Социальная политика. Крестьянский вопрос

 

В социальной политике самодержавие преследовало цель укрепления позиций дворянства — главной своей опоры, но вместе с тем делало и уступки нарождающейся буржуазии, преимущественно в экономической сфере.

Процесс обеднения дворянства в связи с ростом по укреплению дробления дворянских имений, задолженности в Опекунском совете и в других кредитных учреж­дениях грозил этому "первенствующему сословию в империи" ут­ратой своих прежних позиций, что в конечном счете подрывало социальную базу самодержавия. Был принят ряд мер для улучше­ния материального положения дворянства: обедневшие дворяне наделялись землями из государственного земельного фонда, им

выдавались на льготных условиях денежные ссуды на хозяйствен­ные нужды, дети дворян бесплатно принимались в специальные дворянские военные и гражданские учебные заведения, дворянам давались преимущества при чинопроизводстве.

С целью сохранения крупных помещичьих имений от раздроб­ления в 1845 г. был издан закон о "майоратах". Суть его заключа­лась в том, что владельцам имений свыше 1000 душ разрешалось объявлять их "заповедными". Они целиком передавались по на­следству старшему сыну в семье, а не дробились между другими наследниками. Закон носил рекомендательный характер, поэтому им воспользовались лишь немногие из крупных помещиков: к мо­менту отмены крепостного права существовало всего 17 майоратов.

После издания в 1722 г. петровской Табели о рангах, позволяв­шей получить дворянское достоинство путем выслуги по достижении определенного ранга (чина), удельный вес такого дворянства по отношению к родовитому составил к 1825 г. 52%. Поэтому еще Комитет 6 декабря 1826 г. предлагал предоставлять дворянское, достоинство не за выслугу, а царским пожалованием за особые заслуги. Однако решиться на эту меру правительство не могло, ибо она привела бы к превращению дворянства в замкнутую касту, причем независимую от власти.

Был избран путь ограничения числа лиц, получавших статус дворянина через выслугу. В 1845 г. был издан указ о новом порядке приобретения дворянства. Если раньше личное дворянство приоб­реталось с 12-го ранга, а потомственное — с 8-го, то по закону 1845 г. личное дворянство предоставлялось по достижении 9-го ранга, а потомственное — 5-го.

Была принята еще одна мера с целью ограждения дворянского сословия от притока в него представителей из других сословных групп (купечества, духовенства, разночинцев). 10 февраля 1832 г. был издан Манифест о почетном гражданстве двух категорий — потомственном и личном. Первое присваивалось по рождению де­тям личных дворян и церковнослужителей, имевших образователь­ный ценз, ученым и художникам, имевшим ученые степени и зва­ния, а также по особому ходатайству купцам первой гильдии, если они пребывали в ней не менее 20 лет либо получили чин или орден. Во вторую категорию включались дети церковнослужителей, не имевших образовательного ценза, и лица, окончившие университе­ты или другие высшие учебные заведения, а также получившие по службе чины, еще не дававшие права на личное или потомственное дворянство. Почетное гражданство давало ряд привилегий: освобо­ждение от подушной подати, рекрутства и телесных наказаний.

Правительство стремилось все служебные посты в местных и Центральных органах власти отдавать исключительно дворянам. Были также предприняты меры по повышению роли и авторитета дворянских корпоративных органов — уездных и губернских дво­рянских депутатских собраний (введенных Екатериной II в 1785 г.).

