Третий вопрос

Как быть с утверждением, согласно которому "работа в седьмой день не была бы нарушением, если бы Бог не повелел в этот день отдыхать"? Совершенно очевидно, что в данном случае наш критик пытается доказать, что заповедь о субботе является церемониальным законом, который берет свою силу не в каком-то сущностном нравственном качестве, а в произвольном повелении Бога. Данный довод мы уже опровергли, однако, для того чтобы показать всю ошибочность этого возражения, позволим себе еще два замечания.

1. Во все времена встречались люди, проповедовавшие и практиковавшие так называемую свободную любовь, даже в Америке в XIX веке существовали общества, члены которых заявляли о своих христианских взглядах, но в то же время отстаивавшие принципы свободной любви и отказ от брака. Что может сказать возражающий против субботы такому человеку, если тот утверждает, что в свободной любви не было бы ничего плохого, если бы Бог не назвал браком союз, в котором двое составляют единое целое? Нам кажется, что он тотчас решительно ответит: "Зачем что-то выдумывать, если Бог повелел нам отличать правильное отложного?" Наш оппонент, наверное, ни на мгновение не согласился бы с тем, что, поскольку люди естественным образом не убедились в правильности моногамии, христианское правило, призывающее к единобрачию, произвольно, и, следовательно, те, кто жаждет большей свободы, могут ему не следовать. Но именно так обстоят дела и с заповедью о субботе. -2. Мы уже отмечали, что заповедь о субботе основана, среди прочего, и на необходимости защищать права собственности. Седьмой день принадлежит Богу. Именно потому, что Бог определил этот день для Себя, благословил и освятил его, Он заповедал людям отличать его от прочих дней, с наступлением субботы отдыхать от своего тяжелого труда и святить ее. Следовательно, заявляя, что "работа в седьмой день не была бы нарушением, если бы Бог не повелел в этот день отдыхать", наш критик просто забывает об исторических событиях и их последовательности. Этот день нельзя использовать для осуществления своих повседневных дел и интересов, потому что суббота - святой день Божий. Повеление о ее соблюдении вытекает из этого факта, и, следовательно, оно является не произвольным, но вполне нравственным, вырастающим из самой природы седьмого дня как освященной собственности Бога.

Довольно странно слышать, что заповедь о субботе имеет церемониальный характер. Люди, утверждающие это, как правило, являются благочестивыми сторонниками воскресенья, которые сожалеют о том, что оно повсюду оскверняется, и которые нередко стремятся защитить его соответствующим гражданским законодательством (как в прошлом делали их духовные отцы). Они единогласно заявляют, что соблюдение воскресенья имеет нравственную, а не церемониальную природу, хотя в поддержку такой точки зрения ни один из них не может сослаться на какую-нибудь библейскую заповедь или Божье действие, благословляющее и освящающее этот день. Чтобы доказать, что соблюдение воскресного дня имеет нравственную природу, им неизбежно приходится ссылаться на четвертую заповедь, которую они, правда, стараются изменить и истолковать в духе XVI века. О нас, соблюдающих субботу, они говорят, что мы основываемся на церемониальном законе, хотя на самом деле мы опираемся на ту же четвертую заповедь, причем в том виде, в каком она была дана Богом.

Исходя из всего этого, можно сделать вывод, что настоящая борьба идет не вокруг того, является ли еженедельный отдых нравственным Божьим требованием (соблюдение субботнего дня сразу начнет терять свою силу, если его не рассматривать именно в таком ключе), а вокруг вопроса, какой именно день призывает нас соблюдать четвертую заповедь - седьмой или первый. (Этого вопроса мы касаемся и в рассмотрении Возражения 38, а в 26 и 27 затрагиваем другие аспекты той точки зрения, согласно которой соблюдение субботы имеет церемониальную природу.)

⁰⁰¹ Эта и другие небиблейские цитаты в пользу того, что повеление о соблюдении субботы имеет нравственную природу, взяты из брошюры "Нравственная природа субботы", которую в 1875 году написал Д. М. Кенрайт (Canright). Позднее он покинул адвентистскую Церковь, однако на силу приводимых доказательств данное событие повлияло не больше, чем отказ какого-нибудь священнослужителя от христианской религии влияет на доводы, которые он прежде приводил в пользу христианства. Они скорее становятся обвинением подобного поступка.