Персонализм

Так как я описал биографическое развитие человека с точки зрения персоналистов, я должен здесь на персонализме остановиться несколько подробнее, нежели на нативизме и эмпиризме. Поэтому я хотел бы вначале дать общий обзор истории возникновения и постановки проблем персонализма и затем точнее описать несколько пунктов.

Персонализм это старейший из известных нам образов человека. Все старые спиритуалистические культуры описывают человека как существо божественного происхождения, стоящее над животными и растениями. В него вдохнули живое дыхание, и он пробудился к сознанию и свободе решения. Человек живет для своего собственного будущего, он постоянно на пути к своей цели. Правда, его действия ограничены набором средств, приобретенных им в прошлом, но в этой ограниченности человек сам выбирает свою цель. В случае необходимости он даже может принять решение овладеть новыми средствами. Этим он отличается от животного. Человек финально ориентирован.

Проголодавшуюся крысу можно кондиционировать, но через некоторое время кондиционность уменьшается. Поэтому нужно заботиться о все новом подкреплении. Это знал уже Павлов из своих опытов с собаками. Это типичная реакция животного на раздражение. Человек же и процессе взросления может заменить воспитание извне самовоспитанием в направлении собственной жизненной цели. И это он может сделать независимо от того, голоден он или нет. К. тому же каждый стимул, каждое раздражение имеют определенное значение для всей психики.

Современный персонализм (в Америке названный “гуманистической психологией") ни в коем случае не отрицает принцип наследственности, он также не оспаривает, что воспитание беспомощного и бедного инстинктами младенца необходимо и оказывает большое влияние на формирование личности. Но он указывает на то, что процесс взросления человека состоит именно в том, что человек осознает свои биологические возможности, оценивает свое биологические возможности, оценивает свое воспитание и сам определяет, как он этим распорядится. Наряду с исследованием и влиянием окружающей среды и воспитания выступает "третья сила", благодаря существованию которой только и может быть понято и объяснено комплексное поведение человека.

Нативизм видит в человеке оплодотворенную яйцеклетку. Эмпиризм рассматривает человека как подрастающее существо, которое включается в человеческое общество благодаря имитации и приспособлению, благодаря раздражению и реакции. Персонализм видит в человеке взрослого, ищущего своего собственного пути и постоянно стремящегося к более высоким уровням взрослости и зрелости.

Персонализм зависит от так называемой "третьей силы", как ее называют американские персоналисты. Еще неясно, как следует описывать эту третью силу. Ведется спор с различных исходных позиций. Так, Штрассер (Strasser) в своей книге "Феноменология и наука об опыте человека" говорит, что основной задачей науки о человеке является выявление основных существенных черт структуры человека. Но что такое существенный? Одно ли это и то же для всех, или, выражаясь иначе, есть ли абстрактное человеческое "бытие" в духе Декарта, "бытие", которое может быть объективно исследовано извне?

Штрассер замечает: "Когда я начинаю философствовать, всегда есть какая-то предпосылка: мое существование. "Я философствую, например, как тот, кто вырос в западной культуре, я всегда философствую вместе с

Чтобы прийти к познанию, человеческое сознание должно проделать определенную работу, познание есть результат снятия покрова или открытия. Но открывается по Штрассеру лишь то, "что может быть открыто с определенной точки зрения л определенным образом и то, что так открывается, в сущности, не действительность, а, вероятно, лишь один аспект действительности". Восприятие, центральное понятие объективистской науки, есть тогда нечто совсем другое, нежели чувственное впечатление. Восприятие это активный процесс, это вопрос. Вопрос наталкивается на что-то, что можно увидеть или потрогать. Задающий вопрос уже знает, о чем он спрашивает; если он благодаря открытию приходит к существенному для него явлению, тогда оно для него очевидно. "То, что явно, не может быть доказано. Все аргументы, выводы, заключения должны в конце концов привести к понятию, прямому или косвенному. То, что видно непосредственно, не может быть выведено не из чего другого", Я процитировал эти положения Штрассера, чтобы отчетливо представить позицию персоналистов:

Для одного "очевидно", что человек есть ничто иное, как млекопитающее, определенное своими наследственными факторами. Влияния внешней среды для него вторичны и несущественны - стоит снять внешние покровы культуры, тут же становится видна голая обезьяна.

Для другого точно также "очевидно", что наследственность играет несущественную роль, и что поведение человека можно кондиционировать также, как и крысы. Это поведение единственное, что эти люди хотят исследовать.

