Глубже нырял - в книги, в любовь, в запой

Вам всем за это -

По медали!

И Муравью – прекрасной твари -
Мы тоже что-нибудь подарим.

 

****

Как же память мою дразнит
Город – жизни вечный праздник
Город юности моей
Где - ты помнишь – дни и ночи
Сердце пело громче, звонче
Чем заправский соловей

И любовь была «до гроба»
Были мы прекрасны оба
В двадцать - ты, я - в тридцать лет
А внутри, вокруг и сверху
Фейерверк за фейерверком
Звездопад, парад планет

(2016)

 

 

**

Кадры старого кино
как во времени окно
вот, на экране пред тобой
всплывает жизнь со дна
ты ощутишь тот самый зной
тот самый вкус вина
тот самый легкий ветерок
и шум машин и пыль
а вот мелькает в кадрах - кто?
не ты ль, не ты ль, не ты ль?
да - ты, но как-то не вполне
ты вроде бы - не он
он там - мелькающий в окне
мелькающих времён
он – жив, но повстречаться с ним
нельзя, никак нельзя
мы в разных космосах летим
по воздуху скользя
пересекается полёт
на миг, внутри стиха
и в кадре, где ещё идет
спектакль АТХ

****

И я вспоминаю минувшие дни
И город, где сплошь - золотые огни
Где ведьмы шабашат на Жёлтой Горе
Совсем распоясавшись и озверев...

Я саратовчанок любил... не одну...

Они меня дружно тянули ко дну

И водку с портвейном вливали в меня

Губя мою молодость день от дня

Я сопротивлялся им, как только мог –

Я рот закрывал на висячий замок

Но ведьмы, ругаясь и страшно визжа

Мне рот открывали посредством ножа

И спирт туда лили и что-то ещё

Твердили, что трезвым к ним - вход воспрещён

И так потерял я здоровье и честь

Но, Боже мой, правый, ведь что-то в них есть

Такое, что тянет и тянет меня

Напиться любви их, напиться огня.

 

***
Н.К.

Отмечали шумно юбилей поэта
Солнечное счастье наполняло лето

у фонтана в парке «Липки» пили пиво
с девушкою юной, юной и красивой

напустили оба мы тогда туману
так и закрутился наш романчик спьяну

и в романе этом, как в волшебной сказке
яркое в начале, грустное в развязке

шло повествованье – верьте иль не верьте
этого романа не забыть до смерти

я теперь не молод (что уж молодиться?)
Ну а ей не будет никогда "за тридцать".

 

необыкновенное чудо

Однажды, поздним вечером, домой
подругу вёл по городу, в другой
раскидистого города конец
весь расползаясь, словно холодец.
Похмелье, тошнота и денег ноль
и не на что и негде алкоголь
купить, что бы спастись и мне и ей
Тут девушка промолвила «Андрей!
Взгляни направо – что увидишь ты?
Неужто тоже, что и я? Мечты
Сбываются, случается, порой
Бутылка вот! Бери её, открой!»
На видном месте там «Три топора»
Нас ждали и дождались нас. Ура.

 

***
Водка - это весело
В голове-то – месиво
Смысл жизни ищешь ты?
Ишь, ты! Нету здесь его.

Отойди в сторонку
Попадешь в воронку!
Я и так в сторонке,
Я уже в воронке!

 

****
В конце двухтысячного года
Иду на дно я и боюсь,
Что не всплыву уже, как «Курск»
И задохнусь без кислорода

на дне болотном, склизком дне
лежу, как старая колода
в конце двухтысячного года
в долгах, бессоннице, вине.

Намедни – что ещё за мода! -
ментам попался я опять
стал к ним я часто попадать
в конце двухтысячного года

«Да, да, в семье - не без урода»
Я сам с собою пошучу,
Взглянув в глаза, как палачу,
Концу двухтысячного года.

 

 

*****

На ужин, кажется, опять придётся рис

Сварить гостям, подать под майонезом:

Другой закуски, в доме не сыскать.

Безденежье и пьянство тянут вниз,

Но все же, средь друзей считаюсь - Крезом,

Поскольку есть и крыша и кровать.

Без этого совсем пришлось бы туго,

А так, глядишь, и скоротаешь век...

Спасение твое - твой дом, твой угол,

Пристанище, прибежище, ковчег!

 

***

Прожил декабрь - словно в немом кино:

День ото дня был по цвету неотличим.

Чёрно-белые - небо, улицы, люди, но

Все дороги - вели к Рождеству, как в Рим.

Жизнь ускользала. Я ей кричал: "Постой»! –

Не остановишь, ну, хоть ложись костьми.

Глубже нырял - в книги, в любовь, в запой,

Словно бы в омут. Господи, мне прости

Мой пофигизм, вечный родной «авось» -
Ветры Твои - планов тщету круша
Этой зимой продувают меня насквозь
Планов ошмётки - только свистят в ушах