Дэниел Гоулман

нальной компетентности, таким как распознавание расширен­ного диапазона чувств и умение назвать их и сопереживать. Опи­сывая результаты оценки эффективности ее программы, Ланть-ери с нескрываемой гордостью указала на повышение «заинте­ресованности детей», резкое уменьшение количества драк, ос­корбительных поступков и брани.

Аналогичное совпадение мнений относительно эмоцио­нальной грамотности наблюдалось и в ассоциации психологов, пытающихся найти способы помочь молодым людям, идущим по пути, который доведет их до жизни, отмеченной преступле­ниями и насилием. Множество исследований таких мальчиков, как мы уже видели в Главе 15, создали отчетливое представле­ние о пути, избираемом большинством ребят, которые начи­нают с импульсивности и вспыльчивости в первых классах школы, затем к концу начальной школы превращаются в от­верженных социумом, связываются с кругом себе подобных и увязают в череде преступлений в возрасте учеников средней школы. На пороге совершеннолетия у большой части этих маль­чиков уже есть полицейские досье и готовность к насилию.

Когда дело дошло до разработки вариантов вмешательства, которое помогло бы этим мальчикам сойти с пути насилия и преступлений, то в результате опять же была создана програм­ма преподавания эмоциональной грамотности. Одной из них, разработанной совместно Кэрол Куше и Марком Гринбергом в Университете штата Вашингтон, является учебная програм­ма САСМ (САСМ — это аббревиатура «Стимулирования аль­тернативных стратегий мышления»). Хотя больше всех в по­добных уроках нуждаются те, кто больше всех рискует двинуться по пути, ведущему к преступлениям и насилию, этот курс пре­подается всему классу во избежание любого привлечения вни­мания к вызывающей наибольшее беспокойство подгруппе.

Все же такие уроки полезны всем детям. Они предусматри­вают, например, научение уже в самые первые годы учебы в школе сдерживать свои порывы; при отсутствии этого умения дети испытывают особенные затруднения с сосредоточением внимания на преподаваемых предметах и поэтому отстают в учебе и оценках. Еще один важный момент — это умение рас­познавать свои чувства; курс САСМ рассчитан на пятьдесят

Эмоциональный интеллект

уроков, посвященных различным эмоциям, во время которых самым маленьким рассказывают о главных из них, таких как счастье и гнев, а позднее останавливаются на более сложных чувствах — ревности, гордости и сознании вины. На уроках осознания эмоций их учат наблюдать затем, что чувствуют они и окружающие их люди, и —что особенно важно для склонных к агрессии — распознавать, когда кто-то действительно настро­ен враждебно, а когда, напротив, они сами приписывают кому-то враждебное отношение.

Разумеется, один из самых важных уроков посвящен уме­нию справляться с гневом. Основное, что дети узнают о гневе (равно как и обо всех остальных эмоциях), это то, что «испы­тывать любые чувства — это нормально», но одни реакции до­пустимы, а другие — нет. И в этом курсе одним из средств обу­чения самоконтролю служит то же самое упражнение со «све­тофором», которое используют в школах Нью-Хейвена. Дру­гие разделы программы помогают детям в налаживании дружеских отношений в противовес социальному неприятию, которое может подтолкнуть ребенка к преступлению.

Новый взгляд на школьное образование: обучение жизнью, заботливые сообщества

Ни для кого не секрет, что сегодня в подрастающем поко­лении постоянно растет число тех, кому их семьи не обеспечи­вают возможность занять прочное положение в жизни, и шко­лы остаются единственным местом, куда могут обращаться представители разных групп населения, чтобы исправить не­достатки детей в эмоциональной и социальной компетентнос­ти. Это вовсе не означает, что только школы призваны заме­нить все социальные институты, которые слишком часто либо уже развалились, либо стоят на пороге развала. Но поскольку практически каждый ребенок ходит в школу (по крайней мере в первые классы начальной школы), она становится местом, где детям можно преподать главные уроки умения жить, кото­рые они не получат никаким иным способом. Эмоциональная грамотность означает наличие более широких полномочий на

Дэниел Гоулллан

получение образования, восполняя пробел в социализации де­тей, возникший из-за некомпетентности их семей. Столь ко­лоссальная задача требует двух важных изменений: чтобы учи­теля вышли за рамки своей традиционной миссии и чтобы люди в каждом сообществе проявили большую заинтересованность в деле образования.

В любом случае наличие учебного курса эмоциональной грамотности может иметь гораздо меньшее значение, чем то, как уроки этого курса преподаются. Пожалуй, нет другого та­кого предмета, для преподавания которого качества учителя так много значат, поскольку то, как преподаватель обращается с классом, само по себе есть образец, фактически урок, эмоцио­нальной компетентности — или ее отсутствия. Всякий раз, ког­да учитель реагирует на одного ученика, остальные двадцать— тридцать получают урок.

