Белвью, штат Небраска, 19 июля 2014 года

Мы все находились на поле в напряженном ожидании.

Вокруг стоял промозглый и плотный туман, скрывавший очертания деревьев. Прохладный ветер гнал темные тучи по небу, и кое-где через щели робко проглядывало бледное солнце, которое, однако, практически не освещало, а уж тем более не согревало окружающую местность.

С одной стороны стояла наша армия - кто с топорами, кто с мачете, кто с винтовками, кто с остальным. С другой стороны – полубожества, как обычно, низшего ранга (я бы даже добавила, что они присутствовали здесь всего лишь в качестве пушечного мяса). Все противники, словно на подбор, были в черных костюмах, что придавало монстрам внушительный облик. Их даже можно было бы сравнить с ангелами смерти - хотя если разобраться, так оно и было на самом деле. Полубоги были безоружны, да и зачем им, собственно, было необходимо оружие, когда они могли запросто порвать человека на части? С другой стороны, это никого из нас, борцов, до сих пор особо не останавливало.

Сонно зевнув (было раннеутреннее время, и нормально выспаться не получилось) я привычным жестом перебросила мачете в левую руку, правой пригладила непослушные кудрявые светло-рыжие волосы - чтобы не загораживали обзор, затем вернула всё, как было. В общем, вела себя более чем непринужденно, стараясь не обращать внимания на нервного лидера рядом со мной, - мы оба находились в числе стоящих впереди.

- Так, - медленно процедил Виктор, сверля по-тяжелому мрачным взглядом армию полубогов. – Главное, чтобы они нас не окружили, а там как-нибудь прорвемся.

- Надеешься на авось? – с ехидностью осведомился кто-то позади меня.

- Иногда это самое разумное. Или неразумное – какая разница? Всё равно результат будет таким, каким должен быть, - устало отозвался лидер, отбросив со лба светлую прядь. Странно, что сегодня он не был настроен ни на какие споры, хотя обычно сразу психовать начинал. Неужели ему уже надоело? Давно пора было.

Виктор подал знак, и вся армия напряглась. Кто-то протянул вперед руку с оружием, кто-то занял «боевую стойку». Я относилась к первой группе. С противоположной стороны также началось движение.

И тут издалека раздался чей-то очень спокойный, но в то же время весьма уверенный и слышный нашей стороне голос:

- Стойте! Давайте решим дело по-другому!

К моему крайнему удивлению, противники сразу же почтительно расступились, разделились между собой и, образовав два стоящих друг напротив друга отряда, все как один повернули головы в сторону, откуда предположительно должен был появиться новый персонаж – кем бы он ни был.

В образовавшемся пространстве сначала возник чей-то неясный силуэт, который с каждым шагом становился всё четче и четче, пока, наконец, из тумана перед нашим взором не появился молодой человек, выглядящий приблизительно на двадцать пять лет. С острыми чертами лица, темноволосый, с холодными темно-синими глазами, в строгом черном костюме... Всё это придавало ему облик какого-то политического деятеля.

И, по идее, он должен был походить на всех тех полубогов, находящихся позади него, однако манера держать себя выделяла этого персонажа из толпы, делала выше и колоритнее остальных – в этом заключался такой же парадокс, как и по отношению к тому же Говарду. Можно было даже подумать, что из незнакомца тоже получился бы отличный предводитель...

Минутку, а что, если?..

Последняя мысль была для меня кирпичом, внезапно и очень болезненно свалившимся на голову. Неужели это был тот, о ком я сейчас подумала?! Если это так, то с каких пор начальство появляется лично? Причем ладно бы ещё среднеранговая секретарша или заместитель, немного знакомые мне по предыдущим битвам... Но первый лидер полубогов собственной персоной?!

Да, кажется, это на самом деле был он - Ромул де Ривьер... Вот он какой, оказывается. Странно: я его несколько иным представляла...

***

Как я уже говорила ранее, о предводителе наших врагов мне фактически ничего не было известно (поскольку я древнеримской историей совсем не интересовалась), кроме того, что из-за него погиб предыдущий лидер борцов Брендон Говард – отец Виктора. К сожалению, с Говардом-старшим я не была лично знакома, поскольку вместе мы не сотрудничали. Но если вернуться к обстоятельствам смерти борца, то было неудивительно, что все сразу в открытую враждебно восприняли появление предводителя монстров. Однако мне он с первого взгляда показался не таким уж и ужасным, каким его молва описывала, я даже уловила в нем своеобразное очарование, если уж не харизму.

