Формирование юридической науки в России -

Общая характеристика современной теории государства и права - Методы теории государства и права.

 

1. Возникновение и эволюция юриспруденции

Теория государства и праваявляется составной частью более широкой правовой категории, характеризующей особую систему научно-юридических понятий, а именно – юриспруденции (правоведения) как науки, содержащей общие знания о закономерностях развития правовых явлений, институтов и процессов в государственно-организованном обществе

По-видимому, уместно сразу же оговориться о следующем. В юридической науке, как, наверное, нигде в иной области знаний, весьма трудно «приживаются» определения, которые нашли бы в профессиональной среде ученых-юристов полное признание и адекватное понимание. Почти всегда следуют оговорки о наличии различных подходов, несколько иначе (либо категорически с иных позиций) интерпретирующих, казалось бы, устоявшиеся понятия и термины, вкладывающих в их смысл специфические оттенки. Отсутствие же в предлагаемом издании в ряде случаев отсылок к другим толкованиям используемых юридических понятий отнюдь не является свидетельством того, что автором дана истина в последней инстанции. Он лишь склонен считать, что приведенные определения в большей степени отвечают собственной теоретической позиции. Хотя, как, надеемся, заметит читатель, данная работа основывается на принципе плюрализма и в ней найдут отражение отличные друг от друга трактовки и мнения.

Так, возвращаясь к проблеме понимания юриспруденции и ее соотношения с теорией государства и права, отметим неоднозначность в определении сути и назначения этой важнейшей для юридической науки категории. Она рассматривается в различных аспектах, в том числе[1]:

- как совокупность наук о праве;

- как философия права, изучающая различные теории, пытающиеся на протяжении развития человеческой мысли объяснить природу права (подобная трактовка характерна английским и американским юристам, отождествляющим юриспруденцию и философию права);

- как научно обоснованная правовая система, объектами правового регулирования которой являются государство, общество, личность;

- как профессиональная юридическая деятельность юристов-практиков по выработке, изданию и применению правовых норм;

- как наука, изучающая законодательство со всех его сторон;

- как специфическая понятийно-правовая система научных знаний о праве и государстве.

Судя по аргументации в пользу приведенных определений, каждое из них может быть отождествлено с тем или иным направлением реального воплощения юриспруденции в жизни. Нас же интересует юриспруденция, прежде всего, в ее связи с общеюридической теорией.

Время возникновения правовой теории как универсальной юридической науки и учебной дисциплины далеко не адекватно определяется в соответствующих источниках. Так, бытует мнение о ее зарождении в конце XVI века под названием «энциклопедия законоведения», хотя точнее следовало бы говорить об «энциклопедии права», которая действительно в это время предлагалась слушателям первых курсов юридических факультетов европейских университетов. Другие же находят истоки данной теории в университетских курсах «римского права» XIII-XIV веков. Третьи связывают ее с появлением философии права в XVII столетии. Иные считают, что базовая юридическая наука под названием « общая теория права» формируется в 20-30-х годах Х1Х века и окончательно оформляется в современном виде в конце указанного столетия.

Считаем, что формирование юриспруденции и ответвление из нее общетеоретической правовой науки как процесс занимали исторически длительные сроки, которые можно объединить в три периода.

Юриспруденция в Древнем мире. В поисках истины целесообразно обратиться к историческим корням затронутых понятий и вспомнить, что категория «юриспруденция» ведет свою родословную от результатов творчества древнеримских юристов и означает науку о праве (от лат. выражения Juris prudentes - «знатоки (мудрецы) права», затем трансформировавшегося в Jurisprudentia - «правоведение», «правовая наука»).

Система римского права, ставшего общим правом всего античного мира, была несомненно удачной и не менее совершенной, причем настолько, что ее влияние не могло не сказаться на построении правовых систем более поздних государственно организационных обществ. Рецепция римского права происходила плодотворно во многих юридических сферах цивилизованного мира, что подтверждено понятийно-категориальным аппаратом (и не только им) современных государств и их юридических основ. Там же в Риме появилась и практически оформилась самостоятельная юридическая наука, давшая жизнь различным общетеоретическим, отраслевым и прикладным системам правовых знаний.

Римское «праворазвитие», по выражению видного российского юриста-историка И.А.Покровского (1868-1920), достигнув своего расцвета к концу IV – началу III в. до н.э., вызвало необходимость детального знания права и его интерпретации. А это, в свою очередь, вело к появлению профессионалов, опытных в правоведении, и к которым римляне, деловые люди и простые граждане, могли бы обращаться за советами (прежде всего, относительно составления договоров, гражданских исков и их прохождения в суде). Юридические тайны перестают быть привилегией особой касты посвященных (первоначально жрецов-понтификов), и право становится предметом познания и толкования. Вслед за обнародованием начал гражданского права и процесса появляются юридические сборники и по общим вопросам, принадлежавшие авторитетным личностям – специалистам по римскому праву. Столь же закономерным представляется и начавшийся несколько позже процесс специальной подготовки будущих юристов.

