Профессиональное утомление и переутомление

Объективные, закономерные, типичные для большинства про­фессионалов процессы снижения возможностей организма рабо­тающего человека осуществлять трудовые функции по мере уве­личения длительности работы принято обозначать термином «утом­ление». Характеристика самой трудовой деятельности и ее усло­вий, с точки зрения негативного влияния на работоспособность субъекта труда обозначается термином «утомительность». Подвер­женность человека развитию явлений утомления, характеристика индивидуальных особенностей его работоспособности называется утомляемостью. Субъективное переживание работником развития состояния утомления получило название «усталость».

Виды утомления:

· Общее;

· Специфическое;

· В пределах физиологической нормы;

· Острое;

· Переутомление;

· Хроническое.

Состояние утомления в труде является разновидностью обра­тимых функциональных нарушений, это состояние характеризует нормальные физиологические процессы. Без утомления нельзя добиться развития функциональных возможностей человека, без этого феномена не бывает тренировки.

Норма в проявлениях утомления выражается в достаточности периода пассивного отдыха, сна для полного восстановления ра­ботоспособности. Нормальное утомление развивается постепенно, системы организма успевают перестраиваться, есть возможность для компенсации страдающих функций. В том случае, если чело­век выполняет чрезмерно тяжелую, непосильную работу, разви­вается острое утомление, при этом типичны быстро нарастающие функциональные нарушения в деятельности центральной нервной системы.

В случае недостаточности отдыха утомление накапливается и переходит в хроническую форму, тогда человеку требуется длительный отдых для восстановления работоспособности (несколь­ко недель, месяц). Если такого длительного отдыха не обеспечи­вают и человек продолжает интенсивно работать, развивается пе­реутомление, выраженные формы которого требуют не только отдыха, но и лечения. К. К. Платонов выделил четыре степени пе­реутомления.

На поздних этапах выраженное утомление проявляется в об­щих симптомах, встречающихся в самых разных видах труда неза­висимо от его функционального содержания. Феноменология об­щего утомления включает следующие признаки: снижается ла­бильность процессов центральной нервной системы (ЦНС), ухуд­шается самочувствие, снижается уровень активности, притупля­ется внимание, трудно поддерживать его концентрацию на объекте труда, ухудшается координация движений, увеличивается латен­тный период реакций, снижается чувствительность всех анализа­торов, мышление становится стереотипным, ухудшаются мнемические процессы.

Начинающееся, раннее утомление проявляется особыми симп­томами и их сочетанием в разных видах труда в зависимости от специфики выполняемых задач и преобладающей в них нагрузки на разные психические процессы; в этой связи выделяют утомле­ние физическое, эмоциональное, утомление когнитивных функ­ций. Так, у кузнеца, грузчика, слесаря-ремонтника велика физи­ческая нагрузка, утомлению подвергаются в первую очередь систе­мы психомоторики; у врача, лаборанта, патологоанатома, сбор­щицы микросхем или часовых механизмов максимально нагружена зрительная система, глазодвигательный аппарат, обеспечивающий установку глаз в зоне оптимального видения; у телеграфиста, зву­кооператора, телефонистки в первую очередь нагружены слуховой анализатор и оперативная память; труд учителя средней школы ежедневно требует напряженного функционирования голосового аппарата и эмоционально-волевой регуляции своего состояния.

До сих пор не утихли споры о природе явлений утомления. Сосуществуют разные концепции, а именно:

а) теории, в кото­рых подчеркивается роль местных периферических явлений, раз­вивающихся при утомлении в наиболее нагруженных органах и системах субъекта труда (примером могут служить идеи о роли молочной кислоты и других продуктов обмена в работающих мышцах);

б) утверждается, что ведущее значение при утомлении име­ют явления торможения в ЦНС (И. М. Сеченов);

в) подчеркивает­ся значение адаптационно-трофических воздействий вегетативной нервной системы и гуморальных влияний — гормонов, биохими­ческих составляющих тканей и жидкостей при утомлении (Л. А. Орбели, К.Х. Кекчеев и др.).

