Хроники Англии, Франции, Испании и соседних стран 9 страница

Мессир Годемар дю Фэ в это время командовал именем короля Франции в Турнэ и соседних крепостях, сеньор Боже - в Мортене на Шельде, верховный сенешаль Каркассона - в городе Сент-Аман (St. Amand), мессир Амори де Пуассье (Aimery de Poictiers) - в Дуэ, сеньор Галуа де ла Бом, сеньор де Виллар, маршал де Мирпуа и сеньор де Марней - в городе Камбре. Эти рыцари, также как и оруженосцы и простые воины не желали ничего большего, чем разрешения войти в Эно и грабить и разрушать его. Епископ Камбре, который уехал в Париж и находился при короле, жаловался, как только предоставлялась такая возможность, на ущерб, который ему причинили энюэрцы, на то, что они сожгли и разрушили у него больше, чем это мог бы сделать кто-нибудь еще. Поэтому король, в конце концов, дал свое согласие воинам графства Камбре на вторжение и опустошение графства Эно. Тогда в гарнизоне Камбре приготовили для этого похода 6 сотен воинов и те, кто был для этого назначен, выступили из Камбре в субботу в сумерках. В тот же час выступили те, кто был отряжен из Мальмезона. Оба отряда встретились по дороге и подошли к городу Аспру, который был большим и красивым, хотя и не укрепленным. Его жители не испытывали страха, поскольку они никогда не получали никакого уведомления о том, что графству была объявлена война. Войдя в город, французы застали всех сидящими по домам. Захватив и разграбив то, что они хотели, они сожгли город столь основательно, что кроме стен ничего не осталось.

В Апре находилось приорство черных монахов, которое зависело от аббатства Сен-Ваас (St.Waas), что в Аррасе. Монастырь был обширный, и имел много принадлежавших ему строений, которые также были разграблены и сожжены самым мерзким образом. После своего набега воины вернулись в Камбре, свезя туда всю свою добычу. Известия об этом вскоре достигли Валансьенна, и графу Гильому сообщили об этом, когда он спал в своем особняке, называвшемся Ла-Салль. Он немедленно поднялся, сам оделся в большой спешке и созвал всех своих сеньоров, которые при нем находились - в это время их было немного, только его верховный сенешаль, мессир Жерар де Вершель (Verchil), мессир Анри д`Антуэн, мессир Анри де Уффализ (Huffulise), мессир Тьерри де Валькур (Walcourt), сеньоры Флуайон (Flayon) и Потрель (Potrelles) и несколько человек из его свиты, поскольку остальные проживали в разных домах и не были готовы так быстро, как граф. Не дожидаясь их, граф поспешил на Валансьенский рынок и приказал пробить в колокола тревогу. Это разбудило всех жителей города, которые приготовились как можно быстрее следовать за своим сеньором. А тот уже был за пределами города и скакал на коне в сторону Аспра. Когда он проехал около лье, ему сообщили, что все его усилия тщетны, поскольку французы уже ушли. Тогда он отправился в аббатство Фонтенель, где находилась мадам его мать, которая применила все возможные средства, чтобы успокоить и смягчить его гнев, но он сказал, что скоро заставит французское королевство дорого заплатить за этот грабеж. Мадам его мать сделала все, что могла, чтобы успокоить его, и она больше всего желала оправдать короля Франции в этом несчастье, но он не хотел ее слышать и сказал, что он должен определить, каким образом он может наиболее быстро отомстить за себя и сжечь часть французских земель. Пробыв там короткое время, он вернулся в Валансьенн и написал письма рыцарям и прелатам, чтобы те дали свой совет, что ему следует делать при данных обстоятельствах, и приказал им в назначенный день собраться в Монсе.

