2015-07-14
318
X x x
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
X x x
Эти столкновения в Анатоте - лишь частный случай той борьбы, котораяпроисходила в стране вокруг идей реформы. Народная вера не желала сдаваться.Милые сердцу алтари лежали в развалинах, некому было принести жертву призакладке дома, при начале пахоты, перед сбором урожая. Болезненная операцияпочти отсекла обряды от быта, и последствия этого не замедлили сказаться. Вомногих городах и селениях царили растерянность и недовольство,поддерживаемые левитами. Перед иерусалимским духовенством встала теперь задача упорядочитьрелигиозную жизнь народа на основе новых установлений. Храм не мог на равныхправах содержать священников, собранных со всех концов страны. Поэтомуестественно, что некоторые из них должны были удалиться в частную жизнь, аиные - занять места второстепенных служителей храма, музыкантов и певцов(4). Но, однако, встав во главе большой храмовой корпорации, Хилкия и егоклирики остались далеки от каких-либо честолюбивых целей. Священники вИзраиле не имели политической власти, как жрецы в Египте, не были они ипростыми "служителями культа", как в Греции, и не образовывали касты"посвященных", как брахманы в Индии; свое призвание они видели не только всовершении обрядов, но и в религиозно-нравственном воспитании народа. У священников были собственные взгляды на отношение веры и жизни,которые хотя и совпадали по существу с воззрениями пророков, но имели своиособенности. Для пророков самым главным было "богопознание" в целом, они не любилиостанавливаться на частностях, не настаивали на важности храмовогобогослужения, хотя и не отрицали его. Их религиозный идеал можно, пожалуй,сравнить с девизом блаженного Августина "Люби Бога и поступай, как знаешь".Иными словами, образ жизни должен как бы сам собой вытекать из веры. Но далеко не для всякого человека пригоден такой пугь, и порой он можеттаить в себе даже опасность своего рода морального релятивизма. Поэтомусвященникам необходимо было создать свою Тору, она была записана, вероятно,в эпоху Иосии. Это так называемый Закон Святости, обнимающий главы 17-26Книги Левит (5). Так же, как Книга Завета и Второзаконие, Закон Святости представляетсобой нечто вроде расширенного толкования Моисеева Декалога. Главная мыслькодекса созвучна пророку Исайе: Ягве - свят, Он бесконечно возвышается надмиром. Но поэтому и все, посвященное Ему: жертва, город, народ,-должноотделиться от мира, стать сакральным, чистым, достойным Бога. Живя средимира, народ Божий должен ощутить себя "святым", т.е. принадлежащим Богу иотгороженным от языческого мира. "Святы будьте, ибо свят Я, Ягве, Бог ваш!".Это было следование не только Моисею, но и праотцу Аврааму, который во имяверы покинул дом своего отца-язычника. Иными словами, священники так же, каки левиты, записавшие Тору, со своей стороны содействовали превращению нации- в церковь. Духовная община не сможет укрепляться и возрастать, если не сумеет вчем-то обособиться от мира, в чем-то найти свой путь, свой образ жизни. Дляэтой цели священники старались окружить всю жизнь израильтянина системойнорм, которая делала бы ее в корне отличной от жизни язычника. Естественно, что Закон Святости придает большое значение обрядовойстороне религии, но внешние символы носят здесь не магический характер, аслужат лишь одной цели: освящению быта и жизни. Впрочем, так же, какпророки, священники не отделяют ритуал от нравственного служения Богу.Основой отношения человека к человеку они провозглашают заповедь любви:"Люби ближнего своего, как самого себя" (Лев 19, 18). Из этой заповедивытекают повеления заботиться о бедных, соблюдать честность в поступках исловах, в работе и тяжбах. Человек должен быть нелицеприятен во всем. "Неугождай лицу великого, по правде суди ближнего, не ходи доносчиком в народетвоем и не посягай на жизнь ближнего твоего" (Лев 19, 15-16). Хотя все эти заповеди, на первый взгляд, относятся лишь к членамОбщины, они не ограничиваются только соплеменниками. "Пришелец, поселившийсяу вас, да будет для вас то же, что и туземец ваш. Люби его, как себя, ибо ивы были пришельцами в земле