Жатаки (отходничество)

Прежде всего следует дать характеристику жатачеству как новый соци­альной категории. Жатаки, часть обедневших казахов-скотоводов, лишен­ных средств к существованию и передвижению во время летних кочевок на жайляу, прокармливавших свою семью за счет наемного {в основном се­зонного) труда или перешедших к землепашеству под влиянием хозяйствен­ных перемен внутри скотоводческого общества.⁸¹ Более обобщающая ха­рактеристика была дана первым исследователем этого явления Е. Б. Бекма-хановым.⁸² Свое видение социального смысла жатаков еще в 80-х годах XIX в. изложил замечательный исследователь Г. Н. Потанин: «Слово жатак, -писал ученый-путешественник, - происходит от глагола (жатак, жат. - Ред.) «лежать*. Жатак, следовательно, в буквальном смысле зна­чит «лежень», так киргизы (казахи. - Ред.) прозвали их потому, что в жатаки превращаются такие киргизы, у которых пал скот от болезни и не на чем кочевать в степи - приходится лежать на одном месте».⁸³ Бо­лее узкое объяснение мы находим в «Казахско-русском разговорни­ке»: «Жатак - ночлег, берлога, оседлое население, беднота (они не выез­жали на жайляу из-за отсутствия средств передвижения, скота)»,⁸⁴ а впереработанном, дополнен ном издании «Русско-казахского словаря» -«отходник («жатак» охарактеризован как крестьянин, по сезонам рабо­тающий на городских предприятиях)».⁸⁵

Причины формирования жатачества. Прежде всего, как подтверждают многие архивные сведения, «в полном имущественном расстройстве» части казахских хозяйств, заключавшемся главным образом в лишении домашне­го скота- Гибель скота вследствие жута (гололедицы), периодически повто­ряющиеся в степи болезни скота сопровождались обеднением многих ки-битковладельцев, попадавших в экономическую зависимость от своих бо­гатых сородичей. Дело в том, что для прокормления своих стад в зимнее время казахи-кочевники большею частью не делали никаких запасов фура­жа, пасли огромные стада⁸⁶ в степи, где скот добывал себе корм из-под сне­га. В случае продолжительной зимы и гололедицы или снежных буранов казахи теряли много скота. «... Упалый скот, в особенности бараны, груда­ми лежали на зимовках и подле оных по невозможности зарыть в землю или сжечь, как отзываются киргизы (казахи - Ред.)», — так описывал послед­ствия жута исполняющий обязанности военного губернатора области си­бирских казахов в мае 1857 г.⁸⁷

Таким образом, падеж скота от бескормицы, углубление социальной дифференциации аульной общины — все это в совокупности предопре­делило рост численности обедневших крестьян-жатаков. Жут порою тя­жело сказывался и на земледельческом хозяйстве крестьян-переселен­цев, ибо нередко местные казахи снабжали новых поселенцев быками и лошадьми при условии распахивания и засевания для кочевников зе­мельных участков. Большая часть разорившихся казахов переходила к земледелию. Объективно этому способствовали административные меры правительства, стремившегося «устройством полуоседлых поселений облегчить административный надзор за киргизами... приучая их испод­воль к земледельческому труду».⁸⁸ Еще 23 мая 1808 г. правительство при­няло решение об устройстве «бесскотных» казахов-бедняков, кочевав­ших по Оренбургской линии. Оно разрешило обеспечить беднейшие слои казахов-кочевников средствами к существованию, позволило принимать их «для водворения наравне со старожилами»; было «повелено прире­зать землю селениям, которые примут киргизов...».⁸⁹

Несомненно, что меры правительства по переводу части казахов к осед­лости прежде всего преследовали политические цели. Традиционная кочев­ка массы казахов на огромных степных просторах, трудноконтролируемых военно-казачьими линиями и окружной администрацией, выявило трудно­сти «обуздания» кочевников и показало выгодность создания земледель­ческих очагов для казахов вблизи военных линий. Однако все возрастав­шие масштабы правительственной колонизации пастбищных угодий кочев­ников, объявление казахских земель государственной собственностью (пункт 210 Временного положения об управлении степными областями от 21 октября 1868 г.) с каждым годом усиливали угрозу для нормального фун­кционирования традиционного скотоводства. Комиссия же по устройству переселенцев не считалась с интересами автохтонных обитателей степи. «Переселенцы заняли и занимают лучшие места, тогда как между киргиза­ми (казахами. - Ред.) есть много жатаков, которые могли бы, не упуская таких мест, образовать из себя селения...».⁹⁰

