Постиндустриализм рождает новую «цифровую экономику»

В 1995-ом году американский информатик Николас Негропонте (Массачусетский университет) ввел в употребление термин "цифровая экономика". Сейчас этим термином пользуются во всем мире, он вошел в обиход политиков, предпринимателей, журналистов. В 2016 году один из главных докладов Всемирного банка содержал отчет о состоянии цифровой экономики в мире (доклад вышел под названием "Цифровые дивиденды").

Однако до сих пор содержание этого понятия остается размытым, четкого определения нет. Цифровую экономику можно представить как ту часть экономических отношений, которая опосредуется Интернетом, сотовой связью, ИКТ.

Цифровая экономика - это экономика, основанная на новых методах генерирования, обработки, хранения, передачи данных, а также цифровых компьютерных технологиях.

Классические примеры: телемедицина, дистанционное обучение, продажа медиоконтента и др.

Цифровая экономика - это экономика, в которой в качестве производственного комплекса, производственной системы, которая создает продукты, услуги, обеспечивает жизнь и удобство людей, населения, выступает так называемая киберфизическая система.

Киберфизические системы - это системы, в которых имеется интегральное взаимодействие между виртуальной и реальной частями мира.

Раньше виртуальная часть мира, которая располагалась в мыслительной реальности человека, не была производительной силой, не была той средой, где создаются новые идеи и продукты. В настоящее время виртуальная часть совмещена с реальной: можно создать "основанный на реальных событиях" мир, который сам же будет "экономикой в экономике".

Суть цифровой экономики заключается в том, чтобы наряду с реальными физическими продуктами, с реальными процессами и технологиями существовала и виртуальная реальность этих же вещей, которые имеют те же свойства, те же качества, работают и существуют в такой же среде, в которой существуют и функционируют реальные продукты. И тогда, экспериментируя, создавая всевозможные условия, которые нам придут в голову, можно формировать материальную реальность гораздо более эффективно, гораздо более быстро, гораздо более экономно.

Информация, которая заложена в виртуальных продуктах, в этих виртуальных системах позволяет сэкономить огромное количество ресурсов, в том числе материальных, потому что не надо изготавливать что-то, чтобы затем проверить и убедиться, что это не работает или что все это неправильно. А также это позволяет сэкономить временные ресурсы. Для того чтобы быть быстрее других, необходимо не просто наиболее эффективно работать, а надо предвидеть то, что у нас получится, если мы это сделаем, и избежать ошибок. Избежать ошибок можно на основе анализа того, что мы делаем, и лучше всего это делать именно в виртуальных системах, в виртуальной среде.

В настоящее время киберфизическая система, которая не только уже функционирует в наиболее развитых экономических системах, а это система, в которую вкладываются огромные средства. В группе ведущих стран, включая Соединенные Штаты, Японию, все страны Западной Европы, а также такие страны, как Китай и Индия ежегодный объем инвестиций в это направление, в создание цифровой экономики, составляет порядка триллиона долларов в год, примерно 960 миллиардов долларов в год. Ежегодно отдача от этих инвестиций составляет почти 500 миллиардов долларов в год только за счет экономии сырья, за счет повышения эффективности производства, за счет улучшения качества продукции и так далее. Примерно столько же, 500 миллиардов долларов в год, - результаты, которые связаны с повышением конкурентоспособности тех компаний и участников этого процесса, которые выходят на новые рынки, которые получают увеличение объема продукции и так далее.

В рамках данной экономической модели, кардинальную трансформацию претерпевают существующие рыночные бизнес-модели, модель формирования прибавочной стоимости существенно меняется, значение посредников всех уровней в экономике резко сокращается. Кроме того, увеличивается значение индивидуального подхода к формированию продукта.

В настоящее время растет количество товаров и услуг, которые производят с использованием цифровых технологий, в том числе такие как: интернет вещей, Индустрия 4.0, умная фабрика, сети связи пятого поколения, инжиниринговые услуги проторипирования и прочее.

Информация и знания, эти специфические по своей природе и формам участия в производственном процессе факторы, в рамках фирм принимают вид интеллектуального капитала. В отличие от привычных для всех основных и оборотных активов, таких как земля, оборудование, сырье, деньги, интеллектуальный капитал почти невидимый и неощутим. «Это знание, которым обладают работники; это электронная сеть, позволяющая корпорации реагировать на изменение рыночной ситуации быстрее конкурентов; это партнерство компании и клиента, которое укрепляет связи между ними и вновь привлекает потребителя». Иными словами, интеллектуальный капитал похож на «коллективный мозг», который аккумулирует научные и обыденные знания работников, интеллектуальную собственность и накопленный опыт, общение и организационную структуру, информационные сети и имидж фирмы. Все элементы интеллектуального капитала могут быть рассмотрены как факторы, от которых в той или иной степени зависит создание богатства современного общества.

