Меня несёт не в ту степь?
Нет, в ту!
Сейчас открою секрет своей симпатии к Александру Петровичу.
Когда я впервые увидел его фотографию, то обомлел: да это же копия – полная, точь-в-точь – дяди Арно!
Свою детскую привязанность я перенёс на нового губернатора.
Если кому-то это смешно – мне плевать.
Это мой внутренний мир – его заповедные уголки, его святыни.
Я не подхалим – не карьерист – не щелкопёр.
Независимость и самодостаточность – мои принципы.
Мне от Александра Петровича ровно ничего не надо.
Помочь устроить Полимусейон сегодня очень трудно.
Даже на федеральном уровне – при нынешнем состоянии страны – моя проблема вряд ли решается.
Это задача будущего.
Просто я рад, что Карелию возглавил добротный варяг – как сторонник норманнской теории, я данный термин употребляю в прямом смысле, без уничижительных коннотаций.
Обожаю Старую Ладогу.
Тут заморские гости начали строить Русь, не навязав ей ничего своего, скандинавского, но бережно раскрыв её потенциал.
|
|
Варяги – это приток свежего, витального.
Варяги – это, если использовать понятие братьев Стругацких, истинные прогрессоры.
Варяги – это социальное приложение теоремы Курта Гёделя: внутренние противоречия не могут быть разрешены без привлечения внешних ресурсов.
Карелия долго загнивала в собственному соку.
Действуя методом проб и ошибок, Кремль стал засылать к нам варягов.
Убеждён: вторая попытка может оказаться удачной.
Пока это только шанс.
Жалко, если он будет упущен – и нас ждёт привычное разочарование.
Замечу, что варяжество Александра Петровича – относительное: он пришёл к нам из заповедной русской глубинки – чёрт подери, он наш, свой.
Мне нравится искать точки соприкосновения с Александром Петровичем.
Первая такая точка, где мы конвергируем – Кексгольм.
Вторая – Калязин.
Обожаю этот город, посвятил ему венок сонетов.
Есть и третье пересечение: это ижорская Гатчина, которой успешно руководил Александр Петрович.
Гатчинский Приорат