Подтверждением важной роли нервной системы (коры больших полушарий мозга, а также вегетативной нервной системы) в явлениях утомления могут служить эксперименты, проведенные в 30-х гг. Д. И. Шатенштейном (1939). В его опытах испытуемые вводились в состояние гипноза и им предлагались объективно легкая работа (перенос на небольшое расстояние пустой ур­ны) и объективно относительно тяжелая физическая работа - удерживание и перенос груза массой около 10 кг на небольшое расстояние). Испытуемым последовательно внушалось, что пустаякорзина является очень тяжелой, а тяжелый груз — якобылегким. При выполнении задания производились измерения затраченной энергии испытуемыми с помощью метода газообмена, фиксировались частота сердечных сокращений и частота дыхания, а также проводилось наблюдение за внешним видом испытуемых, мимикой. В результате экспериментов было установлено, что физиологические реакции, сопровождающие выполнение заданий, были адекватны внушенной задаче, а не задаче, реально выполняемой испытуемым. Организм человека подстраивался на выполнение работы в связи с командами из ЦНС, а не органов периферии тела, выполняющих определенную мышечную работу. Оказалось, что «момент наступления утомления не зависит не только от того, какое количество работы фактически выполнено испытуемым, но и от того, каково соотношение периодов фактической работы и периодов отдыха.

Ученый предложил рассматривать явления утомления в контексте понимания места и роли ЦНС в деятельности различных частей организма. Эта роль понималась ими не только как общая координация. ЦНС, по его мнению, «меняет состояние органов и тканей, их функциональные свойства, их реактивность, установкана определенный уровень деятельности в соответствии с изменением своего состояния». Такое понимание близко физиологическому понятию лабильности Введенского —Ухтомского. Но Шатенштейн не отождествлял явление утомления только с уменьшением лабильности нервных центров, для него базовым оказа­лось представление об установке органов и тканей на определен­ный уровень деятельности, меняющейся под воздействием гуморальных влияний, и о воздействии нервных импульсов со стороны не только ЦНС, но и вегетативной нервной системы.

А. Б.Леонова и В.И.Медведев (1981) предложили рассматри­вать работоспособность человека как субъекта труда на трех уровнях: морфофизиологическом, психологическом и поведенческом

На морфофизиологическом уровне субъекта труда учитывается его состояние здоровья, особенности обменных процессов, процес­сов активации в организме, нейродинамические свойства. В про­цессе работы организм человека может испытывать неблагопри­ятные воздействия со стороны факторов производственной сре­ды, к которым относятся: температура, влажность и скорость дви­жения воздуха (микроклимат); атмосферное давление; шум, виб­рация, излучения — электромагнитное, инфракрасное и пр.; па­раметры освещения рабочего места; временной режим работы; контакт с ядами, пыль; контакт с микроорганизмами. Эти воз­действия (если их интенсивность превышает допустимые величи­ны) приводят к снижению работоспособности человека за счет адаптационных процессов, необходимых для поддержания отно­сительного постоянства внутренней среды организма и функции жизнеобеспечения (процессов дыхания, обменных процессов и пр.).

При анализе работоспособности субъекта труда на психологи­ческом уровне обсуждаются функциональное содержание трудовой нагрузки, требования профессии к функциональным системам, обеспечивающим операционально-техническое выполнение тру­довых задач (временной режим труда и отдыха, рабочая поза, функциональные особенности трудовой нагрузки). При этом речь идет о профессионально наиболее нагруженных психических про­цессах (перцептивных, мнемических, логических, эмоциональ­ных, коммуникативных, психомоторных), а также о трудовой мотивации, побуждающей работника к деятельности, к субъек­тивной значимости труда и его компонентов.

Рассматривая работоспособность субъекта труда на поведенче­ском уровне, можно исследовать его опыт, навыки, стиль деятель­ности, приспособительные стратегии поведения, способствующие успешной профессиональной деятельности или приводящие к профессиональной дезадаптации. Могут изучаться типичные для большинства работников данной профессиональной сферы при­чины снижения работоспособности, а также индивидуальные ва­рианты профессионального поведения. Выделение типичных фак­торов снижения работоспособности, понимание природы разви­тия неблагоприятных функциональных состояний в конкретных видах труда составляют основу для выработки способов оптимизации труда, повышения работоспособности, рационализации орудий труда, пространственной организации рабочих мест и других эргономических мероприятий.

В конкретных видах труда ведущими в динамике работоспособ­ности могут оказаться разные факторы внешней среды или трудо­вого процесса, а также их своеобразные сочетания. Поэтому в ис­следовании причин профессионального утомления и путей повы­шения работоспособности важное значение имеет психологиче­ский анализ профессиональной деятельности и условий ее осу­ществления.

Состояние монотонии и психического пресыщения в труде

Монотонными принято называть однообразные по содержа­нию виды труда, которые могут порождать у субъекта деятельно­сти особое функциональное состояние монотонии. Данное состо­яние люди переживают как необходимость выполнения скучной, однообразной работы, не имеющей, с точки зрения работника, особого смысла (кроме заработка). Для этого состоянии характер­ны сонливость, безразличие или негативное отношение к работе, сниженное внимание, психогенная усталость, которая формиру­ется уже в начале рабочего дня. Выделяют сенсорную и моторную монотонии. Сенсорная монотония как состояние субъекта труда возникает в условиях сенсорной депривации, однообразия, бед­ности впечатлений. Моторная монотония встречается при выпол­нении работником повторяющихся трудовых действий и опера­ций.

