2017-12-14
495
СОДЕРЖАНИЕ
ПРИХОДЫ
|
ОТ АВТОРА
|
|
|
Церковь. Православие. Христианство. Отныне эти слова - загадочные, а для некоторых поколений почти запретные - вновь у всех на устах. Вновь волнуют и притягивают. А что означает слово Церковь? Дом молитвы, сообщество христиан, народ Божий, Тело Христово, Царство Божие, орудие спасения, общественная организация - это лишь небольшая часть из нескончаемого ряда определений.
В "Настольной книге священнослужителя", выпущенной Московским патриархатом, нас предостерегают: найти исчерпывающее определение Церкви невозможно. И в качестве довода - поразительно яркая аналогия: "...как невозможно дать определение самой жизни".
Вряд ли случайно, что Церковь и Жизнь слиты воедино в одном рассуждении. Отношение человека к жизни и впрямь определяется его отношением с Церковью. Человек церковный и человек, живущий вне Церкви, ощущают себя в различных измерениях. Они иначе смотрят на смысл жизни и на смерть, на политику и мораль, на прошлое и будущее. Одним словом- тема Церкви вводит нас в фундаментальные вопросы бытия мира и человека. Она необъятна.
Вот почему автор - профессиональный историк - поимел смелость избрать из этой темы лишь то, что доступно перу и осмыслению светского историка, а именно: земные судьбы Православной церкви как организации и людского сообщества. Они уходят в глубину веков. Как одно из основных ветвей христианства, православие уже в первое тысячелетие нашей эры утвердилось в огромном регионе-на Ближнем Востоке и севере Африки, на Балканах и Кавказе, а с конца X века в православный мир вошло и восточнославянское общество-Киевская Русь. С той поры и начинается тысячелетняя история Русской православной церкви. Около пяти веков она существовала в качестве митрополии в составе Константинопольского патриархата. В 1448 году собор русских епископов учредил автокефалию (независимость, самоуправление, самовозглавление) Русской церкви, а с 1589 года она провозглашена патриархией, став равноправной сестрой-церковью в общей семье вселенского Православия.
|
|
|
История распорядилась таким образом, что Московский патриархат являлся крупнейшей православной церковью, а российский народ-самым многочисленным приверженцем православной веры. Неудивительно поэтому, что к истории Русской православной церкви всегда существовал устойчивый интерес. Трагедия разгрома и тотального охаивания Церкви в период после 1917 года лишь умножила его и превратила в существенную и яркую черту нынешнего духовного состояния общества.
"Наше предчувствие нового возрождения и грядущего величия и государства, и церкви питается отечественной историей. Пора приникнуть к ней патриотически любящим сердцем и умом". Эти слова русский ученый-историк А. В. Карташов посчитал необходимым предпослать своему капитальному труду по истории Русской православной церкви, вышедшему в Париже еще в 1959 году. В них лаконично и удивительно точно сформулирована задача для любого российского историка-писать о нашем прошлом "любящим сердцем и умом". И это вдвойне верно по отношению к истории Церкви, ибо вряд ли будет преувеличением, если мы отнесем ее к наименее изученным, но наиболее фальсифицированным. На протяжении семи десятилетий в научных и популярных изданиях царила далекая от исторической правды концепция извечной борьбы народа с Церковью, паствы с пастырями. Возвращение же к исторической правде лишь начинается и не обещает быть скорым-потребуются многолетние и кропотливые архивные изыскания и взвешенное осмысление, прежде чем можно будет приблизиться к поставленной задаче.
Цель этой небольшой книги скромна: дать современному читателю представление об историческом пути Православия на Севере России до 1917 года. Автор опирался на дореволюционные исследования и воспоминания, ставшие ныне библиографической редкостью, а также работы последних лет, уже во многом свободные от известной идеологической заданности. Но главным источником стали церковные архивы Архангельска и Вологды, Устюга и Петрозаводска, Москвы и Петербурга. Именно там я искал и находил ответы на вопросы, которые поставил нынешний, уже уходящий XX век к судьбам Русской православной церкви в предшествующие времена.
