Полки нового строя, европейская фортификация в России в середине — конце XVII в

После Смоленской войны большая часть солдат полков нового строя была распущена. Летом в южном порубежье несли службу полки Александра Крафтера и Валентина Росформа. Офицеры-иноземцы прибывали из Москвы, солдаты и драгуны призывались с мест жительства, а с наступлением холодов, отправив на хранение оружие в Тулу, а седла и упряжь в Иваново-Предтечев монастырь, распускались по домам[686], давав поручные записи об исправном исполнении ими службы

В 1640-х гг. опять было вернулись к идее формировать солдатские и драгунские полки, но средств на содержание регулярных полков в казне не нашлось. Тогда пошли на компромисс. Послали в провинцию западноевропейских офицеров для обучения на местах проживания полусолдат-полукрестьян. Крестьяне Заонежских погостов Олонецкого уезда и сел Старорусского уезда обучались солдатскому строю, а сельские жители Комаринской волости Севского уезда учились драгунскому строю. «Пашенные» солдаты появились и в других пограничных областях России.

Одновременно в нескольких городах были устроены слободы для расквартирования рот регулярных солдат и драгун нового строя. В 1642 г. сформировали два полка выборных (регулярных) солдат. Потом число таких полков возросло. К концу XVII в. их насчитывалось уже 48.

Для обучения новой пехоты в 1647 г. по приказу царя Алексея был напечатан «Устав обучения ратных людей». Книга называлась: «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей»[687]. Составлена она была, как доказали А.З Мышлаевский и А.К. Баиов, на основе книги «Kriegkunst zu Fuss» (1615), автором которой был капитан датской службы Вальгаузен. Неудивительно, что все чины были западноевропейские: высшие — полковники, полковые поручики (подполковники), полковые сторожевцы (майоры); средние — капитаны, поручики, прапорщики; нижние чины.

С конца 1640-х — в первой половине 1650-х гг. шло массовое перевооружение русского войска. Современные по тем временам мушкеты и прочее вооружение шло главным образом в новые солдатские и драгунские полки европейского строя. Этот процесс прекрасно отражен в архивных источниках. Часть вооружения изготавливалась в России, но бóльшая закупалась на Западе. В архиве Оружейной палаты находится сводная опись поставок оружия в полки Оружейным приказом за 1647–1652 гг.[688] Много документов и об отдельных поставках[689]. Так, 10 ноября 1651 г. Иноземский приказ получил партию оружия для снаряжения солдат и драгун из «выезжих иноземцев». 3 февраля 1652 г. в Олонец была доставлена партия мушкетов, протазанов, алебард и прочего для солдатского полка нового строя Александра Гомонтова. 25 февраля 1652 г. в Сумскую область и Ставрополь в солдатский полк Индрика Хранзелдера (он же Фанделдер, он же фан Зелдер) дослали «к прежнему в прибавок» 15 протазанов. 2 марта в этот же полк поступило 300 мушкетов, шпаг и банделеров (широких перевязей через плечо для подвешивания холодного оружия и сумок) для 300 новоприборных солдат. 20 марта 1652 г. из Оружейного приказа через Казенный приказ в Саранск выслали 100 пищалей для раздачи новоприборным солдатам. 30 апреля 1652 г. Оружейный приказ выделил 5000 пищалей для отсылки в новые городки пограничной черты для вооружения новоприборных служилых людей. 8 ноября 1652 г. для учения отряда рейтар выделено 50 мушкетов. 20 ноября 1652 г. были отправлены знамена для тульского драгунского полка. 1 и 4 марта 1653 г. Оружейный приказ отослал на Терек 2000 пищалей, а в Олонец — 1000 мушкетов. 13 мая 1653 г. под расписку служилого иноземца поручика Трайдена была отправлена в Олонец еще одна партия оружия, а 16 мая другая партия направилась в солдатский полк полковника Александра Кравца. На 30 июня 1653 г. приходится запись о посылке из Оружейной палаты в разные пешие полки разного оружия. В июне того же года Оружейная палата отправила «разное оружие» в солдатский полк полковника Краферта, а 30 июля — 1000 мушкетов в солдатский полк Авраама Лесли.

