Промышленный цикл называют также большим (охватывает до 12 лет), среднесрочным, нормальным или циклом Жуглара. Этот цикл — главный фактор, от которого зависит общий характер повседневно складывающейся хозяйственной конъюнктуры. В отличие от краткосрочных циклов цикл Жуглара выражает не только национальную, но и интернациональную экономическую динамику. Обе ветви — нисходящая и восходящая — мирохозяйственные. Они практически почти одновременны в различных странах (несовпадения — лишь месяцы и кварталы года). Классическая форма такого цикла относятся к XIX — первой трети XX в.
Отдельные части динамики здесь обособились в фазы цикла. Спад остался одной фазой, называемой обычно кризисом. Переход к восходящей ветви — депрессия, фаза угнетенного развития — после точки максимального падения. Восходящая ветвь — фазы оживления, подъема (процветания) вплоть до пика. Все фазы взаимосвязаны, но каждая выполняет свою функцию.
В фазе кризиса на экономику обрушивается общее перепроизводство продукции, не находящей спроса и сбыта: предметов потребления кратковременного пользования (питания, одежды и т.д.); в большей мере — предметов потребления длительного пользования (автомашины, телевизоры и т.п.); в наибольшей степени — средств производства. Но складывается перепроизводство раньше — на фазе подъема предыдущего цикла, когда бизнесу вроде бы все удается, сплошь и рядом преступаются ограничения, пропорции общественного воспроизводства (которых почти до середины XX в. не умели выявлять и просчитывать). Например, одновременно нарушаются межотраслевые и макроэкономические пропорции, открытые американским экономистом В.Леонтьевым (строгие математические зависимости между конечной продукцией одной отрасли и валовым выпуском всех отраслей; валовым выпуском одной отрасли и конечной продукцией всех отраслей и др.). Предприятия торопятся увеличить производство даже при задержках реализации, работая на склад, залезая в долги. Ценовые выражения товарного предложения взмывают над платежеспособным спросом. Кризис в этом случае не просто неизбежность, он все более становится единственным спасением, необходимостью.
|
|
Перепроизводство оборачивается кризисом сначала в сфере обращения — на фондовом рынке, в кредитно-денежной системе (банках), в торговле. Только через крах отраслей обращения с их инфраструктурой кризис поражает производство.
Объективно кризис играет спасающую, оздоравливающую роль. Он насильственно выбраковывает структуры экономики, оказавшиеся вне пропорций общественного воспроизводства, ликвидирует предприятия с завышенными издержками, отсталыми техникой, технологиями, организацией труда. Кризис восстанавливает (хотя и на резко сниженном уровне производства) и соотношение между объемами производимых товаров и денежного спроса. Но санирующая роль кризиса остается в тени поглощающих общее внимание тяжелых экономических и социальных последствий: банкротств предприятий и банков, падения цен, курсов акций и облигаций, бездействующих мощностей, безработицы, снижения жизненного уровня населения и т.д.
|
|
Чем полнее кризис корректирует диспропорции производства, тем круче и мощнее последующая восходящая ветвь цикла. Фаза депрессии — уже не одни только болезненные последствия кризисных явлений (низкий уровень деловой активности, закрытые предприятия, высокая безработица и т.п.). Оставшиеся фирмы приспосабливаются на рынке к уменьшившемуся доходу и соответственно спросу. Единственный путь — снижение издержек и цен, а это возможно только тогда, когда будет рост производительности труда. В пораженные перепроизводством отрасли начинают вкладывать инвестиции, порождая эффект мультипликатора. Инвестиции — наиболее динамичный компонент, который увеличивает объемы производства, доходы и совокупный спрос. Депрессия переходит в оживление.
Фаза оживления характеризуется устойчивостью повышательной тенденции уровня производства. Заказы предприятиям, выпускающим инвестиционные товары, позволяют им нанимать рабочих, выплачивать им заработную плату. Отсюда — оживление спроса на потребительские товары. Произведенный продукт достигает уровня, соответствующего пику в предшествующем цикле.
