Философские мотивы в лирике Ф.И. Тютчева (на примере 2-3 стихотворений по выбору экзаменуемого)
Она сидела на полу Федор Тютчев
Она сидела на полу
И груду писем разбирала —
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала —
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела —
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...
И сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой —
И сколько горестных минут,
Любви и радости убитой...
Стоял я, молча, в стороне
И пасть готов был на колени, —
И страшно-грустно стало мне,
Как от присущей милой тени...
Печатается по автографу.
Автограф беловой, синими чернилами, на двух страницах: один лист с двух сторон. На 1-й странице строфы 1—3, на обороте — 4. Лист представляет собой половину обычного листа, оторванную по сгибу. На второй половине стих. «В часы, когда бывает...». Чернила те же. Стихотворение без даты и заглавия, строфы отчеркнуты. Запятая в конце 1-й, 5-й строк, в 13-й строке «молча» выделено запятыми. В списке Е. Ф. Тютчевой пунктуация в основном повторяет автограф, любопытно разночтение в 4-й строке: «Брала их в руки — и бросала». «Души» с прописной буквы, как и в автографе. Еще вариант пунктуации: в списке Эрн. Ф. Тютчевой восклицательный знак с многоточием в конце 12-й строки.
|
|
К. В. Пигарев публикует в Лирике I вариант начала 9-й и 11-й строк: «О, сколько...» вместо «И сколько...». В 16-й строке в автографе два последовательных наречия соединены дефисом: «страшно-грустно», это написание сохраняется в списке Е. Ф. Тютчевой и воспроизводится при публикации Г. И. Чулковым. В списке Эрн. Ф. Тютчевой нет знака препинания, в списке Альбома Тютчевой запятая.
Посвящено Эрн. Ф. Тютчевой, которая, по семейной легенде, сожгла часть своей переписки, в том числе свои письма к Ф. И. Тютчеву.
Датируется не позднее апреля 1858 г.: ценз. разр. РБ помечено 17 мая 1858 г.
Л. Н. Толстой отметил стихотворение буквами «Т. Ч.» (Тютчев. Чувство).
Что за отчаянные крики,
И гам, и трепетанье крыл?
Кто этот гвалт безумно-дикий
Так неуместно возбудил?
Ручных гусей и уток стая
Вдруг одичала и летит,
Летит — куда, сама не зная,
И как шальная голосит.
Какой внезапною тревогой
Звучат все эти голоса!
Не пес, а бес четвероногий,
Бес, обернувшийся во пса,
В порыве буйства, для забавы,
Самоуверенный нахал,
Смутил покой их величавый
И их размыкал, разогнал!
И словно сам он, вслед за ними,
Для довершения обид,
С своими нервами стальными,
На воздух взвившись, полетит!
Какой же смысл в движеньи этом?
Зачем вся эта трата сил?
Зачем испуг таким полетом
Гусей и уток окрылил?
Да, тут есть цель! В ленивом стаде
|
|
Замечен страшный был застой,
И нужен стал, прогресса ради,
Внезапный натиск роковой, —
И вот благое провиденье
С цепи спустило сорванца,
Чтоб крыл своих предназначенье
Не позабыть им до конца.
Так современных проявлений
Смысл иногда и бестолков, —
Но тот же современный гений
Всегда их выяснить готов.
Иной — ты скажешь — просто лает,
А он свершает высший долг, —
Он, осмысляя, развивает
Утиный и гусиный толк!
Перед текстом автографа — запись рукой Эрн. Ф. Тютчевой — «Овстуг. 16-го августа 1869». В списке РГАЛИ — примечание: «Стихотворение это написано Ф. И. Тютчевым в одно из последних пребываний его в принадлежащем ему имении с. Овстуг и вызвано видом собаки, гнавшейся за стадом гусей и уток». В списке М. Ф. Тютчевой-Бирилевой имеются указания на место и время написания: над текстом — «Ромп в Остужанке», под текстом — «Овстуг. 16-ое августа 1869»; а также вариант 26-й строки — вместо слова «замечен» — «заметен».
В первой публикации, осуществленной А. Н. Майковым, было напечатано под заглавием «В деревне» и с подзаголовком «Нападение собаки — друга дома, на стаю гусей», датировано 19-м августа 1869 г. В Изд. 1900 — дата обозначена по списку, а подзаголовок заключен в скобки.
Поводом для аллегории послужил бытовой эпизод, героем которого, судя по записи Марии Федоровны, была собака Ромп.
Датируется 16 августа 1869 г. в соответствии со списками.