Раскинув руки, словно Мельпомена,
ты застываешь, встав на парапет.
Раскисший дым всплывает
Над «Пельменной».
– На катер сядем?
– Да ведь время – нет...
Влюбившись, ловишь взгляды косяками.
Какой платан! Какие нынче дни!
Смотри, опять цветными пустяками
Нас веселят вечерние огни.
О вечности мы знаем понаслышке.
А жизнь всё убывает каждый миг.
Вот – следом за цитатами из книжки
Моё перо над строчкой заскрипит.
Вот-вот – и гениальная отгадка
Блеснёт холодной рыбиной в руках,
Но вечер выгорает без остатка,
А мы живём в несозданных стихах.
ОСЕННЯЯ РИЗОМА
На срезе сентября легко —
исчезнуть, выходя из дома.
Играет ветер, как Садко.
Прозрачной осени ризома:
славянский го́вор,
тюркский рок...
Дворы, как внутренности шкафа
вмещают:
чайхану,
сорок
и вышибалу-Голиафа...
А ты на велике паришь
и в даль посматриваешь хитро.
Бахчисарай!
Бахчипариж!
Бахчисентябрьские титры!..
В НОВОМ ЗУРБАГАНЕ
Седативные запахи осеннего неба просачиваются в кухню через форточку. Клокотание троллейбусов и чаек сливается в единый, нарастающий, трубный звук.
Море сегодня напоминает выстиранную и выглаженную синюю простынь, которую кто-то заботливо натянул за железобетонными скалами. Свет включать рано, опасаться пчёл поздно...
Выздоравливаю кажется...
|
|
(Запись в блоге)
В нашем городе
пьют допоздна мохито,
переходят улицы босиком,
продают катрана…
Боясь бронхита,
лечат горло маслом и коньяком...
По привычке прячут глаза от жажды
впечатлений, отпуска, новых лиц…
Мы под этим небом живём однажды…
Мы не хуже малых господних птиц.
Сочтены и волосы и глаголы,
жаркий летний воздух и каждый вдох,
и фонарик тот, что летит над молом,
и вопрос, что может застать врасплох…
ЯЛТА
Здесь горы неразумно-синие
фотографируют японцы;
спадают волнами глицинии,
распространяя сон и солнце.
В моей Федеративной Таврике
у неба привкус абрикоса...
Здесь притворяются кентаврами
лиловые
сухие осы...
Звезда сверкает
ярче лампочки,
когда грядёт ночная кома...
Я всё забыл здесь:
юность,
тапочки,
твой номер
и билет
до дома.