Это — момент вхождения цикла в фазу подъема. На более высоком уровне повторяются процессы, характеризовавшие подъем предыдущего цикла. Их проявление в разных циклах неодинаково. Оно зависит от глубины кризиса, от характера и причин диспропорций. Но образовавший кризис избыток продукции — результат предшествующего подъема. Таким образом, подъем данного цикла соотносится со всем циклом и особенно с кризисом, кризис — с породившим его подъемом предыдущего цикла, тот — с кризисом данного предыдущего цикла и т.д. И все это — во всемирных масштабах. Экономическая теория ищет объяснений подобных связей, стремится найти инструменты воздействия на кризисы, циклы, цикличность.
Различают материальные основы периодичности кризисов и их причины. В первом случае надо объяснить, почему кризисы повторяются регулярно через 8—12 лет, во втором — требуется раскрыть, почему рост производства периодически переходит в спады.
По первому вопросу современные экономисты положительно относятся к его объяснению К. Марксом, который связывал периодичность промышленных кризисов с периодичностью замены, обновления средств труда, со средними срокамиих службы. Это обновление основного капитала осуществляется посредством соответствующих инвестиций. Циклы, кризисы — экономические формы, в которых функционируют, физически и морально устаревают и, наконец, сменяют друг друга последовательные поколения техники, технологий.
Что касается причин циклических колебаний, кризисов, то их предложено очень много. Среди них ряд экзогенных процессов — от космических до стихийных бедствий. Многообразны и предложенные эндогенные объяснения. Одни из них основываются на явлениях сферы обращения. Монетаристы винят избыточность—недостаточность денежных потоков. Но многие авторы указывают на процессы в сфере производства. Тут и превышение производством средств производства предметов потребления (М.Туган-Барановский), и разрыв в динамике инвестиций и сбережений (Н.Калдор). В затруднении современные марксисты, объяснявшие кризисы анархичностью действий частных собственников: по П.Самуэльсону,«... частная собственность становится все менее частной, а свободные предприятия становятся все менее свободными»1. Кризисы выводят и из психологии субъектов экономики, особенно предпринимателей (А. Пигу, Дж.М. Кейнс и др.).
|
|
Перечень предложенных причин кризисов растет, но ни один вариант не имеет сегодня общего признания. Это не значит, что в изучении кризисов теория оказалась бессильной. Что бы ни порождало исходные толчки, важно понимать, как они, эти толчки, усиливаются, раскачиваются до циклических колебаний. А здесь экономическая теория существенно продвинулась. В частности, ответ на вопрос дает анализ механизма взаимодействия акселератора и мультипликатора.
Инвестиции с их мультипликативным эффектом — хорошо известное средство первой помощи при ухудшении конъюнктуры. В зависимости от величины мультипликатора инвестиции входят в совокупный спрос и ВНП не собственной величиной, а помноженными в 2, 3 и т.п. число раз. Казалось бы, вот он, «бальзам здоровья» экономики. Но в промышленном цикле инвестиции тоже цикличны. Чистые инвестиции могут принимать в нем и отрицательное значение (когда валовые инвестиции меньше амортизационных отчислений при снашивании основного капитала), что предрешает упадок производства. Причем изыскивать добавочные инвестиции в рамках отдельно взятого года весьма непросто. Следовательно, цикличность, наступление кризиса оказываются в зависимости от того объема инвестиционных товаров, которым общество может распорядиться в течение ряда лет.
Занимаясь этой проблемой, теория установила прежде всего общую зависимость объема инвестиций от уровня ВНП и НД. Надежное увеличение массы инвестиционных товаров опирается на увеличение объема национального производства, на экономический рост. Годовой фонд инвестиций тем больше, чем выше к моменту начала рассматриваемого года прирост (ΔNIt) национального дохода:
|
|
где N1t-1 — национальный доход прошлого года;
N1t-2 — национальный доход позапрошлого года.