Когда мессир Жан де Эно, который находился в Бомоне и думал над тем, как бы отомстить за сожжение своей земли, услышал об этих вещах, он оседлал своего коня и приехал к племяннику, которого нашел в Ла-Салле. Как только граф узнал о его приближении, то вышел ему навстречу его и сказал: «Добрый дядя, ваше отсутствие сделало французов очень гордыми». Мессир Жан ответил: «Возблагодари Господь! Ведь хотя я очень раздосадован убытком, который ты понес, все же, я не могу быть несколько удовлетворенным тем, что случилось - ведь ты теперь видишь, что получил в обмен на любовь и содействие, которое ты оказывал французам. Теперь ты должен сделать набег на них, исходя из своих собственных интересов». «Назначьте место, - сказал граф, и он будет предпринят». Когда подошел день, назначенный для конференции, что должна была пройти в Монсе, там присутствовали все советники из разных городов, равно как и из Голландии и Зеландии.

Было сделано много предложений, и некоторые бароны были за то, чтобы послать соответствующим образом проинструктированных лиц к королю Франции и, если он признает, что приказал или согласился на вторжение и разрушение Эно, или посылал своих воинов на земли графа, то тогда спросить его, на каком основании он это сделал, так как графу или графству не было послано никакого вызова. Другие были за то, чтобы отомстить за это поругание таким же образом, как это начали делать французы. Над этими предложениями много спорили и обсуждали, но, наконец, было определено, что ни граф, ни графство не могут быть честными в этом деле без объявления войны французскому королевству, как за сожжение земель Шимэ, так и за их беззакония, совершенные в Аспре. Поэтому было решено, что следует послать вызов королю Франции, и что позже они должны вторгнуться в его королевство с большим отрядом воинов.

Эти письма с вызовом были написаны и подписаны графом и всеми баронами, и доставить их был назначен аббат Тибо из Сен-Криспена (St. Crispin). Затем вернувшийся граф поблагодарил всех своих вассалов за доброе расположение, которое он увидел в них, поскольку они обещали ему помощь и содействие при любых обстоятельствах. Аббат Сен-Криспена доставил вызов королю, который едва обратил на него внимание, сказав, что его племянник просто возмутительный сумасброд, и доторговался до того, что его графство сжигают и разрушают. С этим аббат и вернулся домой и рассказал графу и его совету о том, что с ним случилось, и о том ответе, что он получил. Граф немедленно собрал воинов, призвал всех своих рыцарей и оруженосцев из Брабанта и Фландрии, так же как и из своей собственной страны и, приложив все усилия, добился того, что в короткое время собрал большой отряд хорошо экипированных всадников. Они выступили из Монса, что в Эно, и из его окрестностей, и двинулись вперед до земель Шимэ, поскольку в намерения графа и его дяди входило сжечь и разрушить земли сеньора де Брос, а также Обантон (Aubenton) в Тьераше.

Глава 45.

Граф Эно берет и разрушает Обантон в Тьераше.

Жители города Обантона очень боялись графа Эно и его дядю и высказали свои опасения главному бальи Вермандуа, который послал им на помощь видама Шалонского, сеньора де Бемона, сеньора де ла Бона, сеньора Жана Луарского и многих других. Эти рыцари со своими отрядами пришли в Обантон в количестве целых трех сотен воинов. Город был защищен лишь палисадами, которые во многих местах были в это последнее время восстановлены. В ожидании энюэрцев они сделали много приготовлений для защиты города. Сам город был большим, богатым, и в нем было полно тканей.

