2017-12-14
503
Я никогда не понимал потребности парней нанимать себе телохранителей, пока не столкнулся со стеной папарацци, которая дожидалась снаружи главных ворот на въезде в мой район, перед рассветом в понедельник.
– Ох, твою… – сказал Дилан с места, где сидел рядом со мной в Range Rover, когда открылись ворота и вспышки, как сотни молний, поразили одновременно. Эффект был ослепляющим, и не смотря на то, что солнце еще не встало, мне пришлось взять с консоли солнцезащитные очки, чтобы иметь возможность проехать мимо них на главное шоссе. И с надеждой не сбить никого в процессе, хотя не могу сказать, что впал бы в отчаяние, произойди подобное.
Агрессивные, маленькие засранцы.
Я маневрировал машиной медленно, пока толпа выкрикивала нам вопросы, и все о чем я мог думать: «Зачем им все это?» Неужели, они верят, что я опущу свое окно и отвечу им? Впустую потрачу воздух.
Краем глаза, я видел, как Дилан натягивал пониже свою кепку на лицо, и ощутил укол вины. Я не стал бы винить его совсем, если бы он захотел сбежать после прошедших суток. Боже, прошло всего лишь столько? Сутки? Такое ощущение, что вечность.
|
|
|
Как только мы проехали сборище, я стянул очки, и затем потянулся к руке Дилана.
– Прости, – сказал я.
Глубокая морщинка образовалась между его бровей.
– За что ты извиняешься? Не похоже, чтобы тебя просили об этом.
– Нет, и все же. Я знаю, это часть работы, но мне жаль, что втянул тебя во все это.
– Я больше не хочу слышать ни одного извинения от тебя, ты понял? Я с тобой, и они все со временем отстанут. Правильно?
Наверное. Возможно. Я так надеюсь на это. Вместо того, чтобы ответить ему, я спросил:
– Итак, Пейдж собрала все, что тебе нужно из твоей квартиры прошлой ночью, или нам нужно по дороге заехать?
– Нет, у меня есть все, что нужно до вечера. И передай ей очередное спасибо за это.
– Передам.
Когда мы осознали, что возвращение назад прошлой ночью наверняка вызовет безумие, я позвонил Пейдж и попросил об услуге. В отличие от Шейн, которую пресса бы узнала по прошлому году, у Пейдж была возможность войти и выйти из квартиры Дилана, прихватив при этом несколько необходимых вещей, и остаться незамеченной.
Поездка до студии была спокойной, как и обычно бывает, пока остальная часть ЛА не проснулась, не считая горстки машин, которые держались у нас на хвосте всю дорогу. Когда мы наконец–то проехали ворота Warner Bros., мы были свободны. На несколько часов, по крайней мере.
Когда я припарковался на место прямо перед звуковой студией, Дилан отпустил мою руку.
– Похоже, мы нарушили твое правило, – сказал он, уголки его губ изогнулись. – Разве не ты предупреждал меня об отношениях между коллегами?
|
|
|
– Это правило действует до сих пор. За исключением того, что этот коллега – я, – склонившись над консолью, я схватил его за затылок и потянул на себя для поцелуя. Его губы были нерешительными поначалу, как будто он нервничал из–за того, что все смотрели, но затем они смягчились под моими, и он жадно меня поцеловал.
Когда, наконец, отпустил его, я ухмыльнулся и сказал:
– Хорошего дня на работе, мистер Прескот.
– Ну, кто бы мог подумать? Похоже, Эйс Локк изменил свою политику насчет поцелуев. И, должен сказать, я одобряю это.
– Умник, – произнес я, рассмеявшись брошенным мне в лицо словам, которые я сказал, когда мы только познакомились. Когда Дилан развернулся на сидении, чтобы забрать свою сумку, я распахнул свою дверь и спрыгнул наружу, в тот момент, как Рон припарковал свой спорткар на место рядом со мной.
– Доброе утро, – сказал я, когда он выбрался наружу, а потом рассмотрел слова на его футболке. Она гласила: «Не Лажу С Нарциссами». – Миленькое послание с утра.
– Надел специально для тебя. Что с тем хренофестивалем, который просто разрывал мой телефон?
– Длинная история.
– Ну, я с радостью послушаю. Умоляю, скажи, что ты не всерьез встречаешься с этим… – когда взгляд Рона упал на Дилана, выбирающегося из моей машины, он заткнулся.
– Привет, Рон, – поздоровался Дилан.
Пока наш ошеломленный режиссер смотрел туда–обратно между нами, его челюсть сжалась.
– Точно, – сказал он. – Увидимся, мальчики, на площадке.
Оглянувшись на обеспокоенное выражение Дилана, я пожал плечами.
– Он справится.
– Если он будет орать на меня сегодня, не говори ничего.
– Да, да.
– Эйс, я серьезно. Если откроешь свою варежку, я тебя лишу секса.
Я не спеша обошел перед внедорожника и наклонил голову.
– Ты угрожаешь мне?
– Чертовски верно. Теперь, когда все знают, ты не можешь говорить абсолютно ничего в мою защиту.
