Город мира

«Это не иное что, как дом Божий, это врата небесные» (Быт 28:17)

«Как вожделенны жилища Твои, Господи сил!» (Пс 83:2).

«В блеск солнца виден пышный

И святой Иерусалим, -

Песни радости там слышны...

Их язык неизъясним»

Гусли.

«Небеса начинаются там, где кончается грех»

Т. Адамэ

Издали я видела стоящую на высокой равнине арку света. «Это, - сказал мой спут­ник, ворота, ведущие в Город Мира. Там явление твоего Искупителя делается види­мым. Там обитают святые и ангелы. Играя на золотых арфах и других струнных инст­рументах, с бессмертными лирами в руках и вечным аллилуйя на устах, они поют Песнь Искупления, песнь мира, песнь не умирающей любви».

«Могу ли я туда войти?» - спросила я. Опять он коснулся моих уст, и вот они зашевелились, издавая неведомую до тех пор хвалу, которая таяла в гармонии небес­ной любви.

Когда мы приблизились, тол­па существ еще более возвышенных, неже­ли те, которых я видела до сих пор, сосре­доточилась у ворот, и одно из них обрати­лось к моему спутнику на языке, которого я не могла понять. Музыка, музыка любви была в их речах, и радость, подобно сиянию, окружила их, когда они приветствовали нас у входа в Святилище.

Жемчужные ворота, украшенные алмазами, открылись и ко мне подошли два ангела, которые, взяв меня за обе руки повели мой робкий дух к внут­ренним вратам, непосредственно за которы­ми находился павильон света.

И тут я вспомнила о своей недостойности, о сво­ей греховной, противоречивой натуре. Мысль о моих прежних грехах, сомнениях и о моей ропотной природе нахлынули на меня, и, чувствуя себя совершенно неспо­собным выносить славу всего окружающе­го, дух мой поник. Тогда ангелы понесли меня на руках своих через внутренние вра­та к ногам Существа неизреченного, прославленного. На голове Его был венец из чистого света, волосы рассыпались по пле­чам Его золотой волной. Он был так пре­красен, что красоты Его нельзя описать на языке смертных.

«Мариэтта, - сказал один из ангелов, - это твой Искупитель. За тебя, воплотившись, Он страдал. За тебя вне врат Он топтал точило один; за тебя Он умер».

Испытывая священный страх от сознания Его безграничной благости, нежности и любви, я склонилась к Его ногам, - чувствуя – о, если бы я была достойной поклониться Ему! Протянув свою руку, Он поднял меня, и голосом, звук которого на­полнял меня невыразимым блаженством, сказал: «Мир тебе дитя Мое! Дочь, дух падшего человеческого рода, войди на вре­мя под своды обители искупленных». За­тем, обращаясь к окружающим, Он продол­жал: «Примите в свою среду, в общение с вами этого духа».

И вот все собрание под­нялось, как бы движимое дыханием святой любви, и с нежностью приветствовало меня, как наследницу благодати. После того согласно зазвучали инструменты, и бессмертный хор запел гимн духов:

«Достоин Агнец искупивший нас! Превоз­носите имя Его вы, освященные, покланяйтесь Ему вы, херувимы, обитающие на небесах небес! Возлюбите Его, ибо Он возвысил вас. Мы будем славить Его имя, имя на­шего Всевышнего Бога.

«Мы падем к Его ногам и поклонимся Ему. Мы будем петь о Его благости. Вейте дуновения бес­мертной любви, развивайте Его имя по всей вселенной, среди поклоняющихся существ! Ибо, вот, из глубины беззакония, из смерти Он вывел сестру нашу; Он возвы­сил ее, и мы принимаем ее из руки нашего Владыки и Спасителя. Пойте Ему вечное аллилуйя, вы блаженные сонмы! Пойте Ему славу без конца!»