Энюэрцы явились в пятницу вечером и расположились около Обантона, откуда они высматривали, какую часть города легче всего взять. На следующий день они устремились в атаку, выстроившись тремя отрядами, их знамена были выстроены по фронту вместе с их арбалетчиками. Первый отряд возглавлял граф Эно, при котором было множество рыцарей и оруженосцев, его соотечественников. Его дядя командовал вторым, где также было много воинов. Третий находился под командованием сеньора Фокмонского и состоял из немцев. Каждый сеньор был со своими людьми и под своим знаменем. Сражение началось сразу же по их приближении, и было очень ожесточенным. Арбалетчики стреляли и изнутри и снаружи, из-за чего много людей было ранено. Граф и его отряд подошел к воротам, где состоялся серьезный штурм, и было много схваток. Видам Шалонский, который находился там, проявил чудеса храбрости, и на этом месте он посвятил в рыцари трех своих сыновей, которые совершили множество боевых подвигов достойных своего нового звания. Но граф давил на них так сильно, что захватил палисад и заставил своих противников отступить за ворота, и там яростный штурм продолжился. Мессир Жан де ла Бон 2 и мессир Жан де Бемон были поставлены у ворот, ведущих в Шимэ, которые подверглись смелой атаке. Французы были вынуждены отступить внутрь ворот, они потеряли свои палисады, которые были, также как и мост, захвачены энюэрцами. Бой возобновился с новой силой, поскольку отступившие в город, взгромоздились над воротами, забрасывая противника деревянными бревнами, горшками с известью и градом камней, благодаря чему, те, у кого не было достаточно крепких щитов, получили серьезные ранения. Один оруженосец из Эно, по имени Бодуэн де Бофор, получил такой сильный удар камнем в щит, что тот раскололся, и его рука была сломана, что заставило его удалиться в лагерь, и из-за этого, в течение долгого времени он не мог сражаться. Атака была энергично отражена, и гарнизон с большой доблестью отстоял город. И доблесть действительно была им необходима, так как их врагов было много больше, и если бы не те дворяне, что прибыли в Обантон, то город был бы взят очень быстро. Однако, в конце концов, город был взят силой, палисады, которые были только из дерева, были сломаны. Мессир Жан де Эно со своим знаменем первый ворвался в город под приветственные крики и шум воинов. Тогда видам Шалонский вместе с несколькими рыцарями и оруженосцами отступил в церковь, где они приготовились, со знаменами и вымпелами, продолжать сражение, настолько, насколько этого требовала их честь. Но сеньор де Брос со своим знаменем бежал в беспорядке, поскольку он хорошо знал насколько сильную ненависть питает против него мессир Жан де Эно, и что если он попадет в его руки, то он не допустит никакого выкупа. Поэтому он вскочил на коня и ускакал прочь.

Когда мессир Жан де Эно обнаружил, что тот, кто причинил так много вреда его землям в Шимэ бежал в направлении Вервена (Vervins), то он с частью своего отряда погнался за ним по пятам, но сеньор де Брос был гораздо поспешнее и найдя ворота города открытыми, бросился туда и спасся. Мессир Жан следовал за ним с мечом в руке, но когда он обнаружил, что тот убежал, то вернулся Обантон, однако, его люди встретили людей сеньора де Броса, напали на них и многих убили. Упорный бой продолжался у кафедрального собора, и многие были убиты или ранены. Среди первых были видам и два его сына. Ни один рыцарь или оруженосец не избежал смерти или же взятия в плен, кроме тех, кто последовал за сеньором де Бросом. Свыше 2000 человек были взяты в городе, который был полностью разграблен и лишен всех своих богатств, Множество фургонов и телег было наполнено его добром и отправлено в Шимэ. После этого город был сожжен дотла, а энюэрцы разбили лагерь на берегу реки.

После разрушения Обантона, они пошли по направлению к Мобер-Фонтеню (Maubert-Fontaine), который и взяли, как только пришли туда, поскольку он был беззащитен, а затем разграбили и сожгли. Они сделали тоже самое с Обеншоль-о-Буа (Aubencheul aux Bois), Синьи-л`Аббэй (Signy l'Abbaye), Синьи-ле-Пти (Signy le Petit) и всеми деревнями вокруг, числом свыше сорока. После этого граф Эно отступил к Монсу, где распустил все свои отряды, при возвращении поблагодарив их за службу в столь изящной манере, что все они покинули его очень довольные. Затем он задумал отправиться в Англию, во-первых, чтобы развлечься, и в то же время, чтобы получить поддержку, оформив прочный союз с королем, своим зятем. Ведь, естественно, он понимал, что содеянное им не останется безнаказанным, и что король Франции, его дядя, предпримет что-нибудь, типа вторжения в его графство, и по этой причине он желал иметь поддержку англичан, фламандцев и брабантцев. Он созвал свой совет в Монсе, на котором он объявил о своих намерениях. На время своего отсутствия он назначил правителем трех графств, Эно, Голландией и Зеландией, своего дядю, мессира Жана де Эно, а сам, с небольшой свитой, уехал в Дордрехт, где сел на корабль и отплыл в Англию.

