Откуда берутся «вредные» педагоги

Чтобы выучить язык, на нем нужно много говорить. Но и этого недостаточно. Рядом должен быть учитель - тот, кто будет поправлять ошибки и давать верные образцы для запоминания. Этот учитель – естественный носитель «интерактивности». Хорошо, если он добр и терпелив. Но таких, увы, совсем немного. За ошибки и ляпы ученику всегда доставалось по полной программе!

Обучение игре на музыкальных инструментах всегда было особенно драматическим. История сохранила жуткие рассказы о том, как колотил отец юного Бетховена, как били и запирали в чулане маленького Паганини. Похоже, этот «обычай» как-то въелся в кровь педагогам-музыкантам. Еще совсем недавно изящный, но очень болезненный прут для битья по рукам был неотъемлемым атрибутом уроков фортепиано.

Складывается впечатление, что в учителя идут исключительно вспыльчивые люди, нетерпимые к чужим ошибкам. На самом деле все совершенно иначе. Дело не в людях – дело в методах!

Традиционные методы обучения чрезвычайно, я бы даже сказала – экстремально жестоки именно к учителям. Используя традиционные подходы с новичками, учитель, сам того не подозревая, почти весь урок добросовестно работает… «боксерской грушей». Поскольку зрение начинающего не в состоянии отслеживать более двух десятков нотных «дорожек», первые годы множество преподавателей работает «живым дополнением к указке»: механично и тупо помогают ученикам переводить глазки от одной ноты к другой. Большую часть урока такой педагог полезен лишь тем, что указывает на ошибки ученика, а порой – на одну и ту же ошибку! От такой «профессиональной работы» в пору выть или матерно ругаться, а порой руки чешутся двинуть «эту тупую бездарность» чем-нибудь тяжелым!!!

До изобретения компьютерной программы «Софт Моцарт» («Играем в Моцарта», дословно – «Компьютерный путь к Моцарту»),

моя карьера постоянно переживала тяжёлый кризис. Казалось, я уже просто не в состоянии продолжать многочасовые уроки. Они изматывали меня до полного бессилия. Изо дня в день приходилось часами сидеть с указкой у нотного текста и показывать каждую ноту, чтобы начинающие могли управиться с руками. Слова «играй двумя руками вместе» вызывали у меня головную боль: самый простой координационный навык - держать аккорд левой, играя мелодию правой - приходилось развивать несколько месяцев!

Усталость накапливалась от постоянных обманутых ожиданий. Как могла, я настраивала себя на самый доброжелательный лад - но испытывала почти физическую боль от фальшивых нот. Когда ребенок открывает пьесу, в которой ты знаешь каждую ноту, и весь урок играет «мимо» - нужно быть истинным стоиком, чтобы не возненавидеть свою работу! Но самым тягостным был общий фон занятий. Отправляя ученика домой, ты обречённо знаешь: там он не сможет выучить ничего. Его родители так же беспомощны, и некому проверить, насколько правильно он играет, и как это всё должно звучать.

Вертикальная презентация нотного стана помогла малышам быстро понять принцип нотной записи и здорово облегчила мою работу с начинающими. Но умение играть обеими руками по-прежнему продвигалось только за счет моих усилий: дома ученики становились совершенно беспомощными. Только раз в неделю, встретившись со мной, они могли проверить, «как нужно играть на самом деле». Из-за полной невозможности работать самостоятельно они не только не продвигались вперед, но топтались на месте, а порой и вообще забывали выученное - каждый раз все приходилось начинать сначала.

Бывало, некоторые отличались усердием и накрепко заучивали пьесу… неправильно! И её приходилось переучивать течение нескольких уроков. В этом кошмаре я видела себя живым Сизифом – какие-то злые боги так же наказали меня, и я должна изо дня в день тащить на вершину горы громадный камень, который неизменно скатывается вниз.

Как ни плохо «застрявшим» ученикам, учитель страдает от этого десятикратно больше. Поверьте, такая методическая «продуктивность» не оставляет почти никаких шансов оставаться добрым и терпимым человеком!

Но мне повезло. Видимо, моё отчаяние было слишком велико – и я сумела разглядеть подсказку.