Техника 5. Гештальттерапевтическая техника отождествления с объектом

Ф. Перлз определял проекцию как «отношение, чувство или фрагмент поведения, которое в действительности принад­лежит вашей личности, но не ощущается вами таким образом, а приписывается объектам или людям в окружении и затем переживается как направляемое ими на вас, а не наоборот».

Джон Энрайт, который учился, в частности, и у Ф. Перлза, предложил «впрячь этот фундаментальный человеческий процесс в работу вместо того, чтобы терять энергию, пытаясь его критиковать или противостоять ему... пойти за ним в спе­циальном упражнении...». Он просил каждого участника оглядеться вокруг и выбрать объект, который при­влечет его внимание. Затем каждый в течение нескольких ми­нут старался отождествиться со своим объектом. «Почти все­гда несколько человек в группе оказываются сильно взволно­ванными тем, на что они набрели». «Когда интенсивность опыта снижается, можно возобновить поток энергии, предла­гая совершить какие-либо манипуляции с объектом или с си­туацией: снять крышку с кастрюли, развернуть флажок, сесть на стул, погасить лампу и т.п.».

Однако, по наблюдениям Энрайта, часто участники, кому приходилось слишком долго ждать своей очереди, теряли спонтанность своего выбора (в его группах могло быть сотня и более человек). И тогда Энрайт стал предлагать участникам коробку с игрушками: тот, чья очередь подходила, выбирал себе фигурку и работал с ней. Никто не видел фигурок до тех пор, пока не подойдет его очередь. Благодаря этому удавалось избежать эффекта «предварительных заготовок». В коробку Дж. Энрайта могло попасть все что угодно, но при этом ему приходилось часто пополнять набор игрушек, так как многие люди просили его подарить фигурку, которая оказалась осо­бенно значимой. Это могут быть фигурки людей, животных, птиц, насекомых, динозавров и других живых существ, ма­ленькие калейдоскопы, фонарики, лампочки, батарейки, ча­сы, блокноты, веера, элегантные коробки из-под французских духов, детские наручники, пушки, пистолеты, кукольная по­суда, пластмассовое мороженое, сэндвич, бутылка с кока-ко­лой, значки, катушки, сантиметровые ленты, клубок ниток, душистый кусок мыла в глянцевой обертке, вертолеты, ма­шинки, ручки, календари и т. д., даже документы. Иногда ве­дущий посылает шкатулку по кругу, как это делал Джон Эн­райт. Каждый выбирает ту фигурку, которая «сама его выби­рает». Однако часто «выбор» затягивается. Многие перебира­ют весь набор, пока не остановятся на чем-либо. Поэтому чаще ведущий поступает по-другому: просит всех участников закрыть глаза, а потом выкладывает все фигурки на стул в центре круга. Уже сама эта подготовка интригует... Затем ве­дущий предлагает открыть глаза, встать и идти друг за другом по кругу, блуждая взглядом по фигуркам, и постепенно вы­брать (но только мысленно, ни к чему не прикасаясь!) ту фи­гурку, которая сама тебя выбирает. Если двое или трое захотят взять одну и ту же фигурку, они смогут владеть ею вдвоем или втроем. После того как участники проходят полный круг, ве­дущий предлагает нежно, не торопясь, взять свою фигурку. Несмотря на все эти инструкции, бывает, что, выбрав фигур­ку, человек начинает как бы «нависать» над нею и уже не хо­чет дальше идти по кругу, а в конце многие буквально хватают свою фигурку. Некоторые испытывают разочарование из-за того, что их фигурку уже взял кто-то другой. Чаще люди пред­почитают выбрать какую-то другую вещь, нежели владеть од­ной фигуркой сообща.

Участники вновь садятся в круг, каждый со своей фигур­кой. Стул с оставшимися фигурками выносят из круга. После этого ведущий предлагает представиться друг другу от лица своих фигурок и начинает первым, например: «Я — черепаха. У меня книга в руках, это очень мудрая книга. Я люблю ее чи­тать. Но мне так много приходится работать... Я почти не бываю Дома, и вот я решила носить дом с собой. Это мой панцирь. Иногда я залезаю под панцирь, чтобы никого не видеть и не слышать».

К концу первого круга многие участники проникаются метафорическим настроением. Часто первым ощущением ста­новится грустное сочувствие чужому самовыражению, и лишь во вторую очередь приходит осознание того, что и сам ты вы­зываешь сочувственную грусть... Когда один человек смотрит на другого, работающего со своим объектом, он замечает, что возможности объекта бесконечны и что говорящий опускает некоторые «очевидные» черты, выбирая нечто весьма особое, что наблюдающему и в голову не пришло бы отметить. Рабо­тающий же совершенно не осознает, что он выбирает свойст­ва игрушки, он думает, что воспринимает его подлинные объ­ективные качества предмета. Он может почувствовать нежела­ние произнести вслух то, что его беспокоит или пугает, но он не видит выбора в том, видеть это качество или не видеть.

После первого круга ведущий предлагает поговорить друг с другом от лица своих фигурок, задать какие-то вопросы, об­судить проблемы.

Если в игре наступает пауза, можно обновить поток «ото­ждествления», предложив участникам внести в свой объект какое-либо одно изменение с помощью волшебной палочки или взять другую фигурку, а потом дать возможность первой фигурке поговорить со второй. Желательно, чтобы все так или иначе приняли участие в игре. Закончить ее лучше в тот мо­мент, когда большинство еще хочет ее продолжать. Ведущий прерывает действие словами: «А теперь мы, фигурки, можем пожелать друг другу что-нибудь хорошее». Круг пожеланий позволяет закончить ту работу, которая осталась незавершен­ной в процессе взаимодействий. Чаще всего участникам при­ятно принять пожелания других, но иногда они защищаются от пожеланий.