Теперь мы оставим графа и расскажем о том, что случилось с графством во время его отсутствия. Мессир Жан де Эно, как вы слышали, остался, по приказу графа, хозяином и правителем трех провинций, и ему повиновались так, как если бы он был их настоящим сеньором. Он обосновался в Монсе, который обеспечил продовольствием и усилил достаточным числом воинов, так же как и крепости в его окрестностях, особенно те, что находились на французских границах. Он послал четырех рыцарей, сеньора д`Энтуэн, сеньора Ваартана (Waartang), сеньора Гомменьи и мессира Анри Уффализа (Husphalize) в Валансьенн в качестве советников и помощников гражданам и жителям. В Мобёж он послал сенешаля Эно, мессира Жерара де Вертена, вместе с сотней добрых копий и другими воинами. В Кенуа - маршала Эно, мессира Тьерри де Валькура, а в Ландреси - сеньора де Потрель (Potrelles). В Бушене (Bouchain) он поставил трех немецких рыцарей - братьев, по фамилии Конрад. Мессир Жерар де Сассеньи (Sassegnes) был послан в Эскодёвр (Escaudavore), и сеньор Фокмон - в Авен. Все остальные крепости, граничащие с Францией, также были как следует усилены. Он умолял и просил каждого капитана, ради его собственной чести, быть бдительным и заботится о том, что ему было поручено, И когда все капитаны обещали это сделать, он разослал их по их местам назначения. Теперь мы вернемся к королю Франции и расскажем о походе, который он подготовил, чтобы вторгнуться в Эно и разрушить его. Командующим в этом походе он назначил своего сына, герцога Нормандского.

Глава 46.

Турнэйцы делают набег во Фландрию.

Когда королю Франции сообщили, что энюэрцы сожгли графство Тьераш, убив его рыцарей, и разрушив его город Обантон, он приказал своему сыну, герцогу Нормандскому, собрать назначенные для этого войска, совершить набег во Фландрию и разрушить это графство так, чтобы оно от этого никогда не оправилось. Герцог ответил, что с радостью это сделает. Затем король приказал графу де Л`Иль (Lisle), гасконцу, который в то время находился при нем в Париже, и которого он очень любил, собрать войска и отправиться в Гасконь в качестве лейтенанта короля Франции, с тем, чтобы предпринять определенные суровые меры по отношению к Бордо и прилегающей стране, и вообще, ко всем местах, которые принадлежат королю Англии или захвачены им. Граф повиновался королевским приказам и, покинув Париж, отправился в Тулузу, где сделал приготовления для выполнения своего задания, как вы это увидите в надлежащее время и в надлежащем месте. Король Франции послал большие подкрепления для тех войск, что он держал на море и приказал капитанам внимательно наблюдать за фламандским побережьем и ни при каких обстоятельствах не позволять королю Англии переправиться или высадится во Фландрию, поскольку, если он сделает, то это будет его вина, и тогда он будет вынужден предать его смерти.

Когда король Филипп услышал, что фламандцы принесли оммаж королю Англии, он послал к ним легата, как будто бы от папы, сказать, что если они признают его королем Франции и отрекутся от короля Англии, который их попутал, то он простит им все их прегрешения, освободит от необходимости уплаты большой суммы во флоринах, которые они были должны ему по своим прежним обязательствам и, кроме того, пожалует им много выгодных привилегий во Франции, для чего издаст указы, заверенные его печатью. Фламандцы вернули такой ответ, что они свободны и не связаны ничем, что бы их обязывало по отношению к королю Франции. Получив это, король выдвинул против них тяжелые обвинения перед папой Климентом VI, который издал столь грозное постановление об отлучение их от церкви, что ни один священник не отваживался проводить там божественные службы. В ответ на это фламандцы подали протест королю Англии, который успокоил их, сказав, что в первый же раз, как только он пересечет море, он доставит им священников из своей страны, которые будут у них служить мессы, хочет ли того папа или нет, поскольку он имеет власть так поступать. Это их удовлетворило.