Считается, что известную лепту в процесс становления светской юриспруденции внес сын вольноотпущенника и писец Гней Флавий, который в 304 году до н.э. похитил и обнародовал исковые формулы и календарь «праздничных и будних дней», составление которых было монополией жрецов. По записям в позднейших документах, «этот дар был до того приятен народу, что он (Флавий) был сделан трибуном и сенатором». В историю также вошло имя одного из «знатоков права», выходца из плебса, добившегося звания высшего понтифика (жреца–толкователя права) – Тиберия Корункания (Tiberius Coruncanius), практически с которого и начинается развитие юридической науки в Риме. В 253 году до н. э. он первым стал «публично обучать праву», но не читать лекции, а давать свои юридические заключения и разъяснения (responsa prudentium) в присутствии слушателей, желавших приобщиться к основам римского права.

Помимо активного участия в таких публичных консультациях ученики получали и теоретические знания о принципах права на основе обращения к его источникам и основным отраслям. Полный курс юриспруденции чаще всего излагал один преподаватель. Со временем все чаще возникали ситуации, когда ученики, прослушав определенную часть лекций, переходили к другому учителю, благо в этот период государство стало поощрять преподавательские инициативы «знатоков права», нередко предоставляя им специальные помещения (auditorium).

Постепенно формируясь, римское юридическое образование берет за основу следующие базовые стадии процесса обучения:

институция (institutio) как преподавание учащимся основных положений и принципов римского права на базе Законов XII Таблиц, императорских эдиктов, декретов и рескрипций и т.п.;

диспуты (disputationes) – необходимые разъяснения учащимся сути права, включающие участие в обсуждении правовой проблемы вместе с преподавателем.

инструкция (instructio) – совершенствование знаний и приобретение практического юридического опыта путем приобщения учащихся к проведению публичных консультаций своего учителя, подготовке его выступлений в суде.

Интерес к юридическому образованию не мог не вызвать теоретических разработок римского права, что выразилось в появлении многочисленных комментариев, сборников, толкований юридических текстов, собраний решений и судебных прецедентов, инструкций и мнений по самым различным правовым вопросам. Прообразы будущих учебников по государству и праву, содержащие систематизированные юридические сведения, а также правовые афоризмы и общие определения, строившиеся на адекватном понимании слов законов, получили название институций (institutiones). Их изучали в специализированных юридических школах и училищах, а позднее, в период абсолютной монархии, в академиях, где обучение длилось обычно четыре года и заключалось в чтении и толковании наиболее известных трудов римских юристов-классиков.

Существенным трамплином к более высокому уровню обобщения юридической практики послужило активное приобщение римлян во II – I веках до н.э. к греческой науке и философии, заимствование ими, по словам американского историка права Гарольда Дж. Бермана (1918-2007), основ «греческой диалектической аргументации». Методы анализа и синтеза становятся определяющими для формирования общих правил в римской юриспруденции, ее систематизации по различным правовым сферам. В ней главенствующее начало приобрел релятивизм – точка зрения, согласно которой все знания рассматриваются как относительно правильные. В отношении права такой подход подразумевал признание, например, одновременно естественного права, присущего всему живому по его природе, и права, которое свойственно народу, создавшему его для себя. И это право может становиться объектом интерпретирования (толкования) профессиональных юристов. В институциях, принадлежащих римским знаменитостям, жившим на рубеже нового летоисчисления (в их числе Каллистратий, Флорентий, Марциан, Павел, Квинт Муций Сцевола), решалась задача изложения действующего римского права, определения его границ, классификации отраслей, выявления общих норм, применимых к частным случаям, приведения их точного изложения. В то же время римские юристы избегали определений правовых понятий и институтов, поскольку считали определение в праве опасным, ибо почти любое из них можно опровергнуть.

Во многом итоговым изложением римского права явились институции, написанные в 160 году выдающимся римским юристом, преподавателем и писателем Гаем (о его жизни практически ничего неизвестно, как неизвестно и его полное имя). Они отличались четкой систематизированностью, понятностью и ясностью изложения, и потому были весьма популярны и неоднократно переписывались. Их особое место в истории юриспруденции обусловлено и тем, что они, по сути, остались единственным произведением права классического периода развития Рима, которое дошло до нас практически полностью.

Гай указывает на существование для всех народов, «которые управляются законами и обычаями», как собственного права, так и общего права всех людей. И потому он ставит своей задачей посредством раскрытия системы понятий указать «на особенности каждого права в отдельности».