Подчеркну, что в центре повествования-обустройство церковно-общественной жизни. Именно такой ракурс темы больше всего подвластен историку при нынешней изученности церковной истории. Он обусловил и отбор сюжетов. Автор посчитал необходимым познакомить читателя с историей основных подразделений Церкви (приходами, монастырями, епархиями) и народом Божиим (духовенством, монашеством, прихожанами). Разумеется, за страницами книги остается еще немало: вероучение и обрядность, раскол и секты, религия в частной жизни человека и др. В той степени, в какой это необходимо, указанные сюжеты присутствуют в книге, однако их специальное освещение отвлекло бы, как нам думается, от основной темы.
|
|
|
Почему для отдельного описания избран Европейский Север России?
Русский Север, Поморье, Северная Русь-это общепринятые исторические названия обширной территории от Вологды до Белого моря, от Карелии до Северного Урала. Ныне здесь размещаются Архангельская, Вологодская и Мурманская области, республики Коми и Карелия. Край этот всегда воспринимался в качестве единого целого, несущего общие признаки природно-географического, культурного и общественного развития. Север сумел сберечь и передать от поколения к поколению образцы многовековой материальной, духовной и художественной народной культуры. В созидании ее немалую роль сыграла и Православная церковь, сумевшая не только вжиться в своеобразие историко-культурной среды, но и вдохнуть в нее новое творческое начало.
Другой особенностью Севера являлось отсутствие на его территории грубых форм крепостничества, столь характерных для центральной России. Здесь установилась, говоря языком академической науки, смягченная форма феодальных отношений, когда крестьянин обладал относительной свободой личности и деятельности. Благодаря этому дольше, чем в других землях России, на Севере сохранялись традиции самоуправления. Православная церковь встретилась здесь с необходимостью согласовать свои организационно-канонические принципы с волостной автономией.
Север всегда был преимущественно крестьянским краем. Сельский приход определял лицо его церковного организма, а монашеские братства были полнокровными и деятельными лишь до тех пор, пока крестьянину не был искусственно перекрыт путь к иноческому служению. Крестьянский уклад, мировосприятие и повседневные нужды неизбежно наложили свой отпечаток на течение церковной жизни Севера.
ПРИХОДЫ
О, вид смиренный и родной!
Березы, избы по буграм.
И, отраженный глубиной,
Как сон столетний, Божий храм.
Николай РУБЦОВ.
Основной духовной и организационной ячейкой Православной церкви всегда был приход-устойчивое сообщество верующих, проживающих в одной местности. В городах границы прихода чаще всего охватывали улицу или квартал, а в сельской местности-исторически сложившуюся волость или ее часть. Пределы прихода тщательно оговаривались и утверждались церковной властью (архиереем) и не могли меня- ться без ее санкции. Центром прихода был храм, а пастырем, духовным отцом-приходской священник.
|
|
|
У истоков приходской жизни
В трудноразличимой дали веков скрывается история первых северных приходов. Вероятно, поначалу они могли формироваться вокруг монастырских храмов, которые возникли здесь в первые века христианизации. К ним и тянулись крестьяне ближайших деревень. Известно и то, что некоторые монастыри возводили церкви за пределами своих стен, так называемые "заоградные". Основатель Глушицких монастырей в Кубеноозерье Дионисий (начало XV века) одну такую церковь построил в 2-х верстах от обители, а другую - "на прихождение православному христианству" в 18 верстах. Несколько церквей на Ваге и на Леди "по поперечиям и урочищам" основал Варлаам Пинежский (XV в.). Такая деятельность продолжалась и впоследствии-Соловецкий монастырь в XV-XVI веках построил в своих вотчинах, там, где небольшим поморским волостям не под силу было содержать храм и причт, около 30 церквей, которые по сути становились приходскими для местного населения. Отдельные церкви возводились в своих владениях на Севере боярами Великого Новгорода и представителями новгородского архиепископа. В городах края на приходские храмы немалые средства отпускало купечество.