– А если скажу, ты не дашь мне.
– По меньшей мере, неделю.
Я выгнул бровь.
– Целую неделю?
– Ладно, может, парочку дней.
– Уверен, что на коленях верну твою благосклонность, – сказал я, и он закатил глаза.
Отступив назад до того, как я успел коснуться его, Дилан ухмыльнулся и сказал:
– Лучше отправляйтесь в свой трейлер, мистер Локк. Время не ждет.
***
Четыре часа и тридцать пять минут спустя, я хотел оказаться где угодно, но не там где находился сейчас – прежде всего на съемках с Эйсом Локком, моим новым парнем. В ту секунду, как я открыл дверь на студию 16 и шагнул внутрь, все стало…ну, странным.
Рон сегодня бушевал, и если я переживал, что сегодня он будет срываться на мне, то не стоит волноваться, потому что не я был на линии огня. Нет, эта честь принадлежала Эйсу, и только Эйсу. С первой реплики до той, которую он повторял уже в двенадцатый раз, ничего, что сказал, сделал или как ударил Эйс, не приносило счастья Рону, и по напряжению в плечах и челюсти Эйса, что не укрылось от меня, – он был близок к взрыву.
– Хватит. Стоп. Стоп! – орал Рон, слезая со своего кресла и выходя из–за камеры.
Сегодняшняя съемка в основном проходила в тесном помещении, где мы стояли вплотную друг к другу вокруг Эйса, который обращался с пламенной речью к своей команде о преодолении врага и о том, кто выступит вместе с ним. Как выяснилось по странным взглядам, которые были устремлены на нас с Эйсом все утро, я мог бы поверить, что если бы это не было утвердительно прописано в сценарии, ни один из этих мужчин не встал бы добровольно рядом с Эйсом в данный момент. Кроме меня, конечно же, подумал я, продолжая смотреть в пол.
– Ради всего святого, Локк. Это так же пылко, как и мокрая тряпка. В чем твоя чертова проблема сегодня?
Я желал Эйсу сохранять хладнокровие, зная, что обычно он почтительный тип, особенно с Роном, с которым, как он говорил, ему нравилось работать, и он действительно восхищался им. Но после всего, что произошло за последние сутки, похоже, терпение Эйса была на исходе.
|
|
|
– Что со мной не так? – переспросил Эйс и слетел с площадки, на полпути встречая Рона.– Что не так – что ты не переставал придираться с тех пор, как я оказался здесь?
Весь актерский состав парализовало, пока мы наблюдали как два «локомотива» сталкивались головами впервые с начала съемок. И я не упустил того, что все в этом помещении были хорошо осведомлены, что я, вероятно, стал причиной трений и разногласий этим утром. Ну, такое впечатление у меня создалось, пока я сканировал любопытные взгляды, глядящие между мной и напряженной спиной Эйса.
– Если ты постараешься изо всех сил, я отстану от тебя, – сказал Рон. – А сейчас, это небрежно и не отрепетировано. Я хочу ощутить, что последую за тобой на конец долбаного света. Хотя сомневаюсь, что ты можешь отыскать свою голову в заднице.
Рон скрестил руки поверх груди, кипя от злости на Эйса, и в тот момент, когда я мельком взглянул на мужчин, стоящих с противоположной стороны подиума, у которого мы все собрались, я перехватил взгляд Расса. Он с прищуром смотрел на меня, а его губы вытянулись в тонкую линию, и я чувствовал осуждение в его глазах, и молил Бога, чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком.
– Хрень собачья, – наконец–то, взорвался Эйс. Слова прогремели на площадке и отразились эхом от стен. Господи, я никогда не видел Эйса таким. – Я идеально доносил эту речь последние десять или двенадцать раз, что ты заставил меня переснять. Это никак не связанно с моими актерскими способностями, и мы оба знаем это.
Лицо Рона побагровело, и он выглядел так, будто дым сейчас повалит из его ушей, и с трудом вдохнул.
– Перерыв, собирай свое дерьмо вместе и возвращайся на площадку через полчаса, – сказал он Эйсу, и когда Эйс пролетел мимо него и зашагал к дальнему выходу, Рон вернул свое внимание к нам. – Остальные, поешьте что–нибудь и тоже возвращайтесь через полчаса. Если опоздаете, дверь будет заперта. Ясно?
|
|
|
Когда все начали расходиться с площадки, Рон пошел к противоположному выходу, бормоча, что ему нужно выпить, а я заметил Расса, собравшегося уходить.
– Эй, Расс. Подожди! – крикнул я, побежав за ним. Он не разговаривал со мной, когда я приехал сегодня утром, но мы все были в такой спешке, подготавливаясь к съемкам, что у меня не было времени спросить у него, как прошли выходные или…если на то пошло, причину, почему он смотрит на меня, как на врага.
Он остановился и помахал одному из парней, с которым мы зависали пару раз после работы, а затем повернулся, следя за тем, как я подхожу и останавливаюсь напротив него. Когда стало очевидным, что он не станет тем, кто инициирует разговор, я скользнул рукой в карман своих белых брюк и улыбнулся ему, надеясь непринужденно вернуться к дружбе, которая образовалась между нами.
