Критерии оценки теоретических концепций

Теоретическое знание неоднородно как по форме, так и по функ­циям: она включает в себя разнообразные формы знания, совокуп­ность методов познавательной деятельности, предпосылки и осно­вания. Как относительно завершенная и целостная система знаний теория внутренне упорядочена, предполагает выводимость одних зна­ний из других, содержит возможности их развития и практического применения, является своеобразной программой дальнейших твор­ческих поисков ученых. Динамика науки неразрывно связана с воз­никновением новых теорий, которая расширяет понятийный аппарат науки, в ней формулируются идеи и принципы, аксиомы и постулаты научного познания, создаются знаковые модели, раскрываются зако­ны природы и общества. Но теория никогда не является окончатель­ным, полностью завершенным знанием. В ней всегда имеет место момент гипотетичности, который устраняется с развитием теории. Теория всегда открыта для опровержения, ее положения и принципы используются для объяснения и интерпретации новых фактов, а это предполагает необходимость адаптации теории к новым ситуациям в процессе развития познания. Поэтому методы построения теории неразрывно связаны со способами ее подтверждения, доказатель­ства ее истинности. Среди методов построения теории выделяются гипотетико-дедуктивный, конструктивно-генетический, историче­ский и логический.

Развитие науки сопровождается сменой непосредственной схема­тизации опыта к построению гипотетической модели, использующей готовые абстрактные объекты. Идеальные объекты, которыми опери­рует наука, могут быть эмпирическими (в них фиксируются признаки реальных предметов, но в схематизированном виде) и теоретически­ми (они являются идеализациями, в которых отражаются не только признаки реальных объектов, но и такие признаки, которыми не на­делен ни один объект). Их выбор обусловлен существующей научной картиной мира, которая определяет направление, задачи и способы исследований. Под влиянием изменений в картине мира, теорети­ческих и эмпирических знаний, а также философских идей и социо­культурных и ценностных факторов формируется гипотеза. Поэтому теоретические утверждения о процессах природы могут быть только относительно истинными в той степени и в том отношении, в каком теоретическая схема способна заместить реальный объект. Поскольку лишь некоторые теоретические схемы непосредственно репрезенти­

руют реальные связи изучаемого явления, постольку остальные объ­екты отражают названные связи лишь опосредованно.

Любая теория, прежде чем утвердиться в науке, проходит соот­ветствующую экспертизу, проверку. Существует единственный ме­тод проверки теории — эмпирическая проверка. Теория считается подтвержденной даже если имеются факты, не соответствующие ей. Теория не считается достаточно подтвержденной, если она опирает­ся только на подтверждающие ее факты. В таких случаях возникает задача дальнейшей проверки теории, особенно если теория тесно связана с эмпирией. Чем меньше зависимость теории от эмпирии, тем меньше и значимость эмпирических фактов. При прочих равных условиях эмпирическое подтверждение теории необходимо. Однако в начале XX века в философии был принят принцип верификации, со­гласно которому истинность научных высказываний устанавливается путем их сопоставления с данными опыта. Под опытом понималась совокупность самых простых фактов, и предполагалось, что они мо­гут быть однозначно отображены в предложениях языка. Назначение принципа верификации — отбрасывать теорию, не соответствующую, не согласующуюся с фактами. Неявно в принципе верификации со­держалось стремление элиминировать философские высказывания из теории, поскольку они не могут быть верифицированы. Но дело в том, что абсолютизация индуктивного метода приводила к невоз­можности верифицировать любую теорию, имеющую дело с откры­тым множеством фактов. Требование подтверждаемое™ фактами означало по существу требование подвести под теорию все мыслимое число фактов, что в принципе невозможно. В противовес верифика- ционизму К. Поппер выдвинул принцип фальсификационизма с его требованием критического испытания теории в опыте, проверяющем предсказательные возможности теории. Поппер оправданно считал, что любое фантастическое суждение может служить подтверждением любой самой нелепой «теории». А вот принцип фальсификации как раз и подтверждает состоятельность теории. В дальнейшем концеп­ция Поппера была скорректирована так называемым утонченным фальсификационизмом, предполагающим единство верификации и фальсификации в процессе проверки теории. При этом предполага­ется асимметрия верификации и фальсификации: для подтверждения теории требуется множество подтверждающих фактов, для опровер­жения достаточно одного факта.

Объяснительный потенциал теории. О важности названного крите­рия уже говорилось в настоящей главе. Однако и он не может быть признан в качестве абсолютного или единственного, поскольку объ­яснительный потенциал может быть и у ошибочных теорий. Напри­мер, богатейший объяснительный потенциал марксизма не выдержал испытания практикой коммунистического строительства ни в одной из стран мира.