Когда король Франции увидел, то фламандцы отказываются менять свое решение, то приказал тем войскам, что стояли гарнизонами в Турнэ, Лилле, Дуэ и соседних замках, начать против них войну и опустошать их страну. В соответствии с этим мессир Жан де Roye, который в то время находился в Турнэ, мессир Маттье де Три, маршал Франции, вместе с мессиром Годемаром дю Фэ и многими другими рыцарями, собрали тысячу человек, сильно вооруженных и хорошо оснащенных, и три сотни арбалетчиков, взятых как из Турнэ, таки и из Лилля и Дуэ. Они выступили из Турнэ вечером, после ужина и шли столь быстро, что пришли под Куртрэ еще до начала дня, перед восходом солнца и забрали себе всех окрестных коров. Некоторые легковооруженные всадники дошли до ворот города и убили и ранили много народу в пригородах. Затем они отступили без потерь, и возвращаясь, проехали вдоль реки Лис (Lys) 3, где также взяли добычу. Они доставили в Турнэ более 10 тысяч овец и много свиней, коров и быков.

Фламандцы на это отреагировали очень болезненно, и Якоб ван Артевельде, который в это время находился в Генте, поклялся, что этот набег будет отомщен, как жителям Турнэ, так и его соседям. Он немедленно отдал приказы разным городам Фландрии собирать войска, и к определенному дню прислать их к нему, с тем, чтобы он с ними двинулся к Турнэ. Он также написал графам Солсбери и Саффолк, которые находились в Ипре, с просьбой, чтобы они оставили свои квартиры и встретились с ним. Затем он выступил из Гента, в сопровождении огромного множества людей и пришел в местечко под названием Геертсберг (Geertsberg), находящееся между Ауденарде и Турнэ, где остановился, чтобы дождаться двух графов, а также людей, что должны были придти из Брюгге.

Когда два графа получили письма, они нашли, что ради их чести не пристало откладывать это дело, но послали сообщить ван Артевельде, что они будут с ним в назначенное время и в назначенном месте. Вскоре они вышли из Ипра с примерно 50 копьями и 40 арбалетчиками, и пошли по той дороге, на которой он их ждал. Они продолжали свой марш, но поскольку они были вынуждены пройти около окраин Лилля, то об этом скоро стало известно в этом городе. Соответственно, 15 сотен конных и пеших воинов скрытно вооружились и вышли тремя отрядами, чтобы залечь в засадах, так чтобы эти сеньоры не смогли бы их избежать. Проводником у графов и их спутников был мессир Вофлар де ла Круа (Vauflart de la Croix), который уже долгое время воевал с людьми Лилля, и все еще продолжал эту войну, как только для этого предоставлялась возможность, и именно для этой цели он приехал в Ипр. Конечно, он намеревался провести графов безопасным путем, так как он хорошо знал все дороги в этом краю, и он бы в этом преуспел, если бы лилльцы не выкопали бы огромный ров около своего города, которого там раньше не было.