– Как дела, старик? – спросил я. – Хорошо провел выходные?
Рот Расса приоткрылся, будто он собирался что–то сказать, а затем захлопнулся, и он развернулся, чтобы уйти. Какого…? Я потянулся за его запястьем и развернул обратно, и когда он бросил взгляд вниз на мою руку на нем, то быстро сбросил ее.
– Да, было бы лучше, если бы ты держал свои руки при себе, – сказал он. – Не хочу, чтобы твой парень приревновал и избил меня. Бог знает, какое Эйс Локк может нанести повреждение чьему–то лицу.
Меня передернуло на это, и я покачал головой.
– Да, ладно тебе, Расс. Ты же знаешь, что он не такой. Я хочу поговорить с тобой минутку. Хочу понять…
– Я занят, – сказал он и собрался снова уйти.
Чеееееерт.
Я встал перед ним и нахмурился.
– Расс.
– Я занят, Дилан. Я звонил вчера, чтобы поговорить. Оказалось, я не стою твоего времени, так что…эй, я умываю руки.
– Это не так. Вчера было…было…безумием, вот чем это было. У меня не было времени разговаривать с…
– Как давно ты трахаешься с ним? Это же Локк. Или все обстоит наоборот? Должен сказать…Мне любопытно, как и остальной части мира. И разве не ты – тот, кто говорил мне, что не готов нырять в отношения сейчас? Угу…довольно очевидно.
Вопрос Расса был настолько грубым и откровенным, что у меня резко закончились все слова. Его взгляд впился в меня, и в тот момент я понял, что наша с ним дружба на этом закончилась.
Это не было моим сознательным решением, что «все, мы больше не можем оставаться друзьями». Но, пока Расс стоял и дожидался от меня подробностей наших отношений с Эйсом, интимных подробностей, я понял, что хрена с два скажу ему что–то. И никогда бы друг не поступил так, как он.
Я ничего не должен ему объяснять. Мы не встречались; у нас едва зародилась дружба. И вот он ожидает от меня чего? Объяснения? Сплетен? Злорадства?
Ну, он глубоко разочаруется. Я начал отступать от него и покачал головой. Охренеть–как–невероятно.
– Увидимся, Расс.
Я развернулся на пятках, готовый уйти и разыскать Эйса на фуд–корте, когда услышал крик Расса:
– Это было на его дне рождения, не так ли?
Но я не стал оглядываться назад.
***
Катастрофа. Именно в это превратились утренние съемки. Рон был невозможен с первых слов, что вылетели из моего рта, и все, что выходило дальше только больше выводило его из себя.
Я не дурак. Я хорошо осведомлен, что это его такой способ многозначительно намекнуть мне, насколько он разочарован тем, что большинство СМИ воспринимали наш выходящий фильм, вращающимся вокруг главной звезды и его коллеги, а это слишком плохо. Но ни за что я не позволю возможности встречаться с Диланом ускользнуть от меня только из–за того, что это может быть немного неудобным. Ладно, может, сильно неудобным. Но несмотря на то, что я сказал Дилану насчет отношений между коллегам, правда в том, что это не незаконно. Это не было прописано в наших контрактах. Это было просто…ну, неодобрением к тому цирку в СМИ, который часто следует за этим – что, безусловно, произошло и с нами.
Да, и это только начало.
Я гонял кусок простой, вареной курицы по пластиковому контейнеру и чувствовал зарождающуюся головную боль в основании черепа. Мне нужно справиться с собой. Это – только начало того, что обещает стать самыми трудными месяцами. Прошло два дня с тех пор, как пресса раскрыла, что я с кем–то встречался. И всего лишь вопрос времени – черт, нескольких часов – пока они не сложат дважды два и не поймут, что великолепный мужчина в моем номере в одном полотенце – тот, же мужчина, что в данное время украшал все билборды «Calvin Klein» по всей стране.
Я очень надеялся, что Дилан понимал, на что он согласился…потому что все станет только напряженнее, когда это выяснится.
– Простите? Это место занято?
Я поднял взгляд на мужчину, который только что был в моих мыслях. Он стоял рядом со мной с обеспокоенным выражением на лице, наверняка, интересуясь, остыл я или еще нет. После спектакля с Роном, я не мог винить Дилана за осторожность, и, учитывая широкое расстояние вокруг меня на площадке фуд–корта от команды и актерского состава, было очевидно, что все они тоже ждали, что именно последует дальше.
Но разве могут возникнуть какие–то вопросы? Дилан серьезно беспокоился, что я откажу, что он не сможет сесть со мной? Простите, но ни хрена подобного. Какой в этом смысл? Или во всем этом, если на то пошло, если я прогоню его? Все уже следили и сплетничали, если бормотание, достигающее сейчас моих ушей, было хоть каким–то признаком.
Я выдавил кривую улыбку, а затем указал на стул напротив себя вилкой.
– Вот сюда ты можешь посадить свою сладкую попку.