В 1649 г. твердо решили создавать в России тяжелую кавалерию (гусаров). Неизвестно, насколько в Москве на данный счет переосмысливали опыт Тридцатилетней войны, но опыт традиционного противника — поляков, известных рейдами своей тяжелой конницы, был хорошо известен, особенно после Смуты и Смоленской войны.

Для руководства формирующейся регулярной конницей был образован Рейтарский приказ, действовавший до конца XVII в. Непосредственное формирование двух первых рейтарских полков возложили на голландца Исаака ван Буковена и его сына Филиппа Альберта. 20 апреля 1652 г. Оружейный приказ направил названным офицерам для обучения русских новобранцев 40 мушкетов и пик, а 7 мая поступило еще 1000 мушкетов и другое вооружение (протазаны, алебарды, банделеры), обмундирование (латы), а также барабаны и знамена. 20 мая для обучения рейтар отпустили 10 пудов пороха и фитилю. Более мелкие партии вооружения поступали к обучающимся рейтарскому делу и позже до весны 1653 г.[690]. Алексей Михайлович проявил большой интерес к обучению и вооружению рейтар. 28 мая 1653 г. он затребовал «вверх» образцы мушкетов, шпаг и лядунок, а 28 июня вместе с И.Д. Милославским осмотрел присланную из Оружейного приказа новую партию мушкетов для рейтар в 1000 штук[691].

Отец и сын ван Буковины (Фонбуковины — из русских источников) привезли в Россию руководство по обучению рейтарскому строю. Эта книга по царскому приказу была переведена на русский язык. Так было положено основание военной науки в России. Теперь опыт мог передаваться не только напрямую от инструктора-иностранца, но и изучаться по книге русскими и иностранными офицерами.

В личной библиотеке царя Федора Алексеевича находился переводной трактат «О пушках» и 13 печатных и рукописных военных руководств[692].

Кстати вскоре был сделан еще один важный шаг в европеизации армии. В Москве поняли, что полки европейского строя могут создаваться и под командой русских полковников с минимальным числом иностранцев, поскольку принципы организации европейского строя стали известны широкому кругу отечественных военных. Во многом к такому повороту дел привела очередная русско-польская война (1654–1667) на сей раз за Украину. К 1657 г. за Москвой числилось уже 11 рейтарских и солдатских полков, а за различными пограничными городами еще 18 солдатских полков. Полностью регулярными частями в русской армии XVII в. являлись пехотные полки выборных солдат[693]. В 1660-х гг. многими полками нового строя командовали русские офицеры, к примеру, Матвей Кровков (выборные солдаты), Венедикт Змеев (рейтары), Иван Елчанинов, Семен Брынкин, Василий Челюсткин (солдаты) и др. Но всё-таки среди полковников и майоров русские составляли меньшинство – 18 из 277, а в прочих офицерских чинах (капитаны, ротмистры, поручики) уже треть – 648 из 1921 офицера полков нового строя[694].

Правительство по-прежнему очень ценило дельных офицеров-иностранцев, всеми правдами и неправдами стараясь их оставить навсегда в России. Так, по делу 1653 г. о жалобах не «утеснение в вере» православных крестьян из поместья знаменитого Александра Лесли вышел указ: у него и всех окрестных помещиков офицеров-иноверцев поместья забрать и впредь не давать. Лесли в том же году принял православие, а значит и стал полным подданным России, его тут же произвели в генералы, а поместный оклад увеличили до 1200 четвертей. За переход в православие офицерам от капитана до полковника обычно давали подарок в 60-100 рублей, поручикам - 25-15 рублей. Всем иностранцам, у которых забрали поместья в 1653 г., если они потом перешли в православие поместья вернули, а сами новоявленные россияне пополнили число российских дворян.