То же поведение, наблюдаемое длительный промежуток времени и вне экспериментальных условий лаборатории, третьей группой относится к проявлению личного решения, принимаемого независимо от наследственности и воспитания.

Какую из этих трех точек зрения принять, зависит от того, хотят ли признавать факторы духовности в человеке или нет. Франкл показал, что многие явно слепы к духовному, которое может найти место в материалистическом мировоззрении лишь как иллюзия.

Путь от бихевиоризма к современному персонализму был труден. В тридцатые годы в социальной психологии возникло направление, занимавшееся "человеческими отношениями". Оно примкнуло к исследованиям Рётлмсбергера периода между 1928 и 1932 годами, при которыхвыяснилось, что производительность труда зависит не только от измеримых физических факторов, таких, как температура, свет или чистый воздух, но скорее от степени человеческого интереса, проявляемого другими к этой работе. Теплое участие и человеческий контакт, два в то время не поддающихся подсчету фактора, имели явно, измеримое влияние: здесь впервые в социальную сферу мышления и действий проник психический аспект. Движение, ставшее результатом этого познания, должно было десятилетиями бороться с организаторами работы, желавшими измерять и учитывать только то, что они сами считали измеримым.

То же относится и к мужественной попытке Курта Левина открыть новые области в социальной психологии, а именно, в сфере динамики групповых отношений. Она берет начало в его сочувственном интересе к групповым ситуациям. Впрочем, в своих высказываниях и теориях он дает не более, чем механистические модели, из-за чего он во многих отношениях снова впадает в чистый бихевиоризм. Это относится прежде всего к так называемой теории поля, на которой строится современная психология рекламы, которая при внимательном рассмотрении очень мало интересуется тем, что в действительности происходит с покупателем, когда потребитель покупает товар данной марки лишь под воздействием различных стимулирующих или тормозящих сил. То, что Левин не смог освободиться от пут бихевиоризма, было обусловлено эпохой. Он умер в 1947 году, когда в Америке было еще мало понимания альтернатив бихевиоризму. Левин поэтому остался мужественным предтечей, за которым люди последовали только после его смерти, продолжая разрабатывать начатое им дело.

Карл Роджерс сделал решительный шаг вперед, он попытался соединить феноменологическое наблюдение с эмфатическим диагнозом. Этическим долгом для него является абсолютное уважение к другому человеку как к личности. Можно только помочь другому человеку в принятии самостоятельных решений, в самостоятельном разрешении своих проблем, а также помочь ему самостоятельно взять в руки свое будущее. Терапевтическая помощь лишь тогда освобождающая, когда для отношений между "клиентом" (сознательно введенное слово, которое должно показать, что нет ни консультанта, ни иерархической ситуации) и психологом задано шесть условий:

обе личности находятся в психологическом контакте,

клиент находится в состоянии уязвимости;

терапевт спокоен и вовлечен в ситуацию;

чувства терапевта к клиенту бесконечно позитивны;

терапевт способен понимать пациента и сочувствовать ему;

возможна до известной степени связь позитивного чувства и эмфатического понимания.

Кто подчиняется этим условиям или, еще лучше, кто практически узнал и научился их применять, тот действительно находится в совершенно другом положении, чем ученые, вышедшие из школы Левина, которые могут с холодным сердцем прервать увлеченную игру ребенка, чтобы затем исследовать, каково влияние на игру чувства разочарования. Такие ученые оправдывают себя тем, что необходимо переварить эту ситуацию для прогресса науки, но это переваривание достается, однако, всегда подопытным людям.

Роджерс породил целую школу психотерапевтов и консультантов, которые поставили перед собой задачу помогать людям в их личных трудностях и в их личном раскрытии. Метод, который он разработал для этого и шесть принципов которого я только что привел, называют непрямой психотерапией или консультацией. К сожалению, последователи Роджерса довели этот непрямой метод почти до абсурда и возвысили его до догмы, чего сам Роджерс в шестидесятые годы тщательно избегал.

Роджерс стремился не к такому развитию личности (он называл это "персональным шансом"), которое предписано педагогом, терапевтом или тренером, навязано или вдолблено клиенту и потом проверяется с помощью предварительно составленных тестов, но к такому, на которое клиент решился сам лично и которое он сам же и реализует. Помощь терапевта должна ограничиваться тем, чтобы дать возможность клиенту понять собственные чувства и цели и облегчить ему нахождение альтернативных возможностей в его жизненных ситуациях.