Однако ставка делалась на среднепоместное и крупнопоместное дворянство. "Положением о дворянских обществах" 6 декабря 1831 г. был повышен имущественный ценз для участия в дворянских соб­раниях. Отныне правом голоса могли пользоваться только потомст­венные дворяне мужского пола, не моложе 21 года, имевшие в дан­ной губернии не менее 100 душ крестьян и 3 тыс. десятин земли, а также получившие чин на военной или гражданской службе. Они составляли не более 20% лиц дворянского сословия. Мелкопомест­ные дворяне участвовали в выборах через уполномоченных: снача­ла они "складывались" в группы, составлявшие в совокупности пол­ный имущественный ценз, и каждая группа избирала своего упол­номоченного депутата на дворянский уездный съезд. Уездные и губернские депутатские дворянские собрания созывались один раз в три года: уездное выбирало уездного предводителя (председа­теля собрания) и одного депутата в губернское собрание, а губерн­ское — губернского предводителя.

Ранее дворянские депутатские собрания занимались вопроса­ми ведения родословных книг, выдачей дворянам грамот и свиде­тельств о внесении их родов в губернские родословные книги, на­ложением опеки на имения за неуплату долгов, "злоупотребление помещичьей властью" над крестьянами, а также в случае малолет­ства владельцев. По "Положению" 1831 г. дворянские губернские собрания получали право делать "представления" (т. е. направлять ходатайства) правительству как о своих дворянских нуждах, так и по вопросам местного управления.

Вместе с тем дворянским корпоративным органам управления самодержавие стремилось придать чиновничье-бюрократический характер, тесно связанный с местной правительственной админи­страцией. Сама служба в дворянских собраниях стала приравни­ваться к государственной. Кроме того, в их деятельности не допус­калось никакого политического элемента. Дворянские уездные и гу­бернские собрания были поставлены под еще более бдительный кон­троль со стороны губернских и уездных властей: по сути дела они превратились в своеобразный придаток к местному бюрократиче­скому аппарату, а губернские предводители дворянства — в по­мощников губернаторов.

В правительственной политике второй четверти XIX в. одним из острейших был крестьянский вопрос. Само крестьянство постоянно "напоминало" о себе возраставшими с каждым десятилетием бунтами. До данным материалов централь­ных архивов, за 1826—1835 гг. "было зарегистрировано 342 кресть­янских волнения, за 1836—1845 гг. — 433, а за 1846—1855 гг. — 572. Уже в первый год царствования Николая I произошло 179 кресть­янских волнений, из которых 54 были усмирены с помощью воин­ских команд. 12 мая 1826 г., в связи с многочисленными крестьян­скими волнениями, сопровождавшимися упорными слухами о близ-

кой "воле", был обнародован царский манифест, грозивший карами за распространение этих слухов и неповиновение.

Крестьяне выступали не только против "злоупотреблений" крепостным правом, но и против крепостного права вообще — за предоставление им "полной воли". Борьба крестьян за "волю" ста­новилась все более настойчивой. Шеф жандармов А. X. Бенкен­дорф в секретных отчетах царю с тревогой писал об опасности это­го явления. "Дело опасное, и скрывать эту опасность было бы пре­ступлением. Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет перед сим, — писал он в отчете за 1839 год. — Вообще крепостное состоя­ние есть пороховой погреб под государством и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же". В заключение Бенкендорф ре­комендовал приступить к решению крестьянского вопроса: "Начать когда-нибудь и с чего-нибудь надобно, и лучше начать постепенно, осторожно, нежели дожидаться, пока начнется снизу, от народа".