Когда мессир Вофлар подошел к этому рву и увидел, что их дорога обрывается, он действительно удивился и сказал графам: «Монсеньоры, если мы и дальше пойдем этой дорогой, то окажемся полностью во власти лилльцев. Поэтому мой совет таков: мы должны повернуть назад и поискать другую дорогу. Но сеньоры ответили: "Нет, мессир Вофлар, Бог запрещает поступать так, чтобы мы уступили свою дорогу лилльцам! Поэтому, скачите вперед, ведь мы обещали Якобу ван Артевельде, что будем рядом с ним уже в сегодня». И англичане поскакали, не соблюдая осторожности. Мессир Вофлар сказал им: «Это правда, монсеньоры, что вы взяли меня в качестве проводника в этом походе. Я оставался с вами всю эту зиму в Ипре, и должен быть очень благодарен вам и вашим спутникам. Но если случится так, что лилльцы сделают против нас вылазку, не думайте, что я буду их дожидаться – сам я буду спасаться как можно быстрее. Ведь если по какой-нибудь случайности, я буду взят в плен, то заплачу за это своей головой, а она мне дороже, чем ваш отряд». Сеньоры от всего сердца расхохотались и сказали ему, что они простят его, если так случится. И как он предполагал, так и случилось, Ведь поскольку они не предприняли дополнительных мер предосторожности, то были захвачены врасплох одним из отрядов лилльцев, которые закричали: «Стойте! Стойте! Вы не можете здесь пройти без нашего позволения», и сразу же на англичан обрушились копьеносцы и арбалетчики.

Как только мессир Вофлар увидел, что происходит, он позаботился о том, чтобы не ехать вперед, но повернув назад так быстро, как только мог, галопом поскакал прочь от опасности. Два графа попали в руки своих врагов и попались как бы в невод, ведь засада была устроена между живыми изгородями и канавами на очень узкой дороге, поэтому они не могли ни двинуться вперед, ни отступить назад, чтобы выйти на открытую местность. Однако, когда они увидели свою неудачу, они спешились и защищались как могли, убив и ранив великое множество своих противников, но все было тщетно, поскольку к ним постоянно прибывали свежие войска из Лилля. Вследствие этого, они были взяты в плен, а молодой проворный оруженосец из Лимузена по имени Раймонд, племянник папы Климента, был убит ради своих прекрасных доспехов, уже после того, как сдался, что разгневало многих добрых людей. Два графа 4 содержались пленниками на рыночной площади Лилля и позже были отосланы к королю Франции, который обещал, что те из жители Лилля будут хорошо вознаграждены за ту добрую службу, что они ему сослужили. Когда Якоб ван Артевельде получил эти сведения в Геертсберге, он был очень раздосадован, и оставив все мысли о своем походе, он распустил своих фламандцев, а сам уехал в Гент.

Глава 47.

Жан, герцог Нормандский, идет на Эно.

Герцог Нормандский, старший сын короля Франции, объявив о своих намерениях, назначил сбор войск около пасхи 1340 г. в городе Сен-Кантене. Его сопровождали: герцог Афинский, граф Фландрский, граф Оксеррский, граф Рауль де О (Eu), коннетабль Франции, граф Сансеррский, граф Порсьенский (Porcien), граф де Русси, граф де Брос, граф де Грапре (Grandpre), сеньор де Куси, сеньор де Граон (Graon) и множество других ноблей из Нормандии и из нижних графств. Когда они все собрались в Сен-Кантене и его пригородах, конетабль и два маршала Франции, мессир Робер Бертран и мессир Маттье де Три, подсчитали войска и нашли, что их было 6 тысяч латников и 8 тысяч прочих вооруженных бригандов, креме еще тех, кто следовал за армией, что было вполне достаточно, сказали они, чтобы сразиться с графом Эно или с любой армией, которую он сможет послать против них. Они начали свой поход и взяли путь на Шато-Камбрези. Первый лагерь они разбили в городе Монтэ (Montay) на реке Селль.

