В своем он кабинете.
Совсем сражен тяжелой вестью он,
Сейчас с квартиры Штрадера пришедшей.
(Жена Гилария и Секретарь уходят.)
Управляющий Конторой (один)
Ужели умер он?
Иль я объят
Духовным сном, о коих я наслышан?
О, как суров могучий лик судьбы,
Которая сплетает нити здесь.
Душа моя, мала ты: что ж за власть
Схватила ныне нить судьбы твоей,
Что ты причастна к этому узлу?
Но да свершится то, что суждено!
О, почему слова сии звучат
Во мне с тех пор, как произнес их Штрадер
В присутствье Готтгетрея и моем?
Как будто из совсем иного мира
Пришли к нему они – так говорил он!
О, что же, что должно было случиться?
Я был тогда объят духовным миром.
И в этом слове речь миров духовных.
Она сурова! Как ее понять?
Занавес.
КАРТИНА ПЯТНАДЦАТАЯ
Та же комната, что в предыдущей картине. В ней ожидает сиделка доктора Штрадера. После поднятия занавеса в комнату входит секретарь.
Секретарь
Должно быть, скоро Бенедикт прибудет,
Чтоб эту весть от нас услышать лично.
|
|
Из путешествия вернулся он.
Большим был человеком доктор Штрадер.
Первоначально планам Готтгетрея –
Таким огромным – я не доверял.
Но вследствие того, что очень часто
Свой план при мне сам Штрадер развивал,
Исчезли возражения мои.
С возможностями он всегда считался
И их всегда умел он воплощать.
И самую возвышенную цель
Всегда извлечь из опыта хотел он,
А не предпосылал ее лишь в мыслях.
Он вел себя как настоящий мист.
Тот, кто желает красотой пейзажа
С вершины любоваться, ожидает,
Покамест не поднимется наверх,
Заранее картины не рисуя.
Сиделка
Великих дарований человек,
К тому же сильным духом награжденный,
Ушел от вас. За тот короткий срок,
Когда ему последние услуги
Оказывала я, великодушью
Его я поражалась. Исключая
Семи последних лет, его душа
Всю жизнь столь одиноко провела.
Ему сулили мудрость мисты; он
В любви нуждался; все его деянья
Любовью были, создающей в жизни
Обилье форм, дабы вполне раскрыться.
И в том, что он мистически искал,
Нуждалось благородное в нем пламя,
Как отдых сна бывает телу нужен.
Секретарь
Но мудрость мистов для него была
И творчества источником; и все,
Что сотворил он, мистики полно.
Сиделка
Затем, что в нем жила любви потребность,
И он хотел со всем соединиться,
Что жизни смысл раскрыть ему сулило.
В последний миг он думал о труде,
Которому себя он посвятил.
Как люди расстаются с существом
Любимым, – так душа его рассталась
С возлюбленным земным трудом своим.
Секретарь
Всем существом своим он в Духе жил,
И Теодора всюду с ним была, –
Так чувствуют все истинные мисты.