Служи народу. Вотъ тебё и политика.»

Неоднократно дёлались различные попытки подкупить Распутина, дать ему «отступного», чтобы онъ уёхалъ изъ Петербурга.

Въ 1913 году министръ финансовъ Коковцевъ предложилъ Распутину 200 тысячъ рублей, съ тёмъ чтобы онъ навсегда поки-нулъ Петербургъ. Предложен\е это обидёло Григор\я. Онъ отвётилъ Коковцеву, что если «Папа и Мама (то есть Царь и Царица. - О.П.) хотятъ, то онъ, конечно, уёдетъ, но зачёмъ же его покупать?»

Бывш\й предсёдатель Совёта министровъ графъ Витте, знавш\й Распутина лично, былъ самаго высокаго мнен\я о его нравственныхъ качествахъ и интеллектё. По его мнен\ю, Распутинъ былъ своего рода «сверхчеловёкомъ», «силой природы», которую нельзя мёрить обыкновенной мёркой холоднаго разсудка.

Въ 1909 году между ними произошла бесёда, о которой Витте разсказывалъ такъ: «Распутинъ предложилъ тогда въ бесёдё со мною очень оригинальные и интересные взгляды; такъ, напримёръ, онъ сказалъ, что толпа вёчно жаждетъ чуда. А между тёмъ она совершенно не замёчаетъ величайшего изъ чудесъ, ежечасно совершающегося на нашихъ глазахъ, - рожден\я человёка. Все, что Распутинъ говоритъ, онъ самъ передумалъ и перечувствовалъ. Я сказалъ ему тогда: «Послушай, Распутинъ, зачёмъ ты собственно ко мнё пришелъ? Если объ этомъ узнаютъ, то скажутъ, что я черезъ тебя ищу сближен\я съ вл\ятельными салонами; а тебё скажутъ, что ты поддерживаешь сношен\е съ вреднымъ человёкомъ». «Ты правъ, братецъ», - сказалъ Распутинъ».

Онъ ушелъ и съ тёхъ поръ къ Витте самъ никогда не приходилъ. Но связь поддерживалъ черезъ жену графа. Болёе того, онъ регулярно присылалъ къ Виттё людей, которымъ желалъ оказывать какое-нибудь одолжен\е.

Политику и многихъ политикановъ Распутинъ глубоко презиралъ, имёя въ виду, конечно, постыдное политиканство и интриганство, которые вершили люди, подобные Гучкову, Милюкову, Родзянко, Пуришкевичу. «Вся политика вредна, - говорилъ онъ, - вредна политика... Понимаешь? Всё эти Пуришкевичи, Дубровины бёса тёшатъ, бёсу служатъ. Служи народу... Вотъ тебё и политика... А прочее - отъ лукаваго... Понимаешь, отъ лукаваго...»

До конца дней своихъ Распутинъ былъ малограмотенъ. Писемъ самъ не писалъ. За него ихъ писалъ кто-то изъ почитателей. Они же читали письма, приходящ\е къ нему со всёхъ концовъ Росс\и. Самъ Распутинъ писалъ только телеграммы и коротк\е записки. Всё свои книжечки онъ диктовалъ кому-то изъ своихъ послёдователей, и они слово въ слово записывали все, что онъ говорилъ, даже если это казалось и не совсёмъ грамотнымъ.

Слово Григор\ю Распутину: мысли изъ дневника

Братья мои, имёйте вёру въ Iисуса Христа нашего! Такъ какъ и Царя призовутъ къ себё слугъ и скажутъ имъ: «вы будете примёромъ апостола Якова, не взирая на лица и знатность», а будете смотрёть дёла его, становите его выше разумъ чистой выше солнца. А человёкъ неискренн\й съ двуличными мыслями не слуга Царевъ. Его скоро Богъ путаетъ. Давно уже на опытё, а интриги, они были и будутъ, и съ ними бороться не по силамъ человёковъ, а сила по Волё Бога - Он укажетъ оправданье. Блаженъ человёкъ, который переноситъ дворцовые нападен\я. Тамъ всякъ только бы показать себя не на дёлё, а на языкё, а эти страдаютъ, которымъ всякое дёян\е доброе и всяк\й даръ совершенный низходитъ свыше отъ Отца свётовъ. И эти ото всёхъ интригъ просвётятъ свётомъ духовнымъ и разумомъ. Безъ духовнаго разума не могутъ служить Царю и быть во Дворцё. Тамъ требуется умъ свётыни и разумъ, какъ ясно солнце. (Если) этого нётъ, то бери котомку и бёги долё. Этотъ домъ [Царск\й Дворецъ] - струны всего свёта - ежели одну струну повредишь, то губишь уголъ страны. Бойся, это (ведь) не то, что свой грёшокъ, а побёжалъ къ батькё да и ладно. А ведь уголъ страны, сколько слезъ и сколько струнокъ знай, а на горё даже двё струны, изпортить. Дёлай проще и не интригуй! Богъ съ тобой, чей слуга, знай и никогда не забудь. Сердцемъ Царевымъ правитъ Богъ. Чувство вёрности на Руси и у русскихъ очень просто, убого и всё русск\е не фамил\ей (сильны), а въ душё (...). (Въ) былые времена приносили вредъ иностранные фамил\и. Поэтому для глазъ нужна фамил\я родная, да она и лучше для ока простого (...). У всёхъ и вся круговая любовь къ Родинё. Будемъ стараться, чтобы не разводить толки, что уже и толпа народа, и вся Европа и проч\е страны судятъ не по уму человёка и не по добрымъ дёламъ и не по чистотё человёка, а по какой-то прабабкё съ иностранной фамил\ей (...). Былые времена что бары хотёли, (то) и дёлали; и вотъ изо своихъ-то охотливыхъ привычекъ дёлаютъ суд всем\рного толкованья. Что же сдёлать, чтобы не судили простую душу, а иностранную фамил\ю. Очень просто. Свётлая душа и виднеется (по) дёламъ, и знакомая съ родиной, и дать ей русскую кровную, тогда и не будетъ толковъ. Ну только чтобы свётила добротой, (а если) фамил\я не чиста и дёла мрачные, то по дёламъ носи свое, и тоже гласъ простого человёка и Судъ Бож\й совершится по дёламъ на фамил\ю. Качество простого народа, какъ оне проникаютъ быстро умы всёхъ высокопоставленныхъ и даютъ цёну безошибочно. Правду Царь Соломонъ сказалъ: всякой простякъ бываетъ мудрёе Соломона. Очень просто цёнятъ по дёламъ.