Чем охотнее высказываются пожелания, тем лучше работа группы. В этом последнем круге проявляется достигнутый уровень групповой синхронности и целительные возможности группы.

Необходимо оставить время для обмена чувствами. Ино­гда кто-либо из участников говорит, что все-таки это опасный метод, потому что некоторые, как он думает, сказали о себе больше, чем хотели бы сказать, что этот прием вынудил их раскрыться глубже, чем им того хотелось. Об этом необходи­мо помнить ведущему, особенно в непсихологических груп­пах. Кто-то может быть огорчен тем, что сказал лишнее, обна­жил свои слабые стороны, стал уязвимым. В этом случае при обсуждении упражнения можно поставить вопрос: «Что нового я узнал о себе?». Отвечая на этот вопрос, каждый участник имеет шанс что-то скорректировать, защититься, умолчать о главном. Как говорил Карл Юнг, «встреча с самим собой при­надлежит к самым неприятным». Если человек испытывает потребность защититься от этой встречи, следует предоставить ему такую возможность. Стоит упомянуть еще одно ценное качество этого упражнения. Джон Энрайт утвер­ждал, что его вариант отождествления с фигурками из короб­ки помогает освободиться от идеи долженствования и посто­янного оценивания своих и чужих поступков.

Техника 6. Исследование и преобразование метафор в адлерианской терапии

«Мы переживаем реальность через те значения, которые мы ей придаем, не непосредственно, как данность, а как не­что интерпретируемое». Эти интерпретации часто опираются на метафоры, образы. Человек констатирует значе­ние реальности метафорическим способом.

Адлера трактует формулу жизненного стиля — метафору, ранние воспоминания и сновидения — тоже метафорически. «Пытаясь понять, мы всегда прибегаем к анало­гии». В психотерапевтическом процессе можно применять длинные истории, истории внутри историй (мно­жественные включенные метафоры), аналогии, афоризмы, анекдоты, каламбуры, загадки, экспериментальные домашние задания, художественные метафоры, шутки и юмор; в процес­се разыгрывания историй можно использовать метафориче­ские объекты.

М. Кэрич предлагает придерживаться определенной по­следовательности действий в целенаправленном психотера­певтическом использовании метафор.

1. Установите цели — какой опыт или терапевтическое со­общение вы хотите передать.

2. Найдите символическое выражение метафоры, которое имело бы личностное значение для данного клиента.

3. Создайте соответствующий контекст, выберите нужные слова и определите фазы, которые вы будете подчеркивать еще и невербально.

4. Когда вы вводите метафору, не объясняйте ее значения. Позвольте клиенту самому бессознательно поискать ее смысл.

Вхолистически-метафорической терапии Р. Коппа тера­певт выделяет метафоры, присущие стилю речи клиента, и ис­пользует их для исследования проблемы и для ее решения.

Метафоры, спонтанно возникающие в процессе разгово­ра, позволяют предположить, что между двумя различными предметами или явлениями данный человек усмотрел (или, точнее, сам установил) некое сходство. Например, клиент го­ворит: «Я чувствую себя, как будто наталкиваюсь на стену», £>н использует образ стены, чтобы как-то охарактеризовать фрустрирующую ситуацию, обсуждаемую на терапевтической сессии.

Все метафоры подразумевают сравнения и аналогии, ко­торые в буквальном смысле не соответствуют истине. Пробле­ма клиента не является стеной в буквальном смысле. Таким образом, метафоры построены на бессознательных аналогиях, а не на сознательной логике. Р. Копп предлагает работать с метафорами клиентов в следующей последовательности:

1) идентификация метафоры;

2) исследование метафоры;

3) предложение преобразовать метафору;

4) преобразование метафоры;

5) соотнесение метафоры с той значимой ситуацией, с ко­торой она связана.

На первой стадии терапевт вслушивается в метафориче­скую речь клиента и выбирает определенную метафору для работы. В ходе этого процесса он намеренно избегает интер­претаций и теоретических объяснений.

На втором этапе терапевт помогает клиенту исследовать словесную метафору, стимулируя «внутренний поиск» (тер­мин, который первоначально использовался для описания од­ного из элементов гипнотерапии Эриксона). Клиенту предла­гается представить себе собственный метафорический образ и описать мысли, чувства и действия, которые у него ассоции­руются с метафорой.

Затем терапевт спрашивает клиента: «Если бы вы могли что-то изменить в своей метафоре, чтобы она стала лучше (сильнее вдохновляла, стала бы благотворней), то что бы вы в ней изменили?»

Если клиенту не удается видоизменить метафору или вне­сенное изменение не столь благотворно, терапевт предлагает свои изменения. Любое изменение в метафоре может иметь какую-то ценность, только если клиент его принимает. Важно помнить, что каждое изменение может касаться только како­го-то одного аспекта метафоры.

На следующей стадии устанавливается связь между мета­форой и значимой ситуацией, к которой она относится. Тера­певт может спросить клиента: «Как то, что мы только что де­лали, относится к вашей проблемной ситуации? Можно ли предположить, что после этого вы начнете по-другому вос­принимать и решать свою проблему?»

В своей практике Р. Копп заметил, что клиенты спонтан­но находят эту связь. Таким образом, проведение терапии на метафорической территории иногда производит мгновенное значимое изменение в поведении и чувствах клиента.