Угасание великой жизни

Вечером того же дня сбежавший Толстой вышел из вагона на маленькой станции и пришёл к своей сестре, которая была монахиней в монастыре в Самордино. В этой деревне, отстоящей более чем на 10 км. от железной дороги, Лев Николаевич надеялся снять крестьянский домик, отдохнуть некоторое время от пережитых потрясений, а затем подыскать себе место для последнего поселения. Но уже на следующий день приехала дочь Александра и привезла новость, которая потрясла сбежавшего отца.

Преследователи не намеревались относиться с почтением и соблюдать самые священные права старца. Коррепондент известной газеты "Русское Слово" предал великого писателя и телеграфировал графине, куда скрылся беглец. Она с двумя младшими сыновьями тотчас решила ехать специальным поездом, чтобы схватить вышедшего из повиновения мужа.

Она заявила: "Теперь я не буду такой глупой! Я не спущу с него глаз! Я буду спать у его дверей".

Надо было спешить, не теряя ни минуты. Снова, чтобы не пропустить последний поезд, в ночь на 3-е, обессиливший Толстой призвал своих спутников. Снова в темноте и холоде мчались они по ужасной ухабистой дороге. Снова -- вагон, наполненный до отвращения табачным дымом. И Толстой, не выносивший табака, вынужден был стоять в тамбуре вагона на сквозняке. После нескольких железнодорожных перегонов он почувствовал лихорадочное состояние, поднялась температура. Самочувствие ухудшилось настолько, что Толстой был вынужден сойти на пустынной маленькой станции Астапово (сейчас станция "Лев Толстой").

Невозможно без боли читать, что писал убежавший Мыслитель своим друзьям, ища спокойного убежища. "Не могли бы вы подыскать для меня одинокий и достаточно теплый деревенский домик?" -- писал он земледельцу Новикову. Из Астапово он телеграфировал Черткову "1 ноября 1910 г. Вчера захворал пассажиры видели ослабевши шёл с поезда Боюсь огласки Нынче лучше Едем дальше, примите меры Известите. Николаев (пунктуация согласно тексту, см. Собр. соч. в 22 т.т. Т.т. 19 и 20, стр. 758.,-- примеч. переводчика).

Так после долгой трудовой жизни, посвященной единственно служению людям, Мыслитель просил у своих современников всего лишь отдельную маленькую хижину и несколько недель спокойной жизни перед смертью. А отвратительные, бессердечные и бесстыжие члены семьи и его современники отказали ему в этом.

Очень милый в своей любезности начальник маленькой станции Иван Иванович Озолин тотчас переселился со своей семьёй к соседу и предоставил свою квартиру при вокзале большому писателю. Он не имел на это права и простое "предоставление собственности железной дороги" навлекло на него суровые упрёки начальства и

полиции. Но народ не забыл его поступка и всегда помнил о нем.