Одной из характерных синтаксических особенностей беларуского языка, которая отличает его от особенностей русского синтаксиса, является употребление разных падежей при глаголах с отрицанием и при тех же глаголах без отрицания. Глаголы без отрицания в роли сказуемого в предложении требуют винительного падежа, в котором стоит дополнение. Если же эти глаголы употребляются с отрицанием, они требуют дополнения в родительном падеже. В русском литературном языке в обоих случаях — при отрицании и без него — дополнение всегда выступает в винительном падеже. Эта особенность русского синтаксиса настолько глубоко проникла в беларуский язык, что стала чуть ли не нормой, а родительный падеж при отрицании — исключением.
Примеры: «Мне не хацелася трывожыць той спакой и роздум» вместо беларуской нормы — таго спакою i роздуму»; «не выставіў на пасмешышча дзікую безграматнасць Кісяля» вместо «не выставіў на пасмешышча дзікай безграмат насці», «шукаць далёка прыклады (примеры) ня трэба» вместо «прыкладаў», «не ўцяміўшы сэнс яго слоў» вместо «няўцяміўшы сэнсу».
|
|
Правда, винительный падеж вместо родительного при отрицаниях изредка появлялся в беларуском языке и до того, как началась его русификация, но подобные синтаксические конструкции и тогда воспринимались как русицизмы; каждый, кто заботился о чистоте беларуского языка, боролся с ними. Увы, сегодня эти конструкции, похоже, укоренились окончательно, хотя некоторые беларусы ощущают их чуждость своему языку. Так, писатель Янка Скрыган советует употреблять при глаголах с отрицанием только родительный падеж, ни в коем случае не винительный. Он заявляет, что правомерность такого требования подтверждается разговорной народной речью.
Кстати, русский народный язык тоже не знает винительного падежа дополнений при отрицаниях и употребляет родительный. Конструкции, о коих идет речь, вошли в русский литературный язык под влиянием неславянских западноевропейских языков, главным образом под влиянием немецкого при посредничестве идиш — языка русских евреев. Особенно широко названные конструкции стали употребляться в советское время в языке газет. Поэтому данная синтаксическая форма должна рассматриваться как явление советизации русского языка, из которого она проникла в беларуский и стала признаком его русосоветизации.
В беларуском языке глагол «дзякаваць» (благодарить) в качестве сказуемого в предложении руководит дательным падежом, в то время как в русском — винительным. В современном беларуском литературном языке БССР наряду с преобладанием правильных для него форм стали появляться и русские формы. Например, «усе выступаючыя горача дзякавалі Савецкую Apмію» вместо «дзякавалi Савецкай Арміі», и так далее.
|
|
Напоследок обратим внимание на частое использование в современном беларуском литературном языке БССР предлога «па» и в тех синтаксических функциях, в которых он, в отличие от русского языка, не употребляется. Вот примеры: «толькі Вялікая Кастрычніцкая сацыялістычная рэвалюцыя, самая грандыёзная па маштабах, самая глыбокая па cвaix задачах і мэтах, разьбіла асновы нацыянальнага прыгнечаньня». По-беларуски же скажем «найбольш грандыёзная маштабамі», или «паводле маштабаў», «найбольш глыбокая паводля cвaix задачаў і мэтаў». Нельзя писать «ракета пайшла па зададзенаму курсу», это не по-беларуски. По-беларуски пишем «ракета пайшла згодна з зададзеным курсам».
Подобное употребление под влиянием русского языка предлога «па» наиболее часто встречается в языке 1-й категории текстов, а во 2-й категории, в языке художественной литературы, лишь в редких случаях.