Институции Гая вошли основой в первый официальный учебный юридический курс, составленный при византийском императоре Юстиниане I (482-565). Правитель Восточной Римской империи своей конституцией (указом) от 21 ноября 533 года, обращенной к будущим юристам и с посвящением «Cupidae legum juventuti» («Юношеству, желающему изучать законы»), ввел его в действие, придав силу обязательного закона, а также включил Институции в свое знаменитое обобщение римского права («Владыки нашего священнейшего принцепса Юстининана право, очищенное и собранное из всего древнего права. Дигесты и пандекты»).

Юстиниан также ввел порядок самого процесса юридического обучения, определив его 5 годами, а в специальном указе составителям Свода гражданских законов обратил их внимание на начальный период получения учениками юридических знаний: «И в первый год обучения они воспринимают ваши Институции, извлеченные из совокупности почти всех древних институций и слитые из всех загрязненных источников в единое чистое озеро...».

Получение юридической профессии проходило путем соединения в данном процессе многих дисциплин, и не только специфических правовых. Ученики познавали риторику, философию, психологию, изучали приемы и способы толкования юридических норм и их применения. Следующие годы обучения посвящались исследованию комментариев и мнения юристов (дигестов) по множеству вопросов, касавшихся основных отраслей римского права, всего того, что охватывало римского гражданина в его связях с правовой действительностью.

Подчеркнем следующее. Институции Юстиниана не были просто азбукой права либо пособием для начинающих студентов, они являлись официальным учебником права. Их весомая роль выделяется уже тем, что на изучение этой «азбуки» уходил целый год. Ученики, обращаясь к Институциям, входили в юридическую науку Рима, в мир ее понятий и категорий. Они изучали то, что, как подчеркивали их составители, могло «служить первыми источниками всякого знания законов», познавали основные дефиниции права (включая и определение самой науки права как «знание божеского и человеческого, умение отличать справедливое и несправедливое»), получали представления о происхождении права и государства, о предписаниях права («честно жить, ближнего не оскорблять, воздавать каждому свое»), его прерогативах (сила права в том, чтобы «повелевать, запрещать, разрешать, карать»), его источниках (о праве обычном, прецедентном, договорном, а также праве, основанном на законах, решениях сената, постановлениях императоров и на ответах юристов), о правовом положении (статусе) людей, о юрисдикции должностных лиц и о пределах действия права в целом.

Таким образом, Институции становились вводным курсом в общую юриспруденцию, приобретая свои собственные назначение, предмет и методологию познания государственных и правовых реалий. Они отражали правовые учения возникавших в Риме юридических школ, в которых дело основателя развивалось его преемниками и передавалось из поколения в поколение.

Римская юриспруденция представила нам классические образцы анализа правовых норм, определения юридической природы правоотношений, т.е. она утверждалась в разработке практической стороны права. Но, как отмечали историки, римлян в меньшей степени заинтересовывала теория права (в ее современном толковании) и ее философские основы. В то же время именно прагматическая направленность римской юриспруденции послужила основой дальнейшего развития европейского права, которое воспользовалось ее разработками и значительно преуспело в развитии философии права.

Юриспруденция в Средневековье. Дигесты Юстиниана после почти повсеместного пятивекового забвения в Западной Европе, вызванного падением Рима и раздробленностью континента на мелкие варварские владения с вульгаризированным правом в каждом из них, были вновь востребованы жизнью, социально-экономическими и политическими переменами, ожиданием их повсеместного закрепления в юридических нормах. Рукописи с юстиниановским Сводом (не имевшее общего названия кодифицированное собрание римского права получает именно в средние века свое имя как Corpus Juris Civilis – «Свод гражданского права»), ставшие вновь публичным достоянием, произвели такое впечатление на европейские умы, что стали объектом буквально повального изучения. Так, XII столетие в Западной Европе с основанием было названо «юридическим веком», а само римское право стало именоваться «всемирным правом».

Возникновение и распространение самой системы университетского образования непосредственно связано с появлением первых юридических школ, ставивших целью изучение римских юридических текстов, их толкование (глоссирование – от греч. Glossa – слово, нуждающееся в пояснении; позднее к глоссам относили заметки на полях Дигестов) и обсуждения (диспуты). В течение XI-XII веков сформировались четыре главных центра юридического образования в Западной Европе – Прованс, города Ломбардии, Равенна и Болонья. Будущие высшие заведения общего профиля формировались вокруг этих центров как корпорации учащих и учащихся на основах полного самоуправления (universitas doctorum et scholarum).

Так, в 1087 году учитель риторики и диалектики общеобразовательной школы из Болоньи Ирнерий (между 1055 и 1060 – до 1130) стал преподавать римское право по Дигестам, что послужило началом знаменитого Болонского университета и нового направления в юриспруденции. Последняя как европейская юридическая наука формирует на основе философских обобщений и схоластических рассуждений общие для всего юридического сословия Европы (т.е. транснациональные) понятия, принципы, категории права, а также их определения.