В племени учителей происходит своего рода самоотбор тех, кто тяготеет к подобным учебным дисциплинам, потому что не каждый по характеру годится для их преподавания. Начать с того, что учителям нужно чувствовать себя комфортно, говоря об эмоциях; далеко не все учителя не испытывают при этом за­труднений или хотят этим заниматься. Стандартное образова­ние, получаемое учителями, не включает почти ничего из того, что подготовило бы их к преподавательской деятельности та­кого рода. По этим причинам программы преподавания эмо­циональной грамотности, как правило, предоставляют будущим учителям рассчитанную на несколько недель специальную под­готовку по методике преподавания этого предмета.

Несмотря на то что многие учителя вначале неохотно берут­ся за обсуждение темы, которая кажется не имеющей никакого отношения к их профессиональной подготовке, есть данные, говорящие о том, что как только они соглашаются попробовать заняться этим, большинство бывает довольно и не отказывается от этого. В школах Нью-Хейвена, когда учителя впервые узна­ли, что их будут обучать преподаванию новых курсов эмоцио­нальной грамотности, 31 процент заявили, что займутся этим с большой неохотой. По истечении года преподавания этих кур­сов более 90 процентов учителей признались, что довольны ими и хотят продолжить их преподавание в следующем году.

Эмоциональный интеллект

Расширенная миссия школ

Помимо расширения педагогического образования, эмо­циональная грамотность расширяет и наше представление о задачах собственно школ, превращая их в посредника обще­ства, который следит за тем, чтобы дети усваивали эти уроки, необходимые для жизни, то есть происходит возврат к клас­сической роли образования. Этот более масштабный проект требует — помимо любых конкретных вопросов, связанных с учебной программой, — использования возможностей помо­гать в классе и вне класса учащимся превращать моменты лич­ного кризиса в уроки эмоциональной компетентности. Наи­лучшие результаты получаются тогда, когда уроки в школе ко­ординируются с тем, что происходит у детей дома. Многие программы эмоциональной грамотности включают специаль­ные занятия для родителей, где им объясняют, что изучают их дети, не для того, чтобы они просто дополняли то, что сооб­щается в школе, а чтобы помочь родителям, которые ощуща­ют потребность лучше разбираться в эмоциональной жизни своих детей.

Таким образом, дети получают согласованную информацию об эмоциональной компетентности во всех разделах своей жиз­ни. В школах Нью-Хейвена, по словам Тима Шрайвера, руко­водителя «Программы социальной компетентности», «если дети затеют ссору в кафетерии, их направят к посреднику из их кру­га, который сядет с ними и проработает их конфликт по той же самой методике рассмотрения вещей с разных точек зрения, которую они узнали в классе. Тренеры будут использовать эту методику для разрешения конфликтов на игровом поле. Мы устраиваем занятия для родителей, обучая их пользоваться эти­ми методами дома с детьми».

Такое параллельное подкрепление этих эмоциональных уроков — не только в классной комнате, но и на игровой пло­щадке, не только в школе, но и дома — представляется опти­мальным. Это означает более тесное объединение школы, ро­дителей и общины и повышает вероятность того, что знания, усвоенные детьми на занятиях по эмоциональной грамотнос­ти, не останутся в стенах школы и что после опробования они

Дэниел Гоулллан

будут использовать эти знания на практике и оттачивать их в настоящих испытаниях, которые ставит жизнь.

Такой фокус внимания придает новую форму школьному образованию еще в одном отношении, а именно в отношении создания школьной культуры, превращающей школу в «забот­ливое содружество», в место, где ученики чувствуют себя ува­жаемыми людьми, которыми интересуются и которые связаны с однокашниками, учителями и самой школой. К примеру, школы в таких районах, как Нью-Хейвен, где высок процент распадающихся семей, предлагают ряд программ, для реализа­ции их в общине набирают неравнодушных людей, которые будут заниматься с учащимися, у которых домашняя обстанов­ка в лучшем случае нестабильна. В нью-хейвенских школах от­ветственные взрослые выражают желание стать наставниками, постоянными спутниками для учеников, терпящих неудачи, у кого дома мало или вообще нет взрослых, занимающихся их воспитанием.

Таким образом, при разработке оптимального варианта программ эмоциональной грамотности необходимо учитывать следующие условия: реализацию программы надо начинать достаточно рано, соблюдать соответствие возрастной группе, осуществлять программу на протяжении всего периода обуче­ния в школе и объединять усилия заинтересованных лиц в шко­ле, дома и в сообществе.

Но даже если многое из этих программ вписывается в суще­ствующее расписание школьного дня, они все же вносят суще­ственные изменения в любой школьный план. Было бы крайне наивным не учитывать трудности при введении таких программ в курс школьного обучения. Многие родители, возможно, счи­тают, что тема сама по себе слишком личная для вынесения ее на обсуждение в школе и что лучше предоставлять родителям решать такие вопросы (аргумент весьма убедительный, если ро­дители действительно обращаются к этим темам, но уже не та­кой весомый, если родители об этом забывают). Кстати сказать, одни учителя с неохотой уступают вторую часть учебного дня предметам, которые кажутся им слишком далекими от академи­ческих основ, другим вообще не очень удобно обсуждать эти темы и еще заниматься их преподаванием, но всем им потребуется