С конца же XV века-и это имело исключительно важное значение-повсеместно развернулось строительство деревенских церквей самими крестьянами, "на мирском иждивении". Севернорусские волости-эти земледельческие оазисы, ценой упорного труда нескольких поколений крестьян отвоеванные у дикой природы и окультивированные, стали освящаться храмостроительством. Жизнь в них дополнялась новым содержанием: к привычной кооперации труда и воли добавлялось единство веры, потребность в религиозно-духовном общении. С этого времени необъятный край окончательно вошел в сферу единой русской православно-христианской культуры, ее ориентиров и ценностей.
Храмостроительство
Все начиналось с осознанной потребности иметь христианский храм рядом с жильем, ощущать помощь Божию в трудах и помыслах, дополнять свои будни и праздники молитвой. Знающими и грамотными людьми сочинялось "мирское" прошение архиерею. Крестьяне обычно писали, что без храма душевно гибнут; "родильницы без молитвы бывают многое время, младенцы без крещения, больные и престарелые без покаяния и без причащения Святых Тайн помирают". Деловито указывалось, какое место выделено под храм и кладбище, перечислялись обязательства прихожан по содержанию храма и причта, назывались деревни, пожелавшие войти в этот приход.
Затем сельский сход избирал специальных мирских посыльщиков, которые и отправлялись в дальний путь -в кафедральный город Новгород или Вологду. Там они испрашивали у правящего архиерея благословенную ("храмозданную") грамоту. Только наличие такой грамоты означало законное, канонически правильное начало дела. Какой-либо "явочной" системы храмостроительства не позволялось и никогда не предпринималось.
С благословенной грамотой посыльщики возвращались домой, и начинались новые хлопоты: мир искал и нанимал "церковных мастеров" для строительства храма, заготавливал строительные материалы, договаривался с "иконниками", заботился о приобретении необходимой церковной утвари, сосудов, книг, подсвечников, облачений и т. д. Так, в деле и хлопотах рождались общие интересы и особая сфера деревенской жизни, именуемая впоследствии приходской. В крае, где почти не было крупных городов, а к XVI веку и боярско-дворянских гнезд, приходская сеть Севера была, таким образом, порождением народной воли, благословляемой церковной властью.
Вскоре в волости вырастал свой приходской храм. В XV-XVII веках он был, как правило, деревянный, построенный по веками существовавшим канонам. Где бы он ни возвышался-на холме или на взгорье, у излучины реки или средь села, у тихого озера или на опушке леса,-отныне он всегда играл ведущую роль в облике всей волости и окружающего естественно-природного ландшафта. Видимый издалека, он зрительно объединял все окружающее пространство в целостный ансамбль, становился для многих поколений символом малой Родины.
Известный ученый, историк архитектуры А. В. Ополовников писал о деревянных церквах Севера, таких, как церкви в Кондопоге или Верхней Уфтюге, Преображенская церковь в Кижах или Георгиевская в Поче: "Сила их красоты заключена не только в архитектурных формах, но и в тончайшей взаимосвязи с окружающей средой - живой и неживой, прошлой и настоящей... Она поставлена вдали от леса и в стороне от жилья (автор имеет в виду Георгиевскую церковь в селе Поча Вологодской области - А. К.), причем не на самой высокой точке округи и не в низинке, не в геометрическом центре открытой территории и не у ее края. Но поставлена она так, что кажется, сдвинь ее чуть в сторону - и нарушится пространственная целостность среды, где каждый штрих, каждая линия имеют свое определенное значение. Охватываемое человеческим взором пространство, превращается в микровселенную, где всему есть место - и человеку, и природе, и их связующему звену - искусству...
Испокон веков на Руси высоко ценили мастеров, умеющих построить здание "плотно и крепко, дельно и хитро". Слава о них уходила далеко за пределы села и волости".
Итак, храм возведен. Однако служить в нем было еще нельзя. Требовалось его освящение, которое превращалось в большой праздник, собиравший всю округу, старого и малого. Освящало храм по указу архиерея духовенство из уездного города, чаще всего соборный протопоп, священники, протодиакон, пели певчие.
