2015-09-06
453
Как известно, предложение определяется многими учёными в качестве основной лингвистической единицы, исходной структуры построения речи. Мотивация такого утверждения в том, что, дескать, это минимальная коммуникативная структура.
Однако такая мотивация, на наш взгляд, неубедительна. Во-первых, как речевая структура предложение свойственно только письменной речи, т.е. не обеим формам, а одной, причём не первичной, а вторичной, искусственной. Во-вторых, если речи в качестве существенного её показателя присущ коммуникативный признак, то и любая её регулярная единица-тип – от минимальной до максимальной, – а не только предложение неизбежно должна обладать этим признаком, в противном случае она не может считаться речевой. В-третьих, даже по отношению к самому предложению мы не найдём однозначных, а главное, убедительных ответов, например, на такие вопросы: из каких компонентов составляется предложение и на какие членится, какая единица выступает в качестве конструктивной его основы?
Попытаемся разобраться в этом вопросе и определить минимальный исходный конструктивный речевой компонент, который лежит в основе предложения – в его построении, членении и восприятии. Данный вопрос тесно связан с вопросом о членах предложения и порядком слов (точнее, компонентов) предложения.
Вполне естественно, что если предложение является составной речевой структурой, оно должно члениться не на лингвистические единицы вообще, а на те минимальные речевые компоненты, из которых оно непосредственно составлено.
Если предложение составлено из отдельных слов, оно должно члениться на слова (члены предложения), как его исходные компоненты. Если составлено из словосочетаний, должно члениться на словосочетания. Если словосочетания на самом деле являются составляющими компонентами предложения, если учитывать, что построение речи носит последовательный линейный характер, то словосочетания должны не вычленяться из него – предложение должно члениться на эти единицы, что соответствовало бы принципу их последовательного линейного наращения.
Мы уже убедились в том, что предложение составляется и воспринимается не на уровне слов или словосочетаний. Мысль о том, что оно как основная единица речи порождается в результате распространения соответствующей структурной схемы путём последовательного наращения отдельных слов, лексических распространителей, вызывает сомнение не только в отношении своей научной достоверности, но прежде всего в соответствии её речевой практике. Она, пожалуй, в какой-то мере соответствует метаязыковой деятельности, при которой создаются отдельные предложения как иллюстрации к тем или иным изучаемым грамматическим явлениям. В.А. Звегинцев называет такие структуры псевдопредложениями [82].
Но такая деятельность – всего лишь какой-то штрих в речевой практике народа. Другим видам речевой деятельности, связанным с порождением связной речи, она не соответствует. Не случайно она всё чаще находит весьма резкую критику со стороны исследователей.
Занимаясь проблемами предложения и опираясь на научную традицию, лингвисты, тем не менее, часто выделяют в предложении те структуры, которые нельзя назвать ни отдельными, ни самостоятельными, ни речевыми. “Научная традиция знает несколько способов членения предложения... Долгое время… основным и наиболее распространённым был и остаётся… способ членения предложения по членам предложения. Относительной новизной отличается членение предложения на словосочетания… на непосредственно составляющие, на синтаксические цепочки”[83]. Структуры, выделяемые при членении предложения, рассматриваются исследователями как его базисные единицы. В качестве таких единиц называют слова и словосочетания[84], непосредственно составляющие предложенияи синтаксические цепочки[85], терминальные и нетерминальные узлы[86].
Причём непосредственно составляющие(звуки, морфемы, слова), синтаксические цепочки, терминальные и нетерминальные узлы рассматриваются без дифференциации их по признаку отношения к языку и речи, а также к устной форме речи и письменной. Это вызывает естественные сомнения в том, что многие из этих “составляющих” вообще имеют какое-то отношение к предложению как речевой структуре и к его организации.
Следует отметить, что акцентирование внимания на звуках и буквах при освещении порождения речи в целом и предложения в частности является распространённым. Оно нашло, например, отражение в словаре когнитивных терминов: “…порождение речи (language production, language generation; Sprachproduktion; production langagière) – один из двух главных процессов речевой деятельности (другой – понимание речи), состоящий в планировании и реализации речи в звуках или графических знаках”[87]. Однако порождение речи и всех её однотипных структур обусловлено вовсе не звуками или их графическими знаками, а последовательным наращением синтагм как исходных минимальных речевых единиц с ситуативным значением. Звуки и буквы не имеют непосредственного отношения к порождению речевых структур. Их отношение к ним не прямое, а опосредованное, подобное отношению песка и цемента, из которых сделаны кирпичи, перекрытия и строительные блоки, к зданию, построенному из этих кирпичей и блоков. Функционирование звуков в речи характеризуется тем, что они всегда используются комплексно, они закреплены в конкретном составе, в определённом количестве и в конкретной общезаданной последовательности. И только в этом случае такой комплекс становится знаменательным.