Обусловленность обобщающей дисциплины вызывалась умножением и дроблением значительного правового материала и специализацией в юридических науках. Появилась потребность в трудах, которые давали бы возможность одновременного обозрения и сопоставления этого разнородного материала. В определенной степени удовлетворению такой потребности отвечал трактат Вильгельма Дурантиса «Юридическое зерцало» («Speculum indiciale seu juris»), вышедший в XIII веке и представлявший собой механическую сумму ранее разработанного материала для целей судопроизводства и юридического образования.

Юриспруденция в Новое время. В последующие столетия комментаторское направление и глоссаторские приемы толкования юридических материалов, сыгравшие выдающуюся роль в становлении европейской науки и ее преподавании, утрачивают свое былое значение, уступая место иным методам изучения права, более практичным и рациональным. Предметом изучения становится действующее законодательство, а юристы задумываются об истоках права вообще, его критериях и закономерностях проявления, что отразилось в появлении научно-концептуальных систем исследования права – гуманистическом течении в юриспруденции и юридическом практицизме XV-XVI веков, а более углубленно – в учении о естественном праве в XVII-XVIII столетиях.

Юридическое обучение периода средневековья и Нового времени неизменно включало вступительный курс, объяснявший будущим правоведам как римскую, так и более позднюю правовую терминологию, юридические понятия и правовые институты в целом.

В историю юриспруденции этот курс вошел как «энциклопедия права», представлявший собой введение в профессию, вводное изложение догмы права и определенные философские обоснования его природы и свойства. Сохранившимся для потомков свидетельством такого курса стало вышедшее в 1543 году сочинение методологического и систематического характера немецкого юриста Лагуса «Methodica juris utriusque tradition»: «Эта книга должна быть признана первой систематической энциклопедией права. Она обнимает собой не только частное и публичное право, но также положительное и философское...» [2]. Наиболее известным учебником была «Универсальная энциклопедия права» (Encyclopaedia juris universi) Г. Гунниуса, увидевшая свет в Кёльне в 1638 году. В ней в догматическо-описательном стиле изложены основы юридической науки и отдельных отраслей права, в частности, гражданского, канонического и гражданско-процессуального.

Усложнение самой юридической науки, изменения в способах ее познания постепенно вытеснили в университетской правовой педагогике прежний метод, базировавшийся на опыте итальянских юридических школ, новым, который строился на систематическом построении правового материала и большем привлечении философии права как учения о его универсальной сути. Происходит разъединение философских и догматических знаний, что непосредственно отразилось и на процессе преподавания юридических дисциплин.

Как энциклопедия права, так и философия права, считавшиеся обобщенными знаниями о праве, включались обязательными предметами для юридических факультетов. Так, в Германии студентам предлагались обе дисциплины, тогда как во Франции и Англии – читалась только философия права (первоначально под названием jus naturale – «естественное право»). Европейскую пальму первенства в преподавании этого учебного курса отдают руководителю кафедры естественного и международного права Гейдельбергского университета в Германии Самуилу Пуфендорфу (1632-1694), автору семитомного сочинения, широко известного на континенте под названием «О естественном и народном праве» (“De officiis hominis et civis”).

Становление общетеоретических юридических наук теснейшим образом связывалось с процессами национально-государственного строительства в Европе в XVI-XVIII веках, главными составляющими которых были усиление централизации власти и унификация права. Как следствие, проявляется интерес к национальному праву и законодательству, их историческому прошлому и развитию, что закрепляется в соответствующих учебных курсах и научных обобщениях правоведов. Первая в Европе кафедра национального права появилась в 1620 году в шведском университетском центре в Упсале.

Вопросы государства, его политического устройства и механизма действия рассматривались традиционно в специальных «политических» лекциях, посвященных формам власти и правителям. Среди них характерным по названию был университетский курс XVIII века, озаглавленный как «Взаимное поведение и поступки государств и государей между собой, как были в прошедшие века и как состоят в нынешнее время». В дальнейшем государственная проблематика сосредоточивается, помимо академических политических наук, в отраслевых юридических дисциплинах, в частности, в государственном (конституционном) праве.

Общая теория права в Европе формируется в XIX столетии «в результате прогресса позитивных наук» и «как средство, позволяющее выйти за рамки простого описания права» ( Ж.-Л. Бержель ). По мнению Г.Ф.Шершеневича, «раньше всего и наиболее прочно утвердилась общая теория права в Англии», где в 1832 году основатель юридического позитивизма Джон Л. Остин (1790-1859) в своей работе «О предмете науки права» обосновывает необходимость общей юриспруденции, обращающейся к анализу основных понятий права.

На континенте общую теорию права обосновывают, прежде всего, немецкие юристы, в частности, Адольф Меркель, который выводит ее из общих частей, созданных специальными юридическими науками. Теория права должна объединить и свести в одно общее то, что накоплено в позитивном праве, и в силу этого она приобретает характер науки о ценностной подоплеке права и самостоятельное значение.