Египетской" (Лев 19, 34). В отличие отгреческого полиса, где метэк-чужеземец был лишен прав и не допускался ксовершению обрядов, в иудейской Общине иноплеменники участвовали врелигиозной жизни наряду с израильтянами (Лев 17, 8; 22, 18). Наиболее строго Закон судит о трех видах преступлений: идолопоклонстве,суевериях и грехах плоти. Это вполне понятно и в плане историческом, и посуществу. Многобожие исповедовали все народы вокруг Израиля, им былипронизаны великие цивилизации; нужна была несравненная стойкость для того,чтобы противиться его влиянию, идущему как извне, так и изнутри. Шокирующаясовременного читателя глава, в которой перечисляются грехи противцеломудрия, должна быть прочитана на фоне всей древней цивилизации. Всоседстве с народами, у которых процветали разврат и ритуальная проституция,в соприкосновении с миром Астарты и фаллических культов необходимо былонеустанно бороться за нравственное здоровье и чистоту членов Общины. Таковисторический аспект. Но ведь идолы, суеверия, растление, угрожавшие некогдаветхозаветной Церкви, не исчезли и не ослабели доныне. Арсенал буйствующегомира остался тем же: идолы вождей и прогресса, суеверия ходячих мнений икульт секса. Таким образом, если оставить в стороне преходящую, архаическуюформу Закона Святости, суть его окажется вполне актуальной и для нашеговремени. Чтобы важнейшие события народной жизни проходили "перед лицом Божиим",священники приноровили основные праздники к поворотным моментам года. Пасха,день освобождения, связывался с первинками стад и созреванием ячменя,Пятидесятница была днем приношения плодов. День Очищения (Йом Киппурим) сталкак бы началом гражданского новолетия. Он справлялся через десять дней посленового года и был праздником освящения народа и днем покаяния. И, наконец,ко времени осеннего сбора урожая был приурочен праздник Шатров, или Кущей. В праздничные дни священники читали молитвы и произносили благословениянад Израилем: "Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит натебя Господь светлым лицом Своим и помилует тебя! Да обратит на тебя Господьлицо Свое и даст тебе мир!" Храмовое богослужение приняло в годы Иосии особенно пышный иторжественный характер, как бы вобрав в себя богослужебное богатство всехупраздненных храмов и алтарей. Левиты принесли в Иерусалим древние мелодии ипеснопения Севера. Они составили большие хоры, пели псалмы во времяжертвоприношений. Появилась особая должность "начальника хора"; им,вероятно, нередко бывал пророк, включавший в службу свои гимны и речитативы.Содержание песнопений менялось в зависимости от праздника. На Пасху они былипосвящены переходу через море и Синайскому Завету, в день Очищенияпрославляли вечное Царство Господа, пребывающего со Своим народом: Ягве царствует - трепещут народы, восседает Он на херувимах - содрогается земля! Ягве велик в Сионе, и высок Он над всеми народами. Да славят великое и страшное имя Твое. Свят Он! И силу царя, любящего правосудие, Ты утвердил в правде. Правосудие и праведность Ты установил у Иакова. Превозносите Ягве, Бога нашего, и склонитесь у подножия Его, ибо святОн! Моисей и Аарон во священниках Его, Самуил в призывающих имя Его... Возносите Ягве, Бога нашего, и склонитесь перед святой горой Его, ибосвят Ягве, Бог наш. (Пс 98) Один день недели, суббота, принадлежал Богу. Священным же почитался икаждый седьмой год. Согласно Второзаконию, в этот год прощались все долги иосвобождались жертвы долгового рабства. Закон Святости вводит еще однопредписание: устанавливает "юбилейный" год, требуя, чтобы по прошествиикаждого полувека земля, проданная или забранная за долги, была возвращенавладельцу или его потомкам. Из этого явствует, что социальные и этическиезаповеди в священнических книгах были представлены не менее ярко, чем упророков. Есть все основания полагать, что Иосия пытался проводить все этитребования в жизнь, и вполне понятно, что в его правление вновь ожилатеократическая мечта о Царстве Божием на земле. Кто знает, не смотрел ли ион на себя как на второго Давида? Ведь, с самого разделения царств не былов Иерусалиме царя, который владел бы всем Израилем. Его преданность Торевозвышала его в глазах пророков, духовенства и народа. Казалось, чтопророчество Нафана исполняется на правнуке Езекии.X x x
