2015-06-24
1939
Не в метафизике упрекаем мы материализм, ибо для философской диалектики необходимо выйти за пределы (мета) отдельных наук и отдельных сфер бытия, даже за пределы всего опыта в целом, чтобы прийти к проблеме всеединого бытия, которая и есть проблема философского миросозерцания. Мы упрекаем его в дурной метафизике, в неподвижной догме, выраженной в этом катехизисе. Диалектика разбивает эту догму, она разбивает всякий «изм».
Диалектика и материализм — две вещи несовместные.
Все существует и познается через противопоставление («А» существует и познается через «не-А»); материя существует и познается через то, что не есть материя. Если «материя» есть нечто определенное, изучаемое науками о материи, то она чему-то противопоставляется (ибо всякая определенность есть различение и противопоставление), а именно: материя противопоставляется духу или материя противопоставляется форме, и тогда диалектика рассматривает соотношение этих противоположностей.
В научном смысле «материя» может означать только особую ступень бытия среди других ступеней, а именно ступень физико-химического и биологического бытия. Математика не есть «материя» и не изучается науками о материи, равно как и психология.
Диалектика не может выхватить эти две ступени бытия и абсолютизировать их. Она знает, что другие ступени бытия к ним несводимы и из них невыводимы.
Настоящая философская диалектика не есть диалектический материализм — она есть диалектическая онтология: она захватывает все бытие, все качественно различные ступени бытия, все онтологические противопоставления. Она не признает никаких «измов», провозглашающих суверенитет, самодержавие отдельных ступеней. Всякий «изм» есть догматическая метафизика.
Диалектическая онтология признает материю, но отрицает «материализм»; признает жизнь (биос), но отрицает «биологизм», признает психику, но отрицает «спиритуализм», признает дух, идею, но отрицает «идеализм».
В силу такой конкретной универсальности, в силу принципа всеединства бытия для диалектики существует трудная задача противопоставления и сопоставления ступеней бытия, разрешения вопроса о их совместимости. Существуют противоречия между различными ступенями и категориями бытия, они кажутся несовместимыми; так, например, механическая причинность и телеология, материя и дух издавна казались несовместимыми.
Попытка разрешить все эти противоречия одним магическим словом — все есть движущаяся материя, все есть развивающаяся материя — явно несостоятельна: научно она не дает ничего.
Механический материализм под материей еще понимал нечто определенное, именно физико-химическое бытие. Он мог иметь некоторое научное значение, как стремление объяснить жизнь клетки из движения атомов. Он знал, чего он хочет.
«Диалектический материализм» сознает, конечно, что такой «механицизм», возведенный в миросозерцание, есть типичная дурная метафизика. Он называет его «вульгарным» материализмом и преследует как ересь.
Но что же понимает под «материей» «диалектический материализм»?
Ничего определенного, по-видимому, он не понимает. Материя не противополагается ничему и, следовательно, не означает ничего. Иначе говоря, она означает все, и ее можно одинаково назвать абсолютной субстанцией (Спинозы), Богом или просто Абсолютом16.
Не материя здесь утверждается, а неопределенное и беспрерывное бытие, которому противостоит небытие. Сказать это — значит покинуть всякий «материализм» и начать с фундаментального противопоставления бытия и небытия, как начал Гегель.
Чтобы избежать «вульгарного» материализма, остается только одно: утверждать, что под «материей» разумеется просто вся полнота бытия, вся полнота объективной реальности. Именно это Ленин и утверждает17.
Но почему же тогда вместо материи не сказать просто: объективное бытие, объективная реальность, которая объемлет все виды и все ступени бытия? А потому, что ему кажется, будто материя есть тот род бытия, который наиболее наглядно и очевидно убеждает нас в существовании объективной реальности, независимой от субъективного сознания; «для материалиста, — говорит он, — объект существует независимо от сознания субъекта, отражаемый более или менее правильно в его сознании».
Однако так обстоит дело далеко не для одного «материалиста», но для всякого стоящего на онтологической точке зрения. Правда, конечно, что всякий материалист мыслит онтологически, но это положение необратимо: неправда, что всякий онтолог мыслит материалистически.
«Является ли источником восприятия объективная реальность?» — спрашивает Ленин. И отвечает: «Если да, то вы материалист» («Материализм и эмпириокритицизм»)37*.
Отнюдь нет! Вывод абсолютно неверен, ибо мы «воспринимаем» далеко не только одну материю: объективная реальность
16 Диамат принужден признать абсолютную неопределенность такой материи: «материю невозможно определить через ее род и видовое отличие; так как материя есть нее существующее... другим может быть лишь несуществующее» (Ленин. «Мат[ериализм] и эмпир[иокритицизм]», с. 11835*; Быховский. «Философия диамата», с. 78).
17 «Философское понятие для объективной реальности есть материя». «Единственное свойство материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания» («Мат[ериализм] и эмпир[иокритицизм]».-Соч., т. XIII, с. 105-106,21336*. Курсив автора).
не исчерпывается материей: число, фигура, логическое понятие, право, мораль, государство — все это объективные реальности (отнюдь не субъективные иллюзии) и, однако, вовсе не «материя», воспринимаемая органами чувств. Объективная реальность не исчерпывается вещами в пространстве; психический процесс, духовный акт познания, решение воли — все это объективная реальность, но не вещь в пространстве.
Одним словом, отрицание Беркли, Юма и Маха, отрицание субъективного идеализма, совсем не требует материализма, а требует лишь онтологии.