Николай I в принципе отрицательно относился к крепостному праву, видел его неприглядные стороны и считал социально опасным. Как-то раз, указав своим ближним на собранные в кабинете материалы о крестьянах, записки и проекты разных лиц по кресть­янскому вопросу, он сказал, что "намерен начать процесс против крепостного права". Понимая необходимость отмены крепостного права, он тем не менее указывал на несвоевременность проведения этой меры в данный момент. ''Нет сомнения, — заявил он в Госу­дарственном совете 20 марта 1842 г., — что крепостное право в нынешнем его положении есть зло, для всех ощутительное, но при­касаться к нему теперь было бы еще более гибельным, и всякий помысел о даровании свободы крепостным людям был бы преступ­ным посягательством на спокойствие государства". Здесь им было четко заявлено понимание как необходимости, так и опасности ос­вобождения крестьян. Опасность он видел в том, что упразднение власти помещиков над крестьянами неизбежно затронет и само­державие, опиравшееся на эту власть. Характерны высказывания царя о помещиках как о своих "ста тысячах полицмейстерах", ох­ранявших "порядок" в деревне. "Господа! — говорил он столичному дворянству 21 марта 1848 г. — У меня полиции нет, я не люблю ее: вы моя полиция". Правительство также опасалось, что отмена кре­постного права не пройдет мирно и неизбежно будет сопровож­даться народными волнениями. Поэтому проводимые меры в кре­стьянском вопросе носили паллиативный характер: они были на­правлены на отмену наиболее одиозных и вопиющих сторон крепо­стничества и преследовали цель снять остроту социальных отно­шений в деревне.

В царствование Николая I было издано в общей сложности более 100 законодательных актов по крестьянскому вопросу. Был издан ряд законов, направленных против обезземеливания кресть­ян. Так, по указу 1827 г. помещикам запрещалось продавать кре­стьян без земли или одну землю без крестьян. Изданный в том же

году указ запрещал отдавать крепостных крестьян на заводы. Указ 2 мая 1833 г. запрещал продавать крепостных с публичного торга "с раздроблением семейств", "удовлетворять казенные и частные дол­ги", расплачиваясь за них крепостными с отрывом их от земли, а также переводить крестьян в дворовые, отбирая у них наделы. В 1841 г. было запрещено дворянам, не имевшим имений, покупать крестьян без земли.

В число мер, направленных на некоторое смягчение крепост­ного права, входили: указ 1828 г., ограничивавший право помещи­ков ссылать крестьян в Сибирь по своему усмотрению, предостав­ление указом 12 июня 1844 г. помещикам права отпускать дворовых на волю по обоюдному с ними договору, указ 1853 г. запрещал сдавать в аренду помещичьи населенные имения недворянам. Все эти куцые указы в виду их необязательности для помещиков оставались мертвой буквой или находили весьма ограниченное применение.

По образному определению В. О. Ключевского, это были лишь "законодательные щипки по больному месту дворянства". Пред­принимались и попытки более общего подхода к решению пробле­мы крепостного права, для чего создавались специальные секрет­ные комитеты. Всего в царствование Николая I было образовано 9 таких комитетов. Не доверяя общественному мнению, правительст­во боялось открыто заявить о своих намерениях по этому весьма острому вопросу, рассматривая его келейно, чисто бюрократически. Членов секретных комитетов даже обязывали давать подписки о неразглашении сведений об их занятиях. Правительство опасалось не только возбуждения крестьян, но и нежелательной реакции "спра­ва" — со стороны наиболее крепостнической части помещиков, бо­лезненно воспринимавших любые меры правительства, даже в ма­лейшей степени затрагивавшие их интересы.

Определенное значение к подходу решения крестьянского вопроса из числа секретных комитетов имели два — комитеты 1835 и 1839 гг. "Секретный комитет для изыскания средств к улучше­нию состояния крестьян разных званий" 1835 г. поставил перед собой широкую, но весьма осторожно сформулированную задачу — постепенного перевода крестьян "от состояния крепостного до со­стояния свободного". Было намечено три этапа этого процесса: на первом предполагалось ограничить работу крестьян на помещика тремя днями в неделю (т. е. провозглашенное законом Павла I пра­вило о трехдневной барщине из рекомендательного должно было стать обязательным); на втором этапе крестьяне оставались "креп­кими земле", но их повинности четко регламентировались законом; на третьем этапе крестьяне получали право свободного перехода от одного владельца к другому, надельная земля продолжала считаться собственностью помещика, но крестьяне могли арендовать ее по договоренности с ним на определенных условиях. Какого-либо срока завершения этого безземельного освобождения крестьян коми-

тет не устанавливал. Однако даже это предложение не вышло за рамки его обсуждения.