Регулярными стали наборы даточных людей для полков нового строя. По указу о наборе даточных от ноября 1658 г. взяли 18 тыс. чел. (одного с 25 дворов); по июльскому указу 1659 г. собрали 15 577 новобранцев по той же норме; по декабрьскому указу 1660 г. - 17 423 (с 20 дворов по одному человеку). Всего в три сбора армия получила 51 тыс. даточных человек, а в целом за годы войны за Украину не менее 100 тыс. человек[695]. «Теперь мобилизованные ратники брались на постоянную (пожизненную службу), -отмечает специалист по военной истории В.А. Волков, - Общегосударственные наборы даточных людей в солдаты правительство проводило и позднее. Они уже имели все характерные черты позднейших рекрутских наборов. В 1663 г. на службе находилось одновременно 55 солдатских полков, в которых. имелось не менее 50-60 тыс. солдат. В мирное время количество полков сокращалось до 20-25, а их численность до 25-30 тыс. человек»[696].

По Андрусовскому перемирию 1667 г. Россия вернула себе Смоленскую, Чернигово-Северскую земли и присоединила Левобережную Украину и Киев (временно — на два года). Это были грандиозные победы, глубоко продвинувшие Россию в западном направлении. Результаты войны подтвердили, что реформа войска идет в правильном направлении.

Эффективность европейских методов и средств ведения войны продемонстрировала и первая в истории России война с Османской империей. Обычно ее датируют 1677–1681 гг., однако А.П. Богданов вслед за воронежским исследователем В.П. Загоровским справедливо указывает, что военные и дипломатические усилия, направленные против турецкой агрессии на Правобережной Украине, Россия начала еще в 1672–1673 гг.[697]

После смерти царя Алексея в 1676 г. и вступления на престол его юного 15-летнего сына Федора Россия повела военные действия более решительно. Многие иностранные офицеры на русской службе, пребывавшие в столичной Немецкой слободе, получили приказ отправляться в действующую армию на юг России и на Украину. При этом по причине скудности средств в казне им выплатили лишь половину жалованья, что вызвало законное негодование «немцев». Очевидец событий, недавно прибывший в Россию Франц Лефорт писал брату: «После смерти прежнего царя дела здесь изменились до такой степени, что едва верится. Уже несколько месяцев, как не хотят выдавать более половины жалованья, и все офицеры должны оставить Слободу, чтобы быть постоянно на службе или на границе татар и казаков или турок, или… на шведской границе»[698]. Чуть позже Лефорт опять информировал родных: «Приготовления к войне производятся поспешно, чтобы предотвратить угрожающее вторжение турок и татар; но замечательно, что все иноземные офицеры, как получившие приказ обучать и дисциплинировать грубых и необразованных людей, так и обязанные вести их в бой и делать главное дело, очень недовольны. Они громко негодуют на неполучение жалованья»[699].

В Москве начался новый набор иностранцев на русскую службу, и перед Лефортом, бывшим к тому времени уже 2 года в России без государевой службы (он то безрезультатно добивался принятия на русскую службу, то служил датскому резиденту), открылись новые возможности. Как капитан он рассчитывал получать «120 талеров ежегодно, в походе 300 талеров, кроме незаконных поборов дающих вдвое»[700]. Но в 1676 г. Лефорт упустил возможность стать офицером русской службы. Он надолго заболел. А большинство его собратьев, иностранных офицеров, отправились в поход.

