В дремучем лесу возвышалась Лысая гора, на которой горел большой огонь и котлы с чем-то кипели. Немного поодаль огня лежали огромные каменья, на коих сидело уже довольно собравшееся общество знахаров, знахарок, ведьм и прочих к комплекту относящихся лиц, в самых странных нарядах. Ближе всего к представляющимся взорам зрителя сидела на одном камне Змииха с своим отделением. Невдалеке от нее стояло какое-то чучело с горбом и отвислым большим брюхом, кривыми ногами, в образе жида с редкою рыжею бородою и в красной короткой епанче и отвратительным голосом пело песню, ударяя в бубон рукою, не очень верно под такт пляски младших ведьм. Звук его издавал сии слова:
Яце, таце, супарнаце,
Моя з бабусенько з!
Умне з бендо бабусенько,
Вельми з старенько з.
Завше сеньзе на пецу,
Ядле собі калацу —
Піф, піф, піф, піф!
Як каліцуф не достаю з;
Меньзе люзю гадаю з.
Тшеба з такзе й ворожбиць,
Щоб цим бендо і позиць,
Ох, вій, ох, вій, вій!
Яце з, таце з, супарнаце з,
Моя бабусенько з!
Под конец песни этой приезжает с горшком в руке войт.
Войт
Тпру-го! стій, вража шкапа! Несла так, що я й незчувся, як сюди приїхав. /230/
(Обращаясь к сборищу)
Здорова була, чесна громада! Чи вас диявол сюди заніс гулять в такую глупу ніч? Мабуть, і вам прийшлось на таких шкапах їхать, як моя!!..
Все на него смотрели с яростью и готовы, кажется, по данному знаку разорвать на мелкие части, посматривая и на жида. Войт же, видя, что без худого не обойдется, подошел к жиду и начал.
Чуєш, Лейбо, чи Іцьку, чи як тебе, пане орендарю, зовуть, не гнівайся на мене — я, далебі, що не виноват... Ні в чім вам не помішаю, тільки б горілка була б! А як що.., то довго не подамся!..
Жид
(посмотревши на него кровавыми своими глазами, сказал)
Азе з, пах, ніцого з з тобою робить зе.
(Обратившись к Домахе Змиихе)
Тай прентко з повруцайте з його до осядла! поки з не вшистці з’їхались до кагалу...
(Сам пошел на другую сторону огня, где в гени едва приметно было множество отвратительных лиц, за шумом своим не слыхавшим происходившего здесь)
Змииха
(встав с своего места, подошла к войту и, поговорив с ним что-то потихоньку, потом взяла и зачерпнула кружкою из котла, подносит ему)
На лишень випий на похмілля, пане війте!
Войт
Ну ж сама-а, то може отрута.
Змииха
(хлебнув немного)
Тепер же не церемонься, аже ж бачив... /231/
Войт
(осушивши кружку)
Але ж кріпка, аж у голові закрутилося! Це вже, бач, не така, яку у тебе в господі пив.
Змииха
Сідай же на свого коня та й до домівки убирайся!
Войт
(шатаясь)
А чи не можна ж мені більше тутечка погулять?
Змииха
Кажу тобі, пане війте, що ніяк не можна.
Между тем подходит к ним опять тот же жид и дает войту кисет с деньгами.
Жид
На з, пах, тобі на дорогу да убирайся к достодяблом!
(Сам отворачивается и уходит)
Войт
(взяв деньги)
От за це дяковать тобі, орендарю!
(И посмотревши в кисет)
Ай, ай! усе срібло да злото! ну, ну! тільки зле, що мідних ні гривняки нема! Як Лейба проміну велику візьме?
(Помолчав немного)
Ну, знаєм!..
(К Домахе)
А де моя шкапа? давай скоріше!
Змииха
(подтянув к нему скамейку)
Ось де — сідай! /232/
Войт
(садится)
Ну, прощай, Домахо! Прощайте, громада!
(Закричал)
Пайді!
(И уехал. Не слыхал и не видел более на Лысой горе увеличивающегося постепенно крика и пляски с новоприбывающими лицами, комплект составляющими)