Новая попытка общего решения крестьянского вопроса была предпринята в секретном комитете 1839г., в котором большую роль играл ранее близкий декабристам видный государственный деятель, сторонник умеренных реформ, П. Д. Киселев. Он считал возможным решить крестьянский вопрос путем правительственной регламентации отношений между крестьянами и помещиками. Стре­мясь сохранить дворянское землевладение и вместе с тем считая невозможным освобождение крестьян без земли, Киселев предло­жил, чтобы помещики при освобождении крепостных на волю пре­доставляли им наделы за выкуп или за строго фиксированные по­винности.

Итогом занятий секретного комитета 1839 г. явилось издание указа 2 апреля 1842 г. об "обязанных крестьянах". Он был призван "исправить вредное начало" указа 1803 г. о вольных хлебопаш­цах — отчуждение части земельной собственности помещиков (на­дельной крестьянской земли) в пользу крестьян. Николай I исходил из незыблемости помещичьего землевладения. Он рассматривал зе­мельную собственность помещиков "навсегда неприкосновенной в руках дворянства" и как гарантию "будущего спокойствия". Поэто­му в указе 2 апреля 1842 г. было прямо сказано: "Вся без исключе­ния земля принадлежит помещику; это вещь святая, и никто к ней прикасаться не может".

По этому указу крестьянин по воле помещика получал свободу и надел, но не в собственность, а в пользование, за который был обязан (отсюда и название "обязанный крестьянин") выполнять по соглашению с помещиком по сути дела те же феодальные повинно­сти (барщину или оброк), но с условием, что помещик впредь не мог изменять ни виды, ни размеры этих повинностей. Предоставлен­ный в пользование крестьянина надел помещик не мог уже ни от­нять у него, ни обменять или уменьшить. Никаких определенных норм наделов и повинностей закон не устанавливал — все зависело от воли помещика. В селениях "обязанных крестьян" вводилось вы­борное "сельское самоуправление", однако сохранялась вотчинная власть помещика в имении.

Правительство всегда опасалось реакции крестьян на тот или иной указ. После издания указа 2 апреля 1842 г. местным властям было разослано секретное предписание, чтобы по поводу этого ука­за "не происходило бы никаких лживых разглашений насчет мни­мого освобождения крестьян", а последние "оставались бы в бес­прекословном повиновении помещикам". И действительно, некото­рые крестьяне восприняли его как указ, объявляющий "волю", и в связи с этим в 9 губерниях произошли крестьянские волнения. Указ всполошил и помещиков. Путем циркуляров и личных разъясне­ний Николай I успокоил помещиков, что данный указ нисколько не нарушает их прав.

Практического значения в разрешении крестьянского вопроса указ 2 апреля 1842 г. не имел. За время его действия (1842—1858) в категорию "обязанных крестьян" перешло всего лишь 27 173 души муж. пола в семи помещичьих имениях. Это объясняется не только тем, что большинство помещиков встретили этот указ в штыки, но и тем, что и сами крестьяне не соглашались на столь невыгодные условия, не дававшие им ни земли, ни свободы.

Еще меньшее применение имел указ 8 ноября 1847 г. о праве крестьян помещичьих имений, продававшихся с публичных торгов за неуплату казенных или частных долгов владельца имения. Со­гласно указу, крестьяне обязаны были внести выкуп в течение 30 дней со времени объявления о продаже имения. Размер выкупа определялся последней на торгах ценой, при этом крестьяне долж­ны были внести всю выкупную сумму сразу, "не ожидая никакого пособия от казны". Выкупленная земля предоставлялась в собст­венность всей общине, а не отдельному крестьянскому двору. Вы­купившиеся на волю крестьяне поступали в разряд государствен­ных и несли наравне с ними все подати и повинности, за исключе­нием оброка за землю (который платили государственные крестья­не за свои наделы). Поэтому такие крестьяне получали название "безоброчных".