Однако, стремление колониальной администрации путем переселе­ния крестьян из внутренних губерний, казаков из Сибири, Оренбуржья, создать «новые экономические центры, производящие хлебные продукты», вело к сужению земельного фонда аульной общины, ограничивало возможности жатакое заниматься не только скотоводством, но и земле­делием. К тому же высшая администрация края порою отрицательно реагировала на выделение земельных наделов разорившимся беднякам-жатакам. Генерал-губернатор Туркестанского края граф Сухтелен счи­тал вредным поощрять хлебопашество среди казахов и нередко запре­щал им селиться на новых участках.

Автор известной работы о жизни казахов Оренбургского края И. Ф. Бла-рамберг отрицательно высказывался о переходе казахов к земледелию. «Нет сомнения, что киргизский (казахский - Ред.) народ до тех пор только будет полезен, пока он верен старине, то есть пока он не земледелец, а пастух», -писал автор.⁹¹ Отдельные исследователи выражали сомнения относительно выбора жатаками земледелия как формы хозяйствования в связи с тем, что скотоводство в целом обеспечивало кочевника всеми необходимыми про­дуктами питания и не верили в возможность втягивания казахов в земле­дельческий рынок:«... киргизы (казахи. -Ред.), естественно, не расположе­ны к хлебопашеству, может быть, по очень основательным причинам: хлеба едят очень мало. Общую их пищу составляют баранина, конина, молоко, сыр (курт), кумыс.

К чему же им хлеб после такой сытной пищи... киргизу хлеба даром не надо», - писал И. И. Завалишин.⁹²

Но жизнь брала свое. Проникновение товарно-денежных отношений в экономику казахского аула, постепенное разорение скотоводов и увеличе­ние численности казахов, не имеющих скота, превратили земледелие в наи­более выгодную форму хозяйства, обеспечивающую хлебом не только по­вседневные их нужды, но и продажу части хлеба на городском рынке. При­ведем данные по Кокчетавскому, Атбасарскому уездам Акмолинской об­ласти: за март 1901г. в трех упомянутых уездах было зарегистрировано 2222 хозяйства жатаков и 2880 хозяйств «отсутствующих» (т.е. находившихся на положении жатаков),⁹³ официально не зарегистрированных. Если считать, что в среднем в каждой кибитке было по 5 человек обоего пола, то всего получится 11 110 жатаков. Прибавив к этому количеству людей половины «отсутствующих» кибиток, получим 19 310 человек, что составляет значи­тельный удельный вес жатаков в общей численности кочевого населения.

Наряду с земледелием жатаки стали принимать участие в сезонной ра­боте по строительству Оренбурго-Ташкентской и Сибирской магистралей. Жатаки взяли на себя самый трудный участок работы: перевозку различ­ных строительных материалов. «Никто, конечно, другой не возьмется за перевозку этих материалов, в особенности в горячее летнее время по степи, выжженной солнцем, как тот же привычный ко всему киргиз на своих бе­зответно покорных ему верблюдах и быках...».⁴⁴ Причем, как архивные, так и печатные материалы подтверждают, что большую часть наемных рабочих составляли жатаки.⁹⁵

Выполнявшие все земельные работы жатаки получали более низкую плату, чем русские собратья, иногда копеек на 10-20 (при дневном среднем заработке 40-60 копеек).⁹⁶ Тем не менее, привлечение казахов-жатаков к строительству первых железнодорожных линий в Казахстане оказалось весь­ма важным для приобретения технического и вообще производственного опыта, разрушения хозяйственной замкнутости казахского аула, массового

отрыва жатаков от натурального хозяйства. «Сама дешевизна постройки Воскресной железной дороги (Павлодарский уезд) многим обязана тому, что большую часть рабочих при ее постройке составляли киргизы», - ин­формировал своих читателей корреспондент «Тургайской газеты».⁹⁷ Кроме того, часть жатаков, крайне разоренных стихийными бедствиями, находила заработок в русских крестьянских селениях, казачьих станицах. К приме­ру, прииртышские казаки, получив большие земельные наделы от пересе­ленческого управления и не располагая возможностью за недостатком ра­бочих рук, развивать свое хозяйство в «полной мере», охотно стали впус­кать киргиз» не только на перезимовку, но и на летовку с отдачей им на обоюдовыгодных условиях и большей части своих сенокосов.⁹⁸ Казахи-жа-таки вместе с торговцами из Центральной Азии устраивали «полуоседлые гнезда», получившие название торговых «слободок».⁹⁹