Обеспокоенное выражение сошло с лица Дилана, и его губы изогнулись в медленной улыбке.
– Сладкую, да? – переспросил он, присаживаясь напротив меня и ставя перед собой свою тарелку. Я с тоской посмотрел на стейк и картошку и кивнул.
– Сладкая. Упругая. Моя. Выбирай.
Дилан посмотрел налево, потом направо, прежде чем вернуть свой взгляд на меня с приподнятой бровью. Бедный мальчик не совсем уверен, что должен делать. Или что я хочу, чтобы он сделал. Что ж, время исправить это.
Я потянулся через стол, положил свою руку поверх его и сжал успокаивающе.
– Это нормально со мной разговаривать, знаешь ли.
Дилан наклонился и понизил голос.
– Такая ирония исходит от тебя, не считаешь? Еще на прошлой неделе у меня даже возможности не было смотреть в твою сторону.
– Да, но все меняется, – сказал я, когда он перевернул ладонь, и наши пальцы переплелись. – Я определенно уверен, что большинство людей уже знают, что ты больше, чем просто смотришь в мою сторону.
Я заигрывающее подмигнул, и это возымело желаемый эффект. Щеки Дилана вспыхнули, и он рассмеялся.
– Тебя не волнует, что кто–то может сделать снимок?
– Чего? Нас, держащихся за руки? Это менее скандально, чем ты почти голый в моем номере… – я позволил своим глазам задержаться на теле Дилана, а затем перевел взгляд и увидел, как он качает головой из–за меня. – Что?
– Ничего.
– Нет…что? Скажи мне.
– Меня просто удивляет твое такое спокойствие сейчас, думаю так.
– Спокойствие? – переспросил я. – Прости, но тебя разве не было утром на съемках?
Дилан поднял свои глаза на меня, и его губы изогнулись.
– Нет, в смысле…да, я был там. Я не об этом. Рон, ожидаемо, взбешен и срывается на тебе. Но я имел ввиду… – он снова просканировал наше ближайшее окружение – …несомненно, ты знаешь, что все здесь следят прямо сейчас за нами. Обсуждают нас.
Дилан выглядел таким возмущенным, что я не смог сдержать смешок, который вырвался из меня.
– Да…и? Стыдишься меня, Мечта?
– Ой, я тебя умоляю. Кто в здравом уме будет стыдиться тебя? – мой желудок сделал сальто из–за этих слов, но потом его стянуло, когда он добавил. – Просто все эти предположения, что они делают. Это видно по их глазам, каждый раз, когда они переводят взгляды с тебя на меня. Черт, даже Расс только что спрашивал меня, кто трахает…
Когда Дилан подавился словами и сделал вдох, мне не нужно было продолжения от него, чтобы узнать, о чем его спрашивали. Конечно же, этот белобрысый засранец был здесь, и до того, как я успел остановить себя, я спросил:
– Что ты ответил ему?
– Ничего, – ответил Дилан, а затем нахмурился, вытягивая свою руку.
Твою мать. Да, что за херня со мной? Я не хотел, чтобы это прозвучало обвиняюще. Я знал, что Дилан ничего бы не сказал. Мой вопрос был просто рефлекторной реакцией. То, что так давно въелось в меня, и это было так трудно игнорировать.
– Эй? Прости. Конечно, ты ничего не сказал. Я просто…
– Я понял, – сказал Дилан.– Привычки трудно ломать. Ты привык, что люди треплют своими языками. Но Эйс?
– Да?
– Таким никогда не стану я. Я никогда не поступлю так с тобой. Не причиню тебе такую боль.
И когда я поднял нож, чтобы разрезать мягкую курицу перед собой, я понимал, что это правда. Дилан действительно сделает все, что в его силах, чтобы не причинить мне боль. Он рядом со мной открыто, пока мы разбираемся с тем помешательством, которое обрушилось на нас, когда он мог уйти при первых же признаках безумия.
Я чувствовал себя придурком. Мне не нравилось, что я позволил своей досаде из–за этой ситуации перекинуться на него, когда в реальности все, что удерживало меня хоть в половину вменяемым все адское утро – тот факт, что я смогу открыто насладиться обедом вместе с этим мужчиной. Все остальные могли идти к черту. Поэтому я потянулся через весь стол и украл из его тарелки несколько долек картошки–фри. Дилан уставился на меня, когда я сжевал одну, а затем выгнул свою бровь.
– Ох, пожалуйста, – сказал он. – Угощайтесь. Я совсем не хочу ее.
Я подхватил еще одну и закинул ее в рот, прежде чем нацелить на него свое самое сокрушенное выражение.
– Ты даже не планировал, садясь сюда со стейком и картошкой, пока я давлюсь вареной курицей и капустой, поделиться со мной, да?
Дилан отрезал кусок от своего стейка и пихнул его между своих губ. И пока он жевал, он ухмылялся мне, и я был счастлив вернуться к его благосклонности.
– Вовсе не так, – ответил он, а затем облизал свои губы. – Все, что мое – твое.