Впоследствии деревянные храмы ветшали, нередко горели. Бывало так, что по какой-либо причине церковь переносили на новое место. И каждый раз прихожане испрашивали благословения епископа на ремонт, перенос или восстановление приходского храма, получали соответствующие грамоты.
Храм
В храм входили по ступенькам паперти- высокого крыльца перед западными входными дверями. Паперть становилась тем возвышением, которое начинало отделять входящего от суеты мира, как бы выводить на путь духовного возрастания.
Часто бывало, что на паперти сидели нищие и увечные, сироты и погорельцы. Подать посильную милостыню им каждый почитал своим христианским долгом.
Во многих храмах паперть перерастала в просторную крытую галерею, где задолго до службы собирались богомольцы, беседовали, обменивались новостями.
Пройдя паперть, прихожанин оказывался в трапезной (притворе) - прямоугольном помещении, нередко по размерам даже превосходившем все остальные. Здесь ставился стол с кануном (каноном) - четырехугольной металлической доской со множеством ячеек для свечей и небольшим Распятием. Перед ним творились поминания и служились панихиды. В трапезной же находился церковный ящик-место для продажи свечей, просфор, крестиков, происходила запись в метрическую книгу крещений, венчаний и отпеваний. Здесь же стояли люди, получившие от священника духовное наказание-епитимию.
"В "Настольной книге священнослужителя" (М., 1983) говорится: "Это слово в переводе с греческого означает "запрещение", но по духу своему является не карательным, а церковно-воспитательным средством. Епитимия - это памятка, урок, упражнение; она приучает к духовному подвигу, рождает вкус к нему. Возможные виды епитимий: поклоны во время богослужения или чтения домашнего молитвенного правила, молитва Иисусова, вставание на полунощницу, духовное чтение (акафисты, жития святых), пост, милостыня - кому что нужнее. Епитимия всегда должна быть ограничена точным сроком и исполняться по твердому распорядку, например, чтение акафиста вместе с вечерним правилом в течение 40 дней.
Повсеместно на Севере (вплоть до XVIII века) в деревенских храмах существовал обычай использовать помещение трапезной для общественных дел - мирского схода, раскладки податей, хранения волостных архивов, угощений в дни престольных праздников (т. е. трапезы - отсюда и название помещения), поминок и т. п. Вот почему в трапезной можно было увидеть широкие лавки вдоль стен, да и само помещение, особенно в старых храмах, напоминало просторные хоромы.
В порядных грамотах XVI-XVII вв., заключаемых по поводу строительства церквей, тщательно оговаривалось обустройство трапезной: "И лавици в трапезе кругом делать з брусьем, да две скамьи посередь трапезы по сторонам з брусьем же, да поставить в трапезе под матици два столба, как в борецкой трапезе. Да в трапезе же на церковной стене взделать по сторонам две киоти и брусье трапезное, и столб печной поставить, и опочек загородить наготове. А стены в трапезе отесать и оскоблить мастеру Патра-кею и трапезные двери делать колодные ж. А паперть взделать, как на Борку делана у теплово храму, на обе стороны лесници, да в паперте ж взделать четыре окна з затворы, да киот, да и лавки...".
Схема типичного расположения внутренних элементов православного храма. 1-алтарь; 2-средняя часть (церковь); 3- трапезная (притвор); 4- паперть; 5-жертвенник; 6-престол; 7 - ризница; 8-царские врата; 9-амвон; 10-солея; И-клирос; 12-"Голгофа"; 13- аналой; 14-канун; 15 - церковный ящик.
Трапезная завершалась стеной, в центре которой был широкий вход в основную, среднюю часть храма. Именно там и стояли богомольцы во время службы. Принято считать, что средняя часть -собственно церковь - знаменует особую область земного бытия: мир людей, но уже оправданный, освященный, "новое небо и новую землю". Именно среднюю часть венчает купол (один или несколько) либо шатер.