Овладев в 1676 г. казачьей столицей в Правобережной Украине — Чигирином, российское правительство приказало служилым немцам инженер-полковникам Николаю фон Залену и Якову фон Фростену превратить город в современную военную крепость[701]. Основу гарнизона Чигирина составили 1200 выборных солдат нового строя полковника М.О. Кровкова. (Вместе со стрельцами русский гарнизон насчитывал 5 тысяч человек. В ходе осады в крепость вошло еще подкрепление из 615 белгородских драгун и 800 запорожцев.) Достоинства частей европейского строя оценил запорожский гетман Иван Самойлович, который вытребовал себе в помощь полк севских драгун полковника Гамильтона. Был отправлен на Украину и полк выборных солдат А.А. Шепелева. Общее командование чигиринской обороной возглавил генерал-майор Трауэрнихт[702].

План кампании 1677 г. предусматривал измотать турок штурмами и осадой Чигирина, а потом обрушить на них удар основной русской армии Г.Г. Ромодановского и казаков Самойловича. Армия Ромодановского насчитывала 32 тысячи бойцов. В ней как отдельный род войск выделялась артиллерия — Пушкарский полк, который имел 126 полевых пушек и гаубиц, стрелявших 1–10-фунтовыми ядрами и гранатами. Ядром конницы Ромодановского являлся рейтарский полк нового строя, постоянно расквартированный в городках Белгородского разряда (военного округа). Он состоял из 1000 кавалеристов (10 рот, соединенных в три капральства). Каждый рейтар имел латы и шлем, карабин и два пистолета. К полку также был приписан эскадрон тяжелых копейщиков, вооруженных большим копьем и пистолетом. Еще в коннице Ромодановского имелись полки нового строя — копейщики с эскадроном рейтар при каждом полку и легковооруженные гусары с саблями, пистолетами и копьями. Старая дворянская конница центральных уездов играла незначительную роль. Не очень полагались и на белгородских драгун, — в отличие от выборных солдат, они в мирное время крестьянствовали[703].

В качестве резерва Ромодановский имел корпус В.Д. Долгорукова в 17 тысяч человек и в тылу армию В.В. Голицына численностью 15 тысяч Итого: 54 тысячи и до 10 тысяч защитников Чигирина вместе с населением.

Турки подвели к Чигирину до 120 тысяч воинов: 60 тысяч османов под командованием Ибрагим-паши, 40 тысяч крымцев и 19 тысяч молдаван. Особой боеспособностью отличались 10–15 тысяч янычар и сипахиев (тяжеловооруженных всадников). Тяжелая артиллерия турок насчитывала 35 пушек (ядра по 20–36 фунтов) и мортир (ядра 80 фунтов). В Европе хорошо было известно осадное искусство османов. В скорости и качестве рытья зигзагообразных траншей по системе Вобана и прохода подкопов, в том числе в скальных породах, туркам не было равных.

Бастионы и башни Чигирина сильно пострадали от огня турецкой артиллерии и подкопов, однако русские умело возводили за разрушенными укреплениями ретраншементы. Эффективным оказалось массовое применение русскими ручных гранат. Их производили на Тульском оружейном заводе, и именно гранатами были отбиты все попытки османов ворваться в крепость, включая генеральный штурм. Основная армия в ходе осады турками Чигирина сумела осуществить смелый и ранее технически невозможный маневр. В ночь на 27 августа 1677 г. под прикрытием огня своих полевых пушек солдатские полки нового строя Верстова и Воейкова и два казачьих полка переправились через Днепр, отбросили крымских татар, окопались, а потом укрепили по совету Патрика Гордона захваченный плацдарм специальными шанцами на протяжении 3 км. Удар авангарда русской армии под командованием Косагова обратил в бегство османов и татар. У них погибло до 20 тысяч человек, включая сына крымского хана.

Успешное использование полков нового строя в Русско-турецкой войне ускорило темп военной реформы в России. Суть ее состояла в вытеснении полками нового строя старых формирований. Провинциальных дворян массами переводили из конного ополчения в полки нового строя. 12 ноября 1680 г. вышел указ о поверстании дворян полковой службы разрядов Белгородского, Северского, Тамбовского и других чинов в солдаты[704].