«Господи, о чем я только думаю! - одернула я себя. – Он же даже не человек! Из-за него погиб отец Виктора, да и не только он, я так подозреваю! К тому же, я слишком независима, чтобы кем-то увлекаться, пусть даже если он слишком... Так, лучше обойтись без излишних характеристик!»

На последней мысли я не удержалась от тяжелого вздоха. Нет, правда, первое впечатление не всегда является верным. Какими бы обаятельными ни бывают злодеи, они всё-таки являются злодеями, и никак иначе.

- С ума сойти можно! Неужто само Ваше-Превосходительство-Древнеримский-Полубог соизволил почтить нас, простых смертных, своим личным присутствием? – и в этот раз Виктор не упустил случая, чтобы не съязвить, тем самым частично сбрасывая с себя весь негатив. Хотя только слепой не заметил бы, что под холодными саркастическими бравадами скрывалось еле сдерживаемое бешенство.

- В целом, сказано верно, - спокойно ответил Ромул, улыбнувшись. Эта улыбка была полна насмешки и самоуверенности, как мне показалось. – Но если серьёзно, то цель моего визита заключается сугубо в желании кое-что вам предложить.

- Знаешь, Ривьер, ты весь из себя крут и всё такое, но нам ничего от тебя и даром не надо, рули туда, откуда явился! – взвился Говард, сверкая глазами.

Лидер вражеской стороны пожал плечами:

- Ну что ж, раз вы так желаете, я уйду. Однако, по правде говоря, речь шла о заключении мирного договора, но раз вам так охота рано или поздно умереть, то на нет и суда нет, - Ромул развернулся и медленно направился обратно за завесу тумана, к своей армии, которая возбужденно о чем-то шушукалась.

Вроде бы дело закончилось так, как и должно было: дело врага - предложить, дело Виктора - отказать в грубой форме, даже не спросив нашего мнения по столь щекотливому вопросу; Ривьера – махнуть рукой на упрямство лидера и гордо удалиться. И наше, наконец – продолжать медленно, но верно умирать в не совсем равной борьбе. Как и верно подметил главный полубог. Только вот как-то несправедливо в итоге получилось, если задуматься. Если бы можно было как-то задержать предводителя и всё-таки дать ему возможность объясниться... Неожиданно мне в голову пришла довольно неплохая идея. Конечно, её сейчас многие воспримут весьма превратно, но была не была!

Я с некоторым удовлетворением сильно отпихнула Говарда в сторону, вышла вперед и выкрикнула вслед отдаляющейся фигуре:

- Эй, подожди!

- Вирджи! Ты что творишь, черт тебя побери?! – яростно зашипел Виктор у меня за спиной. – Совсем с ума сошла?!

- Пускай выскажется, раз уже пришел, - резко бросила я, даже не удостоив должным вниманием борца.

Ромул замер, обернулся и пристально посмотрел на меня. Я надменно вздернула подбородок, чтобы показать, будто мне всё нипочем. Якобы случившееся действие являлось чисто актом снисхождения с моей стороны.

Ривьер, не отводя взгляда, снова улыбнулся и, шагая обратно к нашей стороне, обратился ко мне – с несколько преувеличенным восхищением:

- Хоть кто-то здесь ещё способен рассуждать разумно! Благодарю вас, мисс, за оказанную любезность. Вы весьма неординарны.

Я промолчала. Потому что, если честно, уже начинала потихоньку жалеть о том, что влезла туда, куда не следовало. Но всё-таки мне действительно уже осточертела эта извечная свара во имя непонятно чего – то ли мести, то ли спасения мира от зла... Так что терять мне было особо нечего, и обратный путь уже затерялся, поэтому я решила не мешать развитию событий.

Только вот всё вышло не совсем по плану...

***

- Итак, Виктор Говард, - полубог остановился посредине между нашей командой и противниками. - Я так подозреваю, что практически все из твоей братии пусть и мысленно, но при этом целиком и полностью разделяют мнение этой обворожительной девушки, - Ривьер сделал мимолетный жест в мою сторону. - Так почему бы тебе не отбросить упрямство и не согласиться на мирный путь, как и подобает ответственному лидеру?

