И позже Сикким, Индия

Мое здоровье было подорвано по причине официальной работы и беспокойств, и поэтому я попросил отпуск на основании медицинского обследования. Моя просьба была удовлетворена. Однажды в конце сентября, когда я читал в моей комнате в городе Тинневели, в южной Индии, мне было приказано посредством слышимого голоса моего благословенного Гуру Мории... оставить все дела и немедленно отправиться в Бомбей, откуда я должен был поехать на поиски госпожи Блаватской, найти ее, где бы она ни была, и следовать за ней, куда бы она ни направилась. Не теряя ни секунды, я завершил все свои дела и отправился в путь. Прибыв в Бомбей, я узнал, что госпожа Блаватская уехала... Я на самом деле не имел понятия, куда мне лучше всего ехать, и взял прямой билет до Калькутты, но, добравшись до Аллахабада, я услышал тот же хорошо знакомый голос, который направлял меня в Берхампур...

23 сентября... Нобин Бабу доставил меня из Калькутты в Чандернагар, где я нашел госпожу Блаватскую уже готовую сесть в поезд... Когда подошел поезд, она вошла в вагон... Я едва успел впрыгнуть... в последний вагон...

В первые дни своего пребывания в Дарджилинге госпожа Блаватская жила в доме одного бенгальского джентльмена, теософа, и отказывалась с кем-либо видеться... На все наши попытки мы получали от нее один-единственный ответ: что нам совершенно незачем следовать за ней и не отставать от нее, что она не желает нас видеть и что она не имеет права беспокоить Махатм никакими вопросами...

В отчаянии я решился: будь что будет, но я пересеку границу, которая находится примерно в десятке миль отсюда, найду Махатм - или ПОГИБНУ. Не проронив никому ни слова о моих намерениях, однажды утром, а именно 5 октября, я вышел в путь на поиски Махатм... К полудню я добрался до берегов реки Рангит, по которой проходит граница между территориями Британии и Сиккима...

В течение всего дня я шел пешком, проникая все глубже и глубже на территорию Сиккима по узкой тропинке... До заката я успел пройти... не менее 20-25 миль. Вокруг я не видел ничего, кроме непроницаемых джунглей со всех сторон, и лишь очень редко встречались тут одинокие хижины, принадлежащие горцам. С наступлением сумерек я стал искать место, где я мог бы остановиться на ночь... После здорового сна, который не потревожили никакие видения, я проснулся и увидел, что начало светать... Я не терял времени... Когда достаточно рассвело, я продолжил свой путь среди холмов и равнин...

...Было примерно 8-9 часов утра. Я шел по дороге из города Сиккима, по которой, как мне сказали встречные, я в своем одеянии пилигрима легко смогу перейти в Тибет... Вдруг я увидел одинокого всадника, который несся галопом в мою сторону. По его прямой посадке и по тому мастерству, с которым он управлял животным, я решил, что это какой-нибудь военный офицер сиккимского раджи. Так, подумал я, попался... Приблизившись ко мне, он осадил коня. Я взглянул и мгновенно узнал его... Ко мне подъехал... мой собственный почитаемый Гуру... В ту же секунду я простерся на земле у его ног. По его приказу я поднялся и, неспешно разглядывая его лицо, совершенно забыл о себе... Я не знал, что говорить: радость и почтение сковали мои уста... Я наконец-то оказался лицом к лицу с гималайским Махатмой, и он не был мифом... Это не было и ночным сном; время было между девятью и десятью часами утра. Сияло солнце, безмолвно свидетельствуя сверху эту сцену... Он заговорил со мной доброжелательным и уважительным тоном... Но лишь по прошествии некоторого времени я смог произнести несколько слов, ободренный его благородным тоном и речью... Никогда я не встречал столь красивого лица, столь прямой и чудесной осанки... У него короткая черная борода и длинные черные волосы, спускающиеся до самой груди... Он носит желтую мантию, отороченную мехом, а на голове... желтую тибетскую войлочную шляпу...

Когда первые моменты восторга и удивления прошли и я смог спокойно осознать ситуацию, у нас с ним состоялся длинный разговор. Он повелел мне не идти дальше, потому что иначе я наживу себе бед. Он сказал, что я должен терпеливо ждать, если хочу стать принятым челой...[26]

Махатма, как я выяснил, очень мало говорит по-английски - или, по крайней мере, так показалось мне, - и он разговаривал со мной на моем родном языке - на тамильском... Я спросил у благословенного Махатмы, могу ли я рассказать другим о том, что я видел и слышал. Он ответил утвердительно... Когда я прощался с ним простершись на земле, он сказал, что приблизился к британской территории для того, чтобы увидеть... Е.П.Б.

До того как он покинул меня, к нему подъехали еще два человека на лошадях, сопровождавшие его, как я полагаю, вероятно, челы, поскольку одеты они были... так же, как и он, и у них были длинные волосы, спускавшиеся на спину. Они направили своих лошадей мягкой рысью вслед за уезжающим Махатмой.

Примерно час я стоял, глядя на то место, где он только что был, а потом медленно пошел в обратную сторону... С прошлого дня я ничего не ел и... был слишком слаб, чтобы идти дальше. Все мое тело болело во всех местах. Неподалеку я заметил мелких торговцев, у которых были пони, везшие какой-то груз. Я взял одно из этих животных напрокат. К полудню я добрался до реки Рангит и пересек ее. Купание в ее прохладных водах восстановило мои силы. Я купил фруктов на единственном базаре, который там был, и наелся от души. Потом я взял другую лошадь и поздно вечером добрался до Дарджилинга.

Я не мог ни есть, ни сидеть, ни стоять. Все части моего тела ныли. Мое отсутствие заметно встревожило госпожу Блаватскую. Она укорила меня за мою поспешность и сумасшедшую попытку пройти Тибет подобным способом... Я рассказал все, что со мной произошло...

А.П. СИННЕТТ^[52]