К заключению Бахчисарайского договора (1681) полки нового строя составляли 62,5 % всей росписи российских вооруженных сил, в них числилось 90 035 солдат и офицеров, в то время как «в старом строе» пребывало 52 614 человек, в годы же Чигиринских походов численность полков нового строя поднималась до 67 % российского войска[705].

Встал вопрос о реконструкции на европейский лад укреплений стратегически важных городов, прежде всего Киева. Киев был получен по Андрусовскому договору на 2 года, но российская сторона рассчитывала удерживать его и после. Неслучайно в царском титуле наименование «великий князь Киевский» стало писаться сразу после «именования» Московский[706]. Перестраивать оборонные сооружения пограничного Киева должен был Патрик Гордона (1635–1699). За доблесть при обороне Чигирина он получил чин генерал-майора. Просьбы гетмана И.С. Самойловича способствовали назначению шотландца в 1678 г. одним из начальников Киевского гарнизона. Здесь в течение 7 лет он командовал драгунским и солдатскими полками, стрельцами и возглавлял большие инженерные работы.

Поляки рассчитывали вернуть Киев если не мирным путем, как того требовали условия Андрусовского перемирия, то военным. Существовала и угроза со стороны Османской империи и Крыма, которые вели войну с Польшей и Россией за Украину.

Гордон не был фортификатором по профессии, но оказался в те годы лучшим военным инженером в России. Его ближайшими помощниками стали шотландец Ливингстон, ливонец фон Менгден, выходец из Венеции Лима, голландцы — отец и сын ван Зелены. Приводили в исполнение замыслы «немецких инженеров» многочисленные русские и украинские мастера.

При польском владычестве из-за холмистой местности Киев не был единой военной крепостью. Имелись Большой, Малый и Михайловский «замки» в Верхнем городе и два укрепления в Нижнем: вокруг Подола и Печерского монастыря. Всех их Гордон нашел устаревшими. Он с помощниками составил проект перестройки киевских укреплений в соответствии с европейской военной наукой того времени. Проект был утвержден в Москве. Дневник Патрика Гордона подробно освещает ход строительных работ и переписку по этому поводу со столицей. Гордон возглавлял перестройку укреплений с 1678 по 1685 г., а завершена она была уже после его отбытия в Москву. Результаты реконструкции киевских укреплений видны на знаменитом чертеже Ушакова 1695 г., опубликованном в книге Г.В. Алферовой и В.А. Харламова. Деревянные укрепления заменили мощные земляные валы с различными, в том числе и каменными, оборонительными сооружениями[707].

В ноябре 1678 г. Гордон представил в Малороссийский приказ необходимые изменения в составе киевского гарнизона с учетом османской опасности. Он настаивал на увеличении гарнизона с 5 тысяч человек до 30 тысяч. Требовал присылки по одному подполковнику «к огнестрельному, подкопному и инженерному делам»[708]. Желал увеличить число мортир с 4 до 10 при наличии 40 тысяч гранат. Москва пошла на рост гарнизона до 15 тысяч человек и увеличение числа пушек, как требовал Гордон. Было поставлено в Киев 30 тысяч гранат. В 1684–1685 гг., по случаю мира с Речью Посполитой, Блистательной Портой и Крымом, гарнизон был сокращен до 3 тысяч человек (солдат, стрельцов, казаков). Костяк его составили опытные профессиональные бойцы: 44 офицера (2 полковника, 5 подполковников, 3 майора, 5 ротмистров, 11 капитанов, 12 лейтенантов, 6 прапорщиков и корнетов) и 579 нижних чинов (140 солдат и 123 рейтара нового строя, 281 стрельцов, 35 артиллеристов)[709].

Киев превратился в хорошо укрепленную крепость с выученным гарнизоном. Его не решились штурмовать ни поляки, ни крымцы с турками, ни шведский король Карл XII в 1708–1709 гг.