В те годы мировые события тоже могли представляться как знак близостимессианской эры, в том смысле, как ее понимал простой народ. В двадцать шестое лето правления Иосии мидийский царь Киаскар в союзе сВавилоном начал кампанию против Ассирии. Бывшая владычица мира занималатеперь территорию не намного больше Иудеи. В июле 614 года мидийцы уже подступали к стенам древнего города Ашшура.Защитников его охватила паника, и крепость пала удивительно быстро. Черезнесколько дней после штурма к берегам Тигра подоспел Набопаласар, но Ашшурбыл уже взят. Никогда еще не обрушивался на ассирийцев столь сокрушительный удар. Уних, правда, еще оставалась неприступная Ниневия и надежда на помощьарамейских племен. Но слишком велика была ненависть к империи, чтобы можнобыло рассчитывать на серьезную поддержку. У всех еще была жива в памятиучасть, постигшая Мемфис и Фивы, Вавилон и Дамаск, Самарию и Лахиш.Финикийцы и евреи, египтяне и халдеи, эламиты и кавказцы-все успели ощутитьна себе тяжкую руку солдатской державы и теперь видели, что она стоит передлицом возмездия. Даже язычники усматривали в судьбе Ассирии кару за ее преступления.Так, вавилонский летописец видел здесь расплату за святотатства Синахериба.Но особенно сильное впечатление эти события произвели на еврейских пророков.Катарсис исторического воздаяния явился как бы благой вестью для тех, кто вмучительном недоумении смотрел на разгул грубой силы. И поэтому, когда можнобыло ждать, что Ниневия пожнет плоды своих зверств, ее близкий финал былвоспринят как суд Божией правды. Об этом пел грозные песни в храме Иерусалимском иудейский поэт НаумЭлькошит. В них воедино слились гнев и ликование народов о гибели тирана(6). Поэмы Элькошита проникнуты эпической силой, образы их красочны имонументальны. Иногда кажется, что он воочию видит последние часы Ниневии(Наум 2,1 сл.): Поднимается на тебя сокрушающий молот, охраняй твердыни, стереги дороги, препояшь чресла, собирайся с силами! Вот врагподступает к воротам Ниневии, окружает ее стены: Щит витязей его красен,воины его в багряных одеждах, Огнем блестят колесницы в день приготовления к бою, и лес копий волнуется. Ассирийский царь пытается остановить лавину: Онзовет храбрецов своих, но на ходу они спотыкаются, Спешат на стены, но вот уже - штурм, "Речные" ворота распахнуты, чертоги разрушаются. "Стойте, стойте!" - кричат, но никто не остановит их... Сопротивлениесломлено, и мстители врываются в город. Они бегут по улицам, ломятся водворцы, тащат все, что попадается под руку. Сквозь шум битвы ониперекликаются друг с другом: Расхищайте серебро, тащите золото! Нет конца драгоценностям и украшениям! Художественные средства, ккоторым прибегает Элькошит, отличаются от тех, что были приняты у греков.Здесь все построено на вспышках зрительных и звуковых впечатлений, наотдельных фрагментах, мгновенно возникающих в дыму пожара и снова в немисчезающих. Как на экране мелькают образы - видения, а надо всемгосподствует голос пророка-судии: Горе кровавому городу, полному лжи и насилия! В нем не прекращается грабеж! Слышно хлопанье бича и стук катящихся колес, ржание коней, грохот скачущей колесницы. Несется колесница, сверкает меч, блестят копья. Павших много, и груды тел, нескончаемы убитые, всюду спотыкаются о них. Поэма заканчивается погребальной песней. "Лев, терзавший добычу", самстал добычей других: Спят пастыри твои, царь Ассирийский, покоятся вельможи твои; Рассеян по горам народ твой, и некому собрать его. Не заживет рана твоя, мучительная язва твоя. Все, услышав весть о тебе, будут рукоплескать, Ибо кто не испытывал на себе непрестанно злобу твою? Песни Наума Элькошита были впоследствии включены в Библию как суровоепредостережение властителям и народам: любых тиранов рано или позднонастигнет Суд, безумие и жестокость, на которые они опирались, обернутсяпротив них самих.X x x