К персоналистам относятся также Маслоу, Гордон Олпорт и Макгрегор.

Гордон Олпорт оказал очень сильное влияние на персоналистическое мышление в Америке и Европе прежде всего своей книгой "Становление личности". Уже заглавие указывает на то, что личность никогда не "есть", но всегда понимается "в становлении". Это развитие начинается в первые годы жизни и приводит ко все более высоким ступеням взросления и мудрости.

Эти ступени развития я подробно описал в главах о человеческой биографии. Я показал, как перед человеком встают все новые задачи, что он должен справляться со все новыми ситуациями и использовать их с выгодой для себя. Если человек не ставит перед собой этих задач, его духовное развитие останавливается. Тогда он подчинен законам своего биологического развития, состоящего из подъема, равновесия и спада.

Отсюда, вероятно, понятно, что персоналистическое отношение к жизни (что, конечно, важно и для воспитания молодого человека) имеет решающее значение во второй половине жизни, в которой новые импульсы развития может получить только духовная личность. В первой половине жизни благодаря воспитанию и начинающемуся после юности самоопределению закладываются основы для будущего творческого роста во время биологического нисхождения.

Эмпиристы, ориентированные на естественные науки, упрекали персоналистов за то, что они ввели в психологию философское мышление. Конечно, это справедливо; персоналисты считали даже неизбежным отойти наконец от рассмотрения фрагментов психической жизни и обратиться к широкой постановке проблем и целостным моделям. Кроме того, метод, который с успехом применяют к неорганическому миру, не стоит применять к исследованию человеческой души.

Хорус пишет: "Мы убеждены в том, что ничего не можем знать более основательно, чем человека, в то время как природу мы можем знать лишь поверхностно. Мы можем ее описывать, констатировать ход и взаимосвязь событий, действительную природу которых мы все же не понимаем, " Естественно-научное познание это, как называет Хёринг (Hearing), смиренная ступень человеческого познания, форма знания, которой удовлетворяются, потому что не могут двигаться дальше. Следовательно, по аргументации Аллерса (Allers), неправильно ограничивать чисто естественнонаучным знанием такой объект исследования, как человек, который делает возможным более высокий уровень знания, а именно, сочувственное понимание изнутри или постижение. Высшая форма знания это сочувствующее понимание. "Мы должны попытаться понять по возможности наиболее широко, или обозреть психологически, и лишь когда все средства психологического понимания исчерпаны, мы можем удовлетвориться чистой констатацией фактов или фактических взаимосвязей по типу естественных наук! "

Я хотел бы обсудить взгляды представителя американской школы Абрахама Маслоу (1908-1970). Его самое значительное произведение "Мотивация и личность", появившееся впервые в 1954 году в Америке. Второе, полностью переработанное издание появилось в 1970 году в год смерти Маслоу, снабженное подробным предисловием автора, в котором он описывает свой путь развития с 1954 года. Бросается в глаза, что интерес Маслоу направлен на здоровую личность, в то время как клиническая психология, создавая свой образ человека, исходила до сих пор главным образом из изучения больного человека.

В этой связи я хотел бы процитировать несколько мест из главы "Личность" (Приложение А): "Понятие хорошо приспособившейся личности или хорошего приспособления представляет для возможностей прогресса слишком низкий уровень. Корова, раб, робот - все могут быть хорошо приспособлены. "

"Сверх-Я" ребенка может быть определено как интроекция страха наказания, потери любви, опасения быть покинутым и так далее. Исследования детей и взрослых, уверенных, любимых и уважаемых, указывают на возможность существования внутренней совести, основанной на идентификации любви, на потребности доставлять радость другим, а также на истине, логике, справедливости, состоянии, праве и обязанности.

Поведение здоровой личности меньше обусловлено страхом, боязнью, неуверенностью, виной, стыдом, а больше истиной, логикой, справедливостью, реальностью, порядочностью и тому подобным. Где исследования о самоотверженности? Об отсутствии зависимости? О силе воли? О силе характера? Оптимизме? Дружелюбии? Реализме? Самоусовершенствовании? Мужестве? Отсутствии ревности? Правдивости?

Терпении? Лояльности? Надежности? Ответственности?

Само собой разумеется, что самый значимый и отчетливый выбор предмета позитивной психологии - это изучение психологического здоровья (и других видов здоровья, эстетического, ценностного, физического и тому подобного). Позитивная психология требует, однако, больше исследовать хорошего человека, уверенного и надежного, демократический характер, счастливого человека, веселого, мирного, спокойного, способного к состраданию, великодушного, дружелюбного, творца, святого, героя, сильного человека, гения и других хороших разновидностей человечества...