Он соответствует сферичности пространства Вселенной, небесному своду, простертому над Землей. Издревле на внутренней поверхности купола - потолке-"небе"-помещался образ Христа-Вседержителя. Отсюда спускался книзу большой светильник со множеством огней-паникадило. Оно значило Церковь Небесную как собрание святых, освещавших своим светом Церковь земную.
Северная и южная стены средней части храма могли заполняться стенными росписями.
В центре церкви постоянно стоял аналой - вытянутый вверх четырехгранный столик с пологой доской. На него возлагалась икона ныне празднуемого святого или же-при отсутствии оной - святцы, т. е. иконописные изображения святых текущего месяца, помещенные на одной иконе.
Входящие в храм богомольцы в первую очередь поклонялись иконе на аналое. Затем же, с первой минуты богослужения, все вставали лицом на восток и, молитвенно сосредоточившись, устремляли свой взор на иконостас - особую алтарную преграду, на которой размещены в определенном порядке образы Христа, Богоматери, ангелов и святых. Слитые воедино, эти образы наглядно содержали основные догматы православия и были еще одним олицетворением Церкви небесной, посредницы между Богом и людьми.
Иконы в храме - будь то на его стенах, в ряде иконостаса, на аналое или в специальных киотах-божницах -имели исключительно важное значение. По православному учению они как форма богопознания приравнивались к Священному Писанию. В каждом храме находилась одна или несколько особо чтимых икон. Их узнавали по украшениям, дорогому окладу и множеству горящих перед ними свечей. Главная же икона храма, т. е. образ того святого или священного события, во имя которого освящен данный храм, располагалась в иконостасе справа от царских врат, сразу же за образом Христа Спасителя.
Перед иконостасом, вдоль всей его длины, располагалась продолговатая возвышенная площадка - солея. На ней стояли - на левой и правой сторонах (клиросах) - чтецы и певцы из мирян.
С солеи начиналось второе возвышение храма. Если возвышение на паперти означало первый шаг к духовной жизни, то это символизировало начало активной борьбы против греха. Стоящие на солее олицетворяли, таким образом, Церковь воинствующую. Не случайно у солеи располагались хоругви - иконы на высоких древках, напоминающие собой древние воинские знамена. На крестных ходах их выносили как знак победы торжествующей Церкви.
В центре солеи находилась полукруглая площадка -амвон. С него произносились проповеди приходского священника, читалось Евангелие, давалось причастие. На амвоне также зачитывались во всенародное известие царские указы.
В центральной части иконостаса находились царские врата - двустворчатые, особо украшенные двери. Православные веруют, что через них к людям выходит сам Царь Славы - Христос, когда через царские врата выносится чаша со Святыми Дарами для преподания причастия. Нередко царские врата были главным украшением храма.
За иконостасом находился алтарь - помещение, обладающее в понимании православных особой святотью. Это духовное средоточие храма, область бытия Божия. В нем пребывало преимущественно духовенство, доступ мирян, особенно женщин, был строго ограничен. Именно в алтаре совершалась бескровная жертва и таинство Евхаристии-претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, происходило причащение духовенства.
В центре алтаря располагался престол - главная святыня храма, знаменующая престол Пресвятой Троицы. Престол был третьим возвышением, шагом в жизнь вечную, к постоянному богообщению. Это был особым образом построенный и освященный четырехугольный стол, облаченный тройными священными одеждами (покровами). Прикасаться к нему позволено лишь епископам, священникам и диаконам. На престоле размещались священные предметы - антиминс, Евангелие, напрестольный крест, дарохранительница. Из них особое значение имеет антиминс - четырехугольный плат из шелковой или льняной ткани с изображением положения во гроб Иисуса Христа, орудий его казни и четырех евангелистов, а также надписью о том, где, когда и каким епископом освящен антиминс. Без него нельзя служить литургию; таинство претворения хлеба и вина может совершаться только на этом священном плате.