Карл Поппер (1902-1994) предложил критерий фальсифицируемо­сти теоретических систем, которые считаются научными, если они испытуемы и опровергаемы. Он рассматривал в качестве критерия на­личие асимметрии между верификацией и фальсификацией: если для верификации необходимо получить подтверждение неограниченного числа следствий, то для фальсификации достаточно единственного контрпримера. Требование принципиальной фальсифицируемости по существу является конкретизацией требования критичности к ре­зультатам человеческого познания. Критицизм наилучшим образом выражает дух науки. Бэкон утверждал: исследователь должен осво­бодить свой разум от призраков ходячих мнений, преклонения перед авторитетами. А руководитель проекта по созданию атомной бомбы в США Р. Оппенгеймер называл в качестве одной из важнейших норм познания непредвзятость мнения.

Теория не стоит на месте, постоянно модифицируется, поскольку она должна преодолевать противоречия между нею и новыми эмпи­рическими данными. Каковы критерии оценки каждой такой моди­фикации? Обычно ученые называют в качестве ориентира оценки “естественность”, т. е. соответствие здравому смыслу. Однако этот критерий, как мы видели, недостаточно надежен. Во-первых, пото­му, что со здравым смыслом лучше всего согласуется господствую­щая в данный момент теория, модификацию которой необходимо оценить. А во-вторых, революции в науке производят как раз такие гипотезы, которые противоречат здравому смыслу. Более верными показателями являются увеличение предсказательных возможностей теории, ее продуктивность.

Требование непротиворечивости теории означает: а) относительное соответствие операциональных определений объектам, преобразуе­мым в опыте; б) соответствие смысловых связей внутри теории, ко­торая образует целостную систему, позволяющую осуществлять вы­ведение одних суждений из других: внутри теории все абстрактные объекты совместимы с уже введенной системой.

Эвристичность означает меру новизны, оригинальности и, глав­ное, возможностей творческого применения и дальнейшего развития теории. Это тот предсказательный потенциал, который создает пред­посылки умножения научного знания, его развития. В научном твор­честве всегда так или иначе сопрягаются творческий и рутинный мо­менты. Естественно, в продуктах научного труда может преобладать либо рутина, репродукция уже имеющегося, либо, напротив, творче­ство, новизна, оригинальность.

Для научного познания огромную роль играет выработка критери­ев научности теоретических концепций. Один из важнейших совре­менных критериев научности - параллельное существование и кон­куренция исследовательских программ, достоинство которых состоит не в критике теории как таковой, но в создании альтернативных кон­цепций, позволяющих увидеть проблемы с возможно более разных

точек зрения. Сегодня на передний план выходят такие критерии на­учности, как соображения простоты, поиски внутреннего совершен­ства организации знания, а также ценностные и социокультурные факторы в развитии знания.

Теория не является лишь внутренним достоянием науки: крупные научные открытия составляют достояние культуры в целом. Однако трансляция теории в культуру представляет собой достаточно слож­ный и иногда весьма длительный процесс. Существуют два важней­ших способа включения теоретических представлений в культуру: об­разование и практическое применение теории. Более эффективным является процесс изменения научно-технической базы общественно­го производства. В программы образования новая теория входит со значительным опозданием, поскольку для этого требуется специаль-. ная подготовка педагогического состава, а уже затем - введение тео­рии в новые программы.

Существенное влияние на процесс адаптации теории к сложив­шимся в обществе познавательным установкам оказывают контекст открытия и контекст обоснования. Контекст обоснования — необхо­димая сторона научной деятельности, связанная с доказательством истинности знания. Изложение основных положений теории на об­щепринятом языке, убедительная аргументация основополагающих теоретических идей, логическая последовательность и достаточность аргументов, демонстрация практической значимости теории - не­обходимые условия восприятия научного открытия обществом. При этом история открытия оказывается за пределами логически последо­вательного изложения теории. Контекст открытия раскрывает связь истории науки и той социокультурной реальности, в которой наука существует. Язык науки, процедуры объяснения, описания, понима­ния имеют свое аксиологическое, историческое и гуманитарное из­мерение. Критерии научности сами формируются и изменяются со­гласно принятым в обществе принципам рациональности. Поэтому вхождение науки в культуру исторически обусловлено. Идеологиче­ские запреты, религиозные предрассудки, политические интересы — все это накладывает свою печать на существование науки в обществе, так или иначе ограничивают свободу деятельности ученого, стимули­руют преимущественно фундаментальные исследования либо их при­кладное применение.