Спектакль ≪История лошади≫ по повести Л. Толстого ≪Холстомер
≫, премьера которого состоялась 27 ноября 1975 года,
≪стал новой вершиной Большого драматического театра, рядом
с постановками Достоевского, Чехова, Горького≫.1
Мы уже привыкли к широким возможностям театра свободно
—как в литературе —распоряжаться временем и пространством.
Но поставить трагическую повесть о лошади, ≪равной
которой не было в России≫, сыграть во взрослом театре
Лошадь —как это сделать? Как перевести на язык сцены прозу
Толстого, с ее неторопливой повествовательностью и яростным
Накалом протеста и проповеди? Нужно отдать должное автору
Пьесы М. Розовскому, который одновременно является режиссером
Спектакля и вместе с С. Веткиным автором музыкального
Оформления, он сумел бережно извлечь из повести Толстого
Чистопробный драматургический эквивалент.
Дело не столько в том, что проза удачно переложена в диалоги,
|
|
Сколько в том, что постановщик и автор пьесы в неприкосновенности
Сохранили толстовскую повествовательную
интонацию и композиционную структуру ≪Холстомера≫. Литература
и театр, проза и сцена сопряжены в ≪Истории лошади≫
в особых соотношениях. В спектакле нет ≪режиссерской трактовки
≫ в привычном смысле, нет переосмысления или извлечения
Отдельных мотивов, избирательно близких постановщику.
Спектакль целостно постигает дух и стиль автора.
Мудрая величавость толстовской прозы и наивная откровенность
Сценической игры создают художественную ткань спектакля.
Да, на сцене изображаются лошади, актеры держат
В руках хвосты и обмахиваются ими —ничего нет в этом удивительного.
Зритель мгновенно оценивает откровенность приема
И погружается в обжигающую глубину беспощадных толстовских
Вопросов к человеку. Выталкивающую глубину, ибо прямота
Вопросов мучительна, от них хочется спрятаться, уйти,
Где-нибудь уютно отсидеться. Сценически постигая Толстого и
Представляя его нам, Товстоногов создает вторую конфликтн
Ую природу спектакля, взаимные притягивания и отталкивания
Сцены и зала. Сверхзадача постановщика —заставить нас
Думать про это: о жизни и смерти, о добре и зле, о жестокости
И жалости, о смысле жизни, о старости, наконец.
1 ≪Смена≫, 1975, 19 декабря.
Режиссерское решение спектакля кажется конечным, исчерпывающим:
невозможно представить иную форму, иной рисунок,
Иной взгляд на нравственную проблематику. Абсолютная
|
|
Достоверность деталей, изощренный психологизм, наглядность