Мой член дернулся на его явный подтекст, и поскольку я не хотел, чтобы наш первый публичный поцелуй – или тисканье, если на то пошло, – был во время ланча на съемках, я настроился на кражу его картошки и впился в нее, перед этим сказав:
– Это, мистер Прескот, очень приятно знать.
– Я рад, что ты так считаешь, – сказал он с озорной улыбкой, и я не мог бы сказать, задержался ли кто еще на фуд–корте после этого, потому что смотрел только на мужчину напротив себя.
Глава 5.
_____________
Громко и гордо.
– Только не злись, – сказал Эйс с того места, где стоял посреди своего трейлера, застегивая молнию на сумке. Сейчас конец самого худшего дня на площадке – пока, во всяком случае – и под плотным напряжением остального кастинг состава, я пришел в трейлер Эйса, чтобы помыться и переодеться.
Я поднял взгляд оттуда, где сидел и листал один из журналов Эйса «Musclemag».
– Злиться? С чего я должен злиться?
– Потому что половина твоих ежедневных тренировок прекратится.
– Половина моих… О чем ты говоришь?
Эйс раскрыл жалюзи и указал на гладкий, черный линкольн, стоящий на холостом ходу рядом с его внедорожником.
– Боюсь, что ты не сможешь больше ходить домой пешком, так что когда ты не со мной, ты будешь в ней.
– Почему я не смогу ходить домой пешком? Это меньше километра.
– Помнишь толпу, с которой мы столкнулись этим утром?
– Да…
– Привыкай. Они уже наверняка у входа перед студией, а я не могу позволить толпе напасть на тебя.
Я швырнул журнал на диван рядом с собой и подошел к Эйсу, мои ладони легли на его бедра.
– Единственная причина, по которой я буду злиться, если ты отменишь мои ночные упражнения, – сказал я.
– Без вариантов.
– Хорошо. Тогда я буду послушным и не стану жаловаться на водителя.
Эйс ухмыльнулся, и его руки сместились на мою задницу, притягивая ближе для поцелуя.
– Мне не нравится, что тебя не будет сегодня в моей постели, – пробормотал он в мой рот.
– Я бы предпочел не присутствовать там, когда Роджер будет проделывать новую дырку в твоей заднице. К тому же, я должен спать в своей собственной постели в такие дни.
Он оттолкнул меня со стоном.
– Не фанат ни того, ни другого, но…
– Придется столкнуться с этим, хотя я, может, поставлю один из твоих фильмов, чтобы скоротать вечер. Позвонишь мне потом? Дашь знать, что Роджер не придушил тебя голыми руками?
Эйс расхохотался, хватая свою сумку, а затем открывая дверь для меня.
– Ха, он только лает, но не кусается. Но я в любом случае позвоню тебе.
Когда мы вышли из трейлера к своим машинам, я не мог сдержать укол грусти от необходимости разойтись по разным сторонам, хоть это было всего на ночь. Такое ощущение, что мы прожили целую жизнь за последние несколько дней. Эти события прочно укрепили присутствие Эйса в моей жизни, что если бы я остановился и сильно задумался об этом, то меня могло бы напугать, какой курс все приобретает. Но все это просто казалось…правильным. Мы не торопились; мы просто узнавали друг друга, и разве мог я что–то поделать с желанием проводить все свое время с этим потрясающим мужчиной рядом со мной?
Я мельком взглянул, как Эйс доставал ключи из кармана своих черных джинсов, и затем пошел впереди меня, позволяя моему взгляду бродить по тому, как идеально они сидели на нем сзади.
О, да. И все это мое.
– Увидимся с утра пораньше? – спросил он, оглядываясь через плечо, и когда он заметил, на чем мой взгляд был сосредоточен, то рассмеялся.
– Что смешного?
– Ты. Так приятно, что мы больше не прячемся.
– Что могу поделать, если твоя задница – то, ради чего некоторые люди упали бы на колени?
– Меня волнует одна конкретная личность, падающая на колени передо мной. Увидимся скоро, Мечта, – сказал Эйс, подмигивая, а затем скользнул на сидение своего Range Rover.
Вздохнув, я пошел к задней части Линкольна, поздоровался с охранником Эйса, Френком, и позволил ему увезти себя от мужчины, из–за которого я надорву пакетик со смазкой чуть позже.
И какой я должен поставить фильм с ним, чтобы посмотреть сегодня и получить удовольствие…
– Ох, твою ж мать, – сказал я, когда Линкольн выехал из ворот студии прямо в такое полчище людей со всех сторон обочины, выкрикивающих разные вопросы. Камеры взрывались вспышками, когда мы проезжали мимо. Я спустился пониже на сидении и заслонил лицо своей рукой, как козырьком, пока мы ехали короткое расстояние до моего дома.
Там было ничуть не лучше.
Да вы издеваетесь надо мной, думал я, когда машина остановилась напротив моего многоквартирного здания. Я даже не видел входа на лестницу, которая вела к моей студии, потому что всю лужайку и обочину покрывало море незнакомцев, а когда мы остановились, тихий блок за секунды превратился в полноценное столпотворение.