Психологическая сущность монотонной работы и характерных для нее поведенческих феноменов была исследована в школе Курта Левина в экспериментах Анитры Карстен. Испытуемым предлагались задания типа заполнения листа бумаги штриховкой по образцу, громкое чтение стихов, размеще­ние наперстков в отверстия специального планшета и т.п. задания. В инструкции испытуемым рекомендовалось выполнять задание ДО тех пор, пока сохранится желание работать. Разрешалось пре­кратить работу в любой момент. Исследователь наблюдал за осо­бенностями динамики поведения, фиксировал высказывания ис­пытуемого, отмечал проявления его эмоционального отношения к заданию, к ситуации эксперимента, к экспериментатору.

В опы­тах исследовалась динамика процесса насыщения по отношению к квазипотребности, побуждавшей испытуемого выполнять задание. Как известно, К.Левин выделял биологически важные потребности личности и квазипотребности как потребности искусственные, порожденные социальной жизнью. Цель выполнения экспериментального задания была связана с реализацией на квазипотребности. Обнаружились типичные для большинства испытуемых особенности, сопровождавшие процесс насыщения и пе­реход его в пресыщение данным видом занятия. Занятие воспринималось как искусственная задача, не имевшая общественного значения и смысла. Смыслом его наделял испытуемый, и этот разный смысл задания сказывался на результатах ею действий. Большинство испытуемых варьировали способ выполнения за­дания, включали основное задание в качестве фона в процесс выполнения некоторой другой деятельности (при штриховке, на­пример, испытуемые напевали, насвистывали мелодии). В послед­нем случае тягостные переживания были менее острыми. Аффек­тивные негативные эмоции предшествовали окончанию работы. А. Карстен обнаружила, что мышечная усталость от процесса выполнения экспериментального задания не была главной при­чиной снижения продуктивности испытуемых, ошибок и вариа­ции их действий (по отношению к заданному образцу). Все дело было именно в снижении актуальной потребности выполнять эк­спериментальное задание, которое обозначалось как процесс «на­сыщения» (или психического пресыщения). Возможность продол­жения деятельности испытуемого обеспечивалась или его волевы­ми усилиями, иди переосмыслением задания, изменением струк­туры выполняемого действия.

В исследовании участвовали несколько безработных, которым платили за их труд. В отличие от основной группы испытуемых безработные выполняли экспериментальные задания без призна­ков насыщения и пресыщения квазипотребности.

Экспериментальное задание моделировало виды реальной про­изводственной работы, представлявшей собой выполнение повто­ряющихся однообразных, простых по исполнению операций, которые приводили к получению полуфабриката, часто неизвестного назначения. По причине непосредственного интереса к содержанию и результатам труда у работника (испытуемого) не могло быть. Такая работа воспринималась им как бесконечный, не продвигающийся к концу бессмысленный процесс, имеющий внешний опосредованный смысл — заработную плату. Таким образом, эксперимент моделировал психологическую природу развития отчуждения субъекта труда от выполняемой деятельности и продукта, позволял понять истоки негативных проявлений психического состояния монотонии.

В динамике продуктивности при таких видах труда может отсутствовать период высокой устойчивой продуктивности, часто обнаруживаются колебания продуктивности, отражающие всплески волевых усилий, необходимые работнику для «самоподстеги-рания». Состояние монотонии в труде отличается от состояния психического пресыщения. Хотя имеется и много общего, раз­личие заключается в том, что при монотонии исполнитель отда­ет себе отчет в том, что он занят трудом, что результат его дея­тельности нужен и оплачивается организатором компании, по­этому исполнитель заставляет себя продолжать работу (если он заинтересован в оплате). Состояние психического пресыщения развивается особенно остро в искусственных ситуациях, заведо­мо не связанных с настоящим трудом. При этом если выполне­ние задания не оплачивается, квазипотребность, питающая по­будительную мотивацию испытуемого, утрачивается особенно быстро и человек ищет и находит способ выйти из надоевшей экспериментальной ситуации. Таким образом, различие между психическим пресыщением в эксперименте и состоянием моно­тонии в труде состоит в понимании испытуемым контекста, в который включена деятельность, в статусе продукта выполняе­мой деятельности (искусственная, игровая цель или продукт тру­да, возможно, непонятный, но нужный для организации и оп­лачиваемый).

