Михаил Васикин начинал терять терпение. Вот уже более двух лет он работал сиделкой. По просьбе Бритвы, разумеется. Хотя это трудно было назвать просьбой. Просьба подразумевает, что ты можешь отказаться. А Бритве нельзя было отказывать. Ему нельзя было даже тихо возражать. Шеф Михаила Васикина принадлежал к старой школе, а это значило, что его слово – закон.
Инструкции Бритвы были просты и незамысловаты: человека нужно кормить и умывать. Если же он не выйдет из комы еще через год, его следует убить, а тело бросить в Кольский залив.
За две недели до назначенного срока ирландец вдруг резко сел в своей постели. Очнулся он с именем на устах. Ирландец громко звал какую-то Ангелину. Камар от испуга даже вздрогнул и уронил бутылку с вином. Бутылка разбилась, прорезав мокасины «феруччи» и раздробив ноготь большого пальца на ноге. Ногти имели обыкновение отрастать, а вот достать за Полярным кругом мокасины «феруччи» было практически нереально. Михаилу пришлось целый час сидеть на своем приятеле, чтобы тот не убил заложника.
|
|
Теперь оставалось только ждать. Похищение людей было отлаженным бизнесом, и действовать нужно было по правилам. Сначала посылалось письмо-наживка или, как в данном случае, сообщение по электронной почте. Затем выжидаешь несколько дней, чтобы простофиля успел отыскать денежки, и засылаешь требование о выкупе.
Они сидели в квартире Михаила, что располагалась на проспекте Ленина, и ждали звонка Бритвы. Они не смели даже выходить на улицу. Впрочем, любоваться там было особо не чем. Мурманск принадлежал к типу русских городов, словно целиком отлитых из бетона. Наиболее привлекательно проспект Ленина выглядел под толстым слоем снега.
Из спальни вышел Камар. Резкие черты его лица выражали явное недоумение.
– Можешь себе представить, он требует икры! Я дал ему миску классной строганины, а он хочет икры. Неблагодарный ирландец.
– Уж лучше бы он продолжал валяться в коме, – закатил глаза Михаил.
Камар кивнул и плюнул в камин.
– А еще он говорит, что простыни слишком грубые. Пусть скажет спасибо, что я не сунул его в мешок и не утопил в заливе…
Пустые угрозы Камара прервал телефонный звонок.
– Вот и все, мой друг, – сказал Васикин, похлопав Камара по плечу. – Начинается.
Он снял трубку.
– Да?
– Это я, – услышал он голос, который по причине старой проводки звучал словно из консервной банки.
– Господин Брит…
– Заткнись, идиот! Не смей произносить мое имя!
Михаил судорожно сглотнул. Шеф не хотел, чтобы его имя оказалось замешано в чем-то криминальном. Распоряжения он отдавал только устно и никаких бумаг никогда не подписывал. Даже звонил он только из колесящей по городу машины, чтобы его местонахождение не могла засечь милиция.
|
|
– Ошибся, босс! Исправлюсь!
– То-то, – смилостивился главарь мафии. – А теперь слушай и молчи, все равно не скажешь ничего умного.
Васикин прикрыл ладонью микрофон.
– Все в порядке, – прошептал он, показывая Камару большой палец. – Мы отлично справились.
– Фаулы далеко не дураки, – продолжал Бритва. – Они обязательно попытаются отследить наше письмо, в этом я даже не сомневаюсь.
– Но я поместил в него вирус…
– Что я тебе велел?
– Молчать, господин Брит… господин босс.
– Вот именно. Пошли требование о выкупе и вывози Фаула в отстойник.
Михаил побледнел.
– В отстойник?
– Да, в отстойник. Там вас точно не будут искать.
– Но…
– Опять разговорчики? Да будь ты мужиком. Вы там всего-то пару дней отсидитесь. Ну, облучишься чуть-чуть, потеряешь год жизни, не помрешь же.
Васикин судорожно пытался найти отговорку, но так и не придумал ничего убедительного.
– Слушаюсь, босс, – наконец ответил он. – Как скажете.
– Правильно, как я скажу… А теперь слушай сюда. Это твой шанс. Сделаешь все, как надо, и поднимешься в организации на пару-другую ступенек.
Васикин улыбнулся. Жизнь, полная шампанского и дорогих машин, манила.
– Если этот человек действительно папик молодого Фаула, мальчишка раскошелится влегкую. Получив деньги, вы утопите обоих в Кольском заливе. Мне не нужны оставшиеся в живых сыновья, которые могут объявить вендетту. На этом все. Возникнут неприятности – звоните мне.
– Так точно, босс.
– Кстати, вот еще что.
– Да?
– Ни в коем случае мне не звоните.
Послышались короткие гудки. Васикин уставился на телефонную трубку, как на пригоршню чумных бактерий.
– Ну что? – спросил Камар.
– Мы должны послать второе письмо.
Губы Камара растянулись в широкой улыбке.
– Отлично. Наконец-то мы начинаем действовать.
– А затем мы должны перевезти его в отстойник.
Широкая улыбка мгновенно исчезла, будто лиса юркнула в нору.
– Что? Сейчас?
– Да. Сейчас.
Камар заходил по маленькой гостиной.
– Безумие! Такое мог предложить только сумасшедший. Фаул доберется досюда не раньше чем через два дня. А мы там будем сидеть и дышать этой радиоактивной заразой? Чего ради?
Михаил протянул ему трубку.
– Позвони и скажи ему все это. Уверен, шеф очень обрадуется, когда ты назовешь его сумасшедшим.
Камар рухнул на потертый диван и уронил голову на ладони.
– Когда же все это кончится?
Его партнер включил старенький компьютер с оперативной памятью всего на шестнадцать мегабайт.
– А вот этого я не знаю, – сказал он, посылая заранее составленное письмо. – Зато я знаю, что с нами будет, если мы не выполним приказ Бритвы.
– Что ж, пойду наору на пленника, – тяжело вздохнул Камар.
– А поможет?
– Вряд ли, – признался Камар. – Зато буду чувствовать себя чуть получше.