За престолом располагается горнее место, представляющее из себя некоторое возвышение, где устанавливалось кресло для архиерея и сидения для священников. Слева от престола устанавливался жертвенник, по устройству и облачению напоминающий престол. На нем совершается первая часть литургии и производится таинство Бескровной Жертвы. Справа от престола - ризница (диаконник)-хранилище священных сосудов, богослужебных одежд, книг, ладана, свечей, вина, просфор. Отметим, что, кроме царских врат, в иконостасе еще две двери - северная, которая ведет в жертвенник, и южная, которая ведет в диаконник.
Нередко в храме были приделы, т. е. как бы дополнительные, малые храмы, расположенные с основным под одной кровлей. Они повторяли все канонически необходимые, элементы храма: собственно церковь, иконостас с царскими вратами, алтарь и т. д. Придел также имел свое наименование, однако весь храм получал название, как правило, от главного престола.
Каким бы ни был приходской храм - величественным белокаменным красавцем на городском проспекте или скромной деревянной церковью в далеком лесном захолустье, - в сознании православных он одинаково необходим людям, наполнен святыми образами и знамениями, раскрывающими глубину и красоту веры.
Храмоименования
Как известно, престол православного храма освящался во имя священного лица или события. От этого получал название храм и весь приход. Преображенские и Троицкие, Ильинские и Никольские, Воздвиженские и Петропавловские, Покровские и Успенские-они со временем переиначили прежнюю языческую топонимику, наполнили быт северянина новым звучанием, внесли ежедневное напоминание о возвышенном и вечном. Храмоименования становились неразрывной частью историко-культурного пространства края.
Между ними есть явная и скрытая взаимосвязь и оцределенно-своя система. Православные Храмоименования Европейского Севера можно свести к пяти группам: 1) Господские, т. е. освященные во имя Господа, -они могли носить имя Живоначальной Троицы, напоминать о важнейших событиях в жизни Христа (Воскресенские, Вознесенские, Преображенские, Рождественские и др.); 2) архангельские, т. е. освященные во имя ангельских чинов, чаще всего во имя архангела Михаила; 3) Богородичные, т. е. освященные во имя Богородицы или каких-либо событий ее жизни (Богородицерождественские, Успенские, Введенские, Покровские); 4) пророческие и апостольские; 5) храмы, освященные во имя различных святых и святынь (икон, Животворящего Креста и т. п.). Заполнив населенное пространство Севера, эти именования отражали круг религиозных представлений и ценностей тогдашнего массового сознания.
Примерно каждый пятый престол Севера был Господским. Среди них особое место отводилось храмам Троицким. Учение о Троице, Триедином Боге - основной догмат христианства, столп веры. А потому храмы во имя Животворящей Троицы редко возводились на второстепенном месте. Чаще всего они ставились в больших селах и приходах - село Шеговары в Важских землях, Пяндский погост в Шенкурском уезде, Вондокурье в Устюжских землях, Лампоженская слободка на Мезени и др. Подчас Троицкие храмы напоминали своего рода форпосты веры и ставились на границе зоны христианского влияния, перед землями язычников. Нередко возведение Троицких храмов было связано и с влиянием местных монастырей - они возводили их в своих вотчинах: Троицкие храмы в Кеми, Неноксе, Сороцком приходе, в землях Николо-Прилуцкого монастыря в Устюжском уезде и т. д.
Каждый шестой храм Севера посвящался Богородице, что отражало естественное для православного сознания почитание Богоматери.
История сохранила свидетельства о целенаправленных усилиях Церкви по укреплению этих двух групп приходских храмоименований. Так, первый Холмогорский архиепископ Афанасий (1682-1702), продумывая систему храмоименований епархии, полагал уместным все главные храмы Важской земли посвятить имени Пресвятой Богородицы: в Верховажье-Успению, в Кокшеньге-Введению, в Шенкурске-Благовещению, в Подвинье (Тойма)-Знамению Пресвятой Богородицы. В Холмогорской же округе Афанасий освящал церкви во имя Господа Иисуса Христа-кафедральный собор во имя Преображения Господня, церковь в Матигорах- Воскресения Христова, в Ухтостровье-во имя Живоначальной Троицы и Богоявления и т. п.