Адекватная объяснительная модель позволила психологам на­метить пути преодоления монотонности труда в промышленно­сти.

Монотонный труд может сопровождаться не только снижени­ем уровня активации, сонливостью, апатией. Встречаются виды труда, требующие выполнения однообразных действий в высоком темпе. Нагрузка на одни и те же группы мышц при этом может привести к профессиональным заболеваниям, при которых стра­дают нервно-мышечный аппарат, связки. Примером может быть "писчий спазм» — функциональное нарушение движений мелкой моторики рук у людей, которым приходится много писать в быс­тром темпе. Такие трудовые задачи можно рассматривать как тре­бующие не усложнения, а напротив, облегчения.

Профессиональный стресс

В современной психологии труда профессиональным называют состояние субъекта труда, характеризующееся мобилизацией его ресурсов для преодоления трудностей, проблей профессиональной деятельности. Стрессорами называют факторы, провоцирующие стрессовые состояния. Автором первой теории стресса был, как известно, Ганс Сельс, в учении которого стресс рассматривался как неспецифическая реакция живого организма на неблагоприятное воздействие среды. Использование биологического понятия стресса в психологии привело к тому, что егопервоначальное значение осталось за термином «физиологический стресс». В настоящее время принято выделять также в области профессионального стресса и другие его разновидности: инфор­мационный, эмоциональный. Состояние стресса может улучшать показатели деятельности (если это состояние не вызывает перегрузок и выступает в качестве состояния оператив­ной мобилизации). Но если трудовая нагрузка чрезмерна для дан­ного работника, стресс превращается в дистресс, который при длительном воздействии приводит обычно к психосоматическим заболеваниям.

А. Б.Леонова выделяет три концептуальные ориентации в исследовании профессионального стресса: 1) экологический под­ход, 2) трансактный подход и 3) регуляторный подход.

В рамках экологического подхода, популярного в 60-е гг. XX в., или эпидемиологического подхода, стрессовые реакции живого организма рассматриваются как неспецифичес­кий ответ на воздействия среды в форме физиологических реак­ций и поведения живого существа, имеющие для него приспособительное значение. Применительно к человеку, профессионалу данный подход не утратил своего значения, ибо людям прихо­дится трудиться, приспосабливаясь к неблагоприятным факторам среды. Этот подход и категория физиологического стресса служат основой для работ в области эргономики, профессиональной ги­гиены, психофизиологии труда, инженерной психологии, ори­ентированных на оптимизацию, оздоровление функционирова­ния человека в производственной среде в эргатических системах.

Трансактнып подход в изучении профессионального стресса сложился в русле когнитивной пси­хологии в 70-е гг. XX в. Его отличительной чертой является представление о работающем человеке как субъекте деятельности и общения, личности, сознательно регулирующей свое поведение. Мобилизация ресурсов организма человека в форме нервно-психичсской напряженности понимается как результат его оценки профессиональной ситуации, осознания личностного смысла стрессовых ситуаций для субъекта деятельности. В русле этого подхода, опирающегося на исследования Р.Лазаруса и многих других психологов, факторами стресса стали не только физиче­ские параметры среды, но и организационные факторы труда, возможности профессионального продвижения, потенциальные мотивы труда, особенности производственных взаимодействий, конфликтные ситуации. В рамках данного подхода получили раз­витие исследования приспособительных стратегий поведения про­фессионалов (копинг-стратегий). Степень мобилизации нервно-психического напря­жения субъекта деятельности оказалась зависящей не от объек­тивной реальности трудовой ситуации, а от ее отражения в созна­нии работающей личности.

Регуляторный подход в исследовании профессионального стрес­са, представленный современными работами эргономистов, пси­хологов труда, рассматривает работающего человека как субъекта трудовой деятельности с точки зрения особенностей регуляции и саморегуляции выполняемых им эргатических функций и их ре­зультативности. Данный подход не является достижением послед­них лет, он реализует задачи, традиционно рассматривавшиеся в науках о работающем человеке в интересах обеспечения высокой продуктивности, качества труда, надежности эргатических сис­тем.

Стресс в русле данного подхода рассматривается не только как источник возможных негативных последствий для работника, его здоровья и результатов труда. Стресс оказывается и фактором развития и профессиональной самоактуализации личности. Под ру­ководством Л. Г.Дикой выполнено исследование стратегий пре­одоления стресса у здоровых людей и спинальных больных с по­следствиями травм и аварий. Было обнаружено, что ведущая роль в адаптации к стрессу как тяжелому периоду жизни человека при­надлежит ценностно-смысловой сфере личности, где сосредото­чено ядро переживаний, позволяющих выдержать тяжелое испы­тание за счет выработки новых жизненных смыслов.