Как люди становятся разными, а не похожими друг на друга (вместо того, чтобы стать похожими друг на друга в результате приспособления, нивелировки культурой и так далее)?..

Вкус, ценности, позиции и выбор самореализующихся людей в большой мере поставлены на сущностную и определенную реальностью основу, чем на относительную и внешнюю. Потому этот вкус к истинному, а не к фальшивому, к правдивому, а не к лживому, к прекрасному, а не к безобразному. Мы живем в системе стабильных ценностей, а не в мире роботов без ценностей (только моды, тенденций, мнений других, подражания, внушения, престижа).

Уровень фрустации и фрустационная терпимость могут быть у самореализующихся людей много выше. Это относится также к уровню вины, уровню конфликта и уровню стыда.

Отношения детей и родителей обычно исследуются так, как будто это набор проблем, возможность лишь совершать ошибки. Прежде всего они являются радостью и наслаждением, это огромная возможность наслаждаться. Это относится даже к периоду полового созревания, который часто рассматривается как нечто подобное чуме. "

Я не могу остановиться здесь подробно на теоретической концепции Маслоу (холистическая диагностика). Заинтересованному читателю следует указать на приложение В "Мотивации и личности". Интересно, что Маслоу называет внутреннюю природу человека частично инстинктоидной, а именно частью внутренней жизни, которая находится под влиянием наследственности и проявляет тенденцию всю жизнь оставаться постоянной. Эта инстинктоидная природа человека охватывает его первичные основные потребности - его темперамент и воздействие на темперамент возможных ранних повреждений во время беременности и родов.

По Маслоу здесь речь идет скорее о "сырьевом материале", чем о готовом продукте, на который воздействуют сам индивидуум, другие важные индивидуумы, его среда и так далее. Это сырье начинает уже очень рано, как только соприкоснется с внешним миром и возникнет взаимовлияние, развиваться в "Я". Это возможности. Поэтому у них есть жизненная история. Возможности осуществляются, формируются или подавляются внешними психическими детерминантами (культура, семья, школа и тому подобное).

С другой стороны, взрослая личность является также творением самой личности. Маслоу говорит об этом, что нельзя дольше представлять себе "личность как полностью детерминированную", если иметь в виду под этим понятием силы, "находящиеся только вне индивидуума". Личность, если только она настоящая, является важнейшей своей собственной детерминантой. Каждая личность является "частично своим собственным проектом" и создает себя сама. Более того, Маслоу говорит, что при нормальном развитии ребенок сам лучше, чем кто-либо другой, знает, что для него хорошо, при условии, что он может свободно решать. Поэтому нужно уважать то, что выбирает сам ребенок и не слишком много предписывать.

Человек растет как личность на эстетическом опыте, на творчестве, прежде всего на впечатлениях высочайшей эстетической силы и на общем интересе к миру.

Маслоу различает творчество специфического дарования (математического, музыкального и так далее), которое в значительной мере наследуется, и самореализующиеся творческие возможности, исходящие непосредственно от самой личности и широко распространенные в повседневной жизни. Эта самореализующаяся творческая способность, исходящая от самой личности, проявляется во всех сферах: в домашнем хозяйстве, в преподавании и так далее.

Если личность имеет еще (наследуемое) специфическое дарование, она может также проявиться и в нем, но не обязательно.

Есть определенный тип, который прочно связан с каким-то одним более или менее выраженным дарованием, и тип, который принимает решение сделать свою особую способность хобби и занятием в свободное время, а в качестве профессии выбрать нечто совсем иное. Для Маслоу каждая роль, каждая деятельность, каждая профессия могут быть как творческими, так и не творческими.Когда мы делаем обзор основных мыслей американских персоналистов, бросается в глаза, что все они сражаются за определение личности. Подлинные феноменологи не хотят даже пытаться определить личность, потому что для них богатая реальность личности может быть освоена лишь во многих аспектах, которые сначала нужно описать как можно детальнее.

Психологи-гуманисты делают шаг вперед и пытаются различать, где можно найти явно наследственные свойства, где вмешалась окружающая среда, формируя или деформируя, и где, наконец, сталкиваются с феноменами, независимо обращающимися с этими данностями и проектирующими свое будущее, исходя из новых измерений.