Летом 612 года предсказание иудейского певца исполнилось буквально.Киаскар Мидийский и Набопаласар осадили Ниневию. После трех отчаянныхсхваток ассирийцы бежали. Столица их была предана огню. Царь Ниневиипокончил самоубийством. Однако агония Ассура еще длилась. Некий Асурбалит провозгласил себяцарем и укрылся с остатками армии на севере, в Харране. Оттуда он послалгонцов в Египет с мольбой о помощи. Крах Ассирии открывал перед фараономНехо возможность восстановить контроль Египта над сирийскими областями. Осенью 609 года египетская армия выступила на север. Планы Нехо были,вероятно, неопределенными скорее всего он намеревался действовать всоответствии с обстоятельствами. Захватив филистимский город Газу, Неходвинулся на север вдоль побережья. В Галилее ему предстояло свернуть навосток и, перейдя Иордан, направиться к Евфрату. Когда царь Иосия получил сообщение о том, что египтяне идут по егоземле, он немедленно велел собрать войско, чтобы преградить путь фараону.Нехо не хотел ослаблять своих сил и поэтому отправил послов к Иосии,лицемерно заверяя его в своих мирных намерениях. "Мне нет до тебя дела. царьИудейский, писал он, не против тебя я иду сейчас, а иду туда, где у менявойна". Но Иосия не поверил в искренность фараона. Он не без основанияопасался, что, вернувшись с победой, Нехо станет претендовать на власть вПалестине. К тому моменту, когда египтяне вступили в Галилею, Иосия ужевыстроил свои отряды близ Мегиддо и заявил, что не пропустит фараона смиром. Это была ошибка: Иудейский царь не рассчитал своих сил,противопоставив их огромной, хорошо обученной армии Нехо. К тому же исходбитвы был предрешен с самого начала: при первых же выстрелах египетскихлучников Иосия, стоявший впереди на колеснице, был тяжело ранен. Его уложилина повозку и погнали лошадей в Иерусалим. Лишенное своего вождя, иудейскоевойско в беспорядке отступило, а Нехо, разграбив Мегиддо, двинулся дальше(7). Истекающий кровью Иосия был доставлен в столицу и вскоре умер. Всястрана как бы оцепенела в горе и недоумении - тот, кого почитали лучшим изцарей Иудеи, кому была предсказана мирная кончина, нашел преждевременнуюсмерть на поле боя! Пророк Иеремия написал траурную элегию на смерть царя-реформатора. Онлюбил Иосию, но к такому исходу дела был готов, ибо не верил в скороепрощение Израиля. Внезапный удар подтвердил его худшие опасения. Делореформы оказалось тщетным. Она осталась слишком поверхностной, неуклюжеприкрыв одеждами ягвизма языческие корни, все еще живые в сердце народа.Пророк подозревал (и не ошибся!) лицемерие многих "обратившихся" и даже влучшие годы оставался при убеждении, что только горькая чаша разочарований,разрыв с патриотическими иллюзиями принесут Израилю исцеление от духовныхнедугов. Собственно, и Иосия пал оттого, что возомнил себя политическиммессией. Но не могучим царством, не второй Ниневией призван быть народЯгве...X x x
В отличие от Иеремии, для большинства иудеев смерть благочестивого царябыла необъяснимым, ошеломляющим ударом. Это была трагедия, причину которойони были не в силах найти. Псалмопевцы, сопровождавшие процессию с теломцаря, изливали скорбь народа в печальных песнях. Один из этих певцов, пророкАввакум, сложил в те дни псалмы, исполненные горя и философских раздумий(8). Аввакум, этот предшественник Иова, вопрошает Бога с дерзновением иискренностью, на которые дает право только бесконечное доверие к Нему: О Ягве! Доколе взываю я, а Ты не слышишь? Кричу к Тебе про обиду, а Ты не спасаешь? Зачем Ты даешь мне видеть неправду и смотреть на бедствие? Грабеж и насилие предо мною, царит вражда, возникает раздор. Оттого потеряла силу Тора и не совершается справедливость, Что нечестивый побеждает праведного; оттого извращается правосудие. (Авв 1, 2-4) Это - старый, как мир, вопль, извечный вопрос человека, возникающийтогда, когда он хочет мерить таинственную высшую правду мерками своей,человеческой правды. Ему так хотелось бы, чтобы добродетель автоматическиприносила благоденствие, а зло немедленно бы каралось! Казалось бы, те, ктоисполнял закон Божий, должны были получить на земле награду: побеждать,обогащаться и править. А вместо этого зло торжествует, а праведники унижены,гонимы и гибнут. Как совместить это с Божественной справедливостью? ПочемуГосподь не позволил возвеличиться Эммануилу, почему Он дает власть этимфараонам и месопотамским владыкам? В ответ на свое вопрошание Аввакум слышит весть о новой грозе: фараонбудет повергнут, но годы испытаний еще не кончились; новые властители придутна смену прежним. Кто они? Персы, мидийцы, варвары неведомых стран? В псалмеАввакума они названы "касдим", халдеями; это племя тогда правило в Вавилоне.