Пути оптимизации состояний работоспособности субъекта труда

Рассмотрим некоторые способы оптимизации состояний рабо­тоспособности человека — субъекта труда.

Режимы труда и отдыха. Значимость проблемы установления длительности работы и отдыха, их чередования во времени была продемонстрирована в опытах Ф. У. Тейлора. Он эмпирически уста­новил, что при одинаковой степени субъективной усталости грузчик может увеличить объем выполненной работы с 12,5 до 48 тонн в день, если будет соблюдать рекомендованный менеджерами ре­жим работы. Чем больше была масса груза, тем больший процент времени в течение смены рабочий должен был отдыхать.

В настоящее время в физиологии и психофизиологии труда раз­работаны и эмпирически проверены режимы труда и отдыха для разных вариантов трудовой нагрузки. При 8-часовой рабочей сме­не рекомендуются часовой обеденный перерыв после четырех ча­сов работы и регламентированные паузы: для видов труда с не­большими физическими усилиями и умеренным нервным напря­жением — 5-минутные перерывы через каждые 2 часа работы; при монотонной работе в условиях вынужденного темпа и рабо­чей позы — рекомендуют 5-10 минутные перерывы через каждые 1,5 часа работы; при работе, связанной с большими физическими усилиями и нервным напряжением, — 5— 10-минутные паузы че­рез каждый час работы; при работе в неблагоприятных условиях с большим физическим и нервным напряжением рекомендуют 3 — 5-минутные паузы через каждые 30 минут работы при органи­зованном пассивном отдыхе в специальном помещении. Введение регламентированных пауз особенно важно, если люди работают в производственных помещениях и не могут произвольно останав­ливаться во время работы, так как участвуют в общем производ­ственном процессе (например, при работе на конвейере).

Активный отдых. Принцип активного отдыха вместо отдыха пассивного был сформулирован И. М. Сеченовым в его опытах на ручном эргографе. Это был прибор, позволявший записывать тра­екторию подъема груза и вычислять суммарную работу, проде­ланную во времени. Сеченов сам был испытуемым и установил, что если, доведя работу до изнеможения (когда приходилось пре­кращать подъем груза из-за нестерпимой мышечной боли в руке), пассивный отдых заменить активным — работой левой рукой, то процесс восстановления работоспособности правой руки ускоря­ется и увеличивается объем работы, выполненный этим органом за время эксперимента. Парадоксальный результат опыта он объяс­нил потоком афферентации от работающих мышц левой руки в ЦНС, который увеличивал энергетический ресурс ЦНС, ее функ­циональные возможности. Источником афферентных импульсов, по Сеченову, могли быть не только движения мышц, но и чув­ственные впечатления от музыки, зрительных ощущений, от вли­яния интереса испытуемого к выполняемой работе. Таким обра­зом, функциональное состояние ЦНС понималось как определяющее ее потенциал работоспособности человека, и активный отдых рекомендовался вместо пассивного. В последующих экспериментах - школе В.М.Бехтерева было установлено, что принцип активногоотдыха имеет ограничения. Так, метод чередования трудовых операций не является универсальным, может привести к ошибкам, снижению качества работы и увеличить утомление, а не ком­пенсировать его. Следует иметь в виду степень развития утомления при выполнении первого вида работы, учитывать уровень владе­ния навыками, требуемыми в чередуемых видах труда, склонность работника к выполнению этих видов занятий, соотношение на­груженных в работе психических и физических функций и дли­тельность процессов их восстановления после прекращения рабо­ты. Например, после выполнения работы, требующей физической выносливости, тяжелой мышечной работы, невозможно сразу обеспечить высокую точность мелкой моторики рук, осуществле­ние перцептивных действий при разглядывании мелких объектов, так как процесс восстановления сопряжен с повышенным тремором. Не будет эффекта активного отдыха и в том случае, если чередуемые трудовые действия связаны с нагрузкой на те же фун­кциональные системы (например, работа по восприятию тексто­вой информации на слух и затем выполнение вычислительных операций).

Температурные воздействия. В лаборатории К. X. Кекчеева (1947) было экспериментально установлено, что холод повышает умствен­ную и физическую работоспособность, а тепло вызывает расслаб­ление, успокоение и поэтому снижает работоспособность. Этот факт издавна был хорошо известен невропатологам и психиатрам. Кекчеев экспериментально установил еще в 1932 г., что погруже­ние рук в теплую воду ведет к понижению чувствительности па­лочкового аппарата глаза, а холод ее повышает. Основа этих фе­номенов — в адаптационно-трофической роли вегетативной не­рвной системы.