Язык – явление всеобщее. Это система обобщённых и абстрактных знаменательных средств, в то время как речь всегда индивидуальна, начиная с минимальной её единицы. Это важный дифференцирующий признак. Членение речи должно проводиться с учётом отношения единиц членения к сферам языка или речи, их дискретности, а также отношения их к устной или письменной формам речи. Речевой аспект предполагает членение только на типичные, однотипные речевые структуры, оно не должно превращаться в механическое дробление речи на основе всех известных лингвистических единиц без учёта сферы их функционирования, назначения, реальных функций и формы речи. При членении текста на естественные речевые единицы, их значения непосредственно соотносятся с содержанием текста: они его или составляют, или упорядочивают его мысли.
Устное сообщение уже в момент его порождения интонационно членится субъектом речи на исходные речевые структуры – синтагмы. Они разграничиваются паузами, что позволяет слушателям мгновенно и адекватно понимать речь. И этого вполне достаточно для обеспечения устного общения. Они образуют единую синтагматическую структуру устного сообщения как завершённой структуры, представленной конкретной последовательностью синтагм. Его особенность в том, что оно воспринимается в момент порождения речи с появлением каждой очередной синтагмы. При этом речь естественно и легко членится её субъектом на синтагмы и воспринимается на синтагматическом уровне. Таким образом, вполне очевидно, что конструктивными единицами порождения устной речи являются синтагмы. Вполне естественно, что это конструктивные единицы любой формы речи – и устной и письменной. Странно выглядит мнение о том, что устная речь составляется из одних речевых единиц, а трансформация её в письменную форму вызывает коренные изменения в способе её порождения и при этом уже используются совершенно иные единицы. Способ порождения речи и всех её составных единиц остаётся тот же – синтагматический. Меняется лишь форма выражения и представления синтагм – звуковая на графическую.
Письменная речь представлена текстом и предложениями. И текст, и предложения являются дискретными структурами. Текст – предельная максимальная речевая единица. Он расчленяется на высказывания, на сложные и простые предложения и на синтагмы. Характер членения определяется тем, какая речевая структура-тип выступает в качестве единицы членения. В тексте, помимо синтагм, из которых он непосредственно составлен, присутствуют и другие единицы (высказывания, простые и сложные предложения), которые появляются при его оформлении, что объясняется необходимостью кодирования письменной речи и, главное, потребностью её быстрого и адекватного восприятия.
Любое предложение в тексте можно расчленить на синтагмы, которые стали основой его структуры и содержания при составлении текста и выделении в нём предложений. Синтагмы являют предельными минимальными речевыми компонентами. Членение предложения на речевые единицы меньше синтагмы невозможно, так как именно они являются его минимальными речевыми структурами.
Ни один компонент синтагмы не может входить в другие синтагмы, в связи с чем декларируемое многими современными лингвистами утверждение о том, что предложения строятся из словосочетаний (в которых часто повторяются одни и те же слова), выглядит весьма неубедительно.
Например, согласно современной теории предложение В прошлом году несколько раз наши спортсмены успешно выступали на международных соревнованиях построено из ряда словосочетаний (В прошлом году выступали + несколько раз выступали + наши спортсмены + успешно выступали + выступали на соревнованиях + на международных соревнованиях) с использованием предикативного центра спортсмены выступали, в связи с чем на эти же структуры оно, дескать, и членится.
В представленных структурах пять раз повторяется слово выступали, а в предложении оно использовано один раз. В связи с этим утверждение о словосочетании как реальной единице порождения предложения и его членения представляется сомнительным. Не убеждает пояснение, что при образовании предложения словосочетания, дескать, подвергаются различным наложениям, деформациям, конденсациям, усечениям, в результате чего повторяющиеся в них слова опускаются.
Однако если при образовании предложения отдельные слова исходных словосочетаний опускаются, то очевидно, что вовсе не из словосочетаний оно реально составляется, а, по крайней мере, из ихосколков. Стохастический характер такой концепции построения предложения очевиден. Очевидно и то, что структура и содержание данного предложения составлены из пяти синтагм:
В прошлом году / несколько раз / наши спортсмены / успешно выступали / на международных соревнованиях.
На эти же синтагмы оно членится при восприятии. Ни одно слово любой из синтагм как его непосредственных конструктивных единиц не входит ни в какую другую синтагму. Все синтагмы конкретны структурно и содержательно.
Словосочетение не связано с порождением речи, это подтверждается тем, что любая составная речевая единица, в том числе и предложение, характеризуется последовательностью линейного наращения исходных речевых единиц. Естественно, что членить предложение можно только на те компоненты, которые представлены в нем в определённой последовательности. Словосочетание не связано с принципом последовательности. Предложение нельзя расчленить на словосочетания. Их можно из него только вычленить (если они в нём есть).
Так что речевые единицы, на которые членится предложение, являются структурами его порождения, и это не слова и не словосочетания, а синтагмы.