На лице Говарда я заметила смятение, которое частично разделяла и сама, но уже из-за новой мысли, только сейчас пришедшей мне в голову. Все-таки, с какой это стати римляне вдруг решили всё уладить? Что-то здесь было нечисто...

С другой стороны, мы на самом деле слишком многих потеряли, чтобы дальше продолжать сражаться. Так что только единственное решение в этот момент казалось правильным. Да и лидер полубогов был снова прав – наверняка практически все борцы разделяли мнение о заключении мира, пускай хотя бы и временного. Только признаваться в этом вслух никто не хотел. И, судя по последующим действиям, лидер осознал всю неприятность сложившейся ситуации.

- Черт с вами, - его растерянность сменилась на привычную раздраженность. – Только знаешь что? Лично С ТОБОЙ, Ривьер, я мир заключать не собираюсь. Пускай какой-нибудь другой счастливчик воспользуется на время моими полномочиями, разрешаю! – немного приблизившись ко мне, Говард угрожающим шепотом добавил: - Погоди у меня, Вирджиния, я тебе ещё устрою…

Затем он заткнул мачете за пояс и, расталкивая людей по дороге, отправился к нашему лагерю – срывать злость в безлюдном месте, то есть, скорее всего, у себя в палатке.

Я, в свою очередь, пропустила последнюю реплику Говарда мимо ушей, в том числе и то, что он назвал меня моим полным именем, что говорило о крайней степени злости. Сейчас главная проблема заключалась в разборке с этим заключением мира, а объяснения с моей стороны могли и подождать. Уж недостатка в них у меня, слава Богу, не было.

Я снова обратила взор на Ромула, но тот уже обращался к Саймону:

- Может быть, ты, Саймон Лефошер, заменишь своего старшего коллегу?

Лефошер заколебался. Всё правильно – доверием к Ривьеру парень тоже не мог похвастаться. Мои подозрения Саймон тотчас же подтвердил, ответив:

- Я, пожалуй, тоже пас. Надо проследить за Виком – мало ли, чего-нибудь натворит… - И тоже стал пробираться через толпу.

Чёрт!

Оглянувшись, я с надеждой посмотрела на соратников, – никто из них также не выказывал желания сотрудничать – кто бы сомневался! Наоборот, почти все были в некультурном шоке от и моей выходки, и от её последствий.

Я тяжело вздохнула. Всё было слишком очевидно. Сама придумала, самой и придется выкручиваться.

- Чёрт с вами, - пробурчала я, совсем как Виктор давеча, - без вас справлюсь.

***

Эта фраза стала для людей словно сигналом, потому что они начали расходиться. Наверняка, чтобы оставить меня один на один с моим провалом. А может, чтобы оставить своё спасительное для меня мнение при себе – естественный человеческий инстинкт. Краем глаза я заметила, что Ривьер сделал своей армии какой-то знак, и они тоже начали исчезать с поля и растворяться в тумане, один за другим.

Конечно, притворство притворством, но в этот момент мне стало по-настоящему страшно. В горле пересохло. Всё-таки находиться на недалеком расстоянии от одного из самых могущественных полубогов, который в любой момент может тебя убить без всяких видимых причин, чисто из принципа, было, мягко говоря, некомфортно. Надежда оставалась только на возможность воспользоваться моментом и сбежать - при малейшем намеке на опасность, само собой.

- Мисс, подойдите сюда, пожалуйста, - лидер монстров сделал манящий жест.

Я закусила губу и зашагала навстречу лидеру. Под моими кедами шуршали листья, хрустели сучья, и это нервировало меня ещё больше. Я держалась только на одной мысли: ещё чуть-чуть дойти – и всё.

Я остановилась напротив полубога, и между нами расстояние сократилось всего до пары шагов. Римлянин оказался значительно выше меня, хотя это практически не волновало. Нужно было выполнить задание. А на своего противника можно даже и не смотреть.

- Напомните мне, как зовут вас, смелое человеческое дитя? – вполголоса и немного насмешливо обратился ко мне Ромул, заметив, что первой я говорить не собираюсь.