Характерно, что несмотря на стеснительные условия выкупа,,от многих крестьянских общин, к удивлению правительства, стали поступать заявления о предоставлении им возможности выкупить­ся на волю на основании указа 8 ноября 1847 г. За короткое время таких ходатайств поступило 266 — главным образом от крупных оброчных и промысловых селений, в которых у промышлявших крестьян были наличные денежные средства для выкупа и где кре­стьяне особенно остро воспринимали крепостную неволю, стесняв­шую их промысловую деятельность. Поскольку к этому времени почти половина помещичьих имений была заложена и многие их владельцы не могли рассчитаться с долгами, то продажа имений с торгов была нередким явлением. Помещики забили тревогу. Пра­вительство пошло им навстречу: формально не отменяя указа, оно так изменило его различными "разъяснениями" и "дополнениями", что практически свело его на нет. Всего этим указом могли вос­пользоваться и выкупиться на волю лишь 964 души муж. пола кре­стьян.

3 марта 1848 г. был издан закон, предоставлявший помещичь­им крестьянам право покупать землю (до этого они ее покупали на имя своего помещика). Однако и этот закон был обставлен рядом стеснительных для крестьян условий. Крестьянин мог купить зем­лю только с согласия помещика, о чем он его заранее должен был известить. Но и приобретенная таким путем крестьянином земля законом не была защищена. Помещик мог безнаказанно завладеть ею, ибо закон запрещал крестьянам возбуждать против своего вла­дельца иск.

Смелее правительство действовало там, где его меры по крестьянскому вопросу не затрагивали в губерниях интересов русского дворянства, а именно — в за­падных губерниях (в Литве, Белоруссии и на Правобережной Ук­раине), и где помещиками были преимущественно поляки. Здесь правительство стремилось ослабить влияние польских помещиков и вместе с тем предотвратить процесс обезземеливания ими кре­стьян. В 30-х годах была проведена конфискация имений у тех польских помещиков, которые участвовали в восстании 1830— 1831 гг. Крестьяне этих имений были переведены в разряд государ­ственных.

В 1844 г. был образован Комитет западных губерний для вы­работки "Правил для управления имениями по утвержденным для оных инвентарям". Были составлены инвентари — описания поме­щичьих имений с точной фиксацией крестьянских наделов и обще­го для всех имений количества барщинных дней, которые впредь нельзя было изменять. Инвентарная реформа была проведена в 1847—1848 гг. в губерниях Правобережной Украины (Волынской, Киевской и Подольской), в 1852—1855 гг. — в белорусских губер­ниях (Витебской, Гродненской, Минской и Могилевской).

Инвентарная реформа вызвала недовольство помещиков, вы­ступавших против правительственной регламентации их владель­ческих прав, а также многочисленные волнения крестьян, положе­ние которых она практически не улучшила.

Гораздо большее значение имела реформа в государственной деревне, проведенная в 1837—1841 гг. государственной В апреле 1835 г. было создано V отделение императорской канцелярии специально для разра­ботки проекта реформы государственной деревни. Во главе его был назначен П. Д. Киселев, которого Николай I называл своим "на­чальником штаба по крестьянской части".

Летом 1836 г. была проведена ревизия положения государст­венной деревни в пяти губерниях, представлявших различные в экономическом отношении регионы. На основе данных этой реви­зии Киселев представил Николаю I обстоятельный доклад, в кото­ром наметил основные направления реформы. В соответствии с этим планом государственная деревня была изъята из ведения Мини­стерства финансов и передана в учрежденное 26 декабря 1837 г. Министерство государственных имуществ, во главе которого был поставлен П. Д. Киселев. В 1838—1841 гг. последовала серия зако­нодательных актов о введении нового управления государственной деревней, о землеустройстве крестьян, упорядочении податной сис­темы, организации начального образования, медицинской и вете­ринарной помощи.