Мессир Ришар Вершен, был проинформирован своими лазутчиками, что герцог остановился в Монтэ. Он спросил рыцарей и оруженосцев, которые были при нем, желают ли они следовать за ним, и те на это согласились. Поэтому, он выехал на рассвете из своего особняка в Вершене в сопровождении примерно 40 копий и спешил, пока не прибыл в Форе, город на самом краю Эно, от которого до Монтэ было менее лье, и там его застала темная ночь. Он остановил свой отряд в поле, чтобы подтянуть доспехи и подпруги коням. Затем он сказал им, что хотел бы потревожить герцога, на что все они обрадовались, и сказали, что будут держаться его до самой смерти, за что он их премного поблагодарил. В это время с ним были мессир Жак дю Сар (Sart), мессир Анри де Фалез (Phalaise), мессир Ульфар де Гистелль, мессир Жан и мессир Бертран де Шатле. Из оруженосцев там были Жиль и Тьерри де Сомэн (Somain), Бодуэн де Бофор, Кольбер де Брюль (Colebrier de Brule), Моро де л`Эскюэр (Moreau de l'Escuyer), Сандра де Страмен (Sandrat de Stramen), Жан де Роберсат (Rebersat), Бридоль де Тьо (Bridoul de Thiaux) и многие другие. Соблюдая молчание, они поехали вперед, и подошли к городу Монтэ, в который и вошли, поскольку французы пренебрегли поставить там стражу. Сенешаль и его соратники спешились у большой гостиницы, где, как они полагали, находился герцог, однако он остановился в другой части города. В той гостинице было два великих сеньора Нормандии, сеньор Байолль (Bailleul) и сеньор Бот (Beaute). Дверь была быстро выломана, и когда эти два рыцаря увидели, что их застали врасплох, и услышали от сенешаля боевой клич энюэрцев, то они пришли с сильное замешательство, однако защищались как только могли. Все же, сеньор Байолль был убит, а сеньор Бот взят в плен сенешалем, который отпустил его под честное слово, что он сам сдастся ему в течение трех дней, приехав в Валансьенн.

Затем французы начали просыпаться и выходить из своих домов при свете огромных пожаров и факелов. Они все проснулись, даже сам герцог, которого они как можно быстрее облачили в доспехи и выставили его знамя перед его гостиницей, к которой собирались люди разного ранга. Энюэрцы благоразумно отступили к своим коням, которых они оставили нерасседланными, и когда все они собрались, то, увозя с собой 10 или 12 добрых пленников, вернулись назад, без малейших потерь или ущерба для себя, поскольку было столь темно, что их не преследовали. Около рассвета они приехали Кенуа, где отдохнули и подкрепились, а затем ушли в Валансьенн.

На следующее утро герцог Нормандский приказал своей армии выбить противника и вторгнуться в Эно, где сжечь и разрушить все без исключения. Обоз пришел в движение, а сеньоры из передового охранения выдвинулись вперед. Они насчитывали две сотни копий и находились под командованием мессира Теобальда де Марнея, мессира Галуа де ла Бома, сеньора де Мирпуа, сеньора де Ревеналя (Raivenal), сеньора де Семпи (Sempy), сеньора Жана де Ланда (Landas), сеньора де Анже (Hangest) и сеньора де Трамелля (Tramelles). За ними следовали два маршала с целыми 5 сотнями копий, а затем - герцог Нормандский, сопровождаемый толпой графов, баронов и прочих сеньоров. Передовые войска вступили в Эно и предали огню Форе (Fores), Бертран (Bertrand), Вертигроль (Vertigrieulx), Эскармэн (Escarmain), Водежи-о-Блуа (Vendegyses-aux-Bois), Вондежи на реке Кинель (Cinel). На следующий день они продвинулись еще дальше вглубь страны и сожгли Авон-ле-сек (Avesnes-le-sec), Вилльер-эн-Коши (Villiers-en-Cauchie), Гоменж, Маршепуа (Marchepois), Потель (Potel), Ансеной (Ansenoy), Персо (Perseaux), ле Франуа (le Frasnoit), Андегэй (Andegay), добрый город Бавэй (Bavay) и всю страну вплоть до реки Онно (Honneau). На второй день была предпринята острая атака на замок Вершен, и произошла схватка с участием войск, выделенных для этого маршалами. Но штурм не имел успеха, поскольку замок был очень хорошо защищен. На ночь герцог остановился на реке Селль, между Оси (Hausy) и Созуа (Sausoy).