Самоназвание теоретической юридической науки прижилось в континентальном (европейском) праве в отличие от англоязычных стран, в которых наука о праве в первую очередь означает юриспруденцию как философию права, дающую представление об учениях, объясняющих природу права[3].

В настоящее время в западной юриспруденции отсутствует базовая юридическая наука, комплексно объединяющая теорию права и теорию государства. Явно прослеживающейся тенденцией современного юридического образования в зарубежной Европе и США является отделение политической науки от юриспруденции. В силу этого государствоведение рассматривается в основном предметом политологии – науки, занимающейся исследованием государства, политических организаций и других институтов, осуществляющих власть в обществе или воздействующих на нее.

Общая теория права как отдельная юридическая наука излагается в университетских курсах европейских государств (Франции, например[4]). В Германии такая дисциплина, в частности, распадается на философию права, социологию права и юридическую методологию [5]. Она также может входить составными частями в иные теоретические дисциплины, как «Введение в право» или в«Сравнительное право» («Юридическая компаративистика»).

2. Формирование юридической науки в России

 

Необходимость в освоении и изучении права как общественного явления, придание ему общепринятых форм реально назрела в России более трех столетий тому и напрямую связывается с реформаторской деятельностью Петра Великого. Следует, однако, заметить, что начальные попытки создания профессионального юридического сословия, без чего немыслимы реальные правовые реформы и их закрепление в массовом сознании, были сделаны его предшественниками.

По словам одного из первых российских ученых-юристов П.И. Дегая [6], уже ввод в действие знаменитого Соборного Уложения (1649) свидетельствует о значительной степени образованности русских юристов, если не в отношении формы, то, по крайней мере, в обдуманности, точности юридических предметов и ясности их изложения.

А в 1682 году царь Федор Алексеевич грамотой, данной создаваемой в Москве Элинно-греческой академии (позднее ставшей Славяно-греко-латинской академией), впервые в России устанавливает обязанность преподавать в единственном высшем общеобразовательном заведении страны «учение правосудия духовного и мирского», но в действительности этого так и не случилось (судя по всему из-за отсутствия подготовленных к тому преподавателей).

При первом российском императоре были предприняты попытки донести до просвещенных подданных светские идеи европейской юриспруденции, когда в русском переводе по приказанию Петра I были изданы труды Г.Гроция («О законах брани и мира»), С. Пуфендорфа («О должности человека и гражданина по закону естественному»). В 1724 году при императорской Академии наук была создана кафедра правоведения («кафедра права натуры и публичного купно с политикой и этикой»), однако и в этом случае история не зафиксировала каких-либо практических шагов в обучении праву. Тем не менее, сам царь весьма одобрительно высказывался о переведенных трактатах «при собраниях же сенаторов, и в царских своих палатах, и на ассамблеях в домах сенаторских», особенно выделяя С.Пуфендорфа, которого называл «мудрым юриспетом (законодателем)». Петру более других импонировала следующая мысль немецкого правоведа: «Кто на других что налагает, тое и сам ко оным творити должен».

Несколько позднее в Санкт-Петербурге при Академии наук предпринимается также попытка создания юридического факультета с курсом «institutiones juris», который должен был излагать профессор «нравоучительной философии» Х.Ф.Гросс, но и это начинание не имеет успеха в виду отсутствия желающих слушать лекции немецких преподавателей, не знавших русского языка.

В реальности собственно российские юридические наука и образование начались с основанием императорского Московского университета (1755) [7]. В соответствии с указом императрицы Елизаветы Петровны в нем учреждались три факультета, среди которых – юридический. В последнем предусматривалось введение следующих профессорских должностей: «профессора всей юриспруденции, который учить должен натуральным и народным правам и узаконениям Римской древней и новой империи; профессора юриспруденции Российской, который должен знать законоискусство Отечества; профессора политики». Вначале приоритет отдавался иностранным профессорам. Так, был нанят и с октября 1756 года в течение десяти лет оставался единственным преподавателем юридических дисциплин Филипп Генрих Дильтей (1723-1781), «доктор обоих прав Венского университета и член Майнцской академии», профессор римского, естественного, государственного, гражданского и уголовного права.

Преемником австрийского юриста стал С.Е.Десницкий (ок.1740-1789), профессор университета с 1767 года, получивший европейское образование и, в том числе, ученые степени магистра и доктора права университета Глазго. В России ему было поручено читать московским студентам «Римское право по институциям, с применением к русскому праву отдельных законов». После шести лет успешной преподавательской практики Десницкий возглавил кафедру российского законоведения. Он, по словам своих последователей, и стал «отцом русской юриспруденции» (Н.С.Таганцев), «праотцом русской юридической профессуры» (Н.М.Коркунов), «основателем науки русского правоведения» (Б.И.Сыромятников). Его заслуги и первенство нашли место также и в чтении лекций на русском языке, и в провозглашении необходимости изучать как право римское, так и русское.