Среди жатаков, осевших вблизи городов, нередко встречались и зажи­точные люди, которые «заводя приличные дома, обстановкой своей домаш­ней жизни во многом подражали вкусу городской жизни».¹⁰⁰

Большая часть казахов-бедняков в поисках средств к существованию шла в городские поселения и впоследствии явилась одним из источников фор­мирования и роста местного рабочего класса. К примеру, только по Кокче­тавскому округу в 1876, 1877, 1878 гг. волостными управителями было вы­дано 236 «отпускных» билетов.¹⁰¹

О масштабе отходничества говорит количество выданных ушедшим на заработки билетов за 1887 г.: по Усть-Каменогорскому уезду - 7028, по Семипалатинскому - 6728, по Зайсанскому - 706, по Павлодарскому — 2036, по Каркаралинскому - 3536.¹⁰² В 1895 г. волостными управителями было выдано паспортов (билетов): по Усть-Каменогорскому уезду - 7450, по Семипалатинскому — 7156, по Павлодарскому — 2684, по Зайсанскому -1012,по Каркаралинскому - 4438.¹⁰³ Разница в количестве выданных биле­тов почти за десятилетний срок составила 3346. Мы полагаем, что приве­денные сведения не точно отражают уровень отходничества, ибо зачастую казахи уходили на заработки без паспортов, что затрудняло их регистрацию и учет.

По архивным данным можно определить (приблизительно) удельный вес жатаков в общей численности кочевников: к примеру, по данным за 1901 г. в Кокчетавском уезде жатаки составляли 4,6%, в северных волостях Атба-сарского уезда — 5,3, в южных — 7,9%.¹⁰⁴ К сожалению, в материалах по переписи городского населения сведения о численности жатаков, приехав­ших на «отхожие» работы, встречаются весьма редко, что затрудняет их учет в городском населении.

В целом, жатачество сформировалось как особая социальная прослойка в общественно-классовой структуре казахского аула. Оно способствовало углублению хозяйственной дифференциации скотоводческого хозяйства; его следует рассматривать в качестве посредника, связывающего аульную общину с русско-казачьими селениями и городами в сложных условиях развития колониального Казахстана, экономика которого наряду с объек­тивными факторами, отчасти обусловленными проникновением капитали­стических отношений, искусственно пристегивалась к хозяйственной сис­теме многонациональной империи. Аграрно-переселенческая политика метрополии нетолько сопровождалась изъятием в пользу переселенческо-

го фонда лугопастбищных угодий коренных обитателей степи, но и в значи­тельной мере усугубила и без того сложное положение жатаков, вытеснен­ных на малопригодные участки, хотя бы объективно в известной мере спо­собствовала втягиванию Казахстана в торгово-экономический рынок Рос­сии.¹⁰⁵

К сожалению, эпизодичность сведений о жатачестве не позволяет точно определить по годам численность этой социальной группы, что обусловлено не только отсутствием достоверных данных в материалах всеобщей переписи 1897 г., но и трудностью учета этой категории насе­ления «ревизскими сказками», однодневными и другими формами ре­гистрации ввиду временного, вернее, сезонного характера привлечения их к производственной деятельности. Здесь уместно привести слова выдающегося русского мыслителя В. И. Ленина о том, что «известная часть отхожих... регистрируется в числе наличного населения городов... Но только часть, ибо при бродячем характере этого населения его труд­но учесть переписью отдельных центров; а затем переписи населения бывают обыкновенно зимой, тогда как наибольшая часть промысловых рабочих уходит из дому весной».¹⁰⁶

Если принять во внимание, что массовый уход жатаков (наряду с отме­ченными обстоятельствами) на предприятия горной, горнодобывающей и угольной промышленности (Восточного, Центрального, Северного Казах­стана) падает именно на весенние месяцы, то становится очевидным значе­ние данного положения для воссоздания действительности того периода в обширной степной зоне.