Очевидно, что составляющие интеллектуального капитала неоднородны. Несмотря на то, что все они порождены человеческим интеллектом, одни из них существуют в виде знаний, неотделимых от людей, обладающих ими, а другие образуют своего рода объективные условия применения этих знаний для повышения конкурентоспособности фирмы. В связи с этим специалисты в области теории интеллектуального капитала выделяют в нем две крупные составные части: человеческий капитал (human capital), воплощенный в работниках компании в виде их опыта, знаний, навыков, способностей к нововведениям, а также в общей культуре, философии фирмы, ее внутренних ценностях, и структурный капитал (structural capital), включающего патенты, лицензии, торговые марки, организационную структуру, базы данных, электронные сети и другие объективные факторы. Если человеческий капитал, будучи в полном смысле неощутимым фактором, неотъемлемым и неотчуждаемым от тех, кому он принадлежит, и не может быть скопированным или воспроизведенным ни в одной другой организации, то структурный капитал в целом или его отдельные элементы, находящие объективное существование, могут быть скопированы, воспроизведены или отчуждены в пользу другой фирмы или даже отдельного лица.

Подобное разделение имеет принципиальное значение для определения источника ценности интеллектуального капитала как наиболее важного для современного общества ресурса. Поскольку обе его составляющие участвуют в производстве, то обе они и определяют ценность компании, что должно отражаться в бухгалтерских документах. Стоимость элементов структурного капитала отражается в балансе фирмы в виде ряда статей, как правило, обозначенных как «капитализированные расходы на научно-исследовательские и конструкторские разработки или цена, уплаченная за отдельные права интеллектуальной собственности в виде лицензии или патента». Права собственности, приобретаемые лицензии, патенты, базы данных и т.п. полной мере становятся активами фирмы, отраженными в балансе как ее основные средства.

Определение ценности человеческого капитала не так традиционно. Необходимо принять во внимание, что человеческим капиталом фирма не может распоряжаться по собственному усмотрению, поскольку он ей не принадлежит: «Фундаментальная особенность человеческого капитала состоит в том, что люди могут быть наняты, но не приобретенные в собственность». Это, казалось бы, простое утверждение приводит к парадоксальному выводу: человеческий капитал не может быть отнесен не только к собственным средствам компании, но и вообще не может быть рассмотрен как одна из статей ее активов; он может считаться лишь временно привлеченными средствами, принадлежащими к пассивам подобно долговым обязательствам и выпущенным акциям, и вследствие своей неосязаемости не имеет традционных стоимостных оценок.

Что же противостоит человеческому капиталу как части пассивов? «В соответствии с правилами счетоводства долговое обязательство уравновешивает только добрая воля (goodwill)» - вера акционеров в успех компании, лояльность клиентов к выбору продукции именно этой фирмы, то доверие, которое укрепляет связи между производителем и потребителем. «Добрая воля» есть не что иное, как субъективные оценки неосязаемых активов компании покупателями ее товаров и агентами фондовых рынков. Они полностью зависят от индивидуальных предпочтений, отражающих как реальное повышение конкурентоспособности компании, так и навеянные рекламными акциями субъективные представления о нем. Так или иначе, «добрая воля» становится основным критерием, лежащим в основе рыночной цены компании, и подобно человеческого капитала, не может быть определена путем калькуляции объективных стоимостных показателей.

Поиск инструментов и методик определения стоимости человеческого капитала вызывает «большой интерес и большой скептицизм», избежать которого тем сложнее, чем болем существенно и недостижимо выглядит задача инкорпорации в традиционную бухгалтерию субъективных оценок. Разработчики теории интеллектуального капитала предлагают определять их по ряду косвенных показателей, имеющих денежное измерение. Наличие в современных фирм неосязаемых активов и пассивов проясняет многократное превышение рыночной цены компании, исчисленной как произведение цены одной акции на общее их число, балансовой стоимости ее осязаемых активов. Это превышение дает представление о размере «доброй воли».

Д.Петерсон и Т.Паркинсон из Северо-Западного Университета (США) предложили свой вариант определения стоимости невидимых активов через подсчет превышения прибыли компании, сладеющей человеческим капиталом, над прибылью компании, применяющей те же осязаемые активы, но не использующей неосязаемых факторов.

Как показатель интеллектуального капитала в целом предлагается «коэффициент Тобина», разработанный лауреатом Нобелевской премии Джеймсом Тобином, который отражает отношение рыночной стоимости актива к восстановительной стоимости. Для интеллектуального капитала этот коэффициент больше единицы. «Когда коэффициент Тобина очень высокий, компания получает экстраординарные доходы от использования этого вида активов что является неплохим доказательством очевидных преимуществ интеллектуального капитала: вы и ваши конкуренты используете примерно одинаковые постоянные активы, но один из вас что-то отличное - людей, системы, покупателей - и это приносит больше денег».

Однако все отмеченные методики и многие другие подходы, которые активно разрабатываются в наши дни, по определению стоимости интеллектуального и, в частности, человеческого капитала не совершенны, потому что ориентированы на мысль о субъективных предпочтених в соответствии с динамикой денежных показателей.

Острота поставленной проблемы становится очевидной при переходе от микроэкономического анализа к макроэкономическому, поскольку неадекватность показателей микроуровня ведет к искажению счетов национальной статистики и представлений о динамике экономического развития.