Среди изданных С.Е. Десницким трудов выделяются: «Представление об учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи» (1768) и «Юридическое рассуждение о пользе знания отечественного законоискусства» (1778). А в программном выступлении перед университетскими коллегами («Слово о прямом и ближайшем способе к научению юриспруденции», 1766) он призывал учиться законоискусству для «натурального возвышения народов в правлении». Юристу, по мнению первого российского профессора права, совершенно необходимы четыре науки: нравоучительная философия, натуральная (естественно-правовая) юриспруденция, римское право и отечественное право. По сути именно С.Е.Десницкий воплотил желание Екатерины II, высказанное в 1767 году, о том, «что в университете пристойнее читать лекции на русском языке, особливо юриспруденцию», чему способствовало и введение кафедрального курса «Юриспруденция российская и внутренние государственные права».

Рамки и предмет курса не позволяют подробнее изложить исторические и философско-методологические предпосылки формирования оригинальной отечественной юридической теории как науки и учебной дисциплины. Назовем лишь имена наиболее известных ее представителей:

- В.Т. Золотницкого, первым среди российских ученых-юристов сделавшим попытку самостоятельного изложения теории естественного права в книге «Сокращение естественного права, выбранное из разных авторов для пользы Российского общества» (1764);

- З.А.Горюшкина (1748-1821), профессора Московского университета в 1786-1811 гг., автора первого обобщения российского законодательства и его истории («Руководство к познанию российского законоискусства», 1811-1816 гг .);

- А.П. Куницына (1783-1840), профессора Петербургского университета, обращавшегося к законам внутренней свободы, основанным на нравственности, в двухтомном сочинении «Право естественное» (1818));

- М.М. Сперанского (1772-1839), объективного идеалиста в познании государства и права, обосновывавшего необходимость построения правления на законах (в частности, в «Записке об основных законах» (1802) и во «Введении к Уложению государственных законов» (1809 );

- К.А.Неволина(!806-1855), профессора Киевского университета, решавшего методологические задачи в своей «Энциклопедии законоведения» (1838) и признававшегося основателем российской философии права.

Существенный вклад непосредственно в развитие теории государства и права в дореволюционной России внесли:

- Б.Н. Чичерин (1828-1904), виднейший представитель русского либерализма, утверждавший его идеи в отечественном правоведении («Философия права», 1900 );

- Н.М.Коркунов (1853-1904), стремившийся к раскрытию социальных аспектов права («Лекции по общей теории права», 1894);

- С.А.Муромцев (1850-1910), развивавший идеи социологического изучения права («Определение и основное разделение права», 1879);

- Г.Ф. Шершеневич (1863-1912), видный представитель российского юридического позитивизма («Общая теория права», 1910);

- В.М. Гессен (1868-1920), отстаивавший необходимость реформ в России на основе идей конституционности («Теория конституционного государства», 1914);

- Б.А.Кистяковский (1868-1920), проводивший идеи о правовом государстве как высшей форме государственного бытия («Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права», 1916);

- Е.Н.Трубецкой (1863-1920), сторонник религиозно-нравственных основ всего правового («Лекции по энциклопедии права», 1907);

- П.И. Новгородцев (1866-1924), утверждавший нравственный идеализм в праве («О задачах современной философии права», 1902);

- Л.И.Петражицкий (1867-1931), основатель научной теории правосознания в России и психологии права в целом («Теория права и государства в связи с теорией нравственности», 1909); и многие другие.

За ними стояли юридические школы и самостоятельные учения о праве и государстве. Ряд идей, выдвинутых ими в области философии права, юридического государствоведения, социологии и психологии права, переросли национальные границы и стали достоянием мировой юридической цивилизации.

В российских университетах с введением Общего устава 1835 года одним из обязательных предметов для всех факультетов становится действующее русское право.[8] Вводится курс «Энциклопедия законоведения и российские государственные законы», который, по сути, отражает постепенно складывающуюся тенденцию к соединению правового материала с изложением норм о государственном строе. Согласно уставу энциклопедия законоведения как учебная дисциплина включала также как самостоятельные части энциклопедию юридических и политических наук и историю философии права. А в соответствии с программой, общей для всех российских университетов, предлагались такие темы для обучения студентов: понятие нормы права и ее элементы, соотношение морали и права, определение права и его источников, теории естественного права, происхождение права, право в объективном понимании, субъективное право, юридические факты, частное право, право как общественный порядок, определение государства, власть и право, применение права, толкование права и т.д.

Во второй половине Х1Х века в российском юридическом образовании заметно стремление отойти от простого пересказа содержания юридических актов к теории вопроса, историческому и философскому осмыслению излагаемого законодательства, что вело к закреплению в учебных планах более общих предметов. Так, воздвижение энциклопедии права до уровня самостоятельной науки явилось, по словам Н.М.Коркунова, «в силу сознания неудовлетворительности обыденного ее понимания». Данный процесс определялся потребностью в особом курсе, вводящем в изучение права и устраняющем необходимость начинать прямо с частей неизвестного целого.