Фармакотерапия и воздействие на вкусовые рецепторы. Как из­вестно, существуют вещества, стимулирующие работоспособность и, напротив, приводящие к расслаблению, развитию тормозного состояния ЦНС. Широко используется кофеин в качестве стиму­лирующего средства. В 30-е гг. XX в. К.Х.Кекчеевым было выполне­но экспериментальное исследование роли проприоцепции в поддержании работоспособности в труде. Вкусовые ощущения (кис­ло-сладкая таблетка, которую следовало пососать) применялись в годы Великой Отечественной войны как средство для ускоре­ния темновой адаптации глаз военных летчиков, разведчиков, снайперов. Механизм действия — адаптаци­онно-трофические влияния вегетативной нервной системы и аф­ферентных импульсов от проприорецепторов на ЦНС и состояние зрительного анализатора.

Использование светоцветовых воздействий в промышленности. Эффект основан на психологических законах влияния цвета на психическое и функциональное состояние человека. Известно, что красный, оранжевый и желтый цвета возбуждают нервную систе­му человека, а голубой, синий, зеленый — успокаивают; фиоле­товый может оказывать и угнетающее воздействие. Известны опы­ты американских физиологов, в которых рабочим предлагалось переносить одинаковые ящики, окрашенные в разные цвета (бе­лый, желтый, коричневый и черный). Практически все рабочие оценивали коричневые и черные ящики как более тяжелые.

Общие закономерности влияния цвета на состояние рабочих и их работоспособность учитываются при окраске помещения, обо­рудования, при этом уделяется внимание характеру работы, температурным условиям, предпочтениям рабочих, обусловлен­ным их культурными традициями. Так, если рабочие выполняют монотонные работы, рекомендуют стимулирующие цвета (жел­тый, розовый, оранжевый, их сочетания). Если работа требует пер­цептивного контроля (зрительного, слухового), сопряжена с ум­ственным напряжением, рекомендуют спокойные тона. В произ­водственных помещениях, где имеются источники тепла, предла­гают использовать светлые зеленоватые и голубоватые тона; в хо­лодных помещениях, напротив, теплые цветовые оттенки. В кон­торских помещениях предлагается избегать использования темной мебели. Конечно, цветовые решения окраски стен, пола в произ­водственном помещении должны обеспечивать хорошее различе­ние объектов труда, восприятие сигналов, особенно сигналов бе­зопасности. Движущиеся и опасные части машин окрашивают желтой и оранжевой красками, часто с черными полосами (для лучшего их выделения из фона). Французский инженер Р. Дерибере рекомендует меньше использовать серые тона в производствен­ном интерьере, применять светлые оттенки, ибо на них лучше видны пыль и грязь, а это стимул для поддержания чистоты в помещениях. Универсальные правила использования цвета на про­изводстве должны обязательно применяться на основе предвари­тельного изучения конкретных видов производства, ибо цвет дол­жен использоваться функционально, а не в отрыве от реальном рабочей ситуации. Конструктивный опыт использования цвета в дизайне предметов потребления, производственных интерьеров, машин и оборудования накоплен и отечественными художника­ми-конструкторами, эргономистами, использовавшими световые решения как средство информации, как фактор психоло­гического комфорта рабочего в труде и как средство композиций (Насколько эффективно применение функциональной окраски на предприятиях? По данный А. А. Перроте, на одном из шотландских заводов по производств элементов для кислотных батарей в начале 60-х гг. XX в. после спе­циальной окраски производственных помещений и оборудования выработка работниц возросла за год на 18 %. На английской обув­ной фабрике «Райт Шоу К°» окраска стен и оборудования в свет­лые тона улучшила условия восприятия заготовок обуви, и в ре­зультате выработка выросла на 14 %.