Какъ знаетъ весь м\ръ, что у нашего Батюшки Царя тонк\й философск\й разумъ и чувство разума охватываетъ въ одинъ мигъ всю жизнь Росс\и, доброта въ очахъ, и всё готовы, слезно готовы свою жизнь отдать - не то, что онъ Царь, а въ очахъ его горитъ любовь и остроумная кротость, та и надёжда, что его любятъ и враги его, (потому) престолъ не оскудёетъ. Какъ Помазанникъ Бож\й для всей простоты народа труды его уже извёстны всёмъ, какъ ему приходится не спать и совётываться. И совёты у нихъ всёмъ извёстны съ Матушкой нашей Императрицей Александрой Федоровной единымъ духомъ. И она, слабая здоровьемъ отъ любви (къ) Росс\и за пятый годъ. (Какъ въ) древн\е времена былые, такъ и у насъ Матушка Царица только и занята дочками и возпитан\емъ своего сыночка великаго Наслёдника Алексёя Николаевича. Вотъ и доказательство возпитан\я - какъ въ немъ горитъ любовь, какъ солнце, къ народу, и взаимно любятъ и его, и весь м\ръ въ трепетё и не знают, отчего къ нему тянетъ обоянье. Вопли любви, возпитан\емъ благочест\я очень просто объяснить: блаженъ мужъ, который не ходитъ на совётъ нечестивыхъ, такъ и далее. Кругомъ его [Царя] простота, и въ простотё опоч\етъ Богъ, потому и не по годамъ въ немъ царитъ идеальный умъ, Онъ не только взглядомъ, а своимъ присутств\емъ пробиваетъ слезы.

Что намъ того, (что) Императрица не была у какой-то княгини на обёдё - пусть она и будетъ въ обидё, самолюб\е ея страдаетъ, - она со своими дётками занимается. Это уже Христово дёло. Напримёръ, у большой княжны Ольги Николаевны прямо царственные очи и кротостъ и сильный разумъ безъ всякихъ поворотовъ - можетъ править страной своей возпитанной свётлостью. Весь м\ръ понялъ возпитан\е добраго нрава и любовь къ Родинё и къ Матушкё Церкви и ко всёму къ Свётлому, какъ одна, такъ и другая, и одна за одной воздаютъ честь ко всёмъ, даже из низких нянь, и къ батюшкамъ, и ко всёмъ прислуживающимъ имъ. Давай Богъ, чтобы осталось возпитанье родителей и на всю жизнь, такъ какъ они не одной мамонькё и папинькё дётки, а всей Росс\и. И всё трепещутъ и говорятъ о воспитателё дорогого Царевича Алексёя Николаевича: давай Богъ вёрующего въ Православную Церковь. Такъ онъ уже возпитанъ въ ней. Трудно будетъ тому возпитывать, кто не питаетъ любви къ Церкви, - онъ (Наслёдникъ) научитъ возпитателя любить Храмъ. На первыхъ порахъ давай Богъ премудраго, а то служба какъ солдатикъ: очередь отвелъ, и ладно. (Иначе Наслёдникъ) не будетъ смотрёть на него какъ на учителя, а какъ на забаву. (Нужно наставника) всего болёе опытнаго, потому и то, что въ немъ поражаетъ все вселенную и все излучаетъ оживлен\е духовное. Что значитъ возпитанье простоты родителей и въ страхё Бож\емъ. Поэтому ужъ не такъ нужно бояться за возпитателя Богъ дастъ родительское благословен\е всего дороже для своего дитя.