Первый результат смирения – когда душа утомляется от похвал и ненавидит похвалу и человеческую славу

То есть первый результат смирения, первый цвет этой священной лозы, ее первый плод – когда чувствуем утомление от славы и похвалы. Наша душа утомляется от похвал других, и не только утомляется, но и ненавидит похвалу и человеческую славу. С этой ненавистью выходит из нас гнев. Как и наоборот: любовь к славе и похвале и гнев являются болезнями отсутствия смирения. Таков первый признак того, что в нас появляется блаженное смирение. Первый плод.

Когда смиренномудрие, эта царица добродетелей, начнет утверждаться в душе в меру духовного возраста, мы начинаем вменять в ничто или, скорее, в мерзость всякое добро, которое совершаем. Думаем, что с каждым истекшим днем растет бремя наших грехов и из-за тайных и неосознанных нами грехов и небрежения расточается богатство нашей души.

То есть когда человек преуспеет еще немного, тогда добрые дела, которые он делает, он считает мерзостью, даже гнушается их. То, чем он охотно хвалился, – свои добрые дела, – он считает сейчас мерзостью, чем-то гнусным, и отчетливо сознаёт свое огромное нерадение, немощи и грехи. Духовное зрение возрастает, духовная проницательность обостряется, и таким образом он с легкостью может установить духовную немощь, отягощающую его душу.

«Множество дарований, которые дает нам Бог, мы видим как причину большего наказания, потому что их не заслуживаем».

Другими словами, даже если мы достигнем того, что получим дарования от Бога, будем иметь духовные достижения, станем такими, что другие слушают нас, советуются с нами, утешаются возле нас, то есть мы будем причиной духовной пользы для других, – всё это смиренный человексчитает за ничто, и не только таковым, но и причиной своего осуждения, потому что он этого не заслуживает, а Бог дает ему это. Он как будто заслуживает большего наказания, потому что при том, что у него имеется столько дарований, он не отвечает Богу должным образом. Так ум ограждает себя от опасностей и не бывает окраден самолюбием и самомнением.

И когда он доходит до этого состояния, то

«слышит топот и игры невидимых воров, но ни один из них не может ввести его в искушение, потому что смиренномудрие – это неприступное хранилище сокровищ».

Для смиренного человека не существует опасности того, что сатана посредством тщеславия и самолюбия похитит то, что он собирает внутри себя, поскольку он уже поверил, что ничем не обладает. Кто верует, что не имеет ничего, тот Христа имеет в себе.

По какой причине, вы думаете, Христос оправдал блудницу, жену, пойманную в прелюбодеянии, кровоточивую жену, хананеянку, разбойника, блудного сына – и отверг добродетельного фарисея? У фарисеев было основание гордиться: у них имелся свой пост, была милостыня, добрые дела, молитвы, соблюдение закона Моисеева. Они внешне были добродетельными, но всё их богатство было ограблено гордостью. У других не было ничего, но было нечто, что вдруг возвысило их. Что же это? Смирение.

Преп. Иоанн Лествичник

То есть смиренный грешник доброжелательно принимается Богом, а святой горделивец – мерзость пред Ним. То есть, говорит святой Иоанн, если одна только гордость свергла ангелов с неба и сделала их демонами, то осознай как следует, что и смирение одно делает демонов ангелами[2]. То есть только смиренный дух сам по себе спасает человека, даже если у него нет ничего другого.

Можно сказать, что это действительно самый легкий, прямой и безопасный путь к Царству Божию. Поэтому я часто напоминаю то, что постоянно слышу, главным образом на исповеди. Когда человек приходит, отчаиваясь, что не совершает добрых дел и не делает успехов в духовной жизни, мы говорим ему:

– Чадо, держись покаяния и смирения и не ищи ничего другого!

Но он не понимает:

– А почему мне не надо добродетелей? А если я буду делать так, я не отправлюсь в ад? Если я буду делать так, я не осужу сам себя?

И ты снова повторяешь:

Храни в себе смирение и покаяние! Бог не хочет дел: что Ему делать с твоими делами, когда у тебя нет покаяния?

– Оставь всё это и храни в себе смирение и покаяние! Бог этого хочет от тебя. Он не хочет дел, ведь что Ему делать с твоими делами, когда у тебя нет покаяния? Что Ему делать с твоим постом, поклонами, милостыней, всеми этими внешними делами, которые являются путем, ведущим тебя к смирению? Что будет, если ты начнешь путь, но отвергнешь его конец – смирение?