функциональная музыка. Этот прием стал широко применять­ся на производстве в США, Канаде, странах Западной Европы в 50—60-х гг. XX в. Появились специалисты-консультанты в этой области. Эмпирически установлено, что музыка может воздейство­вать не только на эмоции работников, но и на состояние цент­ральной нервной системы, причем это воздействие может быть стимулирующим, мобилизующим или помогающим снять напря­жение, расслабиться и отдохнуть. В зависимости от особенностей трудовой деятельности в разные периоды рабочей смены исполь­зование музыки преследует особые цели: 1) в начале рабочего дня применяется «музыка вхождения в работу» — марши; такая музыка начинается за 10—15 минут до начала рабочей смены, а также через 5—10 минут после окончания работы; 2) для сниже­ния утомления за 1 час до конца первой и второй половины сме­ны — «стимулирующая работоспособность музыка», мелодичная, с четким ритмом; 3) «музыка во время обеденного перерыва» — легкая, песенная мелодия. По содержанию музыка должна нра­виться большинству работников, мелодии следует ежедневно об­новлять, так как стимулирующий эффект музыки снижается по мере привыкания. Консультанты по функциональной музыке фор­мируют блоки мелодий для разных периодов рабочей смены, ко­торые могут чередоваться несколько раз в месяц. Музыка рабочего периода не должна отвлекать от работы, поэтому она не должна слишком сильно захватывать эмоции слушателей: ее следует «слы­шать», но не «слушать». Слишком выраженный интерес к музыке может привести к падению продуктивности труда, к росту числа ошибок, к браку и травматизму. Музыка не должна вызывать раз­дражение у рабочих. Консультанты по функциональной музыке для производства проводят предварительное обследование типа производства, учитывают возраст, уровень образования, культур­ные запросы персонала. Они принимают во внимание уровень и Качественные особенности шума в производственных помещени­ях, а также степень загрузки сознательного контроля работников. Установлено, что для видов труда, требующих восприятия слухо­вой информации, использующих активное речевое общение и связанных с интенсивными умственными процессами, функцио­нальная музыка может быть вредной. Если в цехе уровень шума 80 — 90 децибелл или имеется интенсивный импульсный шум, музыка не применяется. Функциональная музыка подбирается по темпу и ритму: ритм музыки рабочих периодов должен по возможности приближаться к ритму трудовых движений. Во время работы используются инструментальные мелодии, песенные и хоровые произведения не рекомендуются, так как могут отвлекать людей _От работы. Негативное влияние оказывают также мелодии слишком громкого звучания, способные привести к увеличению нервного напряжения и утомления. Если трудовые процессы достаточно разнообразны, музыка предлагается в форме коротких программ по 10—15 минут; если работа монотонная, длительность музыкаль­ных сеансов увеличивается до 30—45 минут. Установлено, что об­щая продолжительность музыки во время работы не должна пре­вышать 2 — 2,5 часов за смену, непрерывная музыка в течение всей рабочей смены оказывает несомненный вред работоспособности персонала, так как усиливает утомление.

Какова эффективность использования функциональной музы­ки? Исследования американских специалистов 50-х гг. XX в., ох­ватившие несколько предприятий в течение трех месяцев, проде­монстрировали, что функциональная музыка, организованная в соответствии с правилами ее грамотного использования, позво­ляет повысить продуктивность труда на 4—25 %, при этом сред­ний прирост выработки в дневные смены — 7 %, в ночные — 17%.

Методы нервно-мышечной релаксации, самогипноз и внушение. Данная группа методов используется для формирования состоя­ния повышенной работоспособности, а также для снятия стрес­совых реакций и содействия быстрому преодолению состояния утомления. Методы основаны на свойствах особого состояния нервно-мышечной релаксации. Научившись осознанно вводить себя, свои органы и части тела в это состояние, человек может обезбо­ливать отдельные части тела, управлять сном (засыпать по само­приказу), улучшать функции внимания, памяти. Применение дан­ных методов в работе со спортсменами высшей квалификаций демонстрируется Р. М. Загайновым.

Такого рода тренинговая работа может достичь высокой эффективности, если обучение будет построено на основе предварительного обследования клиентов и установления индивидуального типа психической саморегуляции. Л. Г. Дикая и В. И. Щедров установили четыре типа такого рода стилей: «гармо­ничный», «накопительный», «затратный» и «экономный» — на основе диагностики свойств энергетического, психодинамического и психологического уровней индивидуальной структуры саморегуляции. Теоретической основой их исследований послужили: концепция интегральной индивидуальности В.С.Мерлина, концепция индивидуального стиля деятельности Е. А. Климова, идеи Г.Айзенка о свойствах экстраверсии/интроверсии, нейротизма и М.Люшера об эрготропном или трофотропном типе реа­гирования личности, а также учение о психической вариабельно­сти О.Микшика. Л. Г.Дикая и В.И.Шедров смогли выделить эф­фективные типы саморегуляции, которыми чаще обладают эрготропные экстраверты и интроверты (гармоничный и накопитель­ный типы), и типы саморегуляции чаще низкоэффективные (зат­ратный и экономный). Представители гармоничного стиля саморе­гуляции обладают большим запасом энергии, хорошим здоровь­ем, быстро восстанавливают силы после утомления, стресса; это чаще экстраверты с чертами эрготропности (положительными, стеничными эмоциями).