Я нервно сглотнула и хрипло ответила, всё так же не глядя на оппонента:

- Это не так уж и важно.

- Как будет угодно. Признаться, я изрядно удивлен и повторюсь: вы весьма неординарны. Мало кто способен на то, чтобы в одиночку противостоять врагам. Причем рискуя собой ради тех, кто сейчас фактически предал. Даже Говард, и то предпочел уклониться от ответственной ситуации, свалив всё…

- Нет, - холодно перебила я, - дело не в страхе перед ответственностью или чем-то подобным. Вы сами должны быть в курсе, насколько Виктор ненавидит и вас, и ваших приспешников, и ваш народ в целом. Поэтому ему так отвратительна мысль о союзе с вами. И через свои убеждения Говарду переступить явно не под силу.

- А вы, значит, эти убеждения разделяете? – голос Ромула звучал уже серьёзно, без наглости, но я предпочла не терять бдительности – мало ли, вдруг эта серьёзность на самом деле фальшивая?

- Возможно. Но, во-первых, мне ничего конкретного о вас не известно, а во-вторых, ненависть – это ещё не причина, чтобы пренебрегать такой довольно перспективной возможностью, как заключение мира между нашими сторонами.

- Очень странный, но достойный ответ, особенно для такой, как вы, - отозвался Ривьер. – Что ж, тогда предлагаю не терять ни минуты и покончить с этой головной болью раз и навсегда. По нашим традициям мы заключаем договор с помощью древней клятвы. От вас ничего особого не требуется, так что можете не беспокоиться. Только сосредоточьтесь на ваших истинных намерениях, то есть на том, чего вы ждете от мира между людьми и полубогами. Тогда заклинание подействует, и обе наши стороны будут связаны чем-то вроде контракта.

Наконец-то, с облегчением подумала я, сейчас этот кошмар прекратится…

- Готовы, надеюсь?

- Да, конечно.

Ромул начал произносить слова вышеупомянутой клятвы, но мне было уже не до этого. Моим вниманием завладел факт иного рода: страх куда-то испарился. И сейчас я испытывала только какое-то странное волнение, заставлявшее сердце биться очень громко и очень быстро, голову – кружиться, а всё остальное внутри - съеживаться так, что мне даже стало немного дурно.

«Что же это такое?»

Я тряхнула головой, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на нужной мысли. И вовремя: клятва подходила к концу, судя по замедлившейся интонации, с которой она произносилась. После последнего слова послышался прерывистый вздох, заставивший меня насторожиться ещё больше. Затем наступила долгая и напряженная пауза.

- А теперь, - через какое-то время раздался совсем тихий голос Ривьера, - мы должны обменяться рукопожатиями, чтобы закрепить наш отныне неразрушимый союз.

- Отлично, - уже с каким-то безразличием я протянула руку.

Рука оппонента потянулась навстречу моей, соприкоснулись пальцы, ладони, и вот уже мы держимся за руки...

В эту секунду я осмелилась взглянуть на своего якобы бывшего врага – и увидела совсем не то, что ожидала.

Лицо полубога было мертвенно-бледным, под глазами залегли глубокие болезненные тени. Отсюда черты становились ещё более острыми, причем эта самая угловатость была по-абсурдному притягивающей. От подобных мыслей по телу пробежал мороз, и меня немного передернуло. Плюс ко всему пальцы лидера оказались холодными, словно я держала руку какой-то ледяной статуи. И всё бы ничего, но этот странный эффект подчистую разрушали глаза.

Да, темные... Я только сейчас поймала себя на мысли, что для меня странно было как-то видеть у кого-то темный цвет глаз. Даже у Говарда и Лефошера были серые, стального цвета, к слову.

А у Ривьера был чарующий оттенок синего, несравнимый ни с чем - такой я видела впервые в своей жизни. Это был словно омут, затягивавший меня так глубоко, как только возможно. Но меня это не так поразило, как кое-что другое.

Вместо предполагаемой самоуверенности или торжества я увидела в этих глазах неподдельную грусть, старую, как сам мир. Древнеримский полубог сейчас испытывал какую-то боль, словно что-то ранило его в самое сердце.

Откуда у столь жестокого существа возникли такие несвойственные эмоции? Неужели Ривьер никогда не сталкивался с человеческим теплом, и теперь...