Музыка этого гимна звучала, как го­лос многих вод, наполняя здание, и когда она кончалась, эхо замерло в отдалении, уносясь на волнах святого эфира. Дух хва­лы так вдохновил каждого участника пол­нотой божественной мелодии, что они все еще мягко перебирали струны своих зо­лотых арф, заставляя каждую ноту снова звучать, скользя по чутким нервам сердец, составлявших как бы одну бессмертную лиру.

Каждый такт, подобно бесшумной волне, катился по морю разума; мне каза­лось, что я растворяюсь в этих мягких зву­ках, как вдруг из окружающего меня сон­ма, вышел некто и, обратившись ко мне назвал меня по имени.

Очарование музыки было прервано, и я увидела, что очути­лась в объятьях духа той, которую давно на земле любила всем жаром моей детской души. С какой радостью прильнула я к ней, и она с нежностью сестры прижима­ла меня к своему бессмертному существу, говоря: «Сестра дух, приветствую тебя, пришед­шую на время в наше Царство мира».

«При­ветствуем, приветствуем, приветствуем», зазвучала музыка тысяч голосов, и вот, вокруг меня собрались те, которых я лю­била на земле. Все они спешили привет­ствовать и обнять меня.

Вокруг нас поя­вились сидения, устроенные в виде амфи­театра, и на них мы расположились. Сре­ди собравшихся я увидела мною знакомых и старых друзей. Хотя я хорошо знала их, видом они не были таковы, как во время своей жизни на земле, теперь каждый из них был воплощением интеллекта без свя­зи с физической формой, в которой я знала их раньше. Не имея ни возможности, ни средств передать правильную идею об этом, я могу только сказать, что каждый из них был как бы весь - ум, весь - свет, весь - слава, весь - поклонение, весь - абсолют­но чистая любовь, весь - мир и глубокий покой, весь - энергия и высшая деятель­ность, весь - выражение небесной, все рас­тущей радости.

Они свободно беседова­ли, но не на языке человеческих существ, они говорили и, хотя слов не было слыш­но, мысль передавалась мыслью, и ум одного духа предавался уму другого. Идеи, связанные с небесной жизнью, перелета­ли от одного существа к другому, и скоро я узнала, что на небесах нет ничего тайно­го. Гармония душ, гармония желаний, гар­мония языка, гармония разливающейся мелодии божественных гимнов, гармония восприятий знаний, гармония углубляющейся мысли - гармония была их жизнью, их любовью, их величайшим блаженством. Опять под звуки согласных арф, они запе­ли в восхищающей октаве гимн своему Спасителю. Мой спутник предложил мне принять участие в этой живительной песни искупления. Я не могла присоединиться к ним, вся поглощенная созерцанием славы этой обители покоя, которую так давно искала моя душа. Когда они окончили этот священный гимн, спутник мой опять кос­нулся моих уст своим факелом и предло­жил мне соединиться с толпой и быть чле­ном их семейства. Один за другим при­сутствующие приветствовали меня, они ласкали меня, как новорожденного младен­ца, все время взирая с глубокой благодар­ностью за меня к своему Искупителю и Господу.

«Так вот каковы Небеса» - подумала я, - «И эти блаженные духи те самые существа, которые некогда боролись и стра­дали во временном смертном теле. Неуже­ли эти бессмертные образы сияющей сла­вой небесной обители, неужели это и есть духовные лица тех, которых я раньше ви­дела в горестной жизни?»

«Куда же исчезла старость и дрях­лость родителей и предков?» Мне припоминается, как часто я внимала тебе мой земной учитель, когда ты старался дать своим слушателям хотя бы слабое пред­ставление о бессмертной жизни. Часто я видела как ты скорбел духом своим созна­вая что все твои страдания для большин­ства остаются бесплодными, и тогда я же спрашивала, действительно ли небеса мо­гут быть столь славными, не слишком ли прекрасна эта представленная слушателям картина? И неужели человек может дос­тигнуть такого величайшего блаженства? Теперь я вижу, что самое высокое понятие человека о бессмертной жизни - ничто в сравнении с действительностью.

ГЛАВА 5