Из пророческих и апостольских храмов особенно многочисленными были храмы во имя пророка Божия Илии. Довольно часто они встречались в районах более поздней христианизации, например, в землях Коми края. Образ Илии, порой олицетворявшегося с повелителем природной стихии (громом, молнией), легко уживался с памятью о языческих верованиях. По Сухонско-Двинскому пути довольно часто встречались храмы во имя Иоанна Предтечи.
Половина же всех престолов была освящена во имя святых: вселенских, общерусских, местных. Религиозное сознание воспринимало их как посредников между Богом и людьми, как помощников в нуждах, заступников от бед, бескормицы и стихии. При этом особой любовью пользовался святитель Николай. Его всеобщее почитание несомненно. Его чтили крестьяне как помощника в полевых работах. На него надеялись мореплаватели и купцы, считавшие Николая покровителем всех странствующих на суше и на море. Обездоленные видели в Чудотворце особого помощника и защитника в бедах и скорбях. Многолюдные паломничества совершались к чудотворным иконам Николая.
В древнейшем приходе Беломорья - Мудьюжском - в деревянном храме Николая Чудотворца хранилась его икона, без которой в этой округе ни одна шхуна не строилась, а отправляясь в дальний путь или возвращаясь из морского плавания, помор "не укоснит совершить молебствие перед иконой Святителя, к которому притекают не только своеприходские, но и во множестве и сторонние богомольцы",-писал краевед прошлого века. Не менее чтимая икона Святителя Николая находилась в храме Шиленгского прихода, расположенного на возвышенном правом берегу Двины, в 210 верстах выше Холмогор. Для поклонения ей заходили в храм почти все, идущие по Двине. Спустившись от Шиленги по той же реке верст на сто, путники могли вновь поклониться не менее известной иконе Св. Николая в храме Никольского прихода. Так, Николай Чудотворец сопровождал путешествующих на протяжении всего долгого и опасного пути. Особенно много Никольских храмов находилось вдоль морского побережья; в народе говорили: "От Холмогор до Колы тридцать три Николы". Помимо этого - сейчас уже никто не сможет подсчитать, - стояло великое множество часовен, освященных во имя Николая Чудотворца.
Вот и получалось: вдоль рек и морского побережья сопровождали людей Никольские храмы,- в местах недавнего просвещения скапливалось побольше храмов Ильинских, в узловых центрах и на границах края возвышались Троицкие, в районах старого земледельческого освоения особо почитались Успенские и Покровские и т. д. И хоть не будем укладывать всю эту мозаику храмоименований в какую-то жесткую логическую схему, все же контуры ее не видеть нельзя. Точно так же волей-неволей отражали они и иерархию православных ценностей: от культа святых как образов более близких и понятных (а им в итоге посвящено храмов больше, чем любой иной группе)-к образам апостолов и пророков, от них-к почитанию Богородицы и-как к вершине знания-к образам Святой Троицы.
Храмоименования в больших городах испытывали на себе воздействие ряда других обстоятельств. В них, помимо приходских храмов, были еще богаделенные и тюремные, кладбищенские и бесприходские, домовые и всеградские. Больше всего церквей было в Вологде. Уже к середине XVIII века их было более 50 (в Архангельске-10, в Устюге-21). Носили они более 30 именований. Кажется, все наиболее почитаемые образы покровительствовали в общем-то небольшому городу (в указанное время-чуть более 6 тыс. жителей). Среди них выделялись храмы, освященные во имя чтимых святых, подвизавшихся в пределах Севера: Зосимы и Савватия, Димитрия Прилуцкого, Кирилла, Павла Обнорского. Были и храмы редкого для сельской округи именования-Федора Стратилата, Афанасия Александрийского, жен Мироносиц и др. Благочестивые богомольцы приезжали в город специально для того, чтобы получить редкую возможность обойти полный круг храмоименований, помолиться и поклониться всему сонму святых и святыням сразу.