Но, с другой стороны, столь же заметно стала проявляться критика пригодности энциклопедии права для сведения огромного материала юридических наук к чисто внешнему единству и его краткого изложения для предварительного ознакомления и ориентирования. Получить краткое понятие о частях – не значит еще получить понятие о целом: «Из знания отдельных частей, - подчеркивал в этой связи И.В.Михайловский, ученик Б.Н. Чичерина, считавший, что перед энциклопедией права должны быть закрыты университетские двери, - вовсе не вытекает знание целого, как единого организма». А краткое, конспективное обозрение всех частей правоведения как учебного предмета «может принести скорее вред, чем пользу», поскольку юридическая наука, требующая для своего изучения большой работы, будет представляться чрезвычайно легкой, поверхностной (даже «еще менее способной ввести начинающего в изучение права, чем специальное изучение одной какой-нибудь отрасли»)[9].

И в тоже время философия права также оказалась неспособной дать целостное знание о праве, поскольку оставалась универсальной наукой о юридическом мышлении и абсолютных началах права. В данном рассмотрении она должна была занимать в юридической науке права такое же место, какое в каждой специальной науке занимает ее общая часть (следует оговориться, что подобный взгляд на место и роль философии права не был преобладающим, как, впрочем, и в современной юридической науке).

Каков же выход? Он виделся в создании обобщающей области знаний, соединяющей воедино две подготовительные стадии – философию права и энциклопедию права. Ею обоснованно становилась общая теория права, которая и должна была стать краеугольным камнем системы правоведения, связывая отдельные дисциплины и их содержание в одно целое. Среди тех, кто поддержал подобные идеи, был М.Н.Капустин (первый том его «Теории права» под названием «Общая догматика» был издан в Москве в 1868 году). Несколько позднее, на рубеже столетий, в это целое органически вплелось и юридическое государствоведение, придав данной науке и учебному предмету соответствующее звучание в качестве «теории права и государства» (по Уставу императорских Российских университетов 1884 года). Именно в такой последовательности /(а) право; б) государство)/ данный курс первоначально и был определен как в специальной литературе, так и в официальных программах университетского образования в России[10].

Грань XIX-XX столетий в стране на фоне существенного развития науки, культуры и искусства проявилась и в раздумьях о способах управления общества в новых условиях, о правовых механизмах осуществления государственной власти. Создаваемые учеными-юристами концепции права отразили их живой интерес к судьбам России, ее культуре, роли личности в истории и государстве, проблемам построения государства и права на принципиально новой нравственной основе. Недаром подмечено, что одной из загадок, подаренной миру русской философией, была склонность именно юристов к прояснению тайн русской души, а изучение ими права было неотделимо от исследований человеческой природы и проблем человеческого общества[11].

Тем не менее, итогом деятельности российских ученых на ниве отечественной юриспруденции может послужить следующее признание Н.М. Коркунова, сделанное им в самом конце XIX века: В «какие-нибудь полтораста лет мы почти успели наверстать отделявшую нас от западных юристов разницу в шесть с лишним столетий», хотя приходилось начинать с усвоения плодов чужой работы. Русские юристы могли пожаловаться «разве только на малое число людей, посвятивших себя научному изучению права, но никак не на их качество»[12].

Советская юридическая наука в ХХ столетии старалась прилежно соответствовать официальной государственно-правовой политике и практике, следовала за ними, не пытаясь опережать, а тем более предлагать радикальные образцы для ориентирования и эксперимента. В основе такого сервильного прилежания стояли жесткая идеологизированность общественной жизни и огосударствленность права, что в свою очередь не могло не сказаться на всячески внедрявшемся приоритете всего классово-государственного, в том числе и в правоведении.

Уже в самом начале государственно-правового строительства в Советской России было заявлено (в постановлении Наркомюста РСФСР от 12 декабря 1919 года о руководящих началах уголовной политики), что «право – это система (порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной его силой». Такой подход на основе ленинских принципов о социальной и классовой природе и назначении социалистического права обосновывался в общетеоретической юридической литературе, где существенную роль играли Д.И.Курский (1874-1932), П.И.Стучка (1865-1932), Н.В.Крыленко (1885-1938), Е.Б.Пашуканис (1891-1937).

В марте 1919 года постановлением Наркомпроса РСФСР были упразднены юридические факультеты в университетах и вместо них созданы факультеты общественных наук, где собственно юристов готовило юридически-политическое отделение. Восстановлению юридических факультетов (под названием факультетов советского права) в 1925 году предшествовало полное изменение программ правового обучения в сторону его идеологизации, что не могло не коснуться заданности и советской юридической науки. В 1931 году на I Всесоюзном съезде марксистов-государственников и правовиков отмечено, что «основной и совершенно бесспорной предпосылкой для теоретической работы в области советского права является признание особого качества советского права, вытекающего из его классового существа».