– Оставайтесь на месте, мистер Прескот. Я провожу вас до дома. Какой этаж?
Я оцепенело назвал ему номер квартиры, и затем он выбрался из машины, пробираясь сквозь толпу, чтобы открыть мне дверь.
Боже мой…Мне серьезно нужно выходить из машины, или я могу прятаться и дальше в ней? Я потянулся за своими очками, которые обычно висели поверх моей футболки, но когда их там не оказалось, я выругался. Затем задняя дверь приоткрылась, и Фрэнк оказался рядом, его рука вытянулась, чтобы отогнать всех, кто находился поблизости. Крики были оглушительными, когда я вылез наружу, и после того, как Фрэнк захлопнул за мной дверь, он опустил свою огромную руку на мою спину и медленно повел меня через давящую толпу. Я чувствовал давление со всех сторон, пока слушал:
– Что вы можете рассказать о ваших отношениях с Эйсом Локком?
– Как долго вы скрывали в тайне ваш роман?
– Эйс дал вам роль в «Мятеже 2»?
Прижимаясь подбородком к груди, а глазами глядя в землю перед собой, чтобы не споткнуться, я позволял Френку вести меня, как казалось, целую вечность. К тому времени, как мы добрались до подножия лестницы, которая вела к моей квартире, я вспотел, и так было, пока Фрэнк не забросил меня внутрь и не захлопнул дверь, а я запер ее за ним, вот тогда я смог сделать свой первый глубокий вдох.
Это сумасшествие какое–то…
Я не видел, чтобы Эйс имел дело с толпой такого размера с тех пор, как познакомился с ним, и глупо позволил себе забыть, что он не просто обычный парень, которого иногда могут преследовать парочка людей. Нет, он – мега–невероятная–кинозвезда, и люди во всем мире знали кто он. Я задумался об этом на минуту. Люди во всем мире. Так что это не просто толпа снаружи, или журналисты, дожидающиеся на входе в студию, или те, кто преследуют его до дома. Нет, те люди только посланники, кто доносят до тысяч и тысяч людей, которые жаждут всего, что смогут добыть касаемо Эйса. Я потер ладонью глаза и пошел на кухню, чтобы налить стакан холодной воды, выпивая его залпом. Когда я откинулся на столешницу, то наткнулся взглядом на вазу с цветами, которую подарил мне Эйс перед нашей поездкой в Вегас. Смесь ярко–желтых, сиреневых и розовых бутонов была свежа, как и прежде, незапятнанная безумием последних двух дней, и глубоко вдохнув их аромат, я вытащил свой телефон и нажал на звонок.
– Уже соскучился по мне? – послышался глубокий голос Эйса, и казалось, что я был на громкой связи. Я быстро глянул на время, по которому стало понятно, что он еще никак не мог добраться до дома, особенно если кто–то следил за ним.
– Всегда, – ответил я, а затем. – Эйс, они окружили мой дом.
– Что? Там пресса?
– Фрэнк только что протащил нас через…блять, я даже не знаю, сколько человек там снаружи.
– Проклятье, они быстро работают. Я думал, что у нас есть немного времени, до того как они узнают кто ты.
– Не повезло.
Эйс шумно выдохнул.
– Прости…
– Я сказал, никаких больше извинений.
– Да, но они дежурят у твоего дома. И не похоже, что у тебя есть ворота, чтобы сдержать их. Хочешь, я попрошу Фрэнка привезти тебя сюда?
– Нет, нет, конечно, нет. Они не собираются врываться или еще как–то проникать, я просто подумал…ты должен знать. Вот и все.
– Я серьезно, если хочешь собрать свои шмотки и приехать сюда…
– Тогда я сделаю это. Но все в порядке. Правда. Я просто поужинаю, понаблюдаю за тобой по телику, а потом вырублюсь к чертям собачим. Обещаю.
– Ладно… – Эйс казался неуверенным, но я был непреклонен.
– Повеселись с Роджером.
– О боже. Обязательно. Позвонить тебе потом?
– Буду с нетерпением ждать.
Отключившись, я рискнул войти в свою тесную гостиную и плюхнуться на диван. Затем я щелкнул пультом от телика, и попал прямо в тот момент, когда образ, уставившийся с экрана на меня, был – мной.
Вау. Ладно, это что–то новенькое.
Ведущая широко улыбалась своему напарнику, пока они строили догадки о новом «красавчике» в номереЭйса.
Господи Боже. Я потер ладонями свои глаза, будто мог стереть образы оригинала, но нет, там был я.
Я, стоящий на пороге люкса Эйса в полотенце, обернутом вокруг моей талии, мои волосы зализаны назад после душа, а рот открыт. И там, за моим плечом, стоял Эйс, одетый в то же самое. Довольно инкриминирующе? Мы выглядели так, будто принимали утренний душ вместе…что, естественно, так и было.
Следующим снимком, который появился, был, когда Эйс вел меня через лобби отеля «Syn». Моя голова опущена, но кто угодно мог уловить, что сфотографировали в удачный момент, поскольку Эйс смотрел прямо на них, и взгляд его был взрывоопасен. Потрясающего, цвета грозового неба.