Годичные размеры инвестиционного фонда формируются ростом национальной экономики к данному году. Причем рост дохода сам по себе увеличивает не все, а лишь часть инвестиций — стимулированные или производные. Другие инвестиции — автономные — увеличиваются вследствие иных причин (например, роста народонаселения).
Данная первая зависимость представляется достаточно очевидной. Но вторая — центральная — выявлена исследованиями последних десятилетий. Увеличение инвестиций на базе прироста дохода сопровождается эффектом акселерации, или ускорения.
Как и мультипликативный эффект инвестиций, эффект акселерации коренится в закономерностях воспроизводства основного капитала. При расширении производства потребительских товаров должны соответственно увеличиться амортизационные отчисления, т.е. потребленный основной капитал. Но чтобы это происходило, в производстве должен появиться новый, добавочно примененный основной капитал. И стоимость нового основного капитала, конечно, во много раз больше не только прироста амортизации, но и объема прироста потребительских товаров.
Таким образом, эффект акселерации состоит в следующем: увеличение доходов, потребления (к данному году) сопряжено с намного большим возрастанием инвестиций. Отсюда:
где - стимулированные инвестиции t-ом году;
- коэффициент акселерации (акселератор);
Следовательно:
Акселератор — это числовой множитель, показывающий, во сколько раз прирост годичного потребительского спроса увеличивает спрос на производственные инвестиции.
Наконец, еще одна зависимость заключается в двусторонности эффекта акселерации.Он сопровождает не только увеличение, но и уменьшение прироста потребления. Уменьшение темпа прироста потребления вызывает помноженное уменьшение добавочных стимулированных инвестиций.
Двусторонность акселерации объясняет ее участие в формировании колебаний, цикличности. При повышении темпов роста потребительского спроса положительная акселерация вызывает либо постоянный, либо неравномерный экономический рост. При снижении темпов роста потребительского спроса отрицательная акселерация ведет к колебаниям, спадам.
Действие акселератора само собой переходит в действие мультипликатора. Эффект акселерации в виде добавочных инвестиций как бы включает мультипликатор данного года, т.е. каскады вторичного, третичного и т.п. опросов и на инвестиционные, и на потребительские товары. В конечном счете действие мультипликатора запечатлевается в новом годичном приросте ВНП. А это снова инициирует акселерацию в будущем году. Возникает непрерывное цепное взаимодействие:
выявление эффекта акселерации есть начало эффекта мультипликатора, а кристаллизация эффекта мультипликатора — начало нового эффекта акселерации.
Нужно особо отметить два важных качества этого цепного процесса. Первое — его динамизм. Цепное взаимодействие акселератора-мультипликатора идет на протяжении всего промышленного цикла и за его рамками: входит в него из прошлого и переходит в будущее. Второе — в этом взаимодействии суммарные эффекты акселератора и мультипликатора могут принимать разные знаки, определяя и динамику, и колебания.
Отсюда привлекательность идеи овладения взаимодействием акселератора и мультипликатора, а в итоге — характером динамики экономики. Это позволило бы обществу применять такие их сочетания, которые обеспечили бы устойчивый экономический рост без чрезмерных неравномерностей и колебаний. Однако концепция сквозного цепного взаимодействия акселератора-мультипликатора находится все еще в процессе разработки. Такие известные экономисты, как С.Кузнец и Я.Тинберген, не признали акселератора. По их мнению, действие его не подтверждается практикой. Другие экономисты делают оговорки, что динамическая система, выраженная только акселератором и мультипликатором, нереалистична. Действительно, непросто поставить в соответствие, с одной стороны, четко выявляемые зависимости сквозного взаимодействия акселератора-мультипликатора, а с другой — деловой цикл сегодняшней экономики.