В советской правовой литературе обосновывалось, что марксизм-ленинизм создал диалектико-материалистическую теорию государства и права и тем самым совершил революцию в юридической науке. Ее важнейшей особенностью и признавались установление и признание классовой природы государства и права. Большую часть ушедшего века юридическая теория на советском правовом пространстве подчеркивала на деле свою обусловленность «принципами социализма, социалистической революции, социалистического государства и общественного строя», как к тому призывал официозный идеолог социалистического права А.Я. Вышинский (1883-1954) с трибуны Всесоюзного совещания по вопросам науки советского права и государства в 1938 году[13].

По инерции первые десятилетия ХХ столетия право в академической связке с государством продолжало оставаться в названии учебной дисциплины на первом месте. Однако затем реальное соотношение государства и права при социализме было восстановлено и формально, что было закреплено в правовой доктрине и в учебных курсах по юридическим дисциплинам, начиная с первого советского официального учебника по теории государства и права [14].

Развитие базовой правовой науки на основе материалистического толкования государства и права шло с привлечением к общетеоретическим исследованиям таких видных советских ученых-юристов, как:

- Н.Г.Александров (1909-1974), под редакцией которого издан целый ряд учебников по общей теории государства и правав 60-70-е годы;

- А.М.Васильев (1923-1988), разрабатывавший понятийно-категориальный аппарат правоведения («Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права», 1976);

- А.И.Денисов (1907-1984 ), написавший первый авторский учебный курс («Теория государства и права», 1948);

- В.П.Казимирчук (1922-1999),обращавшийся к проблемам социального действия права («Право и методы его изучения», 1965);

- П.Е.Недбайло (1907-1974),исследовавший теоретические проблемы права и его реализации («Применение советских правовых норм», 1960);

- В.С. Нерсесянц (1938-2005), отстаивавший первичность права в соотношении с законодательством («Право и закон», 1983),

- А.С. Пиголкин (1931-2004), разрабатывавший интерпретационные проблемы права («Толкование нормативных актов», 1962);

- Р.О. Халфина(1909-1998), среди широкого круга интересов которой были и актуальные вопросы права («Общее учение о правоотношении», 1974);

- А.Ф.Шебанов(1923-1977), рассматривавший проблемы правотворчества и совершенствования законодательства («Форма советского права», 1966), и др.[15]

Своеобразным отражением юридической мысли советской эпохи стал четырехтомный курс «Марксистско-ленинская общая теория государства и права», вышедший в 1970-1973 гг. и ставивший задачей «обобщение всего, что сделано марксистско-ленинской наукой в области изучения общей теории государства и права», а также осмысление современной государственно-правовой действительности, что давало возможность «сделать выводы, способствующие дальнейшему развитию этой науки».[16]

Творческая растерянность, охватившая теорию государства и права в конце 1980-х – начале 1990-х годов, вполне объяснима. Господствовавшая система, уходя в небытие, неизбежно тянула за собой и обслуживавшие ее институты, лишая их идеологических подпорок и подпиток. Проще всего оказалось сбросить внешнее проявление мировоззрения, не меняя своей внутренней сути. В юридических терминах и определениях исчезли до тех пор обязательные упоминания и увязки с марксизмом-ленинизмом, «развитым» социализмом или социалистической демократией. Российский юридический язык вновь приобрел цивилизованное звучание, что помимо всего, избавило его носителей от необходимости прибегать к всевозможным ухищрениям в попытках объяснить, в частности, своим зарубежным коллегам «коренное» различие между «социалистическим правовым государством» и просто «правовым государством», между «социалистическим правовым порядком» и «правопорядком» как таковым.

Последующие шаги в правовой теории должны еще стать предметом специальных изучений, а пока они не столь явно прослеживаются, поскольку юридическая наука страны не может не зависеть от общего состояния, в котором находится правовая система государства в целом, представляя собой конкретно-историческую совокупность права, правосознания общества, юридической практики и правовой идеологии общества. В условиях практического воплощения конституционного принципа идеологического многообразия отсутствует жестко установленная, официальная правовая идеология как система единственно правильных (с точки зрения правящей элиты) взглядов на право и государство. Их формирует процесс реального осуществления правовых идей и проведения юридических норм в жизнь, который объективно отражается и в общетеоретической юридической науке. Ее современные положения находим в работах С.С.Алексеева, В.М.Баранова, В.Н.Карташова, В.В.Лазарева, Е.А. Лукашевой, А.В.Малько, В.П. Малахова, Г.В.Мальцева, М.Н.Марченко, Т.Н.Радько, Ю.А.Тихомирова, В.А. Туманова, В.Е.Чиркина и других российских юристов, основные позиции которых представлены и в настоящем издании.