Но по существу здесь образ любой державы, которая алчно поглощает народы.Это - чудовище, служащее лишь своему ненасытному честолюбию: "Сила его - богего" (9). Пророк ужасается видению этого нового поработителя. Он опять с мольбойобращается к Богу, веря в Его святость и справедливость: Ягве! Не Ты ли издревле Бог мой? Святой мой! Не дай погибнуть мне! Ведь только для Суда Ты попустил его? Оплот мой! Для кары Ты поставил его? Слишком чисты Твои очи, чтобы смотреть на злодейство! Ты не можешь выносить вида нечестивого. Как же Ты смотришь на злодеев и молчишь, когда нечестивый пожирает праведного? (Авв 1, 12-13) Ночью поднимается пророк на башню, чтобы здесь, в тишине и уединении,услышать ответ Божий. Перед ним расстилаются волнистые горы, окружающиеИерусалим; Сион спит тревожным, болезненным сном, окутанный черным покровомскорби. Иерусалим... Город царей и пророков, город обманутых надежд. Как малон в сравнении с Фивами, домом Амона, великим Вавилоном и погибшей Ниневией!Но вот здесь стоит провидец, упорно всматривающийся в темный небосвод; оножидает ответа от Бога, ответа себе, Израилю, всему человечеству. Доколе,Господи?.. Эта вопрошающая фигура на городских стенах вырастает в исполина,поднимаясь к звездам, воплощая в себе все духовное томление мира. Доколе,Господи?.. Миновала ночь. Наступает утро, поднимается дым курений, звенятсеребряные трубы, открываются ворота. Певец снова стоит перед алтарем. Людивнимают ему, а он возвещает то, что услышал в безмолвии ночи. Бог ответил.Теперь пророк знает, что мир и полнота жизни будут обитать в тех, кто,невзирая ни на что, не усомнился в Бою, кто до конца будет доверять Ему: Вот у надменного не устоит душа, ПРАВЕДНЫЙ ЖЕ ВЕРОЮ СВОЕЮ ЖИВ БУДЕТ. (Авв 2,4) Таков единственный спасительный исход из темных лабиринтов жизни. Вераэто то невыразимое, чем достигается пребывание с Богом; она поднимаетчеловека туда, где сами собой разрешаются все вопросы и недоумения, ибо онначинает видеть жизнь глазами Божиими. Об этом невозможно рассказать на земном языке, поэтому Аввакум и непытается дать никакой богословской теодицеи, никакого логического оправданиятайны. Он лишь знает, что Бог творит Свои суды иначе, нежели человек, чтонужно лишь всецело доверить Ему себя. Этот итог вопрошаний Аввакума, слова оживотворящей вере повторит апостол Павел, когда будет говорить о приобщениичеловека к мистерии Искупления. Псалмы пророка Аввакума завершаются величественным гимном оБогоявлении, в котором воскресают звуки и образы древней ханаанской поэзии.Это поистине "виденье, непостижимое уму. Певец указывает Израилю на Творца,грядущего по Вселенной; от поступи Его содрогаются звезды и горные хребты,Сущий являет Себя тайновидцу как единственный Владыка мира, вершащий Своидеяния вопреки злу и мятежу твари. Среди исторических гроз, которые гимн изображает в виде стихийныхкатаклизмов, доверие к Богу стоит незыблемой скалой, оплотом твердости имужества. Душа поэта охвачена экстатическим трепетом и переполняется любовьюк Зиждителю. Эта любовь ищет не даров Его, но близости к Нему. Само Егосуществование становится источником неиссякаемой радости и примирения. Ябуду спокоен в день бедствия, когда губитель восстанет на народ мой. Пусть и смоковница не расцветает, пусть не плодоносит лоза виноградная, Пусть и маслина отказала, и нива не даст пищи,пусть не станет овец взагоне и быков в стойле, Но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасениямоего. Ягве сила моя, Ему, Победителю, песнопение мое. (Авв 3, 16-19) Итак, в лице пророка Аввакума Остаток Израиля сделал выбор: он поднялсянад религией, которая ищет лишь видимых наград, а без них колеблется игаснет. Из трагического мрака вера Аввакума вышла обновленной, преображеннойи бескорыстной, как всякая подлинная любовь.