В Мобёже командовал мессир Валеран, сеньор Фокмонский, и с ним была целая сотня копий немцев и энюэрцев. Как только ему сообщили об этом вторжении французов и о том, как они жгут страну, и он узнал, как стонут бедняки и оплакивают свои потери, он надел свои доспехи и приказал своим людям находится в готовности. Он передал командование городом сеньорам Боревуару (Beaurevoir) и Монтиньи (Montigny) и сказал своим соратникам, что имеет великое желание встретиться с французами. Он провел целый день верхом и за это время проскакал вдоль границ леса Мориноль (Morinaulx). Ближе к вечеру он узнал, что враги - герцог Нормандский и его люди расположились лагерем на берегах реки Сель. На что он заметил, что разбудит их и в тот же вечер поскакал дальше. Около полуночи он и его отряд перешли реку вброд. Когда они все переправились, то подтянули подпруги у коней и взяв правее, тихо двинулись к расположению герцога. Когда они приблизились, то пришпорили коней и внезапно ворвались в середину герцогского полчища крича: «Фокмон!». Они хорошо им наложили, подрезали палатки и шатры, убивая и раня всех, кто им встречался на пути. Тогда разбуженная французская армия, начала быстро, как только могла, вооружаться и собираться к месту суматохи, но сеньор Фокмонский, видя, что уже время, собрал своих людей и отступил самым прекрасным образом. У французов был убит сеньор Рекиньи (Requigny) из Пикардии. Виконт де Кен (Quesnes) и одноглазый Рувруа (Rouvroy) были взяты в плен, а мессир Антуан де Кудо (Coudun) был серьезно ранен. Когда сеньор Фокмонский увидел, что больше ничего нельзя сделать, он ускакал прочь вместе со всеми своими людьми, и они беспрепятственно переправились через Селлль, поскольку его не преследовали. Налегке они поскакали вперед и около восхода солнца прибыли в Кенуа, где главный квартирмейстер мессир Тьерри де Валькур открыл им ворота.

Н рассвете герцог Нормандский приказал своим трубачам возвестить о наступлении утра, чтобы его армия смогла бы приготовиться к выступлению, и переправившись через Селль, двинулась бы дальше вглубь Эно. Маршал Мирпуа (Mirepoix), сеньор Нуайе (Noysieres), Галуа де ла Бом, и мессир Тибо де Марней двинулись первыми, у них было четыре сотни копий, не считая бригандов, и подошли к Кенуа, даже к самым палисадам. Они притворились, что намереваются атаковать их, но так как в замке было много воинов, и он был хорошо обеспечен тяжелой артиллерией, что они нападавшие могли только потерпеть урон. Тем не менее, они затеяли небольшую схватку перед палисадом, но вскоре были вынуждены отступить, поскольку люди Кенуа дали им услышать свои пушки и бомбарды 5, которые так стреляли большими железными болтами, что французы испугались за своих коней. Поэтому они отступили и сожгли Гран-Варньи (Grand Wargny) и Пти-Варньи, Фрелэн (Frelaines), Фамар (Famars), Мартр (Martre), Семери (Semery), Артр (Artre), Сарисьен (Sariten), Тюржи (Turgies), Эстинэ (Estinen). Энюэрцы бежали из этих городков в Валансьенн. Затем французы разбили лагерь для своих отрядов на холме Кастр (Castres), около Валансьенна, где вели богатый и блестящий образ жизни. Во время их нахождения здесь около 200 копий под командованием сеньора де Краона, сеньора Молевьера (Maulevrier), сеньора Матфелона (Mathefelon), сеньора Авуара (Avoir) и некоторых других, дошел до Мэна (Main) и атаковал большую квадратную башню, которая долгое время принадлежала Жану Вернье из Валансьенна, а позже Жану де Нефвиллю (Neufville). Штурм был суровым и ожесточенным и продлился весь день. Будучи не в состоянии что-либо сделать, французы перед ночью отступили, хотя и потеряли 5 или 6 человек убитыми. Оборонявшиеся защищались с достойной доблестью и не понесли никаких потерь.