Этот мужчина, безусловно, притягателен, нет сомнений в этом, даже когда он доведен до предела.
Затем мелькнуло фото, которое ведущая прокомментировала, как ее любимое, и я сел прямее, подкатившись к краю дивана, почти в ужасе от того, что увижу.
Это был кадр, когда Эйс открывал для меня дверь, после того как мы прошли мимо папарацци у «Syn», и его рука лежала на моей пояснице, когда он помогал мне забраться в Линкольн. Они показывали отдаленный кадр, охватывающий толпу и нас двоих, а затем приблизили его на руку на моей спине, и ведущая захихикала, как школьница.
– Ох, не знаю, как ты, Брэд, но мое сердце трепещет от того, что, наконец, Эйс появился с тем, от кого он, очевидно, не может держать подальше свои руки.
Брэд, ее со–ведущий, мужчина, который мог бы сойти за Кена, стрельнул в нее яркой, белозубой улыбкой и кивнул.
– Да, будет интересно узнать больше об этом таинственном незнакомце, который, похоже, пленил звезду боевиков, любимца Голливуда. До сих пор Эйс был очень скрытен к своему недавнему и очень публичному камин–ауту. Но учитывая, как взорвалась эта история за последние сорок–восемь часов, и без опровержений того, что мы все видели, – очевидно, что этот мужчина – кто–то особенный, раз Эйс держал его в тайне.
Я нажал кнопку на пульте и телевизор погас. Насколько странно, что люди обсуждают тебя, будто ты часть какой–то конспирации или сговора? И теперь я понимал, что имел ввиду Эйс, когда говорил, что все изменится, когда люди узнают, потому что теперь только вопрос времени, когда они выяснят мое имя. Я вообще–то был удивлен, что они до сих пор его не узнали, и тогда весь мой мир попадет под изучение – и не только, каким его вижу я.
Был ли я готов к этому? Блять. Я очень надеюсь, что да.
***
Когда я проложил себе путь через толпу фотографов к главному въезду на мою территорию, я поехал по подъездной дорожке к гаражу и заметил внедорожник Роджера, припаркованный в стороне и дожидающийся меня.
Классно. Он рано. У меня даже пяти минут не было, чтобы собраться после охренительного дня и перед тем как иметь дело с ним. Я нажал на кнопку гаража, и пока тот медленно открывался, я заметил, как дверь машины Роджера открылась, и он вышел на улицу, его взгляд приковался к тонированному стеклу с моей водительской стороны.
О да, он прилично раздражен. Да без разницы. Это мне приходилось иметь дело с людьми, которые имели свое чертово мнение насчет моих с Диланом отношений. После Рона и всей команды «Мятежа 2», относящихся к нам, как к прокаженным, поведение Роджера – последнее, с чем я хотел иметь дело.
Не прошло и пяти секунд, как я припарковался и выбрался из машины, а Роджер прилип ко мне, как банный лист.
– Ну и, надеюсь, ты гордишься собой, – произнес он.
Я захлопнул дверь и прошел мимо него, чтобы открыть заднюю, наклониться и взять свою сумку. Когда она повисла на моем плече, я развернулся лицом к моему седоволосому, краснолицему менеджеру.
– Громко и гордо, разве ты не слышал?
Глазки–бисеринки Роджера прищурились, и он указал на меня пальцем.
– Ох, считаешь, что настолько хитер, да? Ты знаешь, какую катастрофу учинил за прошедшие два дня?
– Я создал проблемы? Серьезно? Хах, не слышал ни слова об этом.
Я протолкнулся мимо него и пошел прямо к двери, ведущей в мой дом. Он следовал настолько близко за мной, что я поразился тому, что он не цеплял носками своих ботинок мои пятки.
– Что ты делаешь?
Я не стал останавливаться; просто закатил глаза и продолжил идти по коридору до гостиной зоны за кухней.
– В смысле, помоги мне понять, Эйс. Почему сейчас? Почему, когда твоя карьера зашкаливает и все, к чему ты прикасаешься, превращается в долбанное золото, ты выставляешь напоказ любовничка?
Я выбрал игнорировать его, пока скидывал свои туфли, решительно настроенный взять пива из холодильника, перед тем как вступить в разговор, но Роджер не отставал.
– Тебе одиноко? Ты возбужден? Мы могли бы осторожно свести тебя с кем–нибудь.
– Ой, иди…
– У него что сорокасантиметровый хер или что? В смысле, скажи мне, что такого особенного в этом мальце, что ты готов поиметь нас всех.
Вот. Оно.
Я обернулся к мужчине, который отвечал за мою карьеру почти десятилетие, и сорвался.
– Для начала, – произнес я и сделал шаг к Роджеру, что вынудило его отступить. Приятно знать, что он достаточно умен в некоторых аспектах. – Тебе нужно заткнуться на одну долбаную секунду за всю твою жизнь и послушать меня. Давай–ка проясним несколько вещей. Или возможно, мы должны, наконец–то, выложить все как есть и уяснить, что не все так натурально.