Представители накопительного стиля саморегуляции (интровер­ты с чертами эрготропности) обладают большими энергетически­ми ресурсами, но относительно низкой активностью. Они склонны к сильным переживаниям и способны к отдельным действиям и поступкам, требующим сильных эмоций без ущерба для работоспо­собности. Представители затратного и экономного стиля саморегуля­ции (соответственно экстраверты и интроверты с чертами трофотропности) обладают низкими энергетическими ресурсами, плохо соотносят задачи и свои возможности. В стрессовых ситуациях у них быстро развиваются утомление, истощение, депрессия. Они отлича­ются тем, что чаще страдают хроническими заболеваниями, чаще не справляются со своим настроением, не владеют способами улучше­ния своего функционального состояния. Это люди с высоким уров­нем ситуативной и личностной тревожности, для них типичны в большей мере ошибки, снижение внимания в условиях монотонии. Именно такие люди нуждаются в помощи психологов. Индивидуа­лизированные обучающие программы по освоению эффективных стилей саморегуляции могут быть полезны оптантам, студентам вузов и колледжей, адаптантам, впервые входящим в самостоятельную профессиональную жизнь, интерналам, сталкивающимся с трудными, стрессовыми профессиональными ситуациями.

В последние годы в зарубежных работах по психологии труда, индустриальной и организационной психологии получили распространение формы консультативного и тренингового воздействия психологов на персонал производственных организации которые объединяются под названием «наставничество» или «коучинга. В этих программах задачи обучения навыкам саморегуляции, эффективным формам поведения в стрессовых условиях включены в обширные обучающие программы содействия личностному развитию клиентов, самопониманию, програм­мы управления собственной мотивацией, развития уверенности в себе, преодоления личностных и профессиональных кризисов содействия карьерному росту и пр. Консультанты-коучеры не зат­рагивают проблемы клинической психологии или вопросы, тре­бующие глубокого анализа личности клиента, типичные для не-медицинской психотерапии. Коучинг ориентирован на помощь в профессиональной, социальной и личностной адаптации клиен­тов в труде, в производственных организациях с учетом конкрет­ных особенностей профессии и типа организации, в которой ра­ботает клиент.

Методы оценки трудовой нагрузки и психодиагностики функциональных состояний

Для характеристики влияния на состояние работоспособности неблагоприятных факторов условий труда и трудовой нагрузки в Московском НИИ труда в 70-е гг. XX в. была разработана медико-физиологическая классификация работ по тяжести. На основе классификации создана методи­ка экспертной количественной оценки тяжести работ (под тя­жестью работы понимается интегральная оценка неблагоприят­ного влияния труда на функциональное состояние работника, а не только физическая нагрузка).

Можно выделить группу методов, специализированных на вы­явлении факторов стресса в труде. Это могут быть опросники, в которых выявляются типичные неблагоприятные стороны профес­сии, ведущие к развитию неблагоприятных функциональных со­стояний в труде. Примером могут служить «Опросник факторов про­фессионального стресса» Ч. Спилбергера (1994), в котором респон­денту (профессионалу) требуется оценить частоту встречаемости каждого пункта опросника и степень интенсивности действия каж­дого фактора; опросник под названием «Инструмент для анализа стресса на работе» Н. Земмера и др. (1998).

Для оценки функциональных состояний субъекта труда применяют диагностические методы разного вида:

а) поведенческие (хронометраж продуктивности работы, анализ брака в разные часы работы; тестовые задания, моделирующие работу психики в профессиональных задачах, например коректурная проба Бурдона);

б) психометрические (методы, ориентированные на оценку со­стояния психических функций, например, задания на проверку эффективности оперативной кратковременной памяти или проба измерения критической частоты слияния мельканий — КЧСМ);

в) физиологические (оценивающие состояние физиологических функций, например, замеры частоты сердечных сокращений, дыхания, артериального давления);

г) методы субъектной оценки и шкалирования ощущений уста­лости, самочувствия, настроения (методика «САН») или сбор количества симптомов утомления и измерение их интенсивности (Леонова А.Б., 1984).

Выбор диагностических методов определяется задачей иссле­дования функциональных состояний и должен основываться на предварительном психологическом анализе профессиональной деятельности субъекта труда. Психологическое изучение профес­сии необходимо для понимания причин профессионального утом­ления, факторов снижения работоспособности или стресса в кон­кретной ситуации, а также для выделения наиболее подвержен­ных утомлению или стрессу функциональных систем работающе­го человека.