- Вирджи! – чьи-то голоса звали меня издалека. – Эй, Вирджи!

Я еле смогла прервать зрительный контакт и оглянулась назад. Вдали стояли три человека из моего отряда. Странно, что меня начали искать, вроде не так много времени прошло. Или я ошибаюсь?

- Значит, Вирджиния? – услышав голос Ромула, я повернулась к мужчине. В его взгляде была всё та же печаль, от которой у меня в горле встал ком, и я просто кивнула.

- Что ж, запомню на будущее... – полубог опустил голову и вздохнул. – Иди. Удачи тебе. Поздравляю с новым жизненным этапом.

Я медленно кивнула, не обратив внимания на то, что лидер монстров перешел ко мне на «ты», и не сразу поняв, что он имеет в виду. А от явственно слышимой горечи в потеплевшем голосе полубога у меня комок в горле стал ещё больше. Кажется, я действительно заставила полубога почувствовать что-то - и наверняка лидеру именно от этого было больно. Само собой, я не могла оставить это на волю случая, поэтому у меня вырвался тихий вопрос – при этом я невольно сжала крепче руку бывшего врага:

- Может, я могу чем-то помочь?

- Благодарю, но в этом нет необходимости, - по тону римлянина я поняла, что он бы с радостью принял мою помощь, если бы это не вредило его репутации – всё-таки я была всего лишь человеком, который намного слабее его. – Тебе пора.

Немного поколебавшись, я с огромным сожалением заставила себя выпустить руку Ривьера, повернулась к полубогу спиной и побрела назад, в сторону лагеря. Зрение было затуманено из-за еле сдерживаемых слез, поэтому я шла почти вслепую. Борцы, увидев, что я приближаюсь, сразу помчались мне навстречу.

- Рассел, ты в порядке? Ты не ранена? – на меня наперебой сыпались вопросы, причём явно какие-то лицемерные для переживания.

- Оставьте меня на пару минут, - сдавленно ответила я, не в силах выносить ещё и это. – Мне нужно всё переварить.

- Да, конечно…

Через некоторое время я снова осталась одна. Обернувшись, я увидела, что на месте заключения договора никого нет. Значит, он уже ушел.

Я добралась до первого попавшегося дерева и, позволив коленям подломиться, села у ствола. Затем уткнулась лицом в колени и стала хрипло дышать, не в силах выплеснуть накопившиеся страх и боль – слезы, застилавшие глаза, так и не пролились.

Как же мне хотелось сейчас кому-нибудь выложить всё то, что я чувствую и переживаю в данный момент!.. Но нет, никому исповедаться я не могла, потому что вряд ли в сложившейся ситуации меня бы кто-нибудь смог понять. Да я и сама с трудом понимала, каким образом меня угораздило так вляпаться. Таков закон подлости: кажется, что ты уже всё предусмотрел, однако может произойти такое, чего ты ну никак не мог ожидать.

Так случилось и у меня.

Мой план был если уж не гениальным, то, по крайней мере, неплохим и выполнимым, а теперь из-за моей собственной глупости, жалости и привычки сочувствовать (причем даже тому, кто этого не достоин!) он оказался на грани срыва. Хорошо, что из людей пока в курсе подробностей была только я одна... Иначе наверняка бы всё стало намного запущеннее, нежели сейчас.

Мало-помалу я стала успокаиваться. Через пару минут я уже была в полной боевой готовности и могла трезво оценивать ситуацию.

План отменить, естественно, уже было невозможно. Причем теперь никакие чувства, даже мои собственные, не должны никого подставить под удар. Да и наверняка это всего лишь обычная блажь, которая в скором времени пройдет – ничто ведь не вечно. Но даже если я и ошибалась – у меня на этот счет в запасе были кое-какие изменения.

Поэтому теперь всё, что от меня требовалось - это объяснить ход действий остальным, сохранив истинную суть в тайне. Хотя если учесть, что мне даже сейчас стоило недюжинных усилий взять верх над собой, то это задание вносило свои дополнительные сложности. И всё же я желала продолжения банкета.

Поднявшись с земли, я убрала спутанные волосы с лица и твердой походкой пошла к месту нашего борцовского проживания.