Челюсти Роджера сжались, и я мог сказать, что он физически сдерживался от какого–то рода комментария, которое с нетерпением рвалось наружу. Но это было слишком плохо. Я устал и замучался ходить на цыпочках вокруг своей ориентации, и пришло время, когда все узнали это, значит они либо со мной, либо валят к чертям из моей жизни.
Сколько помнил, я в каком–то отношении всегда скрывал то, кто я есть. Было ли это от моих родителей, себя или публики, я всегда скрывался – и с меня хватит. Никто не скажет мне, что это неправильно. Никто не будет говорить дерьмо о Дилане в моем присутствии, и пока он готов мириться со всем багажом, который последует за этим, то Бога ради, я буду бороться за то, чтобы он чувствовал себя настолько комфортно рядом со мной, насколько это возможно для человека.
Начиная с Роджера.
– Ты работаешь на меня. Так что я не имею тебя, насколько я осведомлен. Это в действительности никак не повлияет на тебя. Я нанял тебя по одной конкретной причине: позаботиться о моей карьере. Я плачу тебе по этой же причине. А не о размышлениях и мнении, чем все в этом мире занимаются прямо сейчас, – я замолчал, чтобы глотнуть успокоительного воздуха, потому что чувствовал, что моя злость может выплеснуться на мужчину, который свирепо уставился на меня в ответ. Мужчину, чьим советом год назад было: «Оставайся в шкафу, потому что никто не поймет, и твоя карьера пойдет ко дну. Кого волнует, если ты несчастлив в личной жизни в расцвете лет? Быть геем – не очень хорошо для твоего образа».
Мда? Ну и к черту это дерьмо.
– Тут для тебя срочные новости, Роджер. Я – гей. А точнее, я люблю встречаться, обниматься, целоваться и трахаться с мужчинами, и тебе нужно подняться на борт и принять это. Что касается «мальца». Он – мужчина. Его зовут Дилан Прескот. И если я еще раз услышу, как ты его называешь в столь неуважительной манере снова, наедине или публично, я уволю тебя быстрее, чем ты успеешь моргнуть, – рот Роджера распахнулся, и до того как он успел что–то сказать, я перебил его. – Понял?
Он коротко кивнул
– Понял. Полагаю тогда тебе плевать, что всемирно известная реклама «Blue Obsession» отозвала свой контракт. Ну, знаешь, с тех пор как мы раскрыли все карты.
Слова Роджера, как хук справа в челюсть, когда они проникли в мой мозг, и я действительно понял, что он только что сказал.
«Blue Obsession» кинули меня? Серьезно? Я подписал эти бумаги только на прошлой неделе. Мой шок, должно быть, стал очевиден, потому что Роджер ликовал, кивая и скользя руками в свои карманы, в восторге от того, что он нанес свой собственный удар, после моей тирады.
Я поднял руки к лицу и потер его – усталость запредельная. Это, именно то, чего я больше всего боялся, и глупо твердил себе, что этого не будет. Люди боялись иметь дело с актером боевиков–геем, потому что, черт…ну, раньше никогда не было ни одного такого.
– Шокирующе, не так ли? Как желания одного человека вызвали проблемы для стольких вокруг.
– Убирайся.
– Что…
– Убирайся, – повторил я.
– Нам нужно…
– Я не хочу разговаривать ни с одной гребаной душой, пока не приду в себя и не подготовлюсь. Это касается тебя, Мартины, прессы, каждого, блять.
– И когда же это случится?
– Черт возьми, я сообщу тебе. Господи, Роджер, – сказал я. – Отвали.
Роджер поднял свои руки вверх, показывая ладони в знак капитуляции, пока пятился от меня.
– У тебя должен был быть план, до того как все об этом узнали.
Я зыркнул на него.
– С чего ты такой полезный, Роджер? Ха, ты даже не воспринимаешь всерьез эту тему, Роджер. Так что не начинай лекции насчет того, что я должен, а что не должен делать. Слишком поздно. Теперь нам нужно разбираться с тем, как все обстоит сейчас.
– И как это?
– Я говорил тебе, когда созрею на разговор с тобой, я сообщу. До этого времени, убирайся из моего дома.
После того, как Роджер неохотно ушел, я защелкнул замок, включил сигнализацию, а затем налил себе выпивку покрепче.
Боже, это был очень долгий день. Весь мой мир распирало на один огромный взрыв. Тот факт, что я все еще стоял спустя прошедшие сорок восемь часов, был просто чудом.
Когда я сел за островок и сделал еще один большой глоток выпивки, мои глаза пробежались по мраморной столешнице. Разве прошла всего ночь с того момента, как Дилан лежал, раскинувшись здесь, голый и жаждущий, на этом самом островке, чтобы отвлечь меня от разговора с Роджером? Просто удивительно, как только одна мысль о мужчине, которого я знал всего несколько коротких недель, смогла успокоить меня и помогла отключиться от остального мира. И шокирующе было осознавать, насколько сильно я сожалел, что его не было сейчас здесь, рядом со мной.
Глава 6.
_______________________________