На местах создавалась четырехступенчатая система управле­ния: губерния — округ — волость — сельское общество. В каждой

губернии учреждалась Палата государственных имуществ. Вокруг входили один или два уезда, в зависимости от численности в них| государственных крестьян. Во главе округа был поставлен окружной начальник. Округа подразделялись на волости из расчета около 6 тыс. душ муж. пола в каждой. Волости в свою очередь делились на сельские общества примерно по 1500 душ муж. пола в каждом. Сельское общество состояло из одного или нескольких селений. Вводилось выборное сельское и волостное самоуправление. Из домохозяев от каждых 5 дворов составлялся сельский сход, который избирал сроком на 3 года сельского старшину, а для исполнения полицейских функций — сотских и десятских. Волостной сход состоял из домохозяев от каждых 20 дворов. Он избирал сроком на 3 года волостное правление в составе волостного головы и двух "заседателей" — по хозяйственной и полицейской части. Для раз­бора мелких тяжб и проступков крестьян избирались сельские и волостные суды ("расправы"). Они состояли из судьи и нескольких "добросовестных" (заседателей). Впоследствии опыт администра­тивного устройства в государственной деревне был использован при формировании сельского самоуправления во время проведения реформы в помещичьей и удельной деревне. |

Реформа Киселева государственной деревни сохраняла общинное землепользование с периодическими переделами земли внутри общины. Была реорганизована оброчная повинность. Хотя оброк по-прежнему раскладывался "по душам" (муж. пола), но размеры его определялись с учетом доходности крестьянского надела. Для урав­нения оброчных платежей в соответствии с доходностью земли был проведен земельный кадастр (межевание земель с их оценкой). Для устранения малоземелья предусматривалось наделение крестьян землей из государственного резерва, а также переселение их в ма­лонаселенные губернии. 200 тыс. безземельных крестьян получили 1,5 млн. земли, 2'31 тыс. были переселены в другие губернии с пре­доставлением им 2,5 млн. десятин земли. Кроме того малоземель­ным крестьянам было прирезано до 3,4 млн десятин. В крупных селениях были созданы кассы мелкого кредита, из которых нуж­дающимся крестьянам выдавались ссуды на льготных условиях. Для решения продовольственного вопроса расширялась "общест­венная запашка", которая призвана была создать необходимый стра­ховой резерв. На случай неурожаев устраивались запасы зерна ("за­пасные хлебные магазины"). На селе заводились школы (таковых к 1857 г. было заведено 26 тыс., в них насчитывалось 110 тыс. уча­щихся), медицинские и ветеринарные пункты. Создавались "образцовые" государственные "фермы" для пропаганды среди крестьян новейших приемов земледелия.

В государственной деревне западных губерний была ликвиди­рована барщина и отменена практика сдачи казенных селений арен­даторам. В 1847 г. Министерству государственных имуществ было предоставлено право покупать за счет казны дворянские населен-

ные имения. Было куплено в казну 55 тыс. душ крепостных 178 помещичьих имений.

Реформа 1837—1841 гг. в государственной деревне носила противоречивый характер. С одной стороны, она несколько смягчила земельную "тесноту", способствовала развитию производительных сил, но, с другой, расширила дорогостоящий бюрократический аппарат управления, создала мелочную чиновничью опеку над кре­стьянами и усилила податной гнет, что вызвало массовые выступ­ления государственных крестьян в 1841—1843 гг. Волнения проис­ходили в 28 губерниях, общее число их участников превосходило 500 тыс. человек. Наибольший размах волнения приобрели в Приуралье и в Поволжье, где крестьяне в большей степени почувствовали усиление административного и податного гнета. В Пермской, Оренбургской, Казанской и Тамбовской губерниях произошли воо­руженные столкновения крестьян с карательными войсками.