.

Застучали оброненные камушки. Эпифаги вскочили как ошпаренные, по толпе пронесся взволнованный гомон. Трое магов, не сговариваясь, активировали щиты.

Из лаза, откуда они сами недавно пришли, выбралось существо ростом не больше десятилетнего ребенка. Ловко семеня подвижными и тонкими, как у паука, конечностями, вскарабкалось по стене и замерло, поводя головой. Следом выползли еще трое, затем – пятеро. И хлынули ордой…

– Всем сохранять спокойствие! Мы в полной безопасности! – уверенно выкрикнул Вилль.

Мамочка…

«Гули есть твари ночные, порождения Мрака и Бездны. Кожа у них цвета пепла и от света Божьего пеплом обращается, а рыло свиное, с буркалами, аки карбункулы светящимися. Гнездятся они по заброшенным буям, склепам, подземельям да могильникам иноверцев, поелику по природе своей богомерзкой трупоеды. Но и до живой плоти дюже охочи…» – так утверждали авторы «Словаря». Это знание сводило с ума. Свод пещеры уже не казался надежным, трещины, чудилось, вот-вот разойдутся под холодными пальцами нежити; лестница стала неодолимо высокой, а проход – слишком узким, чтобы успели выбраться все.

– Мамочка… – вслух простонала Алесса. Рядом сдавленно ахнула Триш, глухо зарычал кицунэ. Кого-то стошнило.

– Откуда их столько?! – Вилль перевел на Ярини изумленный взгляд.

– Для того чтобы столько гулей скопились в одном месте, нужен постоянный источник пищи. Иначе они начнут пожирать друг друга.

Их было много. Слишком много. Лис ошибался, когда говорил всего лишь о сотне. Не сотня, а СОТНИ! Кажется, в забитой до отказа пещере уже не хватало места, а они все лезли и лезли. Цеплялись за стены, карабкались по своду, срывались и падали на спины и плечи эпифагов, в лепешку разбивались о пол, разбрызгивая черную кровь, и упрямо продолжали лезть, как учуявшие сахар муравьи. Сопровождалось это мракобесие визгом и скрежетом, от которых ломило зубы и нестерпимо кололо в висках. Трупная вонь перебила запах ладана.

Алессу затрясло, и она спрятала лицо у Вилля на груди, прислушиваясь к клацанью собственных зубов, только чтобы не замечать крики и визг. Два крыла сомкнулись за спиной, ограждая от боли и крови. Сердце аватара колотилось как бешеное, но не от страха, а из-за близости Тай-Линн. Так хорошо было, так тепло и уютно. Так не хотелось возвращаться в настоящий мир. Но пришлось.

Вилль, сдержанно вздохнув, отстранился. В его зрачках Алесса увидела отражение испуганной большеглазой девчонки с растрепанными волосами. И какое-то шевеление за спиной…

– Лесь, мы идем, да?

– Да…

– Тогда смотри только на меня.

Но все же она не сдержалась – обернулась. Семеро гулей сидели на корточках в пятке локтей от них и голодно пялились горящими, «аки карбункулы», круглыми глазищами. Еще с десяток висели над головой, с оскаленных рыл срывались багряные капли.

Уже теряя сознание, Алесса почувствовала, как темнота подхватывает ее на руки, и шепчет на ухо северный ветер:

– Я с тобой. Не бойся ничего…