То есть ты похож на человека, который говорит: «Я хочу в Лимассол!» – и отправляется в путь на Лимассол, идет туда и возвращается, так и не зайдя в город. Подойдет к нему и возвращается, снова подойдет и возвращается, снова не зайдя. И успокаивает себя мыслями: «Если я в пути, то это то, что надо!» Но это не то, что надо. Дело в конце. А конец – это покаяние. Остальное же всё только содействует делу покаяния. Если ты отвергаешь покаяние и держишься внешнего, тогда ты похож на дерево, у которого есть листья, но нет духовного плода.

Святой Иоанн Лествичник говорит также, что

«искреннее покаяние, плач, очищенный от всякой скверны, и преподобное смирение отличаются между собой как мука, тесто и испеченный хлеб» (стих 7).

То есть составными частями являются покаяние, плач и смирение, как для хлеба мука, вода и соль. Всё это бывает замешено Божией благодатью и становится хлебом испеченным, духовной пищей.

Затем святой Иоанн Лествичник говорит о свойствах смиренномудрия:

«Первое свойство – это принятие с великой радостью бесчестия, которое душа принимает с раскрытыми объятиями и с той мыслью, что оно укрощает и пожигает душевные болезни и большие грехи» (стих 8).

Вспоминаю одного человека, который пришел на Святую Гору, чтобы стать монахом. Он был очень гневливым и, естественно, не выдержал, пробыл только неделю. Однако он говорил нам:

– Это вы виноваты: вы не оставляете меня в покое!

То есть мы все были у него виноватыми, потому что становились причиной того, что он раздражался. Находившийся в нем гнев был не виноват – виноваты поводы для гнева. Потом он ушел и стал жить один. Однажды ему случилось так разгневаться, что он сломал стул, и тогда старец спросил его:

– Ты говорил, что мы виноваты. А сейчас что, стул у тебя виноват? Ведь стул и не говорит, и не делает ничего. Ты что, не понимаешь, что проблема внутри, в тебе, а не вовне?

Поэтому человек, который хочет стяжать смирение, должен иметь силу с великой радостью принимать бесчестие, скорбь и злобу людей. Сегодня это звучит парадоксально и странно для современного человека. Принимать бесчестие? Злобу, несправедливость? Но как это возможно?

Конечно, если ты ограничиваешь свою жизнь этим миром и в тебе нет чувства Царства Божия, а именно чувства того, что тут – поле боя, и ты борешься за Царство Божие и за вселение Бога в тебя, тогда скорбное, горестное и тяжелое в настоящем кажется тебе неприемлемым и непонятным. Однако если ты поймешь, что здесь, где мы находимся, наша цель – подвизаться, избавляться от страстей, встретить Христа, живущего и пребывающего в сердце нашем, чтобы иметь Его в себе вечно в Его Царстве, тогда ты сможешь преодолеть это восприятие настоящих вещей, и не будет того, чтобы всё казалось тебе трудным и чтобы ты не мог ничего понести.

Кто-нибудь возразит: «Хорошо, но неужели моя жизнь так и пройдет в слезах, отвержении, презрении?»

Если бы мы любили Христа, тогда мы с великой радостью сказали бы: «Боже мой, я готов и одного мгновения не иметь покоя в этом мире, и если бы было возможно, как говорит пророк Давид, готов каждый день пить слезы свои вместо воды[3], потому что я понял, что значит настоящая жизнь, понял, какова моя цель. И чтобы встретить Тебя, я использовал бы и последнюю секунду, использовал бы ее для духовного подвига, принимая всякое бесчестие, презрение, боль, – только и только чтобы очиститься и быть готовым встретить Тебя».

Поэтому святой Иоанн пишет, что смирение означает принимать наше бесчестие с великой радостью. Откуда святой знает, что сегодня мы не терпим и малейшего бесчестия? А почему? Причина в том, что мы не научились видеть свою жизнь в Царстве Божием, в вечности, а думаем, что всё только тут. Мы не осознали, что настоящие вещи определяют будущее.

Говорит после этого святой:

«Второе свойство – это истребление всякого проявления гнева, и в его утолении заключается смиренномудрие».